Папочкин секрет

— Ви, нет! Свой крик Чонгук слышал словно сквозь толщу воды, находясь в ступоре от произошедшего. Взгляд был сосредоточен на окрашенной кровью траве, что понемногу вытекала из-под чёрной куртки мужчины. Только спустя пару секунд, когда рядом раздался громкий визг шин того самого джипа, Чон будто очнулся от пугающего сна, вернувшись в ужасающую реальность. Взгляд метнулся к чёрной машине, что уже скрылась в темноте летнего вечера, а потом к Ви, и Чон быстро подбежал к нему, хватая того за плечи и заглядывая в лицо. — Ви, Ви! Куда они стрельнули, куда?! Чонгук кричал, не узнавая свой голос, слыша насколько сильно он дрожит. Звучание было громким, ком в горле нарастал, принося боль, а лицо мужчины расплывалось перед глазами. — Не умирай, Ви! — крикнул Чонгук, чувствуя, как рука становится влажной и тёплой. Чон в ступоре уставился на алую кровь, что окрасила внутреннюю сторону ладони и ощутил, как тошнота подкатывает к горлу. — Да не умру, зайчонок, — раздался около уха тихий мягкий голос и Чонгук посмотрел мужчине в глаза. Тот усмехался, смотря на него, словно ничего и не было. — Надо в больницу, срочно! Я вызову скорую! — Нет, Чонгук, никакой скорой. — Что?! — Чон вскипел. Нервы были натянуты словно струна и вот-вот готовы были порваться, выпуская все эмоции. — Ты в своём уме?! Ты сейчас умрёшь! В тебя стреляли! — Во-первых, успокойся. Во-вторых, достань из бардачка аптечку, там бинт, — Ви говорил, как ни в чём не бывало, держа окровавленную ладонь ниже плеча. Только сейчас Чон осознал, что, кажется, ему попали не в грудь, а руку. Быстро подбежав к мотоциклу, Чон дрожащими руками открыл аптечку, пачкая её красными разводами и доставая оттуда бинты и спирт. Приблизившись к мужчине, он заметил, что тот снял куртку, оставшись в чёрной толстовке. Чонгук подбежал к Ви, дрожащими руками держа жгут. — Теперь затяни его вот здесь, очень крепко. Чон со всей силы с какой только мог сделал так, как сказал мужчина, испепеляя глазами дыру на толстовке из-под которой сочилась кровь. Затянув руку жгутом, он схватил марлю и, приложив к окровавленной толстовке, обмотал бинтом кровоточащую впадину. Хотелось снять с мужчины толстовку, чтобы накладывать бинт на саму рану, а не поверх ткани, но он и так потерял кровь, а любое движение могло лишь ухудшить его самочувствие. — Почему ты не вызовешь скорую? — дрожащим голосом спросил Чон, наблюдая как Ви встаёт с земли. — Вместе с ней приедет и полиция. Нам это не надо. Чон в ступоре уставился на мужчину, который аккуратно, но быстро, с тем профессионализмом на который он был способен, натянул на себя куртку. Быстрым шагом подойдя к мотоциклу, он сел на него, правой рукой надевая шлем и протягивая такой же Чону. Словно в него и не стреляли… — Садись быстро, на звук выстрелов приедет полиция. Чонгук сел на мотоцикл позади Ви и, надев шлем, хрипло спросил: — Ты собираешься ехать в таком состоянии? Да, это было опасно, ему в любой момент могло стать хуже, и он, потеряв управление, мог бы стать причиной аварии. Ну или их смерти. Ви это понимал, это было видно по его напряжённым плечам, по секундной заминке, но тот вдруг кивнул, уверенно сказав: — Я знаю, всё будет хорошо. Мы не будем ехать прямо к Центру, нужный нам дом находится совсем рядом. — Мы едем в другое место? — Да. Прости. Чон удивился, хотев что-либо ещё сказать, но его тираду прервал звук мотора, после чего мотоцикл резко рванул с места, заставляя Чона оглядываться на кровавое пятно на зелёной траве и сине-красные огни, что стали освещать сумрак вдалеке. За то время, что они ехали обратно к окраине, Чонгуку показалось, что прошло несколько часов. Хотелось оказать Ви настоящую медицинскую помощь, он был уверен, что они теряют время зря. Ветер теперь не казался приятным, была мысль, что он бьёт холодным хлыстом по коже, иногда неприятно перехватывая дыхание. Чон словно заворожённый смотрел со спины Ви на его левую руку, видя перед глазами картинки, как огромное количество крови вытекает из его напряжённых мышц. Нетерпение съедало живьём, хотелось вмиг переметнуться во времени, а не сидеть здесь на мотоцикле и ждать пункта назначения. Наконец они подъехали к огромному высокому забору и Ви несколько раз посигналил, набирая кого-то в телефоне. Чон прислушался, пытаясь рассмотреть незнакомый дом и переулок, который он видел впервые. — Нам, в меня выстрелили. Со мной Чонгук, открывай ворота. Парень сглотнул, понимая, что там, в кругах Ви, а точнее среди таких же бандитов как он, о нём все знают и от этого юноше стало не по себе. Воображение тут же подогнало картинки борделя в этом доме, сходку татуированных зэков или мужчин, у которых при себе оружие, что прячут наркоту и готовятся к тому, чтобы сорвать большой куш за голову Чона. Хотелось спрыгнуть с мотоцикла, который уже заехал во внутренний двор, но звук закрывающихся ворот прервал путь к спасению, отчего Чонгук понял, насколько сильно ему страшно. — Слезай, — раздался голос Ви, который быстрым шагом пошёл к крыльцу частного дома, выполненного в чёрных оттенках. Сняв шлем и последовав за ним, он, сжавшись за его спиной, в ожидании увидеть то самое бандитское логово, уставился на открытую дверь и полутёмный коридор. Со второго этажа стал кто-то спускаться и Чон, широко раскрытыми глазами уставившись на лестницу, взглянул на Ви, что поморщился и схватился за раненную руку, всё равно продолжая стоять. « Он такой сильный… » — в последний момент пронеслось в голове Чонгука, когда он увидел перед собой высокого незнакомого парня, который ну никак не был похож на бандита. Его светлые, скорее всего крашенные волосы были уложены, сам он был в очках, а чёрный гольф и такого же цвета брюки впритык делали из него разве что какого-то ректора универа, но никак не зэка. — За мной, на третий этаж. Тот, мельком взглянув на Чонгука, схватил Ви с правой стороны, быстро поднимаясь по лестнице, в то время как Чон маленькой собачонкой побежал за ними, быстро оглядывая тёмное помещение. На первом этаже свет был выключен, а вот со второго и третьего уже можно было осмотреть маленькие комнаты, точно такие же, полупустые. « Этот незнакомый парень, наверное, тоже снимает дом на время. Они хорошо подготовились». Зайдя в спальню на третьем этаже, Чонгук поморщился, когда незнакомец включил свет, что осветил большую тёмную кровать в центре, дубовый чёрный шкаф и тумбу. Хоть комната и была большой, она каким-то образом всё равно оставалась красивой и изысканной, хоть и выполненной в минимализме. — Ложись. Чонгук, помоги снять куртку, только осторожно. Кивнув, он быстро подошёл к Ви, осознавая, что они так и не сняли обувь, пачкая пушистый чёрный ковёр. Аккуратно снимая кожанку, он иногда поглядывал на мужчину, который показался ему бледным, хоть он и вёл себя так, словно в него не стреляли. Заметив боковым зрением как этот Нам подходит к мужчине, Чон увидел в его руках ножницы, которые он поднёс к толстовке, чтобы разрезать отверстие из которого сочилась кровь. — Нет-нет, Нам, я сниму её, — тут же воскликнул Ви, недовольно поморщившись. — Не умничай! — Это моя любимая толстовка! — Ви отодвинулся от парня, недовольно на него смотря. — Я был прав, ты реально ебанутый, — Нам покачал головой, в то время как хирург хрипло засмеялся, не смотря на Чона, что ошарашенно наблюдал за этими двумя. — Вместо того, чтобы бояться о большой потери крови, ты думаешь, блять, о толстовке! — Я как хирург заявляю, что у Чонгука прирождённый талант крепко затягивать жгут, так что я чувствую себя вполне нормально и могу снять эту кофту. — Давай быстрее только, я помогу. Наблюдая как Нам приподнимает толстовку, Чонгук внимательно смотрит на чёртов бронежилет, что надет на голое тело Ви, который теперь сидит полуголый, в одних тёмных брюках. — Да я вижу ты подготовился, — хмыкул незнакомый парень, снимая это приспособление, в то время как взгляд Ви почему-то уставлен на шокированого Чона. — Вот только в следующий раз надевай ещё защиту и на руки. И на лицо, желательно. — Тогда никто не будет ослеплён моей красотой, — хмыкнул мужчина, снимая с застёжек установленную на поясе кобуру, в которой виднелся пистолет. Чон наблюдает за всем этим и вдруг понимает, что чувствует обиду, словно его оставили на остановке под дождём, в то время как другие поехали на машине домой, заставляя промокать его под холодным ливнем. Да, Ви подготовился, Чон должен был до этого догадаться, это ведь так логично! Он же чёртов бандит, который пробрался в его дом, всё спланировал, отключил сигнализацию, взломал входную дверь. Он ведь тот, кто смышлён, догадавшись о тех чёртовых лазерах, которые могли бы убить Чона в подвале, если бы он когда-либо узнал об этом помещении и решил бы проверить его. Ви слишком умён, поэтому подготовился, ведь, наверное, не отрицал возможность того, что в него будут стрелять, вот только почему Чон снова остался в стороне? А если бы выстрелили в него, Чонгука? Почему Ви не сказал ему, почему сам обезопасил себя, а ему, Чону, не сказал? – … эй, Чонгук! Чужой голос, незнакомый пробуждает его, и он ошарашенно смотрит на Нама, который, видимо, давно зовёт его, уже сняв бронежилет с Ви и держа окровавленный пинцет в ране мужчины. На нём белые перчатки, что окрасились в бордовый и парень недоумевает, как время могло настолько быстро пройти, пока он вдавался в раздумья. — Достань из тумбочки медицинскую иглу, я говорю. Чон достаёт медикаменты и протягивает их мужчине, наблюдая как тот начинает ковыряться в окровавленной ране. От этого у Чонгука всё сжимается изнутри и он отворачивает взгляд, поморщившись от тошноты. Снова вспоминается кровь на стёклах того чёрного джипа и простреленный бандит. На него накатывает паника. — Чонгук, дыши глубоко. Не думай об этом, — вдруг произносит Ви, который, как оказывается, всё это время внимательно смотрел на него, сидя на диване. Взгляд юноши невольно метнулся к нему, и остановился на красивом теле, в меру подтянутом, на котором виднелись маленькие шрамы в разных местах. Вдалеке, наверное, никто бы и внимание не обратил, но если всматриваться, то они есть и в каждом своя история. Интересно, какая? Он опускает взгляд ниже, замечая еле заметную дорожку из волос ниже, где брюки и чувствует, как алеют щёки и перехватывает дыхание. Видимо, Чонгук очень пристально смотрел на тело Ви, и тот это заметил, точно так же испепеляя его лицо взглядом. Чон в смущении посмотрел тому в глаза, отвернувшись полностью, чтобы рассмотреть светлые ворсинки на чёрном ковре. Вскоре раздался непонятный звон, и Чонгук еле сдержался, чтобы не прикрыть рот рукой, когда увидел окровавленную пулю, которую достал Нам. За всё это время Ви не издал ни единого звука, ошарашив его — насколько нужно быть сдержанным, чтобы терпеть такую боль? Чону было мерзко, когда ему порезы зашивали, а тут целая пуля, которая находилась глубоко в теле. Чонгук снова посмотрел на Ви, что опустил взгляд в пол, сжав дёсна так, что было видно желваки, и Чонгук тихо выдохнул. Он не понимал, как до сих пор держался, чтобы не сойти с ума. Перед его глазами застрелили бандитов. Он видел как одному прошибло голову пулей, пусть и в тёмном салоне. — Вот обезболивающее, сейчас вколю. — Всё нормально, я сам. — Уверен? — Да, иди звони Хо. — Окей. Взглянув на Чона, Нам вышел из комнаты, спускаясь на второй этаж, в то время как сам парень внимательно наблюдал за Ви. Тот набирал жидкость и вкалывал иглу около перебинтованной раны. Он закрыл глаза, тяжело вздохнув и снова посмотрел на мужчину. — Ты так легко реагируешь на всё происходящее, — произнёс он шепотом. Тот улыбнулся, поморщившись, и отложил шприц около окровавленного жгута на белой тряпке. — Со временем ко всему привыкаешь. — Как часто в тебя стреляли, хён? Он посмотрел на Чона, несколько минут помолчав, внимательно наблюдая за застывшим юношей посреди комнаты, пока наконец не ответил: — Не так часто, как с тобой. Чонгук поджал губы. — Я не должен с тобой находиться… — Это я не должен, — мужчина прервал его, — ты в опасности со мной. — Но ты же сказал, что из-за меня… — Я не это имел ввиду, — Ви сосредоточил взгляд на окне, — они не знали, что я буду с тобой. Они хотели убрать меня в одиночку, без свидетелей. — «Они» — это… — Те, кого заказал твой отец. — Мой отец не может заходить настолько далеко! — поднял голос Чонгук, сжав руки в кулаки. — Может, Чонгук, может. И теперь ему будут докладывать, что я был с тобой. — Я не знаю этих людей и они меня не знают, — он почувствовал, как начинает паниковать. — Ты думаешь, они не опишут твою внешность? Да и я сглупил, крикнул твоё имя. Они наверняка слышали. Чон закрыл лицо руками, тут же потерев его и схватившись за волосы. Это было настоящее безумие, оставался лишь день до выпуска, а столько всего произошло. — Послезавтра в универе праздник. Мне дадут диплом, — хрипло произнёс он, отворачиваясь к окну, — и я уеду. — Ты думаешь, получится? Он будто замер, вопросительно уставившись на мужчину, что убирал использованные кровавые бинты и пинцет. — В смысле? — На границе всегда проверяют, а Кхван Чон подкупил многих. Уверен, что тебе дадут уехать после того, как ты был всё это время со мной? — Мой отец не знает, что я… — Ну почему. Взгляни на это с другой стороны — мой сын проводит с моим врагом почти что всё своё время, иногда помогает ему и ломает все планы, когда врага хотят пристрелить. Ты думаешь, он даст тебе свободу? Чон замер, долго обдумывая слова мужчины, понимая, что он действительно застрял. Отчаяние охватило его с такой силой, что он устало присел по другую сторону кровати, спиной к Ви. — Мне нужно встретиться кое с кем, — сказал он, чувствуя, что с каждым происшествием в его жизни ему становится всё тяжелее держать всё в себе, скрывать правду. — С кем? — раздался голос позади. — С другом. — Чимином, да? Чонгук не ответил, думая о том, что сейчас делает его товарищ, пока он находится здесь, с Ви, после того, как в них стреляли. — Я надеюсь, ты умён, и болтать лишнего не будешь, — словно прочёв его мысли сказал парень, забираясь на кровать и облокачиваясь на подушки голой спиной. Чонгук опустил голову, повернувшись к нему и долго смотрел на него, пока тот испепелял взглядом стену. Наконец прервавшись, он тоже взглянул на парня, что в раздумьях не заметил, как впритык смотрит на лицо хирурга, разрываясь между тем, как следует поступить. Он действительно стоял на краю обрыва — выговориться, облегчить душу Чимину или молчать, неся в себе это чёртово бремя. — Иногда всё происходит не так, как нам хочется, — зашевелил губами Ви, не прерывая зрительный контакт с парнем, — а иногда те, кому мы доверяем, предают нас в самый тяжёлый момент. Не поддавайся эмоциям. — Порой и чистое хладнокровие приводит к потерям. Ви опустил глаза, улыбнувшись уголком губ и наконец ответил: — Иди спать. Твоя комната напротив. Чон кивнул, медленно встав с чёрной, как смола кровати и пошёл в коридор, в последний раз обернувшись — Ви всё также смотрел в окно, застыв, словно статуя. *** Утро выдалось намного тяжелее, чем казалось ему, когда он ложился спать. Незнакомого ему Нама в доме не было, зато комната Ви была заперта, как Чон не пытался дёргать ручку или стучаться. Казалось, словно его оставили в этом доме одного, но почему-то хотелось надеяться, что Ви там, в той комнате, по ту сторону двери просто спит, ну или ему нужно побыть одному. Взяв рюкзак, он вышел из дома, замечая гараж, где, возможно, был мотоцикл мужчины, и подошёл к воротам. « А если их действительно нет, как же мне выйти?» — подумал он, но тут ворота стали медленно открываться и Чон ещё раз обернулся, взглянув на трёхэтажный дом. Значит, он был действительно не один, и кто-то наблюдал за ним. От этого по коже пробежали мурашки и он постарался как можно быстрее выйти за пределы дома. Шагая по незнакомым улицам богатого района, он дошёл до перекрёстка, всё же решив вызвать такси. Пусть он и не знал, где находится, по крайней мере он мог ориентироваться по названиям домов, стоящих рядом. Машина подъехала быстро и Чон, набирая номер Чимина, взглянул на время. « Десять часов дня, думаю, он уже давным-давно проснулся». Спустя пару монотонных гудков в телефоне наконец раздался голос Чимина, трезвый, слава Богу. — Чонгук? Привет. — Здравствуй. Я хотел бы встретиться с тобой сейчас в каком-нибудь тихом уютном месте. — О, ты решил продолжить нашу гулянку? — по голосу он улыбался. — Хах, нет, пить ты теперь не будешь. Мне нужно поговорить с тобой, это очень важно. — У тебя такой серьёзный голос, мне уже страшно. О'кей, мне выходить сейчас? Могу скинуть название одного кафе, оно на углу возле парка. — Да, кидай. Я уже в такси, еду к тебе. — Хорошо. Пока. Телефон завибрировал, сповещая о сообщении. Отключившись, Чонгук выдохнул, ощутив как его начинает тошнить от предчувствия чего-то важного и переломного в его жизни, и он зажмурил веки. Кондиционер в машине приятно охлаждал вспотевшее от волнения горячее тело, успокаивая Чона, и он сам невольно стал задумываться, что в том, что он собирается сделать есть и плюсы. Если Чимин всё же проболтается, это будет ему уроком не доверять ему, и, возможно, прекратить их общение. Если Пак действительно его друг, он поймет, насколько это важно для Чона и не будет ухудшать ситуацию. Наконец такси остановилось у места назначения, и он, оплатив поездку, вышел на улицу, оглядываясь по сторонам. После вчерашнего казалось, что за ним теперь наблюдают, отчего он накинул капюшон и быстрым шагом пошёл к заведению. Кафе действительно было полупустым, прохладным и уютным. Маленькие столики с живыми ромашками в хрупких вазочках, тихая приятная музыка и тёплое освещение. Поднимаясь на второй этаж, он заметил у самого дальнего столика Чимина и улыбнулся. — Ты так серьёзно воспринял мою фразу о важном разговоре, — промолвил Чон, подходя к парню, что улыбался, заметив его. — Ну конечно, это ведь информация жизни и смерти, нас не должны услышать! — воодушевлённо ответил тот, поднимая вверх руки и наигранно оглядываясь по сторонам. Чонгук нервно засмеялся, печально смотря на товарища и понимая, что это, к сожалению, не шутка. — Чимин, это важно… — Здравствуйте, что будете заказывать? Чонгук вздрогнул, испугавшись неожиданно подошедшей сзади официантки, что стояла с меню в руках и улыбалась. — А что вы посоветуете из охлаждающих напитков? — поинтересовался Чимин, вопросительно смотря на Чонгука. — Я просто после бодуна, есть не хочу, а ты? Заметив, что официантка еле заметно улыбнулась, он согласился с товарищем. — Я тоже буду пить. Чай зелёный, охлаждающий, если можно. — Да, конечно. Из напитков у нас есть новинки… Дальше Чонгук уже не слышал, сосредоточившись на абажуре, что покрывал маленький столик, наблюдая, как Чимин что-то говорит девушке и проводит её взглядом, когда та уходит. Он прокашливается, собираясь с силами и наконец выдаёт. — Чимин, это действительно важно. Пожалуйста, пообещай мне, что это останется между нами и никто об этом не узнает. Пак оторопел, хотев что-либо сказать, но Чонгук не позволил, продолжив: — Это действительно касается жизни и смерти, как ты и сказал сначала. Если ты проболтаешься… Чонгук закрыл глаза. Пора. — Если ты проболтаешься, кто-то может погибнуть. Мрачным взглядом испепеляя лицо друга, Чон наблюдал как лицо того вытягивается в изумлении. — Чонгук… В чём дело?.. — Ты обещаешь мне? Несколько секунд помолчав, Чимин уверенно кивнул, напряжённо смотря на парня. — Всё началось где-то неделю назад… Чонгук говорил, ни разу не заикаясь, решив не упоминать имена Ви и тех людей, о которых он говорил. Да и он упомянул не все подробности его погони от хирурга, лишь сказав, что тот рассказал ему всю правду. Он крепко сжимал вспотевшие ладони, иногда теребя белоснежный абажур на деревянном столике, который после манипуляций Чонгука стал немного помятым и влажным от прикосновений холодных мокрых пальцев. — Подожди, — перебил снова Чимин, иногда разъясняя непонятные для себя вещи. — То есть твой отец он…избил тебя? Тогда, когда ты сказал, что упал? Чон помолчал, наблюдая как к ним подходит официантка и ставит стаканы с напитками на стол. Подождав пока она уйдёт, он так и не притронулся к чаю, в то время как Чимин выпил половину своего напитка. — Да. — Мразь, — прошептал Чимин, напряжённо смотря на то, как капли клубничного сиропа стекают по стеклу, — какого чёрта, Чонгук? Ты должен обратиться в полицию, это статья за избиение, тем более он твой отец! — Папа подкупил местную полицию. — А как же верхушка? Главный отдел? — Чимин отодвинул стакан, решительно уставившись на друга. — Это опасно. Знакомые этого… человека должны со всем разобраться. — Почему ты веришь ему? Может, он врёт тебе. Чонгук спрятал лицо в ладонях. Даже Чимин подозревает, что Ви лжёт ему, и от этого не легче. — Врёт в каком смысле? — В том смысле, что ты выйдешь сухим из воды и тебе обеспечат безопасность. Да и он может воспользоваться тобой ради получения информации. — Я знаю. Но после случившегося… — В чём дело? Чимин внимательно уставился на Чона, застыв, словно статуэтка. Лишь напряжённые плечи и шокированный взгляд говорили о том, что он ошарашен не меньше Чона прошлым кровавым вечером. — В нас стреляли. После этого будто случился взрыв. Чимин в шоке откинулся на спинку стула, то поднимая взгляд вверх, к потолку, то снова возвращая его к Чону, зарываясь пальцами в волосы. — Блять… ЧТО?! — Тише! — шикнул Чонгук, осматриваясь по сторонам. Никого кроме них двоих на втором этаже не было. — Блять, да, Чимин, да! И только посмей кому-либо сказать. — Пиздец, да тебя же так убьют! Чонгук резко встал с места, рывком оказываясь около шокированного товарища и садясь с ним на один стул. — Послушай меня, послушай! — он схватил его за плечи. — Так нельзя всё оставлять, я не буду, блять, ждать, пока тебя убьют! — Если ты будешь молчать, если мы будем держать это в тайне, никто не пострадает. — Почему ты так в этом уверен? В вас уже стреляли! — Потому что мой отец может убрать тех, кто слишком много знает, понимаешь? Плевать какими методами, но они хорошим точно не закончатся, — говорил шепотом Чонгук, смотря на подавленного парня, который в несмирении качал головой. — Если ты будешь много болтать, пострадает твоя семья. Помолчи хотя бы ради своей племянницы. Во взгляде Чимина что-то изменилось и он мрачно посмотрел на Чона. Аккуратно схватив того за локти, он согласился. — Окей, я понял. Буду молчать. — Ты мне обещаешь? — Да. Клянусь. Сев за свой стул, Чон аккуратно взял стакан в руки, долго смотря на плавающие чайные листья внутри со льдом. Руки словно застыли, хотелось немного отпить, но сам он был будто деревянным, чувствуя, как ему немного, но становится легче. — Чонгук… — Да? — он поднял голову. — У нас завтра выпуск. Твой отец он… ведь будет? — Я уверен, что да. Чимин поморщился, держа в руках половинку лимона, окрашенную в розовый цвет. — Он ведь не будет тебя при всех затаскивать в машину? — Не думаю. — Почему ты так уверен? — Репутация. Пусть он и подкупил полицию, репутация тоже важна, и в большей степени она идёт благодаря обычным людям. Универ будет шептаться, если он начнёт проявлять агрессию, ему это не надо. — Так, ладно, — Чимин вдруг отодвинул стакан и решительно посмотрел на Гука. — Давай пей свой чай, не время впадать в депрессию. — Что это на тебя нашло? — он слабо улыбнулся. — Ты же мой друг, мне нужно немного времени, чтобы всё переварить в голове. Я сегодня обязательно позвоню тебе. — Хорошо. Выйдя из кафе, они ещё немного прошлись в парке, обсуждая эту тему, но уже поверхностно, чтобы не испортить и так не весёлое настроение. Лишь подойдя к остановке, они остановились, чтобы попрощаться. — Кстати, как тот парень, которого ты встретил в клубе? После этого вопроса Чимин растерянно опустил голову, поджав в недовольстве губы. — Он не отвечает. Я звонил ему несколько раз. — Интересно, почему он не берёт трубку? — Не думаю, что он плохой. Он оплатил за меня весь счёт. — Говорить, что человек хороший только из-за этого очень наивно, — Чон рассмеялся, потрепав того по голове. — Да я знаю! Но он, знаешь, не лез ко мне, не был пьяным, смотрел вполне осознанно на меня. Знаешь, как в клубе, всем лишь бы перепихнуться. — Как тебе, например, — он снова засмеялся. Его настроение значительно улучшилось после таких разговоров. — Ой, как смешно! Они оба улыбнулись, ещё немного помолчав. — Нам в разные стороны, — сказал Пак, смотря на подавленного товарища. — Во-первых, не грусти, а во-вторых, ты мне должен показать свою съёмную квартиру. — Хах, хорошо. Только если что, ты не знаешь, что я её снимаю, ладно? — он серьёзно просканировал его взглядом. — Я вообще ничего не знаю. У меня рот на замке, — Чимин решительно кивнул. — Тогда пока. Они крепко обнялись, долго не выпуская друг друга из объятий, пока Чимин не проговорил ему в ухо: — Я очень волнуюсь за тебя. Я очень хочу, чтобы ты смог уехать. Чон тяжело вздохнул, кивая головой и отпустил парня, похлопывая его по плечу. — Я тоже этого хочу. Надеюсь, всё получится. — Я позвоню тебе, — Чимин махнул на прощание, когда к остановке подошёл его автобус. — Буду ждать. Наблюдая, как парень садится у окна и автобус отъезжает, он ещё долго смотрел ему вслед, до последнего стоя на пустой остановке, пока тот не исчез вдалеке. *** Вернувшись в свою квартиру, он решил принять душ и переодеться, складывая в рюкзак сменную одежду и аптечку. После всего произошедшего она казалась разве что оберегом, да и немного подумав, он решил взять ножницы и дезодорант. А что, будет работать как баллончик. Уже выходя из подъезда, он долго думал о том, брать ли ему свою машину, но всё же отказался, ведь отец знает её номера. Вызывая такси, он понял, что забыл дорогу, да и чётких ориентиров не знает, как добраться обратно до того частного дома. После произошедшего он не мог спокойно сидеть в своей квартире и ждать завтрашнего дня. Как бы то ни было странно, теперь он чувствовал страх, когда находился один. Как только он оказывался рядом с Ви, всё менялось, поэтому он решил позвонить ему. — Алло? — Ви, ты бы не мог сказать мне адрес того дома, где ты сейчас находишься? — Зачем это тебе? — Ну… Я не могу просто так спокойно сидеть в квартире после вчерашнего. — Знаешь, я не доверяю тебе. Мало ли ты с собой на хвосте привезёшь шавок Чон Кхвана. — Что? — Чон приоткрыл рот. — Ты офигел?! Это я не должен доверять тебе, а не ты мне, и по-моему, доказательств вполне достаточно! — Да не ори ты, я понял. Ты решил приехать ко мне с гостинцами? — Эм, нет. — Тогда до свидания. — Да стой ты! — Чонгук разозлился, злобно ступнув ногой. — Какие ещё гостинцы? — Ну что-то покушать, я ведь ранен, мне нужно набираться сил. — Ащщ, ладно, хён. Только скажи адрес. — На свой страх и риск… — Ой, заткнись… Перед тем как сесть в такси, Чон зашёл в маленький ресторан, в котором часто ел в свой День Рождения с Чимином. Он помнил, что Ви говорил, как любит мясо, и поэтому решил купить все возможные вкусности. Он не знал какое именно блюдо тому понравится, поэтому на всякий случай купил несколько вместе с пивом и сладостями. Сидя уже в салоне машины, он смотрел на чек, читая названия блюд и держа в руках огромный пакет с тёплыми, почти что горячими упаковками. « Дакжим одна порция, фунчоза с курицей, пулгоги одна порция. Надеюсь, сойдёт».* Почему-то было волнительно ехать к нему с продуктами, особенно, когда он думал, что Ви не понравится. Смотря в окно, он долго раздумывал над тем, что рассказал обо всём Чимину, осознавая, что не чувствует никакого сожаления за произошедшее. Теперь ему было легче, казалось, что он обрёл второе дыхание, да и мысли о том, как быть дальше теперь не волновали его с такой интенсивностью как раньше. Такси остановилось у того самого перекрёстка, и Чонгук вышел, шагая по протоптанной дороге среди высоких домов и больших участков. Интересно, а какой дом у Ви на самом деле? Кто его родственники, где его родители, живы ли они? Если с ними всё в порядке, волнуются ли они за него? Уже заходя внутрь дома и поднимаясь на третий этаж, он снова удивился, что того незнакомого Нама опять нет. Куда он делся и почему оставил Ви одного? Постучав пару раз в дверь, он вздрогнул, когда услышал низкий голос «входите». Мужчина всё так же лежал на кровати без верхней одежды в одних лишь штанах и смотрел какую-то передачу, без звука, в полной тишине. — Ого, и что это за пакеты? Дай-ка угадаю, там мышьяк? — К сожалению нет, кретин, — Чон недовольно прошипел, подходя к мужчине и отводя взгляд. — Там три блюда из мяса, пиво и сладости. Тот посмотрел на него с таким удивлением, отчего Чону стало неловко и он прокашлялся. — Что такое? — Ты купил мне блюда из мяса? — Ну да. Ты же говорил тогда в доме, что любишь его в любом виде. Или ты солгал? — Да нет, — тот опустил взгляд, — не солгал. — Ты ешь, а я пойду в ванную. Поспешно выйдя из комнаты, Чон быстрым шагом спустился на первый этаж, забегая в туалет и включая воду в раковине. Подставив руки под холодный поток, он тут же прикоснулся к горящим щекам, вытирая лоб и запрокидывая голову вверх. Было так неловко, чёрт возьми, он бы не смог находиться в комнате с Ви, особенно когда тот ест. А может, ему не понравилось и он ради приличия отложит на потом, а вскоре выкинет в мусор. Как же много ненужных мыслей! Ещё и воспоминания подкатили, где он сказал ему на холме, что всё видел и слышал там, в машине… Чон замахал руками перед лицом, чувствуя редкие прохладные потоки воздуха и выключил кран. Он сейчас посидит на кухне на первом этаже, а потом поднимется к Ви. Тот, наверное, догадывается, что у Чона была беседа с Чимином, и вот если он спросит об этом, нужно ли сказать правду? Чонгук зашёл на тёмную кухню, выглянув в окно, что выходило на высокий забор. Сев за стол, он посидел несколько минут, смотря в одну точку, а потом, устало выдохнув, лёг грудью на дубовую поверхность, закрывая глаза и проваливаясь в дрём. *** Чон распахнул свинцовые веки от звука шарканья с лестницы, что приближалось к нему. Моментально поднявшись, он поморщился, когда в тёмное помещение зашёл Ви, всё так же без рубашки, с перебинтованной рукой ниже плеча. Тот смерил Чона странным взглядом и наполнил стакан водой, выпивая на месте. — Что произошло? — тихо спросил Чон, наблюдая за парнем. — Ничего, — тот обернулся, — я просто пью воду. Ты слишком запуган, тебе так не кажется? Чон ничего не ответил, смотря на Ви, что стоял у столешницы с чашкой в руках и всё также наблюдал за ним, не отворачиваясь. — Почему ты пьёшь воду?.. — Что, прости? — в непонимании хмыкнул хирург. — Ну… тебе не плохо? Тот несколько секунд помолчал, тёмным нечитаемым взглядом смотря на юношу, пока не наклонился к нему, поставив чашку рядом. Чонгук оторопел и отодвинулся назад, ощутив спиной спинку стула, в то время как Ви всё так же молча смотрел на него, нависая над ним. — А чего ты это спрашиваешь? — Ну... — он смутился, прикусив нижнюю губу, — просто… мало ли тебе стало плохо от того, что я принёс. Ну, знаешь, лето, жара, когда я был маленький, я отравился курицей и… Он умолк, поднимая взгляд выше, смотря на грудь и ключицы мужчины, пока снова не взглянул тому в глаза. Тот несколько секунд молчал, застыв на месте, пока его губы на раползлись в улыбке и он тихо не засмеялся. — Нет, Чонгук, всё в порядке, — всё ещё хрипло смеясь отвечал тот, отходя от стола. Его тихий смех напоминал мурчание кота или дикого животного, Чон слышал такое впервые, вслушиваясь внимательно. — Прошло четыре с половиной часа, чувствую себя нормально, в туалет не бегаю. Был бы яд, умер бы сразу… — Четыре с половиной часа? — удивился он, выглядывая в окно. Было пасмурно, солнце больше не освещало помещение. Да и ветви дерева, посаженного у окна, качались со стороны в сторону, судя по сильному ветру. Кажется, должен был начаться дождь. — Ты всё это время был в комнате, хён? — Нет, я иногда спускался к тебе, чтобы взять лекарство из холодильника. Ты так сладко дремал, не хотелось тебя будить. — Спасибо… — Не за что. Ви обернулся и Чон, взглянув на его спину, оторопел, когда увидел шрам ниже правой лопатки. В тёмном помещении, освещаемым лишь тусклым пасмурным днём из окна он казался самым заметным из всех мелких шрамов на теле Ви. Встав со стула, он подошёл ближе и, поддавшись интересу, прикоснулся к следу на коже, ощущая шероховатость кончиками пальцев. Чувствуя, как Ви вздрогнул, он моментально отпрянул от него, отходя назад, когда тот в недоумении посмотрел ему в глаза. — Прости, я… Чувствуя, как хирург хватает его за руку, последнее, что он видит, как лицо парня приближается к нему, а на губах становятся ощутимы чужие холодные от воды губы. Чонгук в недоумении отступает назад, тут же опираясь на стол, когда Ви углубляет поцелуй, просовывая свой язык внутрь него. Он начинает колотить того в грудь, но тут же сдаётся, когда руки мужчины хватают его за талию и прижимают сильнее, кусая и снова целуя в губы, заставляя пульс биться чаще. Чонгук закрывает глаза, падая в горячую пучину, чувствуя жар собственного тела и мужчины, что зарывается ладонью в его тёмные волосы и оттягивает голову Чона назад, целуя и кусая подбородок. Чонгук не выдерживает и вскрикивает в изумлении, когда он падает спиной на стол и над ним возвышается Ви, несколько секунд смотря ему в глаза, в которых, Чон готов поклясться, горит настоящий огонь, дикость. Чем больше Чон всматривается в эту пучину необузданности, тем тяжелее сопротивляться, и от этого в жилах застывает кровь. — Ви, ты ранен… Его снова прерывают, рывком поднимая со стола и крепко прижимая, отрываясь от губ и хрипло дыша на ухо, отчего Чонгук покрывается мурашками. Он не выдерживает, сдаётся, обнимая Ви в ответ, вдыхая его мускусный запах тела, чувствуя зажившими ладонями бархат тёплой мужской кожи. — Прости, — тихо говорит Ви, ещё некоторое время так стоя с Чонгуком в полутёмном помещении, до тех пор, пока за окном не начинает капать дождь, мягко и нежно приземляясь на поверхность тёплого, нагретого за целый день солнцем стекла. Они всё же отрываются от друг друга, Ви все ещё придерживает Чонгука за плечи, который не смеет от неловкости поднимать свой взгляд и уходит, оставляя его стоять посреди кухни, ошарашенного и смущённого. Чонгук прижимает тёплую ладонь к груди, чувствуя быстрый ритм своего сердца и спустя некоторое время решается подняться на третий этаж, чтобы обдумать всё происходящее. И сам того не понимая он искренне улыбается, когда видит на столике в коридоре пустые коробки от мяса.