Бармен, смешай мне покрепче

1. – Ты говоришь, что знаешь меня, – сказала Сакура. Её сознание простиралось вперёд далекими гремучим лесом, огромные корни вылезали и прятались в землю древесными венами. Верхушки дубов, осин, яблонь, лиственниц, сосен, сотен недвижимых природных херувимов царапали сочно-голубое, холодное небо с мягкими облаками – иногда они будто действительно раздирали лазурь, и та кровоточила прозрачными слезами. – Разумеется, – пропела принцесса-кролик, богиня-луна, растягивая губы в улыбке. Она всегда так безукоризненно выглядела, эта женщина, из-за которой всё пропало и все пропали, всё и вся, за исключением маленькой розоволосой смертной, Печать Инь которой сделала одолжение своей хозяйке. Фиолетовый свет, бегущий по крови, не угасал до конца, пока Сакура в приступе отчаяния, медленно растворяясь в новом мире, в пустыне праха, душила богиню и раздирала на куски, на чакру, голыми смертными руками, при этом разваливаясь в пепел. Они пропали вдвоём, одна со вздохом, другая с криком. Кагуя не хотела умирать. Бессмертные слишком боятся смерти. – После конца всегда следует начало, – сказала тогда богиня-кролик в недрах головы своей убийцы. Удобно лежалось на мягкой траве, небо висело молочное, низкое, такое же мягкое. Пели птицы, как давно Сакура не слышала птиц, вдалеке шелестели деревья, ум заходил за разум от насыщенных, травяных, родных запахов. Сначала показалось, что весь кошмар последней войны только приснился. Это уже потом, потом ... – Ты можешь ненавидеть меня, потому что так будет проще, – говорила тихо Кагуя. – Но лучше попытайся понять и принять. Все-таки я теперь живу в твоей голове. В твоём лесу. – Помолчи, – вслух попросила Сакура. Дурацкая крольчиха заставляла думать, продумывать, что-то решать. В ближайшее время решать ничего не хотелось, делать тоже. Хотелось спать, уснуть надолго-долго-долго и проснуться уже в следующей жизни без тяжелого груза воспоминаний. – Тебе самой решать, тяжёлым он будет или лёгким. – Отстань. Сначала отдыхать и грустить, потом решать. – Как по-женски, – усмехнулась Кагуя, но замолчала. 2. В Академии Шинигами изредка проводили социальные или даже скорее психологические опросы. Бежать от них было бесполезно, потому что даже заваленный зачет по кидо был не так страшен для будущих перспектив, как упущенный шанс ответить на пару вопросов. В конце концов, не каждый Отряд ищет себе мастера меча или заклинаний, но зато каждый Отряд хочет знать всю подноготную на своего будущего рекрута. Иногда требовалось написать сочинение, или рассказ, или (при желании) стих на конкретную тему. Особенно пыхтели над этим заданием не особо грамотные ученики-студенты, а еще люди с ограниченным воображением. Тут уж ничего не поделаешь и не исправишь. Однако гораздо чаще опрашивали иначе: на входе в аудиторию студенту выдавали проштампованную бумагу. Это означало, что позже она пойдет в досье. Далее учитель писал на доске вопросы, на которые надо было ответить. Такие работы не занимали долго - не более двадцати минут - и были маленькими, состоящими из одного-двух вопросов. Обычно Сакуре они нравились. И Академия ей нравилась. Хоть она старалась не слишком сильно выделяться среди других учеников, чтобы не привлечь ненужное внимание, Харуно все равно, как была в детстве заучкой, так ей и осталась. Знания манили, уроки занимали время (которого было слишком много), и сам процесс отдавал кисло-сладким ароматом ностальгии. Аудитории напоминали те, что были в Конохе, да и сам преподавательский подход был хорошо знаком. В этот раз тоже выдали проштампованную бумагу. Студенты расселись по многоуровневым столам, осторожно подготовили туши, чернильные камни и чернила (не хватало еще залить себя, соседа или испачкать мебель). И только потом учитель сдергивал с доски длинную белую простынь, когда все-все были готовы. На этот раз доску украшал только один большой вопрос:

Вы: жили в мире людей (а) или родились в Руконгае/Обществе душ? (б) Если ответ (а), то кратко опишите то, что помните из вашей прежней жизни. Постарайтесь также вспомнить вашу смерть. Если ответ (б), уточните, откуда вы, напишите краткую автобиографию.

Сакуре не очень хотелось проходить этот опрос. Ты всегда можешь соврать, - сказала Кагуя. Я и так ношу много секретов, - мысленно вздохнула Сакура, - хочу хотя бы ради самой себя ответить сравнительно честно. Вот скажи, когда я сделала то, что сделала, это был суицид? Несчастный случай? Напиши, что ты умерла с честью, - предложила Кагуя. - Наверняка по канцеляриям найдутся бывшие самураи. Они растолкуют это так, как посчитают нужным. И Сакура написала: В жизни я была верным другом и преданным воином. Помогала больным и нуждающимся. Умерла с честью. 3. Самым утешающим и обнадеживающим было то, что мир, выбросивший Сакуру в другой, восстановился. Боги не могут умереть, и Кагуя, соответственно, не могла тоже. Сакура в свои последние минуты жизни, страдая от душевной и физической агонии, заперла ее в себе, используя самый известный и надежный в то время метод - Печать Смерти. Минус или плюс этой техники был в том, что если умирает сосуд, то вместе с ним умирает и содержимое. Однако боги и божества бессмертны. Жнец пришел по зову и выпил душу Сакуры взамен на ее молчаливую просьбу. Он почувствовал, что что-то было не так. Он увидел Кагую, как ее с душераздирающими воплями засасывало в едва живую розоволосую смертную. Он увидел бесконечную пустошь, пахнущую людским прахом. Он увидел это все и понял, что смертная умрет, вместе с ней погибнет богиня-кролик, а значит мир пойдет по трещинам, и все кончится. И Жнец за секунду до Ничего принял решение. Он повел рукой с длинным когтями, хватая пальцами ветер, раздувая его. Длинные волосы божества взметнулись и блеснули, словно молнии, и Жнец издал протяжный, гортанный вой, от которого содрогнулись древние горы, и топнул ногой так, что из-под нее побежали трещины. И весь мир содрогнулся, и те, кто был еще жив, услышали за тысячи километров, как произошло что-то величественное, что-то жуткое, неподвластное человеческому восприятию, заставляющее в страхе благоговеть. Так родился новый культ. Так вернулись к жизни погибшие в той битве люди. Так заново родилась Сакура, выброшенная силой в соседнее измерение. Так решил Жнец, ибо он справедлив всегда, и за каждым свой конец, но не в этот час. 4. Надо сказать, с Кагуей они поладили не сразу, потому что богиня-кролик находилась в справедливой истерии, и Сакура тоже. Они ругались, плевались, игнорировали друг друга, и так прошли первые несколько месяцев, пока женщины не начали осторожно общаться. Череда месяцев сложилась в год, год стал годами, а потом Сакура приняла решение пойти в Академию, потому что было скучно. Она успела обойти треть Руконгая и даже обзавестись осторожной репутацией в некоторых кругах. В конце концов, врачи, особенно в бедных районах, более-менее всегда востребованы. В богатых районах они востребованы тоже, но, если хочется сохранить анонимность, нужно выбирать клиентов. Вылечи Сакура человека из какого-нибудь клана или древней зажиточной семьи, шинигами пришли бы за ней сами с настойчивым предложением вступить в Академию. Их можно понять, одаренных людей нужно направлять в необходимые русла, за ними надо следить, чтобы они не навредили самим себе. Большую силу сложно контролировать. Клиентами Сакуры в богатых районах были проститутки и пожилые люди. С годами все чаще появлялись души, отошедшие в мир иной от старости. Они приходили, дряхлые, уставшие, с надеждой на рай или забытие, под руку со своими недугами, и новая жизнь оказывалась не лучше старой. Что делать с бабушкой, которая последние годы жизни провела в деменции? А с дедушкой, больным Паркенсоном, Альцгеймером? Мировая медицина что в старом мире, что в новом, еще не изобрела панацею ни к одной из этих болезней. Сакура тоже была не в силах вылечивать подобное у пожилых. Она приходила к ним, немощным, почти беспощным, обычно спящим, тихо-тихо в ночи. Сначала наблюдала за ними несколько дней, убеждалась в диагнозе. Убеждалась, что несчастный человек тяготится своим существованием и тяготит других. Она насылала иллюзию на спящего, чтобы приснилось нечто самое приятное, сокровенное, желанное для него. И аккуратно останавливала сердце. Сакуру не тяготила такая деятельность. И хотя она за эту работу ничего не получала (сколько-то монет из карманов усопших), это ... Сакура считала, что это надо было делать. По крайней мере, пока правительство Общества Душ не придумает пансионат для людей с особыми нуждами. Проститутки или охотно зарабатывали таким образом в прошлой жизни, или были по природе своей нимфоманками. Единственное, что омрачало их жизни - это венерические болезни. Они всегда были особенно благодарны Сакуре. Именно по этой причине у нее были деньги.