приговор

Когда Диппер наконец заходит, то лишь выдыхает. Всё хорошо. Это не конец света. Пока нет. Парень устало поднимает «Войну и мир» с пола. Садится на край дивана, уставившись в окно. Огни почти спящего Беркли не такие яркие, как дома, но тоже родные и успокаивающие. Мэйбл, наверное, уснула в ванной. По крайней мере, её нет очень долго, но парень знает, что с ней всё в порядке. Диппер разбирает сумку, складывая вещи в хитро скрытый шкаф в стене. Он стягивает свитшот, бросает его на пол, думает, что стоит потом его постирать. Спать не хочется. Диппер устало тянется к телефону, заходит в инстаграм и идёт к холодильнику. Пока прогружается лента, он наливает себе стакан сока и открывает новую пачку овсяного печенья. Каким-то непостижимым для себя образом он клацает на профиль Мэйбл. Смотрит на красивое число подписчиков — целых 9 тысяч между прочим! — и пролистывает фотографии вниз. Везде свет и солнце. Её яркая улыбка. Нежный взгляд. Чёрт. Диппер останавливается на фотке, сделанной в сентябре. Мэйбл выглядит… невинно, но в то же время слишком сексуально, чтобы игнорировать открытые плечи и торчащие ключицы. Диппер, как никто другой, знает, что у сестры целая куча недостатков. Но для Диппера она — идеальная. Он смотрит на её каштановые локоны, тонкие пальцы, в которых аккуратно зажат стебель розы, на лёгкую улыбку. Вздыхает. Это невозможно. Чёртово наваждение. После осознания того, что они — официально соулмейты, стало сложно. Диппер знает, что ему не легче. Теперь можно хотя бы не лгать самому себе. Но от этого становится только хуже. Ему хочется свою собственную близняшку. Целовать, трогать, сжимать, гладить, ощущать. Полностью. И это не только их связь. Это его желание. Диппер оставляет телефон с открытой фотографией на столе, ставит грязный стакан возле раковины. Рука будто сама тянется к шкафчику с виски. Нет. Диппер мотает головой, упирается руками в столешницу, напрягает мышцы спины, пытается успокоиться. Пить нельзя. Иначе он сорвётся. Иначе пиздец всему. Иначе он окончательно разрушит всё хорошее, что было между ними. Диппер скорее чувствует её присутствие, чем знает об этом. Ему становится стыдно. Мэйбл завороженно смотрит на его спину, видит подтянутые руки, торс. Когда парень оборачивается, она не отводит взгляд, лишь продолжает смотреть на парня, скользит глазами по его телу. Он красив. Очень. Ей хочется потрогать его плечи, провести языком по шее. Вместо этого она оправляет шерстяное домашнее платье и подходит ближе. Влажные волосы аккуратно собраны в жгут и заколоты на затылке. Мэйбл страшно. И так сильно грустно. Где-то на периферии она чувствует беспомощность и отчаяние брата. Он выглядит… потерянным. Наверное, так. Диппер достаёт ещё один стакан и наливает туда апельсиновый сок. Ставит перед Мэйбл, протягивает упаковку с печеньем. Она уже не смотрит на него, лишь кивает и садится. Они молчат. Внутри каждого пустота и страх. Ожидание конца не начавшейся истории. Диппер наливает себе воды и садится рядом с сестрой. Он чувствует себя полнейшим мудаком. — Я не должен был так делать, я знаю. Мэйбл откладывает печенье. Сглатывает. — Я тоже не должна была скрывать это. Она впервые за всё время смотрит в его глаза. И теряется. Там столько боли, вопросов и нежности, что девушке становится не по себе. Это же не правда. — Я знаю, насколько это сложно. Диппер прерывает зрительный контакт. Тяжесть того дикого поступка, того абсолютно не такого поцелуя бьёт оглушающе. — Я такой дебил, — он проводит пятернёй по волосам, они становятся ещё более растрёпанными. — Я так боялся… Ну почему ты мне это не сказала первая? Почему без подготовки сразу официальное признание? Почему точки, Мэйбл? Я… Прости меня. Он вздыхает и шепчет на грани слышимости: — Мне так жаль. Диппер и сам не может ответить, что конкретно ему жаль. Жаль быть её соулмейтом? Жаль быть таким дураком? Что жаль? Дипперу хочется сейчас лишь обнять Мэйбл. Уткнуться в пахнущие мятой волосы. Прижать к себе. И не отпускать. Никогда. Но позволит ли она это? Есть ли у них шанс? Мэйбл смотрит на его метку, на эти звёзды, такие холодные и родные. Осознание того, что на её груди точно такие же, не укладывается в голове. — Дип-Доп, ты не виноват, ладно? Я должна была сказать сразу, — она смотрит на его лёгкую щетину. — Я же знала, что мы что-то придумаем. Не должна была делать так. Но… Неправильность этого просто убивает, понимаешь? — она проводит кончиками пальцев по его плечу, двигается к шее. Диппер поднимает на неё глаза. Мэйбл убирает руку. Слегка отворачивается. — И мне было так страшно. Я пыталась представить себе нас… Нас как… Мэйбл задыхается. В глазах скапливаются слёзы, в носу щиплет. Диппер поражённо молчит. Он чувствует её боль. — Я представляла нас как пару, — Мэйбл глотает последнее слово. Диппер дёргает рукой, хочет дотронуться, поддержать. И глушит это желание. — И я знала… Знала, что это испортит всё, но сказала, что люблю тебя. Потому что и правда люблю… Она наконец начинает рыдать. Диппер в одно мгновение оказывается ещё ближе и прижимает девушку к себе. Она хрипит что-то, всхлипывает: -… как брата или нет, но люблю. И я так боюсь потерять тебя. Диппер ласково обнимает Мэйбл, целует во влажную макушку и шепчет: — Я тебя тоже люблю. Очень-очень сильно. Даже если это разрушит его самого до основания, он сделает всё для того, чтобы она была счастлива. Мэйбл перестаёт плакать постепенно. Диппер неловко покачивается, не зная, что лучше сделать. — Мэй-мэй? Я не должен был целовать тебя. Прости, — он набирает воздух в лёгкие, как перед прыжком. — Но я тоже испугался. Так сильно испугался, что ты решила нас просто убить. Не дать нам даже шанс. Я не знал, что делать. Но терять тебя, нас, не хотел. Мэйбл ошарашенно поворачивается к нему, отстраняется. — Глупый. Теперь она уже тянется к нему, обнимает и прислоняется мокрой щекой к его плечу. — Я бы сказала. Эта фраза разливается теплом и сладостью где-то внутри. Диппер чувствует, как сердце радостно стучит. Мэйбл отпускает его из объятий. Убирает печенье и моет стаканы. Диппер кладёт телефон с сохранённой фотографией сестры в задний карман штанов. Девушка стоит спиной и старательно прячет глаза, когда говорит то, что нужно сказать, но ни один не хочет: — Я не знаю, что мы будем делать дальше. Диппер замирает на секунды. Подходит к сестре, медленно тянет её за руку, заставляя повернуться. Вглядывается в заплаканные, отливающие бирюзой, глаза. Видит искусанные губы. Чувствует её смятение. — Я тебя не брошу. Мы можем подождать, хорошо? Неделю. Пока хоть что-то не решится. Мэйбл хочет заорать. Ей хочется крикнуть: «Что? Что должно случиться? Трахнемся по пьяни? Что?» — но она знает, что это единственное решение — отложить проблему на время. Всё обдумать, решить каждый для себя, чего ему хочется. Она кивает. Диппер кивает в ответ. А потом целует её в нос. И обнимает. В этих простых жестах сказано всё, что никто из них говорить не хотел. Девушка закрывает глаза, высвобождается из его рук и целует в щёку, почти рядом с ухом. Диппер резко выдыхает, сжимает её талию слишком сильно. Мэйбл понимает, что сделала сейчас что-то не то. — Мэй-Мэй, я не… — он глотает слова, отстраняется. — Я не хочу, чтобы ты думала, что обязана… Это тяжело. Произнести не только вслух тяжело. Думать тоже странно, тянуще, непривычно. Но желанно. Он смотрит исподлобья на сестру. Хмурится. Мэйбл смотрит на него непонимающе. — Секс. Ты знаешь. Мэйбл отступает на шаг. Знает, да. Она знает. Связь между соулмейтами не полная без этого. Она весь день усердно гнала мысли об этом. И вот… — Я предлагаю поговорить об этом позже, — девушка ободряюще сжимает его руку. Потом немного тушуется: — Но я не знаю, как вести себя. С тобой. Диппер лишь притягивает её к себе. Обнимает, снова целует в нос. Мэйбл довольно — не осознавая этого — жмурится. Ей так приятно. — Я тоже не знаю. Попробуем вести себя, как и раньше? Это так глупо. Оба это знают. Оба это чувствуют. И оба соглашаются. Ведь всё уже не будет как раньше. Всё будет по-другому. — Нам надо привыкнуть, — шепчет в ключицу брату Мэйбл. Он отстранённо кивает. — Пора спать, — он проходит к дивану, достаёт из-под подушки полотенце. — Я в ванную. Постарайся отдохнуть, ладно? В аптечке ещё лежит «Ксанакс». — Разбудишь меня в семь? — Мэйбл распускает скрученные жгутом волосы. Липкими змеями они ложатся на её плечи. После разговора с братом стало заметно легче. Да и он больше не выглядит уставшим от жизни зомби. — Конечно, — он проводит ладонью по волосам, растрёпывая их. Диппер уходит, но Мэйбл на несколько минут просто остаётся стоять на месте, а потом достаёт блистер с таблетками: знает, что не уснёт сегодня просто так, хоть и устала. Она глотает сразу четыре таблетки. Засыпает Мэйбл быстрее, чем успевает как следует прижать к себе детскую игрушку — плюшевого медвежонка по имени Джус. Она обнимала его, когда хотелось быстро уснуть без снов. Ещё в детстве мама убедила тогда ещё маленькую Мэйбл с двумя косичками и сбитыми коленками, что этот медвежонок — особенный. И будет защищать девочку даже тогда, когда она вырастет. Диппер, когда утром мимоходом заглядывает в комнату Мэйбл, лишь усмехается. Он всю ночь мучился кошмарами. Снилась Мэйбл, родители, друзья, а потом снова Мэйбл, которая снова и снова умирала на его руках. Под глазами Диппера были синяки. Выглядел он измождённым. И сейчас Диппер, как никогда раньше, осознаёт, что всё изменилось. Хочется удавиться шарфом. Лишь бы внутри ничего не болело, не драло когтями по сердцу. Не хотелось думать обо всём этом. Как сказать родителям? Как отреагируют друзья? Он достаёт из холодильника молоко и арахисовую пасту. Готовить завтраки парень не особо любит, но заставлять сейчас Мэйбл самой делать себе тосты — это неправильно. Хлеб отправляется в тостер. Чайник закипает, когда Диппер заканчивает нарезать бананы. Парень делает себе кофе, щедро вливая туда молоко. Мэйбл просыпается внезапно, будто её что-то толкает в грудь. Она в панике сдирает домашнее платье, в котором так быстро уснула, с тела, испуганно смотрит на метку, которая никуда не делась за ночь, и вздыхает. Не приснилось. Она накидывает лёгкий халат на тело, поправляет высохнувшие за ночь волосы, расчёсывая их пальцами. Кидает мимолётный взгляд в зеркало, удивившись, что лицо светлое, нет теней и синяков. Мэйбл выходит к столу тогда, как Диппер ставит бутылку молока в холодильник. — Доброе утро. Парень удивлённо поднимает взгляд. Девушка кивает, облокачивается на край стола. Ей нравится его серая полурасстёгнутая рубашка от пижамы. Ему вообще идёт серый цвет. Ему всё идёт, чёрт возьми. — Доброе. Ты рано встала, — он ставит перед ней стакан с соком и тарелку с двумя тостами. — Как долго будешь в кампусе сегодня? — Проснулась резко, — пожимает плечами. Перекидывает спутанные локоны вперёд, плетёт подобие косы. — Не знаю, у меня сегодня доклад по истории литературы. В пятницу профессор так и не пришёл. И спасибо, — она улыбается, делает глоток сока. Диппер смущается. Это приятно. Весьма. Он включает инстаграм и листает ленту. Мэйбл следит за его мягкими жестами. То, как он держит чашку, как делает глоток, как поправляет рукав рубашки. Всё кажется таким знакомым. — Я давно не заходила в инстаграм. Дип-Доп, можно твой телефон? Хочу опубликовать историю, потом себе перекину. Если не против, конечно, — девушка слишком старается не волноваться. Не чувствует ту грань, что была раньше. Не может нащупать прежний стиль общения. Как только она закрывает глаза, то видит губы Диппера, его родинки на лбу, чувствует привкус дыма. Парень протягивает ей телефон с уже открытым приложением. Несколько минут и нехитрых манипуляций с тарелкой и стаканом — и в профиле Диппера появляется яркая картинка с прозаическим завтраком. Девушка удовлетворённо кивает, отдаёт телефон брату. Через полтора часа они уже подходят к университету. Мэйбл сжимает ремешок кожаной сумки, в которой прячется ноутбук, косметичка, ключи и нож-бабочка. Она почему-то волнуется. Диппер идёт рядом, держит стакан с американо и разговаривает с Джейсом — своим другом. — Встретимся после двух пар, да? — он на секунду прерывает разговор и поворачивается к сестре. — Перекусим в кафе на углу? — Я не могу. Обещала Патрику помочь с Java, — девушка ещё крепче вцепляется в ремешок. Диппер выглядит расстроенным, поэтому она предлагает: — Можем встретиться после занятий вообще. — Я напишу, — бросает ей брат, пока ищет в толпе своих друзей. — Хорошего дня, Мэйбл. Диппер растворяется в людях. Он буквально сбегает, понимает это и сам, без чужих замечаний. Но не может. — Мэйбл? Когда ты нас познакомишь? — Джейс с телефоном у уха и усмешкой стоит боком к Дипперу, который застывает в четырёх метрах от друга. — Я уже давно хочу её позвать на свидание. Жар внутри вспыхивает слишком быстро. Диппер хмурится. Ревность, серьёзно? — Прости, друг. Она нашла соулмейта, — почти дружелюбно произносит, сбрасывает звонок и подходит к парню. Мэйбл видит спину брата, чувствует его ревность, смотрит на его друга. Гонит от себя мысли. Не думать. Становится тоскливо и одиноко. Она направляется к кампусу, где-то возле аудитории её ждёт Пасифика Нортвест — полная сучка, с которой они непостижимым образом начали довольно неплохо общаться за последний месяц. Время летит быстро. На большом перерыве Мэйбл сидит на лавочке в парке, разбирается в новом для себя коде, когда рядом с ней садится Диппер. В смысле? — Пайнс, твоя прерогатива — физика и все эти штучки, но уж никак не программирование, — она не смотрит на него, печатает дальше, лишь замечает его слегка дрожащие руки и пачку сигарет. — И ты меня преследовал, да? — Во-первых, прерогатива — не совсем корректное слово в данной ситуации, — парень смеётся, рваным движением поправляет волосы, — а во-вторых, это твоё любимое место, тебя даже преследовать не надо, Звёздочка. И я здесь не для твоих игр с ноутбуком или прерывания репетиторства с Патриком, которого, кстати, до сих пор нет. Мэйбл устало выдыхает. Окей. Она наконец смотрит на брата, достающего сигарету. Сидеть неподвижно становиться холодно. — Мне просто нравится это слово, Дип-Доп. Она замолкает. Смотрит, как он затягивается, закатывает рукава синего худи, демонстрирует свои тонкие запястья. Красиво. Мэйбл медленно выдыхает. Ей неловко. Но почему, она не знает. — Не хочешь спросить, какого чёрта я здесь? — Так какого чёрта ты здесь? — девушка улыбается. — Я не знаю, — Диппер выдыхает эту фразу как-то глухо, безэмоционально. Мэйбл кивает. Она понимает. Ей тоже кажется, что она потерялась, а он — единственный, кто глушит этот звон окружающего мира. Связь соулмейтов в первые дни требовала особого отношения. Она была, как младенец, капризной и требующей заботы. — Мы можем вечером поужинать где-то? — предлагает девушка, пока брат смотрит себе на ноги, докуривая сигарету. — И блять, Диппер, какого хрена? Опять сигареты? — Я не сдержался, прости, — парень сразу же выбрасывает окурок. — Нет, давай лучше дома приготовим что-то. Вообще-то Дипперу хотелось бы сводить её в ресторан. Но там они не могли бы расслабиться. Он смотрит на неё. Отмечает чёткую линию подбородка, слегка розоватый блеск на губах. — Хорошо. Индейка со сливочным соусом и овощи? Или яблочный пирог? — ей хочется сладкого. Интересно, он сжалится над ней или… — Индейка. Я куплю всё. Или. — Ну и ладно, — Мэйбл усмехается. Знает, что Диппер специально выбрал мясо. Они молчат, пока парень не ведёт головой в сторону: — Твой подопечный на подходе, — Диппер подхватывает рюкзак и встаёт. — Постарайся хоть когда-то заметить, что он пялится на твою грудь. Мэйбл ошарашенно смотрит вслед брату. Он бросил эту фразу резко, будто между прочим, но она так сильно ударила по девушке, что хотелось обнять себя руками. — Привет, прости, что задержался, — Патрик садится рядом с ней слишком близко. Он пахнет дешёвым одеколоном. Когда она уже заканчивает занятие, нужно сразу же бежать в аудиторию. Ей звонит Пасифика, узнать, где же Мэйбл пропала. Она сбрасывает звонок, складывает ноутбук в сумку, засовывает телефон в задний карман джинс. — Держи деньги, — Патрик протягивает ей идеально ровные купюры и подходит ближе. Сердце девушки вдруг начинает слишком быстро стучать. — Не хочешь сходить куда-то вечером? — У меня планы, — Мэйбл берёт деньги, не касаясь его пальцев своими, подхватывает сумку. — Пока. Разворачивается, чтобы уйти, но чувствует крепкую хватку на запястье. Твою мать. — Патрик, убери руку. — Мэйбл, я не обижу тебя. Просто одно свидание, — слава Богу, он отпускает девушку. — Нет, у меня планы. И не только этим вечером. У меня есть соулмейт, — она отходит на три шага. Парень выглядит ошарашенным. — Блять, прости. Мэйбл кивает и быстрым шагом движется к зданию. Сердце болит. На душе горько. Как только она заходит в коридор, движется между студентами в нужную сторону, её накрывает истерика. Становится трудно дышать, в горле будто ком. Она видит Диппера возле окна, и становится легче. Она вдыхает. Парень поднимает на неё взгляд, подходит к ней и крепко обнимает. — Что случилось? — её паника слишком выбила его из колеи. Он не ожидал. Но живая, почти спокойная сейчас Мэйбл довольно неплохо выглядит, так что он тоже пытается успокоиться. — Просто испугалась ерунды, — она отстраняется от него. — Спасибо. — Побежишь в аудиторию? — если Мэйбл не хочет говорить об этом, то и заставить её Диппер не может. Возможно, потом она скажет. — Да, — девушка смотрит на него изучающе. Шепчет, привстав на носочки, дотянувшись до уха: — Ты не бросишь меня? Диппер на миг прижимает её к себе и шепчет в ответ: — Конечно, нет. Счастливая Мэйбл сдаёт свой доклад по «Войне и миру» на высший балл.