Папочкин секрет

3 июня. 23:36 — Ты можешь мне довериться, я могу взять документы. Хосок всё так же сидел на столе, полностью развернувшись к большому панорамному окну, смотря в глубокую даль ночных огней города. Даже не посмотрев на подчинённого, он покачал головой, проговорив: — Нет, Юми. Это слишком личное, к ним могут прикасаться только Ви и я. Намджун, сидящий напротив молодого парня, посмотрел в пол, почувствовав себя третьим лишним. Про него даже не заикнулись, но он это заслужил. — Но, — парень помялся, улыбаясь фальшивой улыбкой, явно чувствуя себя не в своей тарелке, — кто тогда возьмёт на себя ответственность за их перевозку? Ты должен быть здесь, контролировать ситуацию, Намджун явно не будет… — Намджун будет ответственным за них, Юми. Хосок наконец обернулся, холодным взглядом взглянув на мужчину, отчего Нам шокированно кивнул. — Но… — Юми, это слишком важные документы. Пожалуйста, иди к себе. Парень несколько секунд стоит напротив Хосока, поджимая губы и уходит, хлопая дверью. — Он ведь не знает, где хранятся документы? — Нет. Я доверяю лишь себе, своему брату и… Он замолчал, устало выдохнув и потерев глаза. Намджун молча поднялся с кресла. — Почему ты решил довериться мне? Хосок фальшиво усмехнулся, каменным взглядом прожигая дыру в мужчине, что стоял напротив него. Он отошёл от стола, внимательно изучая Нама. — Потому что ты самый последний вариант. Больше никто, хоть моё доверие и подорвалось. — Чон, я… — Что ты?! Намджун вздрогнул, когда мужчина повысил тон, внимательно смотря ему в глаза. Он точно видел насколько велика темнота в его радужках, отчего чувство вины пробуждалось всё больше. — Я виноват, знаю. Но если бы я знал, что всё так будет… — Если бы ты знал? — Хосок нервно усмехнулся. — Ты, блять, знал, Намджун. Ты знал, что её нужно защищать! Что за ней нужен глаз да глаз, но ты исчез в тот самый момент, когда она была в огромной опасности! Намджун смотрел себе под ноги, чувствуя, как всё леденеет внутри. Да, он виноват. Он хотел как лучше, не зная, что из этого выйдет. Почему как только он решился переступить через себя, произошло всё это, лишь ухудшив положение дел? — Я хотел… Я хотел купить тебе подарок. Воцарилась тишина, и лишь тиканье настенных золотых часов плавно разрушало вакуум безмолвия. — Что? Именно этого Намджун и боялся. То, каким тоном будет задан этот вопрос, отчего на душе стало ещё гадче. Он хотел всё изменить. Хосок резко сократил между ними расстояние, отчего Намджун машинально отступил назад, тут же останавливаясь, и смотря в тёмные злобные глаза Хосока. — Что ты сказал? — Я хотел купить тебе подарок… Я… — Подарок? Ты, блять, пошёл купить подарок, оставив мою сестру одну, зная, что её преследуют?! — За ней никто не следил, я был внимателен! — Ты обещал мне! Ты обещал! Хосок сорвался, с ненавистью смотря на мужчину, что к огромному ужасу понимал — он никогда уже это не исправит. Даже если и будет пытаться, их отношения не станут прежними. Никогда. — Прости меня, прошу… Я виню себя, да, это моя вина, но я отлучился лишь на пару минут! — Эти пары минут стоили ей жизни. Нормальной жизни, которой теперь у неё не будет. Намджун наконец поднял взгляд, и с сожалением посмотрел ему в глаза, что блестели то ли от света, то ли от слёз. Он никогда так на него не смотрел — с такой ненавистью, с такой болью, и от этого становилось ещё хуже. — Я виновен, знаю, — тихо сказал он, моля все возможные случайности, чтобы Хосок ему поверил, — и я буду нести на себе это бремя всю жизнь. Но я всё исправлю, обещаю. Всё изменится, я не остановлюсь. Я сделаю всё возможное, чтобы ты когда-нибудь простил меня. — Этого никогда не будет. Отойдя от мужчины, Хосок развернулся к нему спиной, смотря куда-то вдаль, пока наконец не проговорил ледяным голосом, словно его проявления эмоций и в помине не было: — Машина ждёт тебя внизу. Возьми копии из сейфа, и быстро отправляйтесь в Инчхон. Спрячь документы так, чтобы даже крыса их не нашла, вас будут обыскивать на границе. Развернувшись к мужчине, он несколько секунд промолчал, вскоре процедив: — Хоть тут меня не подведи. Кивнув, Намджун вышел, закрывая за собой дверь, в то время как Хосок закрыл лицо руками, устало смотря на ночной город и тихо говоря: — Будь осторожен. *** 4 июня. 10:36 Чонгук сидел в ванной, обхватив себя руками и мелко подрагивая, в то время как включённый кран отвлекал своим шумом от беспардонных мыслей. « Я не могу поверить, что это произошло, Господи!» Он понял, что ему очень душно, поэтому встал с крышки туалета и умылся холодной водой, стараясь расслабиться. — Ему ведь всё равно, да? Это ведь просто минутная страсть, вожделение, не так ли? Посмотрев на себя в зеркало, он застыл, долго смотря на собственное лицо. Почему сердце так бешено колотится, когда он думает о Ви? Неужели он…? Чонгук замотал головой, сосредотачиваясь на собственных чувствах и прикладывая мокрую ладонь к сердцу. Оно билось быстро, словно испуганный зверь в клетке. У Чонгука никогда не было отношений, хоть ему и двадцать один год. Как бы то ни было, все те люди, в которых он искренне влюблялся, никогда не ощущали ничего такого к нему, разве что они могли превосходно лгать и играть театральные пьесы о великой любви, ведь на кону стояло богатство и достаток его семьи. Они были хреновыми актёрами, ну или Чонгук был слишком проницательным, так что дальше разговора он и не заходил с любимыми, не смея поддаваться порыву чувств и целовать их. С Ви всё было иначе. Чон отвернулся от зеркала, облокачиваясь спиной на стену, и закрыл глаза, сев на пол. Тут же вспомнил их первую встречу, всё до малейших деталей, хоть это и было трудно, ведь в панике его мозг всё позабыл. Как забавно в жизни бывает. Если бы он тогда не забыл телефон в гостиной, они бы разминулись с ним, верно? Чонгук бы не знал о нём, никогда больше не увидел бы, и от этого становится страшно. Он потёр лицо ладонями и поднялся, наконец решаясь выйти из ванной. Ви сидел на кровати, разобрав пистолет и глушитель, протирая их тканью, в то время как Чон решил налить себе воды. Тишина, что воцарилась в квартире, смущала. — Когда ты научился стрелять? — решился Чонгук, понимая, что молчать и избегать друг друга будет нелепо. — В девятнадцать. — Где? Ви улыбнулся, взглянув на парня. — Меня научил не родной дедушка. — Не родной? Отложив оружие, Ви встал с кровати, закрепив кобуру на поясе и повернувшись к балкону. — Да. Открыв дверь, он забрал с верёвки свою кофту, которую забыл снять Чон, что давным-давно высохла. — Я постирал её, — Чон неуверенно почесал за ухом. — Да я не тупой, понял. Чонгук недовольно отвернулся, переставляя стакан со стороны в сторону, не зная, куда деть руки. Снова воцарилась тишина, и Чон подумал, что зря всё это затеял. — Мои родители давным-давно погибли. Парень замер, развернувшись и уставившись на мужчину, который складывал свою кофту. Понюхав её, он улыбнулся, сощуренным взглядом посмотрев на юношу. — Пахнет тобой. Чонгук покрылся испариной, опустив взгляд, и потерев ладони. — Ам… Ты хотел сказать ополаскивателем? — И твоими руками, которыми ты стирал её. — По-поводу родителей, — Чон запнулся, задумавшись, — прости, я не знал. — Да нет, всё нормально, — Ви облокотился правой рукой на диван. — У дедушки Чона был свой домик у озера. — Дедушка Чон? — Ага. У него было охотничье ружьё, именно с него всё началось. — Твой путь наглого бандита и домогателя? Ви улыбнулся, медленно повернув голову к юноше и внимательно на него посмотрев. Чонгук приоткрыл рот, тут же поджимая губы и отворачиваясь. Ну и кто его за язык тянул? — Домогателя? Слыша движение позади себя, он и не думает оборачиваться, понимая всеми чувствами, что к нему подходят. Стоя около столешницы и испепеляя глазами пустую чашку от воды, юноша ощущает дуновение лёгкого ветерка на своём затылке и покрывается мурашками. — И это говорит мне тот, кто оседлал меня этой ночью? Чон вспыхнул, словно искорка от одного нажатия зажигалки, собираясь уйти. Ви тут же выставил руки по бокам от него, будучи преградой, отчего Гук машинально опёрся задницей о пах парня. — Будешь делать вид, что ничего не было, как в тупых сериалах, где всё растягивают? — Нет… — Тогда развернись ко мне лицом. Чон медленно повернулся, смотря на лицо Ви, и понимая, что он не выдержит и пяти секунд его настойчивого взгляда. Тот продолжал смотреть на него, будто чего-то ожидая, пока наконец не выдохнул: — Надо нам будет развеяться с тобой. Чонгук удивлённо похлопал глазами, не понимая, к чему он клонит. — Так полиция же ищет нас. — Именно. И искать она будет до тех пор, пока нас не поймает, а мы ведь этого не хотим, верно? Чон в согласии помахал головой, и уголки губ мужчины растянулись в улыбке. — А так как мы будем долго скрываться, нас не должны узнать, верно ведь? Не сидеть же нам всё это время в четырёх стенах? Парень снова кивнул, всё ещё пытаясь понять, к чему клонит Ви, всё ещё чувствуя себя неловко от их положения у столешницы. — Поэтому ты переоденешься в милую девушку, Чонгук-а. — Что?! Он ошарашенно воскликнул, качая в несогласии головой под блестящие глаза Ви. Мерзавец. — Ну тебя же ищут, верно? — Тебя тоже! — Они пока не знают, как я выгляжу, а ты у них на первом плане. Так что тебе нужно соблюдать меры осторожности. — Я не буду тогда выходить из квартиры! — Будешь сидеть здесь несколько недель, как крот в норке? — Да! Мужчина дёрнул бровью, расплываясь в похабной улыбке. Так, по крайней мере, показалось Чонгуку. Впрочем, он был прав. — Только не думай сейчас сказать что-то извращенское! — Да нет, что ты, я и не думал! Ви отошёл от юноши, наигранно поднимая руки в капитуляции и делая невинный взгляд. — Просто когда мне скучно, я хочу заняться чем-то интересным. Особенно, когда такой красивый мальчик со мной в одном помещении. Чонгук заалеял, словно красная спелая вишня, сжав ладони в кулаки. — Хватит уже говорить это, старый ты извращенец! — Ууу, — Ви покачал головой, — и о чём это ты подумал? Какой похабный мальчик. — Ой, да-да, конечно! «Пахабный мальцег!», — передразнил он злобно мужчину под его заливистый смех. — Ну дитя, ей Богу. — Я не буду ничего надевать! Тем более у нас нет парика, его надо купить, а выходить на улицу опасно! — Не волнуйся, — он улыбнулся, шагая к шкафу и доставая оттуда свою сумку, которую каким-то образом успел занести в квартиру Чона, — я всё проконтролировал. Перед глазами Чонгука предстала чёрная шевелюра, и он окончательно понял, что с этим мужланом в его квартире он сойдёт с ума. — Нет и точка. — Я что, зря деньги потратил? — Оставь свои фетишистские наклонности при себе! — Ну ладно, как хочешь. Пряча парик обратно в сумку, Ви закрыл шкаф и надел кожанную куртку. — Ты куда это? — поинтересовался Чон, наблюдая, как тот надевает кепку и чёрную маску на лицо. — Я? В Макдональдс, но сначала в кино. Хочу развеяться. — Ты мне принесёшь еды? — Нет. — Чего это? — возмутился Чонгук, складывая руки на груди. — Я тебе вкусное мясо покупал! — Неужели ты забыл, что у меня ранена рука? — мужчина приподнял брови с удивлением, застёгивая рюкзак. — А если мне придётся бежать? Не буду же я с пакетами это делать, верно? Ты можешь, конечно, пойти со мной, но ты этого не хочешь, так что… Смотря, как Ви шагает в коридор и начинает обуваться, Чонгук почувствовал дискомфорт и нотку зависти. Ему тоже этого хотелось. Тяжело и громко выдохнув, он краем глаза взглянул на Ви, что заметил это и улыбнулся, снимая маску. Чонгук постоял так несколько секунд, ожидая, что Ви снова предложит пойти с ним, но тот молчал, хитро улыбаясь и зашнуровывая берцы. — А... обязательно надевать парик? Я ведь могу надеть капюшон и… Мужчина помахал головой, складывая руки на груди, в то время как Чон неловко топтался на кухне. — И маску я могу надеть. И никто не узнает! — Не-а. — Чёрт. Постояв ещё несколько секунд в раздумьях, Чон шикнул, соглашаясь с его предложением. — Ладно. Я согласен. — Отлично, — Ви встал, улыбаясь и облокачиваясь на стену, — женская одежда тоже в моей сумке. — Что?! Мы так не договаривались! Только парик! — Нет. — Только парик и всё! — Парик, женская одежда, немного макияжа, — на этих словах челюсть Чона ошеломлённо отвалилась, — Макдональдс, кино, суши-бар, и куча сладостей за мой счёт. Искушение было слишком сильным и Чонгук понял, что не может ему противостоять. — Ладно! — Хорошая девочка, — Ви победно улыбнулся, шагая в комнату. — Даже не смей меня так называть! *** Чимин сидел в метро, рассматривая из окна вид на город. В наушниках играла «Starboy» Weekend'a, а в отражении стекла он видел собственный профиль, что всё сильнее проявлялся с наступлением темноты. Он до сих пор помнит своё удивление, когда на экране телефона высветился номер того парня из клуба, а в трубке послышался слабый низкий голос. Чимин понял, что это он. — Что с тобой произошло? — Чимин надевал брюки, попутно выбирая футболку для поездки в больницу. Он знать не знал, что ему позвонят этим вечером. — Да так, хулиганы напали. Не важно, — отсёк он любые вопросы об этой теме, и Пак понял, что точно не будет у него распрашивать. Одно дело поведение Чимина пьяным в клубе, а другое — его настоящий характер. Он надеялся, что всё пройдёт гладко. Если же этому парню не понравится что-то, ну что ж, как бы Чимину он искренне не симпатизировал, он не собирается играть чужие роли, значит им не по пути. Он слишком долго не мог быть собой, чтобы сейчас рушить все плоды его усилий ради какого-то парня из клуба. Хоть и хорошего парня. — Я приеду. Было волнительно, особенно вновь его увидеть. Наблюдая за отблеском фонарей и горящих окон на водной глади реки, он вытянулся в спине, высматривая вдалеке остановку. Метро подъезжало к пункту назначения, Чимин вскоре встал, хватая пакет и выходя на станцию, как только перед ним открылись двери. Он никогда тут не был, поэтому осматривался по сторонам, сверяясь с указателями. Поднимаясь по ступенькам сквозь толпу людей, он наконец вышел на улицу, переходя перекрёсток и направляясь к больнице. Пусть уже и был вечер, толпы людей не исчезали, казалось, что именно здесь и бушует ночная жизнь. Наверное, не удивительно, ведь рядом около станции метро находились клубы и парки развлечений. Заходя за угол многоэтажки, он удивился контрасту — звуки моментально стихли, а улицы, по которым он шагал по направлению к больнице, были пусты, словно он один был в этом городе. Вдалеке между деревьев, среди различных поворотов и гаражей показалась крыша маленькой больницы и Чимин в непонимании посмотрел по сторонам. Он ведь не ошибся, да? Что-то ему подсказывало всю странность ситуации — почему парень, который хорошо одет, развлекается в приличном клубе и платит за дорогие коктейли других, находится в таком месте? Есть ведь дорогая клиника в центре, почему именно здесь, на отшибе? Чимин вздрогнул, когда за ним раздался мерзкий протяжный скрип. Развернувшись, он уставился на железные ворота, краска которых облезла, отчего был ощутим запах железа, если стоять близко. Передёрнув плечами, он прошёл мимо старой будки, где сидел на посту щуплый охранник и пошёл по асфальтовой дорожке, на которой образовались трещины. «Может, этот парень из бедной семьи?» — пронеслось у него в голове, хотя мысль о том, что такой человек, как он, будет показушно тратить последние деньги в клубе, живя в недостатке, совсем ему не нравилась. Не любил он людей, которые выдают себя за тех, кем они не являются. Это ведь ещё одна фальшивость, к чему она? Поднимаясь по ступенькам, он открыл скрипящую массивную дверь и зашёл внутрь. Его тут же встретила молодая девушка, что отошла от ресепшена. Мигающие тусклые лампы выжигали глаза неприятным голубым цветом стен, что явно требовали повторной покраски. «Даже в Сеуле есть контраст между прослойками общества», — подумал он, называя имя и фамилию, и шагая в бахилах по пустых узких коридорах. «Интересно, какие люди здесь лежат?» Выходя из старого лифта, пахнущего пылью и неприятным запахом ржавого железа, он огляделся по сторонам, не понимая весь прикол ситуации. Он находился на четвёртом этаже здания, самом последнем, на котором был полностью выключен свет. — Какого чёрта? — проговорил он, ориентируясь только на свет за поворотом, оборачиваясь по сторонам и думая о том, что где-то он такое дерьмо уже видел. « Ужастики, блять». Поворачивая за угол, он медленно подошёл к двери, что была наполовину открыта, из которой пробивался луч света. Взглянув на номер палаты, он понял, что это именно то, что ему нужно, и медленно открыл дверь, заглядывая внутрь. Чимин вздрогнул, когда в его сторону резко повернул голову парень, с которым он познакомился в клубе. Пусть лицо было и бледное, но выглядел он намного лучше и вполне мог сойти за здорового человека. — Аммм, привет, — улыбнулся Пак, заходя внутрь и бегло осматриваясь — комната как комната, если сравнивать с его в их старом доме, то даже в таком месте, как эта больница, палата была вполне прилична, не то что его конура из прошлого. От этих мыслей он вздрогнул, откидывая их на задний план. — Здравствуй, — медленно проговорил парень, наблюдая за юношей, который аккуратно присел на стул около койки, посматривая на капельницу рядом и показывая пакет с фруктами. — Это тебе. Как ты, уже лучше? — Да, спасибо, — кивнул парень, продолжая молчать, не проявляя никакой инициативы. Чимину стало неловко. — Слушай, а почему на этом этаже свет выключен? Тут ведь чёрт ногу сломает, тебе не страшно? Парень незаметно улыбнулся, заставив сердце Чимина сделать кульбит и внимательно следить за его мимикой. Она снова вернулась к полной серьёзности на лице. — Честно, не знаю. Есть вещи пострашнее, чем тёмный коридор. Чимин кивнул, представляя себя на его месте. Действительно страшно, когда толпа мудил нападает на тебя, и ты понимаешь, что ничего не можешь с этим сделать. — Это произошло сразу после клуба? — Да. — Их поймали? — Ага… Чимин выдохнул, смотря впритык на ткань больничной ношнушки парня, что идеально сочеталась мягким бирюзовым цветом с его кожей. — Через сколько дней тебя примерно выпишут? — Через десять, наверное. — Ты не против, если я буду приходить к тебе? — Не думаю, что это хорошая идея. Он вдруг серьёзно посмотрел на Чимина, который запнулся, не сводя взгляда с молодого человека. — Почему? Ты типо ко мне интерес потерял? Клуб и реальная жизнь — две разные вещи? — Нет, — тот опустил голову, смотря на свои руки, — ты мне нравишься. Просто этот район не самый безопасный. — Я буду подъезжать сюда на такси. — Лучше не надо, — тот в отрицании покачал головой, — давай лучше ты мне будешь звонить, а когда меня выпишут, мы встретимся, хорошо? Чимин кивнул, закусывая от волнения губу и вставая со стула. — Тогда… я пойду, Юнги-хён? — Иди. Улыбнувшись, он развернулся, выходя из палаты в кромешную тьму коридора и в последний раз смотря на молчаливого парня, что внимательно провожал его взглядом. Здесь явно творится хрен знает что, и  Чимин, наверное, никогда не узнает причины. Всё чудесатее и чудесатее. *** Чонгук стоял около входа в зал кинотеатра, что, к счастью или радости, не полнилось огромным количеством людей. Скорее всего из-за того, что оно потеряло свою популярность из-за новоотстроенного Сити-Центра, в котором была сеть кинотеатров с игровыми помещениями, дорогими магазинами и боулингом. На вечерний сеанс фильма, который выбрал Ви, собралось человек десять, и Чонгук крайне удивился этому, ведь ещё никогда в зале он не видел такое маленькое количество людей. Благодаря всех богов, что он хотя бы в маске, Чон поправил прядь длинных волос, вспоминая со смущением его переодевание и реакцию Ви. — Тебе так идёт этот образ, — раздалось хриплое над ухом и Чон поджал губы, смутившись. Ничего не ответив, он протянул билеты, заходя с мужчиной в зал и садясь на нужные места на заднем ряду. — Ты специально их выбрал? — шикнул Чонгук, стараясь не смотреть ему в глаза. Всё ещё было неловко. — По законам жанра тут происходит всё самое интересное. — Ну ничего, мы это исправим. — Мы? Лично меня всё устраивает. — Но не меня уж точно. — Не кипятись, Чонгук-а. В скором времени свет погас и Чон оглянулся по сторонам — лишь они одни были позади, спереди сидело человек десять, и он наконец расслабился. Что-то было благоприятное в том, чтобы находиться в полупустом кинозале. Может, оно и к лучшему, что этот кинотеатр перестал пользоваться популярностью. Без толпы, лишнего шума и криков детей стало намного лучше, хоть это и отражается на финансах этого заведения. Было бы неплохо купить его, приватизировать, и пользоваться ним в своё удовольствие, но вряд ли Кхван передаст ему финансы в руки, он жадный, так что Чону останется самому зарабатывать деньги, работая переводчиком, хоть и сумма за эту работу не позволит ему такой роскоши. Чонгук не знал, что именно за фильм выбрал Ви, так что сидя на кресле и пытаясь уловить суть всей картины, он постепенно напрягался, когда в фильме то и дело проскакивала тема переодевания в женщину. — Признавайся, о чём фильм? — тихо спросил его Чонгук, наклоняясь к нему и наблюдая, как на экране показывают юношу, который надевает женскую одежду, чтобы учиться вместо сестры в университете среди парней. — Сам не знаю, — спокойно ответил мужчина, но Чонгук был уверен в том, что он что-то не договаривает, судя по азартному блеску в глазах. Чувствуя тепло от его колена, что прикасалось к ноге Чонгука, он вздрогнул, когда спустя какое-то время пальцы Ви прикоснулись к его ладони, чертя какой-то рисунок. Не шевелясь и тупо уставившись в экран, он наблюдал за тем, как к главному герою начинают подкатывать накачанные парни из футбольной команды, думая, что он девушка. В это время мужчина накрывает своей ладонью руку Чонгука, лаская подушечками пальцев фаланги и выводя своеобразные узоры на них. Смущённо убирая руку и пряча её на другой стороне, Чонгук в ступоре уставился на то, как накачанный парень на экране стал целовать главного героя. Тот в шоке смотрит на него, не выдерживая, и крича «я - мужчина!» «О, это не проблема». «Эм, что?» Чонгук вспыхивает, чувствуя, как горят уши, и смотрит на руку Ви, что нежно оглаживает его коленку через чёрные лёгкие брюки, поднимаясь всё выше. Он не выдерживает, резко вставая со своего места и направляясь к выходу сквозь темноту. В ушах звенит, сердце колотится и он быстро бежит в туалет, желая освежиться прохладной водой. Открывая дверь мужского туалета, он так и замирает, вспоминая, что переодет в девушку, и тяжело выдыхает. — Юная леди, кажется, вы ошиблись, — раздаётся позади в пустом коридоре и Чонгук оборачивается, видя перед собой Ви. Ну кто бы сомневался, повёл его на похабщину, ещё и фильм идеально описывает всю ситуацию, точь в точь! — Какого чёрта? Ты знал, что будет в этой бредятине?! — Да откуда мне было знать! — тот невинно хлопает глазами, через секунду улыбаясь во все тридцать два. — Врун хренов, хён! — Да ладно тебе, ты же видел постер, там восемнадцать плюс написано. — Видел! — Чон задумчиво прокрутил в голове воспоминания, вспоминая надпись «эротика». — Но не заметил! — Ну так, а я тут при чём? Зайдя в женский туалет, и не желая больше слушать хёна, Чонгук сцепил зубы, в недовольстве шагая к кабинке. Такие фильмы разве показывают в Южной Корее? Не, ну как бы общество то продвигается, но всё равно, хоть это и вечерний сеанс, у старого поколения бы сердце прихватило, узнай они о таком кинопоказе. Уже зайдя в кабинку, он услышал шум позади себя и обернулся, уставившись на Ви. — Молодой человек, кажется, вы ошиблись туалетом! — прошипел он, наблюдая, как тот под собственный смех заталкивает Чона внутрь и закрывает дверь. — Ты чё творишь?! — шипит парень, оказываясь в объятиях мужчины, что вызывают дрожь во всём теле. Отголосками эха слышно музыку, что играет в туалете, и он не может не сопротивляться такой неожиданной близости, что выбивает почву из-под ног.

Labrinth - Still don't know my name (slowed)

Руки Ви оглаживают ноги Чона, а губы еле прикасаются к устам, щекоча тёплым дыханием, заставляя сердце наполняться эйфорией. — Жаль, конечно, что ты не в юбке, Чонгук-а. Его кроет с головой лишь от одного голоса мужчины, что словно играется с ним, нежно прикасаясь к губам и целуя, при этом лаская ягодицы через ткань штанов. — Хотя, может, оно и к лучшему, зачем людям видеть такие прекрасные мощные бёдра? Ви прикасается пальцами к белой футболке, приподнимая её и оголяя пресс живота и чёрный кружевной бюстгальтер. Чонгук нервно сглатывает, когда видит тёмный блеск в глазах мужчины, что проводит ладонью по смуглой гладкой коже, оглаживая талию и косточки внизу. — Тебе так идут кружева, малыш. — Извращенец… Ви улыбается, поддаваясь вперёд и целуя Чонгука, просовывая внутрь язык. Тот аккуратно упирается руками в плечи, стараясь не задеть раненную руку Ви, который понимает это и незаметно улыбается сквозь поцелуй. Руки по хозяйски обхватывают тело юноши, а влажные горячие губы ласкают мочку уха, заставляя Чона закрывать глаза. Ладонь мужчины аккуратно хватает его за затылок, запрокидывая голову назад, целуя нежную кожу шеи и незаметного маленького кадыка. — У меня никогда не вставал на парней в женской одежде, — тихо шепчет Ви, опускаясь к груди Чона, спрятанной за бюстгальтером. — Но ты… ты — другое дело. Чонгук вздрагивает, когда чувствует, как язык Ви проходится от линии пресса до пупка, вырисовывая влажные узоры. Чон хрипло дышит, прикусывая губу, в то время как мужчина, наблюдающий за этой картиной снизу, меняется в лице. Гук открывает глаза, наблюдая за хищным выражением лица парня, что целует низ живота, хватаясь за ширинку чёрных брюк. — Да, это определённо хорошо, что ты в штанах, — он расстёгивает пуговицу, спуская их до колен, и хватается ладонями за ягодицы, крепко сжимая их. — Наверное, любая девушка, посмотревшая на такую красавицу как ты, задумалась бы о своей ориентации, желая оседлать твои бёдра. Чонгук в предвкушении сглатывает, наблюдая, как Ви целует Чона сквозь ткань трусов, которые он отказался менять на кружевное женское бельё. Ему и лифчика схватило, в котором он сейчас стоит с задранной футболкой до ключиц. Ви проводит влажным горячим языком по всей линии возбуждённого органа, заставляя Чона ахнуть от ощущений, запрокидывая голову и сжимая ладони в кулаки до боли. Чувствуя, как мужчина спускает трусы, заставив член Гука показаться наружу, Чонгук в смущении отводит взгляд, не желая смотреть на эту картину. — Какой милый мальчик, — низким голосом проговаривает Ви, обхватывая губами орган, и лаская его языком. Чон не сдерживает тихий стон, жмурясь до белых точек в глазах и прикасаясь пальцами к мощной шее Ви, вены и сухожилия которой перекатывались под кожей ладоней от ритмичных движений. Чувствуя, как Ви заглатывает его полностью, до упора, парень хрипло стонет, сжимая мягкие волосы мужчины и оттягивая голову назад. Ви тут же просовывает руки сквозь трусы на ягодицах, сжимая их и разводя в разные стороны, отчего Чона накрывает с головой от возбуждения. Всё внизу горит, дышать становится трудно, жар в щеках нарастает, а голова перестаёт мыслить, даже когда слышно, как хлопает дверь в женском туалете. Чьи-то шаги раздаются совсем рядом, и дверь кабинки хлопает, отчего Чон кусает руку, стараясь заглушить своё громкое дыхание. Опустив взгляд вниз, он плывёт от картины того, как Ви одной рукой ласкает свой член, проводя вверх вниз по всей длине, а другой придерживает член Чона, лаская плоть языком. Гук тихо шепчет, чтобы тот остановился, когда понимает, что ещё немного, и он не выдержит такого напора, но тот упорно продолжает ласкать его ртом, ускоряясь с характерным звуком. Краем сознания он слышит, как кто-то смывает туалет, и наконец может хрипло тихо простонать, достигая пика и дёргаясь в судорогах. Чувствуя, как он изливается внутрь рта Ви, Чон ошеломлённо прячет лицо за ладонями, стесняясь смотреть на растрёпанного довольного парня, что тоже запачкал пол, облизываясь, словно кот, что наелся сметаны. Наблюдая, как он поднимается вверх, Чонгук тут же опускает футболку вниз, прикрывая член руками и блестящими глазами смотря на лицо парня. Тот приближается к Гуку, страстно целуя в губы, давая пробовать собственный вкус, тут же прерывая поцелуй и тихо проговаривая: — Мой быстрый кролик. Чон вспыхивает, готовый разреветься от накатившего спектра эмоций и приятного чувства внизу живота, отчего бьёт ладонью по плечу мужчины, застёгивая нервно брюки. Хлопает дверь туалета, раздаются удаляющиеся шаги, и Чон хрипло произносит «придурок!» под улыбку мужчины, что следует за ним, выходя из кабинки. Наклоняясь над раковиной, он старается не смотреть на Ви, пока моет руки, что внимательно за ним наблюдает через зеркало, вытирая ладони полотенцем. Выходя из туалета, Чон идёт впереди, проходя мимо кинозала с тем самым фильмом. Тут же ускорив шаг, он, чувствуя приятную негу во всём теле после пережитого, замечает около спуска с лестницы телефонную будку и останавливается. Та находилась за поворотом, выполненная в стиле Британии. Скорее всего, сюда никто не заходил, ведь все обычно пользуются телефонами, а никак не таксофоном. Повернувшись к Ви, он быстро глянул на него, стараясь не задерживать долго взгляд, и сказал: — Я хочу позвонить маме… Уже больше недели прошло. — И что ты ей скажешь? — Ви тут же стал серьёзным, внимательно слушая парня. — Я просто спрошу, как она. И всё, правда. Подняв голову к потолку, Ви осмотрелся, высматривая наличие камер в этом месте, и проверяя телефонную будку изнутри. — Окей, — спустя некоторое время кивнул мужчина, сощуренным взглядом пробегая по таксофону внутри будки. — Только не больше двадцати секунд. Люди могут вычислить разговор не только по мобильному, но даже и по этому старью. — Правда?.. — Да. Набирая номер матери, он обернулся к Ви, что стоял рядом у открытой двери, облокотившись об железный поручень и внимательно наблюдая за парнем. Сердце колотилось от предвкушения и страха, что его отец вычислит это место, отчего руки тут же вспотели, пачкая железную поверхность трубки мокрыми следами. — Алло? — раздался знакомый женский голос, и Чон с облегчением выдохнул. — Мама, это я. — Чонгук? — голос наполнился удивлением. — Где ты? — Неважно. Мам, скажи мне, как ты? — В чём дело, Чонгук? Куда ты пропал, отец сказал, что тебя похитили! Где ты, скажи сейчас же место, где ты находишься! — Мама, послушай, успокойся. Выслушай меня. Со мной всё в порядке, пожалуйста, не верь моему отцу, слышишь? — Это какая-то шутка?! — голос стал повышаться, Чонгук только сейчас услышал медленно-растянутые нотки. — Ты снова пила… — Да! Пила! Потому что тебя нет, Кхван орёт, злится, руки распускает! Одни от вас проблемы, мужики, почему я снова страдаю?! — Мама, я люблю тебя. Уезжай от отца, пока ему в голову не пришло запереть тебя дома. — Ты думаешь, он способен на такое?! Ты так говоришь о своём отце?! — голос женщины стал всё медленее и медленее, раздался звук, похожий на глоток, и Чонгук устало закрыл глаза. Ощутив прикосновение, он взглянул на Ви, что показывал на время и кивнул. — О, а вот и он, мой любимый муж, собственной персоной! Чон замер на месте. — Мой любимый муж, который снова зол! Что?.. Это Чонгук, этот малолетний подонок, что исчез! — Мама…мама! — Дай сюда телефон! — издалека раздался голос отца и Чонгук в ужасе повесил трубку, напуганно смотря на таксофон. — Что такое? — Ви обеспокоено повернул Чона в свою сторону. — Папа пришёл, забрал телефон. — Он что-то сказал тебе? — Нет. Я прервал разговор до того, как это могло случиться. — А теперь пошли отсюда. — Через какое время они могут выследить, откуда поступил звонок? — спросил парень, спускаясь с мужчиной по ступенькам. — Через полчаса, час. Но с твоим отцом это произойдет очень быстро. Выйдя на улицу, Чонгук вдохнул свежий вечерний воздух, направляясь быстрым шагом с Ви к перекрёстку. Настроение было испорчено, отчего он мрачно смотрел в одну точку, обдумывая всё произошедшее — мать нисколько не изменилась. Что бы ей Чонгук не говорил, это всё бессмысленно. Возможно, это последний раз, когда он ей позвонит, ведь как бы он не старался донести до неё правду, она всё равно ему не поверит. — Именно поэтому ты выбрал этот кинотеатр, ибо он далеко от моей квартиры? — Именно. Замолчав, Чон рассматривал проезжающие мимо машины, когда они уже спокойным шагом шли по парку, отдалившись от кинотеатра на большое расстояние. Хотелось не думать о том, что будет дальше, ведь каждая догадка пугала Чонгука, особенно когда мысли заходили об отце. — Ты теперь хочешь домой? — спросил Ви, смотря на молчаливого парня. Чон посмотрел вдаль, наблюдая за мигающими огнями, и проходящими вдалеке людьми. — Не знаю… — Ты не должен позволять своим родителям портить тебе настроение, даже если это очень трудно. Запланировал что-то — сделай им назло, как бы они тебе не испоганили желание, иначе так и проживёшь всю жизнь, не насладившись ею. Чонгук воодушевлённо посмотрел на профиль мужчины, что шагал около него, спрятав руки в карманы брюк. — Тем более, у тебя был выпускной, ты заслужил праздник. Ощутив приятное чувство в груди, Чон задумался, улыбнувшись — после слов Ви ему стало значительно легче, словно он отпустил всё, что его удерживало на месте. Теперь звонок к матери и злобный голос отца казались лишь маленькой бедой, назойливой мухой, что раздражала, и которую хотелось прихлопнуть со всей силой. Ощутив ненависть к родителям, он вдруг понял, что Ви прав — они не испортят ему праздник, их гнусные слова и поступки для него больше ничто. Развернувшись к мужчине, он с благодарностью улыбнулся, смотря ему в глаза. — Так ты хочешь домой? — спросил Ви, останавливаясь и с ухмылкой наблюдая за парнем. — Нет. — Замечательно, — Ви потрепал Чона по голове, отчего Гуку даже стало жаль, что сейчас под ладонью мужчины не его волосы, а чёртов парик. — Значит, идём в суши-бар? — Да, — кивнул Чонгук, ощущая трепет в собственной груди. Ему было хорошо с Ви, так, как не было ни с кем за всю его жизнь. И плевать, что ради этого пришлось ощущать холодный метал пистолета у головы в их самую первую встречу.