Шоколадная космея

Кратковременная Депрессия Плановая Угнетённость. Чёрная меланхолия. Примерно такими словами можно описать моё состояние сейчас. Нет, моя жизнь прекрасна, не спорю. Но…я перевела взгляд на свой гигантский шкаф-купе, встроенный в стену. Потом чуть в сторону, на две аккуратные, но не менее вместительные тумбочки. Вспомнился такой же шкаф с такими же тумбочками и в нашей с Сатико гардеробной. Большой гардеробной. Откровенно говоря, я мечтала о этих шкафах, тумбочках, комодах, туалетных столиках и ещё множестве мебели в прошлой жизни. Да я сама себе сейчас завидую. У Саю было огромное количество разных лаков для ногтей и волос, гелей, пенок для мытья, шампуней, лосьонов, тоников, бальзамов, масок для волос и не только, средств для пилинга, скрабов, гоммажей, ароматических масел и мыла, кремов, а видов молочка для тела я и сосчитать не могу. Наверное, поэтому у Саю такая чистая и гладкая кожа. Белая, почти фарфоровая. Возможно, в какой-нибудь другой стране это и не было бы и не плюсом, но явно не в Японии. Если иностранка, то загорелая, если японка, то белая – вот и все японские стандарты. А таких декоративных продуктов косметики, как например пудры, разнообразных тональных основ, консилеров, маскирующих карандашей, румян, туши всех цветов, теней, карандашей для век, помад и блесков для губ, я не то что сосчитать не могу - я не берусь считать. И лишь малая, малая часть её косметики. У неё есть даже антисерн, болюс, блаш, бронзер или бронзар (и зачем ей он?), вуаль, глиттер, гиалуроновая кислота, кабуки, каолин, корректор, консилер (ну скажите мне, какие недостатки ей маскировать?), люминайзер, метеориты (что ей выравнивать?), отдушки, софнер (обобщённо), праймер, спонж, транстпарентная пудра, фиксатор, хайлайтер (у неё же и так бледная кожа), цветная база под макияж (у Саю был достаточный опыт для её использования), шиммер, эловер (тоже обобщёно), айлайнер, кайал, лайнер, тонирующий гель для губ (универсальный), автомайзер, аппликатор, пигменты, стик, флюид (множество видов), а для волос и вовсе бриллиантин, брашинг, и карвинг. Она проводила ламинирование с ещё здоровыми волосами! Я не разу не видела, чтобы у Одной девчонки было Столько косметики. Иногда мне кажется, что если соберу всю косметику девочек из класса Саю, то всё равно не соберу весь комплект. Я в своей прошлой жизни и половину всех этих названий не знала, память Саю выручила. При этом в школе она не пользовалась ничем, кроме самых минимальных средств дневного макияжа и прозрачных блесков для губ. Сразу назревает вопрос: «А для чего тогда всё это?» Память Саю услужливо подсказывает: «на будущее тренировалась». Ей Сатико все мозги прожужжала на тему: «как важно женщине быть красивой». В общем-то я и не против, сама поддерживаю эту теорию, но чтоб так… Однако, к чему я это всё. У Саю не только косметики было навалом, у Саю и одежды горы. Чёрно-розовой. В принципе, у неё был просто тёмно-синий, просто тёмно-алый, просто бордовый, просто пурпурный, просто сливововый, просто орхидея, просто малиновый, просто индиго, просто гелиотроп, просто глубокий розовый, тёмный-индиго, просто светлая вишня, просто горький розовый. Но как вы уже, наверняка, заметили, это всё только полутона и оттенки четырёх цветов: чёрный, розовый, фиолетовый и тёмно-красный. Редким проблеском был белый или бирюзовый. И практически все имеющихся у неё цвета она сочитала с чёрным. Выбора, конечно, много, но Тору и Акира уже считают меня эмо. Но всё это так, мелочи жизни. Можете смело думать, что я зажралась и бешусь жиру. Впрочем, я и не бешусь. Очевидно, что ярко-тёмные цвета были и моими любимыми цветами и Саю. Мне ещё очень, очень повезло, что отец Саю заместитель начальника Полиции Японии в отставке. Азиаты. Вот, что действительно угнетало. Я мельком приоткрыла шторы и тут же завесила бедное окно ещё сильнее. Они были повсюду. За время пребывания здесь я с уверенностью могу сказать, что видела Абсолютно Все оттенки чёрных и тёмно каштановых волос. Я видела Абсолютно Все оттенки чёрного цвета. Я видела Всё. Серьёзно, у меня до сих пор перед глазами рябит. Ладно дома, хотя об этом и не особо распространялись, но семья Ягами не была коренными японцами. Сатико-ещё-тогда-Лестер на половину англичанка и пошла в маму. Я вот была почти идентичной копией бабушки в молодости и из-за этого похожа на Сатико. Божок Нового Мира ни на кого особо не похож, но если присмотреться, то есть в нём что-то такое сугубо по английски джентльменское, строгое и надменно-вежливое. Нарцисса видно издалека. Кстати о Нарциссах. Имеется у нас одна такая. Калма Лета или «Kalma Lethe». Имечко ей подстать. «Kalma» это древняя финская богиня смерти, а её имя обозначает «трупное зловоние», а «Lethe» – «Лета». Река забвения в загробном мире в греческой мифологии. Вот и я хочу забыть эту Калму Лету как страшный сон. Смесь китаянки и японки. А это, я вам скажу, гремучая смесь. Одновременно не добавляется чего-то нового, несколько разбавляющего азиатские черты, и теряется какая-то аристократичная чистокровность, присущая только китаянкам или только японкам. Характер у неё просто…просто…простите, но я даже слова такого подобрать не могу. Он просто какой-то тошнотворно мерзопакостный. И правда «трупное зловоние», лучше и не придумаешь. Она самовлюблённая, надменная, поверхностная, несерьёзная, легкомысленная, доставучая, почему-то считает всех по определению на порядок глупее себя, часто старается больно задеть даже своих «подружек закадычных», у неё скверный смех и анафемские плоские шутки. А ещё думает, что раз я отказалась шляться по мутным дискотекам после двенадцати, в клубах для мажоров, вызывающих у меня одну лишь антипатию, то я недостаточно раскрепощённая и меня обязательно надо раскрепостить. Может быть, может быть, она бы и отстала от меня, но…её отец был старым приятелем моего отца. Как когда-то сказала Мэри Элис: «Это стало началом конца». И я с ней соглашусь, потому что моя «Марта Хьюбер» весьма активно пытается расспросить меня про Мою Же личную жизнь, «кружок любителей математики», друзей, то есть Акиру, Широ, Мэзу, Тору и Кагоме. И при этом зазывает в клубешник, хотя и не упускает возможности довольно зло подшутить. Первые четыре может и не были мне такими уж друзьями, но хорошими приятелями мы стали уже за эту неделю. Если коротко, то ещё раз цитируя Мэри Элис: «Настоящих друзей связывает многое: неловкие ситуации, над которыми можно посмеяться, неприятности, когда можно поплакаться в жилетку, долгожданное прощение давних грехов, но больше всего друзей связывает тайна, которая меняет всё!». И это правда. Раньше я словно не осознавала этого, но теперь вдруг поняла, что я влияю на судьбы других людей. Согласна, может сказано слишком громко, но это так. Я же фактически преступница, а уж преступники то точно могут изменить жизнь человека одним только щелчком пальца. Да-да, всё что я сейчас говорю ужасно пафосно, знаю. Но не будь меня, Акира же могла взять кого-нибудь другого. Не меня. А вдруг он/она был/а/ бы более совестливым/ой/ и…не знаю, сдала бы их, её бы подкупили. Или…не знаю, но сам факт. Эффект бабочки ещё никто не отменял. Согласитесь, думать о том, что если бы не ты, какой-то человек мог бы жить гораздо лучше или хуже не самое приятное занятие. Поэтому я предпочитаю и не заморачиваться. А ещё я вот всё думаю, по какому принципу определяется имя человека. Всмысле это определённо должно быть что-то вроде «истинного имени», но как оно даётся? По свидетельству о рождении, по паспорту, по документам? Или потому, как мама, папа, бабушка, дедушка назвали его? А если родители или родственники умерли, то просто первое имя, которым его назвали? Но если ребёнку успели дать имя, а потом младенца забрали и назвали по другому, то какое имя будет считаться истинным? Не знаю, правильно ли это, но мне кажется, что настоящее «истинное имя» - это имя, которое ты сам ассоциируешь с собой. Я с первого дня привыкла ассоциировать себя с Саю. В мире, где есть глаза богов смерти, и сами боги смерти летают вместе с Тетрадями смерти, думать о себе как о другом человеке не лучшее решение. Поначалу, я думала о себе, как о ни о ком. Потом, как о второй Саю. Второй, более поздней, изменившейся, с другими мировоззрение и другой жизненной позицией, но Саю. О оригинальной Саю, я думала как о Первой, той, что была до меня. И родителей Первой Саю я постепенно считала всё более и более родными. Они были мне довольно близки, но мысленно я всё-таки называла их Сатико и Соичиро. И я думаю, что это нормально. Я была им безмерно благодарна и испытывала некое чувство вины перед ними, потому что я не совсем та Саю, но я и не совсем не из Саю. А ещё… — «Саю-кун!» Ну всё! Она меня достала! Доволь трупное зловоние! Мы хотим хорошо пахнуть! И почему «Саю-кун», а не «Саю-тян»? Неужели Трупное Зловоние хочет быть хотя бы в чём-то женственнее меня? — «Саю-кун!!! Ты меня слышишь?» Да, точно. Я забыла, что в данный момент разговариваю с ней по телефону. А молчать во время входящего, за который платит Калма, таааааак неприлично… — «А! О…Схош? Хгкв…! Калмаьп! Плоеох…Слоеыш! Свящщщщь плогк…!», — и отключиться, сославшись на плохую связь. Теперь и в «кружок любителей математики» можно сходить. Одна нога здесь, другая там. А то мне Мэзу недавно звонила, заказ срочный, а я здесь с Летой беседую. Ох, как бы Кагоме не заревновала, что я там так много времени провожу. Тоже затянуть её в яму криминала, что ли? Девчонка ведь в неведении, обидится может. *** Иииеху! Я наконец-то хоть немного помогла им. Акира говорит, что у меня уже начинает получаться. Тору смеётся, что скоро я его обгоню. Хорошо бы. Широ кажется почти растрогался. Мэзу тоже довольна, но, кажется, была чем-то раздраженна. Спросить её, что ли? — Эй, Мэзу! Что-то случилось? Она немного скривилась, явно вспоминая что-то. Поморщилась, недовольно дёрнула одним уголком губ. — Зачёт по японскому никак сдать не могу. Да-да. В институте радиотехники почему-то тоже есть экзамен по японскому языку. Не понимаю почему, но он есть. Пусть предмет и не основной, хоть на захудалую троечку, хоть с пятого раза, но ты должен его сдать. — А что, Атсуши уволили? — Хохотнул Широ, за что получил подзатыльник от Акиры и неодобрительный взгляд от меня. Хаяси Атсуши это двадцатисеммлетней преподаватель японского в институте Мэзу, и как, наверное, вы уже поняли по совместительству её любовник и неофициальный парень Мэзу. Почему неофициальный, уже, точно, понятно, да? Мэзу вдобавок ещё и пнула его, всё же ответив: — Ему предложили должность декана в очень престижном институте, который специализируется исключительно на изучении японского языка. Естественно, я сказала ему, чтобы переходил туда. Я понимающе кивнула. У маминой знакомой в прошлой жизни была такая знакомая, которая впоследствии ещё и вышла замуж за своего преподавателя. Но, после того как по нравственным соображениям ушёл в другой ВУЗ, на его место пришла жуткая стерва, которая занижала той девушке оценки. Может быть, у Мэзу так же? Что я и не преминула спросить. — Да Мэзу невозможно занизить оценки, у неё выше кола и так не будет! — Снова захохотал Широ, за что в очередной раз получил. Мэзу ещё пару секунд попилила его злым взглядом, демонстративно хрустнула костяшками, но потом опять перевела взгляд на меня и устало вздохнула. — Да нет, только уж больно строгая она. Да и…женщина. Терпеть не могу женщин. Рядом решительно подавился Тору. Бедняга всю свою жизнь искренне верил в женскую солидарность и то, что женщины, как правило, больше любят женщин. Наивныыый, сил моих нет, какой наивный. Вдруг послышался надрывный кашель гастарбайтера, вспомнившего, что через пять минут придёт инспектор Миграционной службы. Как оказалось, примерно так оно и было. Мальвина резко вскочила со стула, едва не уронив стул и лихорадочно начала обыскивать свою куртку. И, вынув какую-то бумажку, быстро передала её Акире. Она чуть нахмурила брови, недоуменно глядя на вырванный листочек из, видимо, чьего-то блокнота. — Что это? Сэки повела пальчиком из стороны в сторону, привлекая внимание и, верно, для эффекта некой загадочности, отвернулась от нас, складывая руки за спину, повернула голову через плечо и подмигнула ей. — Иноуэ дала. — Иноэ? Это та девчонка, что была лидером до Мэзу? Молодец Тору, мне тоже было это интересно. Ямамото мрачно кивнула: — Она самая. Неужели, наконец, в качестве моральной компенсации, решила дать нам дельный заказ? Мальвина засмеялась, полубоком поворачиваясь к нам. — О да, да, да, да. Ты даже не представляешь Насколько дельный, Акира. Если всё выгорит…думаю, тогда мы будем работать непосредственно с якудзой. Тору подавился ещё решительней. Я, даже не знаю как реагировать, во все глаза уставилась на Мальвину. Акира повела плечом, мечтательно закатила очи и хищно усмехнулась - она давно об этом мечтала. Широ, очевидно, что-то прикинув в голове, спросил: — А в чём, собственно говоря, заключается задание? Оно ведь заключается не только во взломе чего-либо, ведь так? — Нуу…нам всего-то притвориться агентами 007, спрятать по паре пистолетов в каждом чулке, станцевать стриптиз, завлечь одного крутого мафиози на приват, украсть у него ключик от сейфа, где хранится другой, уже электронный ключ от очень важной базы данных, без которого мы провалим задание, потому что взломать это нам не-ре-аль-но. Уже, видимо, по традиции разрушил, как это не странно, звенящую тишину, вопрос Ёсикавы Широ: — А если у меня нет чулков? Мэзу, всё ещё улыбаясь, пожала плечами, как бы говоря: «Придумай сам».