Папочкин секрет

Чимин смотрел на ночной город, иногда поворачиваясь к Намджуну и упоминая смешные моменты из универа, от которых тот мило улыбался, показывая ямочки на щеках. Познакомились они с Кимом чисто случайно, когда тот вылил на Чимина горячий кофе в одном кафе. Они и не заметили, как разговорились после извинений в адрес друг друга, и, оказывается, нашли много чего общего: оба любили боевики, сидеть по вечерам у реки Хан, комиксы Марвел и собирать коллекционные игрушки. Ким Намджун любил приходить в это кафе около их универа, а Чимин не мог не наведываться, чтобы встретиться с ним. Он был интересным человеком и очень красивым, поэтому Чимин получал одно удовольствие от их бесед. Он и не заметил, как прошло два месяца, и они даже обменялись номерами, чтобы общаться в КакаоТоке, где Намджун упомянул, что у него есть подруга, которая переживает очень трудный этап в своей жизни. Так как Чимин учился на две специальности одновременно, он уже сдавал экзамены по психологии и через месяц должен был получить диплом. Поэтому он сказал, что с удовольствием примет участие в психологической помощи и поддержке. Ким согласился, но с осторожностью попросил Чимина быть аккуратнее с расспросами. Хоть Пак и заверил мужчину, что всё будет в порядке, сам он очень волновался. Это была его не первая практика в беседах с пациентами (спасибо универу), но почему-то тот факт, что это подруга такого милого парня, с которым у него хорошие отношения, пугало. Всё, чего хотел Чимин, так это не облажаться и не разочаровать Намджуна. Пока они договорились просто встретиться с девушкой, чтобы Чимин пригляделся внимательно, и оценил ситуацию, без каких либо вопросов ей, и от этого ему было легче. Подъехав к огромному жилому дому, они вышли из чёрного джипа, шагая ко входу. Чимин невольно засмотрелся на высокую многоэтажку, видимо, недавно построенную. Сам район был богатым, иначе не скажешь: рядом было много сити-комплексов, ювелирных магазинов, дорогих ресторанов. Удивительно, но не смотря на эти изобилия богатства, район был тихий, что привлекало ещё больше. Вообще для Пак Чимина было удивительно, что Намджун, мужчина, работающий киберполицейским и айтишником, спустя два месяца после их знакомства был готов пригласить его в дом на беседу со своей подругой. Он как бы не против, но откуда такое доверие? Даже было страшно, мало ли его Намджун в чём-то заподозрил. Зайдя в большой комплекс (это и подъездом нельзя было назвать), они зашли в лифт, где Намджун нажал на кнопку десятого этажа. Наблюдая за размытым отражением Кима на поверхности лифта, Чимин ещё раз убедился в том, что тот очень красиво выглядит, особенно в чёрной одежде. Очки делали его старше, а хмурый взгляд нередко заставлял напрягаться даже Чимина. Вот умел он так смотреть исподлобья, что казалось, мол он видит тебя насквозь. Наблюдая за тем, как цифры этажей с каждой секундой меняются на панели лифта, Чимин чувствовал, как всё сильнее начинал волноваться. Как только двери лифта открылись, они пошли прямо по длинному коридору, пол которого был застелен красным ковром. — Словно в отеле. — Именно. Рассматривая номера, написанные на дверях, Чимин не заметил, как они подошли к квартире Намджуна, наблюдая, как тот открывает замок ключами и заходит внутрь. Ступив за порог, он внимательно осмотрелся, отмечая то, насколько просторный у Намджуна коридор и красивый интерьер. — Суи, я дома. Снимая обувь, он прошел вслед за мужчиной, что, оборачиваясь к нему и улыбаясь, ответил: — Расслабься. Ты очень скованный. Смущённо почесав за затылком, он подошёл к комнате, что находилась второй по счёту после кухни и заглянул внутрь. На диване, среди тёплых одеял и подушек сидела молодая девушка с распатланными, будто после сна волосами, поглаживая пушистого кота рядом. Тот, имея чёрную окраску, спокойно сидел около хозяйки, внимательно выглядывая что-то в окне, как и она, даже не оборачиваясь в их сторону. — Суи, познакомься, это Пак Чимин. Застыв в неожиданности, он внимательно проследил за тем, как юная красивая девушка повернулась, внимательно рассматривая его своими карими глазами, в то время как кот моментально вылетел из кровати, подбегая к Чимину и аккуратно расхаживая вокруг него, внимательно смотря в глаза, будто проверяя, какой он человек. Стушевавшись от смущения, Чимин отвёл взгляд от золотистых кошачих глаз, смотря прямо на лицо Суи, рассматривая её немного вздёрнутый нос, растрёпанные тёмные волосы, красивые пухлые губы. Даже будучи одетой в одну майку, она всё равно выглядела уютной, такой домашней. Чимин не заметил, как его взгляд опустился на её грудь и ниже, и он понял, что девушка была без бюстгальтера и в одних трусах-шортах. Неловко отводя взгляд, он постарался справиться со смущением, пытаясь унять жар на лице. Так удобнее, наверное, без этого приспособления ходить — ничего не давит, всё свободно. — Здравствуй, — тихо поздоровался Чимин, медленно поднимая взгляд из-под ресниц и смотря на Суи, что ни разу не отвернулась. — Здравствуй, — тихо сказала она, внимательно рассматривая Чимина, в то время, как тот чувствовал невесомое прикосновение морды чёрного кота к своим ногам, что обнюхивал его. Потоптавшись на месте, студент медленно ступил вперёд, переводя взгляд на Намджуна, что с подбадривающей улыбкой кивнул, и промолвил: — Я пойду заварю чай и сделаю бутерброды. Вы пока знакомьтесь. Проводив взглядом скрывающегося в коридоре мужчину, парень, испепеляя глазами пушистый белоснежный ковёр на чёрном паркете, вновь взглянул на девушку, смущённо улыбнувшись. — Мне немного неловко, что Намджун пригласил меня к вам в дом. Это так странно даже, — решил не молчать он, чтобы сбавить немного неловкую обстановку. — Почему странно? — тихим тонким голосом поинтересовалась она, и, как показалось Паку, в её глазах проявились маленькие искорки. — Мы с ним совсем немного знакомы, да и хён старше меня. Я бы не сразу к себе в дом пустил незнакомого человека, а он… — Так ты незнакомый? Запнувшись, Чимин почувствовал, как жар снова приливает к лицу. Её голос теперь казался сухим, с ноткой упрёка, да и она сама была такой странной. Сидит на растеленой кровати перед незнакомцем, странно склоняет голову в сторону, смотрит широко раскрытыми чёрными глазами, с каменным лицом, будто кукла. У Чимина невольно прошла дрожь по телу. — Думаю, уже нет. С Намом интересно и весело. Он хороший парень. Постояв некоторое время в проходе, Чимин снова посмотрел на Суи, что не отводила от него странного взгляда. — Можно я присяду? — Да. Часы, висевшие на стене над книжными полками, что были забиты литературой, приятно тикали, оповещая о прошедших секундах и минутах. Что-то было странное в этой девушке, но Намджун предупреждал его об этом, поэтому Чимин почувствовал, как внутри него пробуждается это чувство — просто помочь, докопаться до правды, и исправить то, что было сделано кем-то и когда-то. Иногда он корил себя за такое поведение, ведь мог жить себе спокойно, не думать о чужих судьбах и жизнях, но что-то тянуло. Тянуло исправить, починить, возможно, если это было ещё реально, направить на другой курс сбившихся с пути. Наверное, это было его призванием, и он твердил себе, что будет делать всё возможное, чтобы быть верным ему. — О чём думаешь? Её тихий голос вывел его из раздумий, отчего он неловко обернулся и взглянул на неё снова. Действительно, как кукла. Такая странная и… интересная. — Да так, задумался о том, что мне хочется делать. — И что же тебе хочется делать? Как странно. В мыслях летает миллион рассуждений, сравнимых с научными замудрёными высказываниями порой, но когда дело доходит до того, чтобы сказать всё это вслух, так выходит лишь несусветная каша. — В голове мои слова звучат красиво, а сейчас… вообще не знаю, что сказать. — Знакомо. Он улыбнулся, смотря ей в глаза, что всё ещё были тёмными, как два чёрных сапфира в ночи, даже не думая смотреть на её тело, сосредотачиваясь лишь на её глазах. И как ему показалось, в её взгляде мелькнуло что-то знакомое, то, что он видел когда-то. Почему-то сразу вспомнился Чонгук, отчего он напрягся, всматриваясь в лицо Суи внимательнее, что не ушло от её внимания. — Что-то не так? Её голос вмиг стал грубым, словно наждачная бумага, и от такой резкой смены тембра Пак похолодел. — Ам, нет. Её лицо исказилось в недовольную подавленную гримасу, будто она съела что-то горькое и мерзкое, словно таблетку разжевала, отчего Чимин почувствовал сожаление, что преподнёс свои эмоции не так, как хотел изначально, невольно обидев. — Прости меня, — решил он сразу замять недоговорённости и непонимание между ними, — просто твой взгляд напомнил мне кое-кого. — И кого же? — голос стал мягче, но всё равно с нотками твёрдости, но желаемый результат всё же был. — Одного человека, которого я знаю не один год. Он тоже на меня так смотрел очень часто и… кажется, у него были проблемы всё это время. Чимин сам не понял, как к этому пришёл. Просто будто щелчок в голове прозвенел, а картинки Чонгука, с которым он виделся каждый день, невольно встали рядом и воссоединились с взглядом Суи. Просто копия взгляда Чонгука, только… более мягче, чем у девушки. Она ничего не ответила, посмотрев куда-то в сторону, будто намекая всем своим видом на то, что на данный момент общения вполне достаточно, поэтому Чимин решил ничего больше не говорить, вслушиваясь в звуки из кухни. — Идите сюда, всё готово. Встав, Пак, решив не смотреть на Суи впритык и не доставлять ей неудобств своим взглядом, боковым зрением сосредоточился на ней, замечая, как та медленно, будто заторможено встаёт с кровати и надевает большой халат. Шагая в коридор, он взглянул на чёрного кота, что побежал к Суи, поэтому обернулся, заметив, как та взяла его на руки. Дорогой на кухню Чимин думал о том, не показался ли он слишком равнодушным по отношению к ней. Может, нужно было быть немного настырней? Расспросить её об увлечениях, сколько ей лет, что любит. Нет, это тоже кажется бредом. Иногда так сложно найти подход к человеку, но Чимин хочет надеятся, что не подведёт Намджуна и не станет назойливой мухой для Суи. Сев за маленький столик, он взглянул на мужчину, что поставил на стол чашки с заваренным чаем и поблагодарил, посмотрев вновь на девушку. Та усадила с собой кота и, смотря на бутерброд, что лежал перед ней, принялась есть, будто витая где-то в своём мире, даже не смотря на парней. — Спасибо, Намджун, — поблагодарил Чимин, отпивая горячий малиновый чай, вдыхая знакомый запах с детства. Сразу стало уютно, отчего он не сумел сдержать улыбки. — Какой радостный, — не отводя от Пака взгляда, подметил Нам, — так сильно понравился чай? — Да, вкусный. Детство напомнило. — Детство? Расскажешь? — Да и рассказывать особо то и нечего, — смутился он, — просто когда к бабушке зимой приезжал, было холодно очень. Зимы обычно холодные именно тогда, когда я решаю поехать к ней на несколько дней. Темнеет рано всегда, поэтому после того, как я вкусно поем её еды, я сижу у печки на зимней кухне и пью её малиновый чай. — Звучит здорово, — улыбается Намджун и подпирает подбородок рукой, рассматривая узоры на чашке. — Всегда так хотел, приехать в тёплый домик после работы, чтобы тебя накормили… — Такое чувство, что я тебе не готовлю рамен, — вдруг проговорила недовольно Суи. — Хах, да готовишь-готовишь, — засмеялся мужчина, и потрепал девушку по голове, словно сестрёнку, — я имел в виду те моменты, когда приезжаешь к бабушке. Ты, кстати, поедешь к ней летом? — Не знаю, — вдруг, как показалось Чимину, немного стушевалась девушка. — Хорошо, ты решай. Как скажешь, так и будет, — пришёл к компромиссу мужчина, продолжая пить чай. — А ты, Чимин, что решил летом делать? — Честно говоря, даже не знаю. Может, буду дома сидеть, да отдыхать, может, устроюсь на временную подработку, насобираю денег, да поеду на несколько дней отдохнуть. — А мы, если у нас всё будет хорошо в будущем, хотели бы к морю поехать, частный домик где-то снять. — Ты и Суи, хён? — как бы невзначай спросил Чимин, отчеканивая на ручке чашки свой ритм. — Не только мы, есть ещё наши друзья. — И сколько их? — Ну, трое. Чимин ещё полчаса проболтал ни о чём с Намджуном — так, чем хочешь заниматься, куда пойдёшь работать, в то время как сама Суи молчала, иногда поглядывая на Чимина, отчего тот смущённо смотрел в пол, когда их взгляды встречались на несколько секунд. — Я тебя подвезу до дома, — сказал Намджун, надевая чёрное пальто. Снова этот морской свежий запах одеколона, отчего Чимин постарался стать чуть ближе, чтобы подольше вдыхать его. — Хён, спасибо, не надо, я вполне сам могу… — Отказы не принимаются. Суи, мы пошли, — обернулся он к девушке, что вышла из кухни, чтобы пойти обратно в комнату. Та лишь кивнула, мимолётно вновь бросив взгляд на одетого в верхнюю одежду Чимина. — Пока, Суи, — попрощался Пак, легко помахав ладонью. Она ничего не ответила, лишь незаметно кивнув, и закрыла за собой дверь. *** — Я ничего лишнего не сказал? — взволнованно проговорил Чимин, сидя в машине Намджуна и смотря вперёд на дорогу, освещаемую светом вечерних фонарей. — Нет, ты хорошо справился. — Мало ли, может, я в комнате что-то не то сболтнул… — Нет, ты был хорош. — Почему ты в этом уверен? — У меня прекрасный слух. Удивлённо взглянув на мужчину, Чимин кивнул, наблюдая за тем, как они проезжают десятки красочных магазинов со светящимися вывесками. — Я с ней очень мало пообщался. Вообще ни о чём, — не давало это ему покоя. — Чимин-и, успокойся, — вдруг улыбнулся Намджун, посмотрев на юношу, — тот факт, что она вообще заговорила с тобой и поддержала разговор уже о многом говорит. От ласковой формы своего имени Пак вздрогнул, удивлённо взглянув на него. Это было приятной неожиданностью. — Ладно, — выдохнул Пак, тихо добавив, — она такая загадочная. — Нет, — покачал головой Намджун, — она сломанная. И я бы очень хотел, чтобы мы её собрали по кусочкам. И почему-то от этого «мы» Чимину стало очень хорошо. *** Чонгук поморщился от чувства боли в голове, когда медленно раскрыл глаза, ощущая неприятный знакомый привкус во рту. Какое-то время он ещё где-то лежал, находясь под чем-то тёплым, медленно открывая, закрывая веки, пока наконец до сознания не дошли воспоминания всего произошедшего и он не пришёл в себя. Медленно повернув голову, он понял, что находится в той же белой комнате, только теперь он лежал на чёрном кожаном диване, под тёплым пледом, с растёгнутыми пуговицами на рубашке и приподнятыми рукавами аж до локтей. Рубашка прилипала к телу, будучи сухой, и скорее всего это говорило о том, что он хорошо пропотел за то время, что находился в отключке. Он ещё раз сглотнул, и понял, что странный вкус во рту был ни чем иным, как послевкусием лекарств и таблеток, что давал ему Ви. Кстати, по-поводу него. Чонгук, сев на диване, вспомнил, как отключился, тут же встав и упав в руки мужчины. Вспомнил мелкие обрывки, когда вновь приходил в себя и видел, что тот обтирает его мокрый лоб, руки и шею с грудью влажной тряпкой, как приподнимает его голову, чтобы напоить лекарством, как ощущается его прохладная мягкая рука на лбу Чона, когда тот пытается понять температуру. От этого вдруг Чонгуку так приятно становится и неловко. Он даже забывает о том, что их связывает, об их беседе в его машине, о том, что Ви может быть очень грубым и страшным в своих неожиданных поступках. О Чонгуке никто так никогда не заботился в семье. Если он болел, то ехал на такси в больницу, пусть и в ночь. Мать никогда бы не обтирала его тело тряпкой, отец не пошёл бы сам в аптеку и не принёс ему лекарства. Даже врача на дом не вызывали, он всё всегда делал сам, даже если и была вероятность того, что он будет ползти полуживым-полумёртвым до больницы. Неужели Ви, тот, кто так ухаживал за ним во время жара, готов сделать ему больно или убить? Ему ведь ничего не стоило вызвать частного врача, или довезти Чона до больницы. Зачем жестокому, по-сути, парню обтирать лично тело Чона и кормить с ложки лекарствами? Или этот мужчина реально не тот, за кого себя выдаёт, либо у него биполярка. Лучше, конечно же, первое. Осмотревшись, Чонгук понял, что в комнате выключен свет, а за окном тьма постепенно окрашивается в синие оттенки. «Светает», — думает парень, аккуратно вставая с дивана, и обращая внимание на бумажки и упаковки с лекарствами, что лежат у телевизора. В доме тихо, словно все звуки высосал вакуум, поэтому Чонгук, схватив свой телефон, ещё на ватных ногах и с размытостью в глазах аккуратно пошёл к двери, чувствуя шум в ушах. Открыв дверь, он прислушался — где-то внизу раздавалось еле заметное шуршание. Тихо спускаясь вниз, Чонгук крепко хватался за перила, застёгивая ватными руками пуговицы на рукавах, точнее, пытаясь это сделать. Зайдя на кухню, он увидел стоящего к нему спиной мужчину, что тут же обернулся, внимательно испепеляя взглядом Чона. — Ам, хён, — решил сказать что-то Чонгук, — у меня был жар, да? Я доставил неудобства. Заметив, что тот странно на него смотрит, а точнее, иногда отводит взгляд куда-то вниз, он наклонил голову и осмотрел себя, пока до него не дошло, что его рубашка расстёгнута и держится лишь на трёх нижних пуговицах, оголяя шею и грудь с прессом. Почувствовав неловкость, Чон схватился за края рубашки, вновь смотря широко распахнутыми глазами на мужчину, что внимательно смотрел на него, стоя у столешницы. — Ви, — тут же прикрылся Чон, сложив руки на груди и напуская немного равнодушия. Не стоило забывать, на что способен этот парень, — спасибо за… заботу. Продолжая странно смотреть на Чона, он, хмыкнув, ответил «пожалуйста» с нотками сарказма, продолжив что-то искать в пакетах. Немного постояв на пороге, и неловко потоптавшись на месте, Чонгук сглотнул, теребя белые бинты и прокручивая между подушечками пальцев ниточки от них. – Почему не сказал, что забрал моё оружие из под пола и спрятал себе в рюкзак? – как бы невзначай задал он вопрос, выбивая юношу из колеи. Тот сглотнул, кусая губы. – Не успел. Боялся... Снова тишина, и Ви ничего не отвечает, как бы Чон долго не стоял в ожидании ответа. – Ты лазил в моём рюкзаке? – решается он спросить. – А ты лазил в моём тайнике? Чон выдохнул, частью души успокаиваясь, что теперь ему не нужно волноваться о том, куда деть пистолет с глушителем. — Я правда благодарен за то, что ты лечил меня, хён, — решил он снова нарушить безмолвие между ними. Почему Ви молчит и ничего не говорит? В чём дело? — Я могу ехать… домой. — Домой? Ты хоть сам слышишь, что говоришь? — подал он голос, складывая пакет в тумбочку. На столе теперь лежала куча продуктов и каких-то медикаментов. — Эм… Я… — Ты поедешь в дом к своему папке-психу, будучи ещё больным и не в состоянии нормально позаботиться о себе в связи с ебанутой обстановкой в твоём доме? — Ты… Заботишься обо мне, Ви? — спросил тихо Чонгук, неловко опустив взгляд. Он ведь действительно был прав, у Чона и мыслей в голове не было, чтобы возвращаться туда. Ви странно взглянул на него, услышав сказанное и отвёл взгляд, повернувшись спиной. — Нет, просто ты сын Чон Кхвана, и неплохой доносчик нужной мне информации. — Ты знаешь намного больше о моём отце чем я, какой же из меня доносчик? — совсем не обиделся Чон, услышав сказанное и смело взглянув на мужчину. Тот замер, снова продолжив перебирать какие-то продукты. — Но ты всё равно остаёшься его сыном, а значит, с тебя можно извлечь выгоду. — И какую же? — А это уже не твоего ума дело. — Ты хоть сам слышишь, что говоришь? — повторил слова Ви Чонгук, наблюдая, как тот смотрит на него сверху вниз, будто сканируя сказанное и подходит к Чону, отчего он невольно отступает назад. Тот продолжает наступать и хватает Чона за плечи, аккуратно, но со внушительной силой вжимая его в стену, впритык прижимаясь к парню и смотря в глаза. Чонгук чувствует, как всё кружится перед глазами, как летают белые круги, как останавливается собственное дыхание от того, насколько Ви близок к нему. Он не может пошевелить ни одной конечностью, чувствуя приятный запах бандита и его дыхание на своих губах, отчего к лицу приливает кровь от смущения, а адреналин зашкаливает. Тот несколько секунд ещё смотрит на Чона, внимательно, не отводя тёмных карих глаз. Чон чувствует, что начинает дрожать то ли от отголосков высокой температуры, то ли от страха, что не уходит от внимания Ви, который хмыкает довольно как кот, что наелся сметаны. Он приближается лицом к Чону, который уже сливается со стеной, сильно вжавшись в её поверхность, когда от осознания неизбежного, застыв, словно восковая кукла, закрывает глаза, чувствуя собственный пульс в голове. Но вместо чувства чужих губ на своих, он вздрагивает от тёплого дыхания на своём ухе, и покрывается мурашками. Хриплый низкий голос произносит простую фразу, но это предупреждение, и Чон прекрасно это осознаёт. От головы к позвоночнику идут приятные покалывания, когда бархатистый голос щекочет пробитое ухо своим дыханием, и он отмирает, тихо выдохнув. — Чон Чонгук, иди-ка спать. И он слушается, разворачиваясь на ватных ногах и шагая в коридор, когда Ви его отпускает. Он не помнит, как поднимается по лестнице, и как оказывается на диване, укрываясь пледом, потому что сразу засыпает, не сумев выкинуть из головы происходящее.