Искаженный Сигнал

Лена Иванова (Редд Янковски)

      — Да ты что, блять, реально издеваешься? — лифт медленно ехал наверх, останавливаясь на каждом этаже. То ли было запланировано конструкцией, то ли повредился какой-то механизм, но ехали мы еле-еле. Наверное, реши карабкаться по шахте — и то было бы быстрей.              Зато у нас появилось время для выяснения отношений с корейцем. С его колокольни, конечно же, было видней, какая сложилась ситуация с Аристид и что мне нужно было бы предпринять в противовес уже задействованным мерам.               — Я не издеваюсь. Если ты помнишь, то мы теперь носим военную форму. Пусть и другой страны. Пусть и под чужими именами. И мы не имеем права позорить имя и память этих людей. Мы должны были выполнить их задание, а не устраивать самосуд. Это было бы правильно.               — Правильно?! Ты сам себя, блять, слышишь? Правильно?! Слушай, я не знаю, как там у вас в Корее с соблюдением законов, но в Штатах, как и в России, массово существует такое явление, как коррупция. Ты по закону арестовываешь Аристид, а она не по закону раздает взятки, отделывается условным сроком, нанимает хорошего адвоката и в итоге остается на свободе. Вот светлая память оригинальному «Сигналу» будет — оставить безнаказанным человека, который виноват, между прочим, в их смерти. А там, глядишь, лет через двадцать еще одна Альма получится, на радость потомкам! Молодец, Фокс!               — Мы не знаем, что получилось бы в будущем. Что бы ты там не говорила, мы не можем предугадать такие последствия.               — Конечно! Абсолютно нельзя предугадать! Альму замуровали заживо в искусственной коме, а потом искусственно оплодотворили. Читай — все равно что изнасиловали четырнадцатилетнюю девочку, а потом повторили то же самое через год. Заставили родить, а потом отобрали мальчишек и пустили на опыты. И знаешь — судя по тому, что я видела в «Предвестнике» — одной Альмой дело не ограничивается. Это просто она достаточно сильная, чтобы заявить о себе, а сколько на самом деле жертв? Тысячи? Десятки тысяч? Если так любишь думать об оригинальных «Сигналовцах», то подумай о дочери своего прототипа. Ей семь лет. Как и Альме на момент запуска «Источника». Если телепатия передается по наследству, то она — следующая. Хочешь для нее такой судьбы? Или насрать, если ребенок на самом деле не твой?!               — Прекрати на меня орать.               — А то что? Ударишь? Попытаешься прибить, как Беккет? Что это вообще за претензии? Ты кто, нахуй, такой, чтобы отчитывать меня так, будто я твоя дочь или младшая сестра? Аристид досталась мне. И мне было решать, что с ней делать. Я взвесила все «за» и «против» и решила, что она должна умереть.               — Решила! На каком основании? Кто тебе дал право что-то решать? Ты у нас выучилась в юридическом и сделала карьеру прокурора? Нет? Тогда кто дал право тебе выносить приговоры другим людям?               — Ты ЭТО человеком называешь?! — взбеленилась я еще больше.               — Как мило вы собачитесь, — донесся до меня чей-то голос. С необычным акцентом. Видимо, это был лже-Моралес. — А я вот предлагаю одно интересное дело, которое облегчит нам в дальнейшем коммуникацию при таких ситуациях. Поскольку командира у нас нет и вряд ли будет в ближайшее время, все вопросы о том, как правильно поступить, будут решаться голосованием. Итак, на связи все?               — Я здесь, — женский голос. Стокс.               — Здесь, — Гриффин.               — Здесь, — судя по голосу Стокс на заднем плане, на связь вышел Киган.               — Ну и отлично. Кто за то, что Аристид не надо было убивать? Лично я считаю, что надо было захватить ее живой и с ее помощью взять за жабры оставшийся Совет. Молчу уже о том, что у нее там были контакты врачей, которые могли бы вынуть из нас все это паранормальное дерьмо.               — А у тебя-то что за дерьмо? — уточнила я. — Вроде как тебя не шпиговали имплантантами.               — Ну, в играх, как помнишь, не упоминалось, шпиговали меня, или нет. Но здесь я, как и ты, экспериментальный образец. И мне совсем не нравится, что вокруг меня все взрыв… А, блять!              Звук взрыва на заднем плане заставил всех встревоженно спрашивать лже-Моралеса, что случилось.               — Порядок, — отозвался он. — попробую выбираться так, чтобы на пути было поменьше бочек с горючим. Нахрена оно вообще понадобилось им в этом комплексе, да еще и в таких количествах?               — Может, чтобы с его помощью проще уничтожать всякие улики? — предположила я. Лифт скрипел, наверху было все так же темно, рядом возвышался корпус открытого сейчас штурмовика, где на месте пилота сидел Пак. За левую руку держалась Элис, которая сейчас напоминала тихую мышку даже больше, чем обычно               — Может и так. Ладно, остальные что по поводу Аристид скажут? Пак против решения Лены, это я уже понял.               — Я за, — Стокс издала тихий смешок. — Ребята, ну на примере Альмы можно было понять, что случается, когда пытаешься взять под контроль то, что удержать не можешь. Мы и о себе то с трудом заботимся. А Женевьева, между прочим, в игре наебывала до последнего оригинальный спецназ, который явно должен быть поумней и поопытней нас. Даже вон вспомнить, как она от оригинальной Стокс по уровням бегала всю игру. Так что нет, раз оно опасное и явно недружелюбное — надо это «оно» пускать в расход. И чем раньше, тем лучше.               — Я бы не смог, наверное, ее застрелить, — вздыхает лже-Гриффин. — Но рад, что это сделали вместо меня. Как по мне — главное, чтобы с Ленкой все было после этого в порядке, а так ведь Женевьева первая полезла, верно?               — Итого двое за, двое против. Решающий голос достается… Па-ба-ба-бам, нашему лже-Кигану. Что скажешь, Кирыч? Тоже бы отпустил Аристид?               — Знаешь, что я тебе скажу? И всем вам тоже. Мы — вообще никакой в пизду не «Сигнал». Ребят, ну давайте по-честному на ситуацию посмотрим: самим бы не сдохнуть. Куда еще тащить с собой какой-то балласт, который, вдобавок, еще и ножик в спину может врезать. Если бы мы были оригинальным «Сигналом», я бы голосовал против, но при нынешних обстоятельствах я «за», «за» и снова «за». Вот вырубилась бы Ленка где-нибудь по пути из-за «отката» от «слоумохи», а тут Аристид бы связалась со своими людьми и притащила бы ее на «Стилл-Айленд» прямо под Альму. И нахрен нам нужно все это?               — Что скажешь, Элис? — переводит взгляд на девушку Пак. — Ты сравняешь счет, или обеспечишь еще больший отрыв?               — Знаешь, Пак Хэ Чжу… — девушка садится на платформу, обхватывая руками колени. — Уже неважно, что сделала Аристид в прошлом. С ее смертью все сделанное не отменилось, так что пацифист вроде тебя скажет, что ее смерть ничего не изменила и может быть, сохрани мы ей жизнь, можно было бы спасти Лену и остальных. Вот только я все равно не соглашусь с тобой и тем человеком. Потому что на эти ваши «законы» и «нормы» мне плевать — они все равно никого не защищают. А друг у меня один и ссориться из-за решения по поводу какой-то там швали — последнее дело.               — О, как! — я довольно заржала.               — Так, стоп. С кем вы только что разговаривали? — в голосе Киры почему-то слышна настороженность.               — А, это Элис. Нормальная девчонка, правда, явно не из наших. Ну, не из военных, и не из «залетных» вроде как. И да — я знаю, что нам вроде как самим проблем хватает, но бросить ее не могу. Если выпрете — останусь с ней и буду сама из Оберна выбираться.               — Какой, нахрен, выпереть? Нас и так всего шесть человек. Ну семь, если эту твою Элис считать. Глядишь, и пригодится для чего-нибудь, так что тащи обе ваши задницы к точке встречи. Пак, тебе, судя по всему, придется идти другой дорогой — штурмовик не проберется через обвалившиеся дома.               — Принято, — лже-Фокс почесал рыжую макушку и в момент, когда платформа наконец-то оказалась снаружи, первым двинулся к выходу из здания. Сразу за спиной робота обвалилась балка, закрывая нам с Элис дорогу вперед. Пришлось искать обходной путь. Впрочем, ничего удивительного в этом не было — Оберн сильно пострадал после взрыва Источника. Удивительно, что хоть что-то в городе в принципе осталось целым. Видать, не настолько мощный реактор был, чтобы прямо под корень снести всю архитектуру.              В рации голос Пака принялся напевать заглавный мотивчик фильма «28 дней спустя». Я, в свою очередь, быстренько припомнила основную тему серии фильмов «обитель зла», поскольку у нас тут была практически та же самая «Амбрелла», только немножко под другим соусом. Голос в рации принялся подпевать уже ему — видимо, хоть в чем-то мы с Паком согласились.              Пение пришлось оборвать в тот момент, когда над головой пролетел самолет. Пролетел, чтобы красиво вписаться в землю где-то неподалеку. Вспомнив, что рядом с местом падения самолета будет дохуя противников, я решила отправиться по другой дороге.               — Комплекс «Предвестника» оказался не просто какой-то там вшивенькой лабораторией. Это была гигантская сеть подземных сооружений, простирающаяся на многие километры. По сути, под Оберном располагался еще один город, который сообщался с другими такими же городами по подземным туннелям, — вздохнув, забормотала себе под нос я. — Это объясняет тот факт, что Стокс и Киган к северу от нас километрах в семи, Моралес в десяти к югу, а Гриффин вроде как вообще где-то на северо-западе, причем километров за пятнадцать от предполагаемой точки встречи, если мы начнем все двигаться друг к другу.               — Никто не начнет двигаться друг к другу. Я сначала заберу Гриффина, потом подхвачу Кигана и Стокс. Ваша с Паком задача — выбраться к нам таким образом, чтобы не притащить с собой на хвосте людей Вэнека, клонов, Альму, или всю эту свору разом.               — Это будет сложно, — призналась я. — Судя по всему, нам с Паком «повезло» выбраться прямо посреди линии фронта. Хотя… Я могу просто выдать людям Вэнека местоположение клонов, а клонам, наоборот — слить гвардию полковника. Пара очередей там, граната сюда — и остается только затариться попкорном и смотреть на открывшуюся печальную картину. Кстати, Пак, ты в штурмовике в принципе можешь прошпандорить по территории клонов. Я сомневаюсь, что они, как в оригинальной игре, сразу определят, что машиной рулит кто-то чужой. Ну, или выдай себя за одного из клонов, который случайно последовал за мной и выбрался из комплекса.               — Погоди-ка… У меня есть идея, — на связь вышла Вера. — Сейчас мы кое-куда влезем и кое-что перенаправим, в итоге мы получим… Давай тебя «Фокстрот 813» назовем?               — Нет, спасибо, — сухо ответил кореец.               — Шуток он не понимает. Ладно, в общем, мы сейчас технически обеспечим, чтобы Фокса за клона какое-то время принимали. Сразу говорю — если ты выберешься из штурмовика или просто подойдешь близко к одному из отрядов — вся твоя маскировка полетит в пизду. Но если не будешь злоупотреблять, то сможешь выбраться к точке встречи. Борис, сканируй дороги, где там можешь к нам ко всем подъехать, когда разберешься, перекидывай координаты. Пока что все уходим от клонов и «Армахем», действуем по ситуации.               — Принято, конец связи, — произнесла я. Просто для того, чтобы больше не участвовать в каких-то обсуждениях. Краем уха слышала, как Вера рассказывала Паку, что и как настроила. Слышала, как Гриффин обзывал людей Вэнека «раками» и «нубами», по пути еще что-то там впаривая про чью-то мамку. Слышала переговоры Стокс и Кигана друг с другом по поводу какой-то больницы, где эти двое оказались. Слышала, как Фокс выдвигал предположения о реанимационном оборудовании и системах жизнеобеспечения, которые функционировали после того, как большая часть техники накрылась из-за взрыва. Но особо участвовать во всей этой движухе и самой что-то рассказывать желания не было.              Тем более, что дорога выдалась та еще. Это в игре Беккету после взрыва можно спокойно лазать по наполовину обрушенным зданиям. Разработчики любезно открыли ему линейную и вполне чистенькую дорогу, по которой можно следовать, а из опасных территорий попалась только канава под электричеством, которую можно было перейти, сбив со столба трансформатор. А, ну еще из хоррорных элементов периодические глюки и призраки. В остальном — все. Никаких сложностей. В реале все было куда менее радужно…               — А-а-а-а-а!!! — в один голос вопили мы с Элис, летя с высоты третьего этажа вниз на разъебанный асфальт. За нашей спиной догорало пламя пожара. Какая сука поленилась выключить в квартире газ перед тем, как сдохнуть? И какого хера я решила проверить, работает ли свет? Одна искра — и спасибо тебе, слоумо! Вдвойне спасибо, — мысленно поправилась я, когда неизвестная сила заставила перекатиться по асфальту в другую точку. Туда, где я только что была, врезался кусок арматуры. А ведь мог проломить мне черепушку.               — Элис? — оборачиваюсь на лежащую на асфальте девушку. Та умудрилась нигде не ободраться, что меня радует, но явно от всего происходящего успела очешуеть неоднократно.              Я так и не смогла понять, кто она такая. Верней, не смогла выяснить это у нее напрямую, но выводы на основании ее манеры поведения сделать успела. Вероятней всего, Элис — еще один подопытный. Лабораторный зверек, только для разнообразия — сохранивший свою личность и память.               — Я в порядке, — отзывается она, но не встает. — Небо. Голубое. Не красное.               — С чего ты взяла, что оно должно быть красным?              Элис пожимает плечами.               — Долго объяснять.               — Ну так мы вроде никуда не торопимся. По крайней мере, разговаривать уж точно можем сколько угодно. А вот насчет движения — все-таки давай, отскребай себя от асфальта и пошли… Вон, куда-нибудь. Движение — жизнь.               — Это ты к тому, что если мы останемся на одном месте, то нас накроют «Армахем» и клоны? — уточняет она.               — Ага. И к этому тоже. Так что там с красным небом? — не знаю, почему я так зацепилась за эту тему, но что-то вот прямо сейчас было не так…               — Не хочу об этом говорить, — Элис помотала головой и вприпрыжку двинулась к краю кратера, в котором мы оказались. Едва слышно матерясь, я направилась следом за ней.              Башка болела уже меньше. То ли я приспособилась, то ли сказывалось отсутствие Твари со всеми сопутствующими глюками. А может, сказывалась сама ситуация, которая не располагала к нытью «мне больно».               — Сейчас совсем непонятно, что делать. Нет, само собой разумеется, надо сначала объединиться с товарищами по несчастью из простых соображений безопасности. А вот что дальше? Выбираться из Оберна? Но как? Альма — не единственный наш враг. Вокруг города наверняка стоит оцепление и что-то мне подсказывает — мало кому известна истинная причина установки кордонов. То есть, вполне возможно озвучили в качестве причины какую-нибудь биологическую угрозу и тогда нас запросто могут расстрелять при попытке покинуть периметр. Молчу уже о том, что у «Армахем» везде свои люди, а значит — попытка сбежать из Оберна может привести к тому, что мы окажемся в лапах у корпорации. Так что делать дальше? Может, будет более безопасно прятаться в городе и дальше? Даже если тут типичная такая аномальная зона, вполне может в итоге оказаться, что нам тут будет безопасней, чем среди людей. С другой стороны — неизвестно, сколько мы выдержим без нормальной медпомощи.               — Куда ни кинь, везде клин, — отозвался в рации голос Стокс. — Вообще-то у меня есть одна идея, но для ее воплощения нужно, чтобы кто-то из нас умел управлять вертушкой. Я вот, увы, пас.               — Я, естественно, тоже, — буркнула я. — Да и остальные вряд ли в этом шарят. Кто у нас там? Школотрона знаю, корейского почти доучившегося врача знаю…               — Ну, Кирилл у нас из армии сюда залетел. Срочник, как я поняла. Не сказал, как именно умудрился умереть, но сказал, что получилось по-дурацки. А Борька, который Моралес — тот герой. В полиции работал, во время задания пулю словил.               — Вот только не надо тут мне дифирамбы петь, не та атмосфера. Я делал, что должен. И, кстати, биографию свою рассказал не для того, чтобы ты ее рассусоливала с новой подружкой, а чтобы выявить, как ты сама сказала, закономерности.               — Какие закономерности? — кажется, какая-то информация прошла мимо меня.               — А, вот об этом я тебе не рассказала. Значит, смотри какая ситуация скла…              Связь неожиданно оборвалась. А потом Элис, ушедшая немного вперед, с нечеловеческим визгом кинулась ко мне, хватаясь за мои плечи и прячась за спиной.               — Там… там… А-а-а-а-а!!!              Увидев Призраков, я завопила не хуже девчонки и, уже как-то привычно врубив «слоу-мо», принялась жать на спусковой крючок. В голове крутилось много слов, но ни одного цензурного. Тирада вышла длинная, потому что тварей оказалось штук сорок, не меньше. Оставшихся добивала прикладом, благо что от одного удара они рассыпались в пепел. Главное — не давать до себя дотронуться.              Снова красные пятна перед глазами. Разве что в этот раз наизнанку не выворачивает. Только в этот раз, рядом с призраками, появляется ощущение какой-то ненормальности происходящего. Впервые после лабораторного комплекса приходит понимание — я больше не обычный человек, который нашпигован имплантатами и превращен в приманку для Альмы. Я теперь вижу любую паранормальную хрень. Даже ту, что не имеет к Альме прямого отношения. Ведь призраки — это души обычных людей, которые просто не нашли покоя после насильственной смерти.               — Элис? — когда пропадает эффект замедления окружающего мира и возникает знакомое желание прилечь на пару минут где-нибудь в уголок, я обнаруживаю, что моей напарницы за спиной уже нет. Увидела призраков, испугалась и убежала? Вполне возможно. Странно только, что она вообще их видит. Верней, это странно, но одновременно — служит подтверждением моей теории о том, что она одна из подопытных.              Никто не отзывается. Только из-за ближайшего угла раздается тихий всхлип. Иду на звук и обнаруживаю там девушку, которая сидит, забившись в угол и свернувшись в позу зародыша.               — Элис, все в порядке. Они ушли.              Ноль реакции. Будто она меня не слышит.               — Элис, — сажусь рядом и притягиваю девушку к себе за плечи. Обнимаю крепче, чувствуя, как она возится, поудобней устраивая голову у меня на плече. — Все в порядке. Все хорошо.               — Ты их видишь… Но почему? Почему?! — сквозь слезы.               — Да, я их вижу. Типа призраки, или как их там еще их называют. Полагаю, что все дело в тех имплантатах, что в меня поставили, ну и в генной терапии. Если вкратце — то меня буквально нашпиговали генами твари, чтобы с ней синхронизировать. Или как-то так. А ты…               — У меня всегда так. Сколько себя помню. Все говорили, что это галлюцинации… А это… это…               — Это мертвецы. Если по-научному — то всякие там телестезические оболочки. Как Альма, только послабей.              Упоминание твари навело меня на нехорошие мысли. О том, что если Элис тоже зверушка ненормальная, то Альма может видеть и ее тоже. А это требовало дополнительных мер безопасности. Потому что в оригинале Альма очень ловко манипулировала Киганом, чтобы заманить куда-нибудь Беккета. А Элис вообще наивный ребенок, который за кем угодно и куда угодно пойдет, вопросов особых не задавая. Видимо, пора провести инструктаж для первоклассников.               — Как… Альма? — почти по слогам повторила Элис своим тихим голосом.               — Именно. Только Альма тварь разумная и шибко много действующая, а эти товарищи так — сигают на определенных местах, бросаются на всех, кого видят, ну и пристрелить их можно почему-то. По крайней мере, я это сделать смогла. Не знаю, почему. Хотя… Если в играх это могли делать Пойнтман, Беккет и Сержант из «Приказ Персея», то почему бы и нам это же не уметь… Элис, девочка моя, сейчас ты должна меня очень, очень внимательно выслушать. Если ты чувствуешь и видишь всякую паранормальную хуйню, то запомни одну, мать твою вещь: ни шагу от меня. Особенно в такие вот дохера паранормальные моменты. Потому что где одна паранормальная хуета, там и другая может оказаться, то бишь Альма. А с этой твари станется тебя куда-нибудь заманить, чтобы со мной поиграться. Поэтому, если видишь какую-то женщину, которая тебя зовет, или девочку, которой от тебя что-то нужно — не вздумай к ним подходить. Даже если они очень просят. Даже если у тебя на глазах их вот-вот расплющит грузовиком. Даже если очень хочется. Все поняла?               — Да, — голос звучит гнусаво, потому что Элис все еще всхлипывает. Понимаю, что чужие руки стискивают меня слишком сильно, реально дышать становится нечем. А может быть, это эффект отката от «слоумо», уж не знаю.               — Ну и ладушки. А теперь потопали, пока по наши души либо новые призраки не понабежали, либо какие-то солдафоны не пожаловали.              Стоило мне сделать шаг вперед, как ледяные даже сквозь перчатку пальцы стиснули мою руку.               — Так нестрашно, — пробормотала Элис. — Можно?              Выдергиваю правую руку и протягиваю ей левую ладонь.               — Можно. Только оставь мне, чем стрелять. Что-то мне подсказывает, что это тело левой рукой, как и большинство остальных людей, умеет только дрочить.               — Что делать?               — Проехали, — вздохнула я, правую ладонь прикладывая ко лбу, а потом выдвигаясь в сторону недавно зачищенного «призрачного» коридора. Все было тихо и спокойно. Заработала рация и на связь вышла Стокс.               — Что там у вас было? — первым делом спросила она, стоило только ответить, что я ее слышу.               — Призраки, — лаконично отрапортовала я.               — И у вас тоже… Понятно. Мы с Киром тоже на этих тварей напоролись. Он меня вытолкнуть успел, а потом между нами балка рухнула, пришлось другую дорогу искать. Вот, тоже недавно на связь вышел. Говорит, что все нормально. Но меня это пугает.               — Что?               — Ну, знаешь… Я-то паранормальную херню не вижу. Вся надежда только на то, что рация при всякой мути барахлит, да фонарь мигать начинает. Теперь вот пытаюсь пробраться где-нибудь так, чтобы ни во что не вляпаться и сойтись хоть с кем-то из вашего брата. Гадское ощущение, — судя по голосу, Вера передернулась, но тут же поспешила взять себя в руки и перевести тему разговора. — Так на чем мы в прошлый раз остановились?               — На том, что ты уточняла детали наших биографий для каких-то своих вычислений.               — Не вычислений, а выявлений определенных закономерностей. И вот что у меня получилось. Первое — мы все жили в России. Что странно, согласись. Пусть даже наша страна занимает шестую часть суши, выглядит очень странно, что среди «залетных» нет ни одного американца там, или китайца.               — Ну, у нас есть кореец…               — Который учился по обмену в России, ага. Но первое совпадение уже есть. Дальше смотри. Возраст у нас у всех тоже примерно одинаковый. Младше оригинальных сигналовцев, но и не совсем уж дети. Стасу семнадцать стукнуло, Паку двадцать два, Кириллу — двадцать один, Борису — двадцать три, мне — двадцать четыре… Сколько тому уроду, который в Беккета залетел, я не успела узнать, но судя по манере речи — явно из нашей возрастной группы был.               — А еще у нас с ним дни рождения совпали, — припомнила я. — Мы двадцать шестого августа родились.               — Не только вы. Мы тоже. Уже какая-то картина странная вырисовывается, не находишь?               — Ну… Ты к тому, что совпадения неслучайны и мы оказались тут не просто так, а по какой-то подборке.               — Именно! И на закуску — мы все трупы. Причину смерти не знаете только вы с Паком. А все остальные, что называется, не своей смертью умерли. У нас на учениях пожар был, Гена с управлением не справился, школотрон от пневмонии загнулся, Боря на задержании погиб, ну, а про Кира я уже говорила.               — Наводит на размышления. Так, конец связи, у нас тут кажется люди Веника на радаре, — я резко метнулась за угол, утаскивая Элис за собой, а потом приникла к прицелу штурмовой винтовки, пытаясь рассмотреть что-нибудь в окнах пустого здания прямо по курсу. Показалось? Или нет? Рисковать не хотелось, поэтому то здание я решила обойти по широкой дуге. Конечно, слоу-мо меня выручает, но…              Додумать очередную тираду я не успела. Пол под ногами неожиданно поплыл, голова закружилась сильней, чем обычно, а опора под правой рукой никак не желала находиться. Попытавшись схватиться за Элис, я лишь смягчила собственное падение. Удара головой не последовало — кажется, я упала виском на что-то мягкое. Потом свет вокруг полностью погас. Осталось только дерево далеко впереди и висящие на нем пустые качели. Вспомнив этот кадр в игре, я резко обернулась ожидая, что прямо сейчас на меня со спины набросится Тварь. Но никого не было. Ни Твари. Ни глюков. Ни противоестественного красного марева вокруг. Только тихий детский плач, доносящийся из-за дерева.              Сделав щаг назад обнаруживаю, что качели приблизились.               — Ах, ну да, как я могла забыть про эти фокусы. Я знаю, что ты здесь. Только сунься ко мне — пожалеешь, — крепко сжимаю кулаки. Знаю, что толком не могу ничего противопоставить этой твари. Но в прошлый раз битье нормально работало, возьмем за основной рабочий механизм.              В очередной раз обернувшись, оказываюсь прямо напротив девочки в красном платье. В руках — плюшевый мишка с оторванной ногой. По щекам размазаны дорожки слез.               — Не надейся — не куплюсь, — делаю шаг назад, попутно вспоминая, что именно надо было сделать, чтобы проснуться. Вариант «ебнуть Альму» оставляем на самый крайний случай, поскольку приближаться к этой твари мне не хочется вне зависимости от того, как именно она выглядит. — Не подходи, я сказала!!!              Девочка поднимает вверх руки с зажатой в них игрушкой. В памяти неожиданно всплывает, что надо себя ущипнуть — и тогда точно проснешься. Поскольку руки спрятаны за спину, быстро ущипнуть выходит только собственную жопу.               — Сукабольнобля!!! — воплю во весь голос и… открываю глаза. Надо мной склонилась девушка в балаклаве, которая осторожно гладит меня по голове ладонью. В момент, когда холодная рука оказывается на пульсирующем болью лбу, хочется замурлыкать от удовольствия. Видимо, Элис что-то прочитала по моему лицу, потому что руку убирать не торопилась. Кажется, вопила я во сне, а не наяву.               — Что случилось? — спрашивает она меня. — Ты вдруг упала. Опять.               — Не опять, а снова. Альма случилась. В этот раз она изволила принять свой псевдодружелюбный детский вид.               — А ты?               — А что я? Съебала оттуда, пока мне с тем же псевдодружелюбием не уронили на башку грузовик, не зажарили живьем и не утопили в море крови. Я, знаешь ли, не Пойнтман, у меня девяти жизней нет все фокусы этой твари изучать. От таких, как Альма, дальше держишься — целей будешь.               — А может быть она не хочет на тебя нападать? — тихо спрашивает Элис.               — Ага. Не хочет. Слушай, в игре эта тварь убивает Фокса и Гриффина, а Кигана натравливает на Беккета. У нас она, если помнишь, нихуево так пыталась прибить меня в «Предвестнике», едва не угробила нас и Фокса во внешней оболочке и, вдобавок — запустила клонов, которые хоть и без командования, но будут теперь дружненько охотиться за «маячками» в роли которых выступаем все мы. Но, конечно, она совсем не собирается меня убивать! Она вообще собиралась мне подарить того плюшевого мишку, которым на меня замахнулась, чисто в знак нашей зарождающейся дружбы, ага! А детскую форму она приняла именно для того, чтобы дать мне знак, что она не собирается меня насиловать. Элис, может, кто-то вроде тебя бы на эту ловушку и купился, но уж точно не я.               — Кто-то вроде меня?               — У тебя явно мозги неопытного ребенка. Но я-то постарше буду, и дерьма в жизни всякого видела. Так что не, всяким Альмам меня на простейшие фокусы не купить, — я довольно улыбнулась. — Кстати, я нашла способ просыпаться. Запоминай, вдруг пригодится: просто берешь и щипаешь себя во сне. И никаких тебе снов, никакой тебе Альмы… Лепота, — вздохнув полной грудью, я со вкусом потянулась. — Впервые с момента моего залета чувствую себя свободным человеком. Так, кстати, я долго в отключке провалялась? А то нам двигать вроде бы как надо…               — Недолго. Около двух часов.               — ЧТОБЛЯТЬ?! — остатки расслабона слетели с меня, будто их и не было. — Получается, что я в перерыве между глюком и пробуждением еще и поспать умудрилась? Или в глюках время течет по-другому? А, в пизду, это все равно неважно, нам надо валить дальше по маршруту, пока наши там без нас не уехали.               — Хорошо, — Элис помогает мне подняться, а потом достает из кармана пачку шоколадных вафель. — Кушай.               — Ы-ы-ы-ы… Пак подучил? — дождавшись кивка, я делю упаковку на две части, одну половину протягиваю Элис. — Сама тоже пожуй.               — Я не голодная.               — Но…               — В отличие от тебя, я не использую всяких там имплантированных ускорителей. Ешь, — мне впихивают в руки обе половинки пачек.               — А, то есть, ты всяких призраков без имплантатов видишь? — уточнила я. Элис кивнула. А в голове защелкали реле.               — Что-то не так?              Возникла одна странная гипотеза. Элис — примерно моя ровесница. Ну, по фигуре ей явно лет двадцать, по голосу те же двадцать, в итоге получается, что ей около двадцати лет. Дальше какая тема… В игре Терри или кто-то другой упомянул, что Альму бросили умирать, оставив ПЛАВАТЬ В ОКОЛОПЛОДНЫХ ВОДАХ. С учетом того, что Пакстона Феттела она родила за десять лет до этого, какие, нахер, околоплодные воды? Выходит, что, был и третий ребенок? Третий прототип, о котором не упомянули в игре и о котором по какой-то причине не знала Альма? Например, потому что не приходила в себя во время третьих родов? И с которым не смогла, как с Феттелом, наладить телепатическую связь из-за отсутствия явных телепатических склонностей? С учетом того, что вся телепатическая дичь крупного формата исходит от Альмы, может ли Элис быть… ее дочерью? Третьим прототипом? Мысль дикая, но кое-какие основания так считать у меня были. Вслух, разумеется, я эти подозрения озвучивать не стала. Вместо этого предложив Элис не отвлекаться на болтовню и идти уже… Куда-нибудь. Поближе к нашим.              За последующие полчаса нам не встретилось ни единого противника. Перестрелки «Армахем» и клонов мы благоразумно обходили стороной. Призраков тоже не попадалось. Уж эти полупрозрачные силуэты издалека не заметить — надо совсем дурой быть. Короче, судьба явно решила дать нам передышку. Увы, но временную, поскольку вскоре на связь вышла Вера и сообщила о том, что ее зажали в углу клоны. Соответственно, выяснилось, что я нахожусь ближе всех. Ну и почему бы не прийти на помощь? Особенно с учетом того, что меня именно Вера и начала отговаривать, напоминая о том, чем мне светит частое использование «слоумо». Вот не прояви она беспокойство обо мне — я бы еще подумала, стоит ли ее вытаскивать, а с учетом вновь открывшихся обстоятельств и детального изучения ее личности — будем спасать. Благо, что идти недалеко, да и к «слоумо» и последующим откатам я уже как-то привыкнуть успела…