За линией Циклона

      Я рухнул на землю в метре от трупа и трясущимися руками начал доставать из бедра крупные осколки стекла. Я молчал. Говорить совсем не хотелось, хотя, конечно же, надо было как минимум поблагодарить Таню за моё спасение. Но голова была забита другим — что делать дальше? В таком-то состоянии!        Я чувствовал, что девушка стоит неподалёку и смотрит на меня, шмыгая носом. Наверное, в её взгляде я слабак…       — Тебя нужно отвести в госпиталь. У тебя серьёзные раны, тут неподалёку есть… — начала моя спасительница, но тут же замолчала. Несколько секунд мы снова провели в тишине.       — Есть что? — хрипло спросил я, переводя на неё свой мутный взгляд. Она обошла труп, стараясь не смотреть в его сторону, села рядом со мной, не мигая глядя в землю.       — Лагерь Орлов…       — Лагерь Орлов, — я хмыкнул, разглядывая свою татуировку Волка в коричневато-красных разводах запёкшейся крови. Сама мысль о том, чтобы идти в лагерь врагов казалась мне смешной. Татьяна понимала это. И молчала. Я тоже молчал, продолжая «оперировать» свою ногу.       — Я Таня, — тихо сказала она. Её голос слегка дрожал, но всё же звучал уверенно. Мне бы её силу!       — Костя. Ты тоже русская? — сипло спросил я без особого желания общаться.       — Да, — девушка оживилась и улыбнулась, взглянув на меня. — Что ты делаешь в Чехии? Я ищу сестру, её отправили сюда в карцере на смертную казнь…       — Я… — я вздрогнул при словах «смертная казнь». Её сестра в новой группе Смерти? Но тогда почему она встала на сторону Красных? Я решил соврать. — Приехал искать родителей.       — Ммм… — протянула Таня. Я чувствовал, что она не хочет оставаться здесь, возле мертвеца, но и бросать меня тоже не хочет. Я же не в силах был куда-либо двигаться, но и показаться перед ней слабаком снова не желал. Лучше уж буду просто сидеть и молчать.       Тонкий укол совести заставил меня вздрогнуть. Я врал человеку, который спас мне жизнь. Но разве она одобрит настоящую цель моего пребывания здесь? Ведь это я… Я должен был казнить новую партию людей в газовом отсеке! Эта партия — убийцы! Тут всё по партиям, и другим я не желал бы зла, но не таким. Я всегда был уверен, что принёсшие смерть заслуживают смерть. Я сам заслуживаю смерть, но не раньше, чем все Красные сгинут! Это они убивают мирных, они убивают по малейшей причине, а не мы! Наш девиз — клыки на клыки! Мы никогда не тронем невинного! Мне захотелось спросить, за что её сестру посадили в карцер, но я не стал этого делать.       — Ты нашёл их? — Таня снова прервала тишину.       — Кого? — я удивлённо взглянул на неё, она всё ещё смотрела в землю. Я догадался, что она просто не хочет видеть труп Эрика. Смешно. Красная девчонка боится трупов.       Их сторона скашивает всех: воров, убийц, совершивших преступления в свою защиту или по случайности, мошенников. Они убивают их со страшными пытками, а мы… Мне невольно стало противно сидеть рядом с кем-либо из Красных, но я вовремя вспомнил её слова о том, что никто не заслуживает смерти. Конечно, она преувеличивала, но теперь казалась мне совсем не такой простой. Что же держит её в рядах этих маниакальных убийц, развязавших войну?       — Родителей, — после долгого молчания ответила она, я уже и забыл о том, что что-то спрашивал. При этих словах в груди снова что-то сильно и неприятно сжалось, затмив боль осколков.       — Нет, — сквозь зубы ответил я и закусил губу, чтобы не терять сознание от внутренней и физической боли.       — Тебе нужно помочь! Давай я! Как-нибудь! Я умею немного, позволь хоть мне! — эмоционально, но тихо проговорила девушка. Я с тяжёлым выдохом завалился на спину рядом с лужицей ещё не начавшей засыхать крови.       Таня с силой сжала зубы, стараясь не выдавать нежелания видеть труп. Она расстегнула мою синюю в бордовых пятнах крови кофту и дотронулась ледяными пяльцами до моего живота. Я напрягся — будто кусок льда положили на кожу. Не закрывал глаза, боясь потерять реальность. Тонкие пальцы Тани с лёгким давлением ощупали мой живот, а затем спустились к бокам, в которых неглубоко засело множество стёклышек. Я чувствовал, как вместе с тем, как ловко ходили по моей коже её пальцы, моё тело избавлялось от каждого осколка. Мне было больно, я старался терпеть, но иногда невольно шипел и вздрагивал. Ушло не меньше сорока минут, пока она вдруг снова не заговорила.       — Здесь всё. Всё не так серьёзно, как я ожидала, просто их очень много и… Это больно, я знаю, пожалуйста, потерпи. Тебе станет полегче. Осталось только бедро, — она достала из глубокого нагрудного кармана своего алого свитера что-то похожее на длинную иглу и аккуратно приложила её плашмя к моему бедру. Я снова ощутил холод, но на этот раз приятный, металлический. Но затем Таня вдруг надавила странной вещью на мою кожу, я чувствовал, как из ранок на ноге брызнула кровь. Тут я сдавленно заорал, всё ещё помня о том, что где-то недалеко лагерь Красных, и меня могут услышать. В глазах потемнело, я задышал чаще. Слёзы сами потекли по моим щекам, а всё тело судорожно потряхивало.       — Прости! Пожалуйста, прости! Я должна была это сделать! Выпустить немного крови на случай, если мелкие осколки попали в неё. Я не могла сделать того же с животом, иначе могла бы сломать тебе рёбра, но я прощупала, и, вроде, ничего там не нашла. Прости! — взмолилась девушка. Я повернул голову. Она, вся в крови, испуганно глядела на меня. Я усмехнулся не в силах разговаривать. Девушка с облегчением выдохнула.       — Теперь всё в порядке, я сейчас. Сейчас перевяжу раны. Мы тут взяли с собой вещмешок с тряпками и марлей, на случай, если ты Крас… Кхм… Прости. Я потом всё расскажу тебе! Я не против Синих, поверь! — её голос доносился откуда-то слева, я повернул голову. Она копалась в мешке рядом с трупом, сдерживая дрожь в руках и судорожно отводя от него взгляд. Затем она вернулась ко мне, я присел и дал ей себя перевязать. Тело всё ещё горело от ран, но уже не так сильно, и я мог оставаться в холодном рассудке.       Теперь. Теперь стоило вернуться к родителям! Хотя бы издали проверить, как они! Живы ли? Да и из-за долгого отсутствия Эрика и Татьяны, наверное, лагерь уже всполошился и пошёл на их поиски. Конечно, они те ещё сволочи, но своих не бросают. Как и мы.       — Как вы нашли меня? — я с помощью Тани встал и облокотился о дерево. Она, закрыв рот рукой, пробежала мимо трупа, взяла мешок и вернулась ко мне. Вся сине-белая. Её мутило.       — Мы услышали крик, — не без труда произнесла она. — Нам нужно уходить, они придут! Ты можешь идти?       — Всё в порядке, я нормально, — соврал я. Всё равно оставаться здесь бессмысленно. Лучше сдохнуть по дороге к цели, чем спокойно ждать смерть на солнечной полянке. Она взяла мою руку, и мы пошли — не очень быстро, но в темпе. Я то и дело цеплялся за деревья, чтобы не упасть, а Татьяна пыталась поддержать меня, хоть у неё это и плохо получалось — я был вдвое выше её и намного атлетичнее (всё же, чтобы работать на Циклоне нужно быть в форме. Я почти что солдат, а она…)       Но всё же мы шли. Я и она. Красная и Синий. Вместе. Она не спрашивала, куда я так уверенно, но слабо шагаю, а я не спрашивал её, почему она вступила в ряды Красных, а теперь помогает мне. Мы просто шли. В молчании. Борясь за собственную жизнь.