<center>***
</center> Так как, в происшествии с зубром, многие видели козни Темного Властелина, то короля не отпускали одного без надлежащей свиты. Да и, вообще, никому не советовали удалятся, по одному или по двое, далеко от замка, разумнее было ездить большой компанией. Но все же Гил вел активный образ жизни, устраивал охоты, в которых я участие не принимала, мне и зубра хватило. А вот Алмариан, всерьез, занялась верховой ездой, под руководством Глорфиндела, стараясь не уезжать далеко от замка. И хоть Гил утверждал, что эльдар чужды ревности, по глазам Мэлдиля, я замечала, что глядя на Алмариан и золотоволосого лорда, он страдает. Я же свободное время проводила с дамами Северной Скалы. Здесь, даже, знатные леди не вели праздного образа жизни, как в Митлонде. Если митлондские мужчины всегда были в делах: фалатрим занимались мореходством, нолдор были мастерами, знать — военными. То леди могли позволить себе побездельничать, ткани там продавались в лавках, а иногда и готовые наряды. А вот в Северной Скале все изготовлялось собственными руками от полотна до платьев. И это делали все нисси замка, не зависимо от статуса. Шитье стала осваивать и я, под руководством Миримэ и Таулиндэ. Дома я не любила шить, не смотря на то, что мы имели электрическую швейную машину, а вот здесь приходилось вручную. Но все же ткать было, для меня, тяжелее, чем шить. А вот Алмариан и раньше дружила с иголкой и ниткой, теперь быстрее меня освоила ткачество. Так что работа в саду, для всех замковых дев, считалась отдыхом, где можно было потанцевать на природе и попеть. Каждое имя у эльфов имело значение: например, Миримэ — свободная, а ее подруга Таулиндэ — соловушка и надо сказать, что оно ей подходило. Дева замечательно пела. Обе подруги родились еще до Эрегионской войны и были, достаточно, зрелого возраста, по сравнению с Алмариан. И это было к лучшему, так как они, по мудрому, не обижались на детские выходки Алмариан. А вот с одной молоденькой эльфийкой, по имени Уэлдэломэ, моя наперстница умудрилась поссориться. Алмариан оправдывалась передо мною, что именно эта несчастная Дочь ночи называла нас валверин. Миримэ отчитала Уэлдэломэ, а мне пришлось сделать замечание своей наперстнице Песни моря.<center>***
</center> Наступил день, когда Гил, соскучившийся по своему сердцу — Северной Скале, поэтому долгое время не покидавший ее, решил заняться делами и отбыл в Форлиндон, вместе с лордом Глорфинделом. Алмариан заметно погрустнела, зато у Мэлдиля появился шанс поухаживать за девой. Гил не взял его с собою, оставив в моем распоряжении, с ним поехал только Галдин. Может Мэлдиль сам пожелал остаться. С тех пор, он по всюду следовал за нами. А вот оруженосцы короля пришлись по вкусу двум подружкам Уэлдэломэ и Куивэн. Причем Мэлдиль именно Уэлдэломэ, что делало, итак, непростые отношения, с Алмариан, еще напряженнее. Хотя моей наперстнице и не нравился Мэлдиль, по ее уверениям, но уступать его сопернице она не собиралась и потому стала теплее общаться с юношей. Я, не выдержала и, сделала Алмариан замечание, чтобы она не играла чужими чувствами. Сама же я очень скучала по Гилу и ждала, с нетерпением, его возвращения, считая дни. Наконец то, он вернулся, вместе с ним приехал нолдор с такими черными волосами, что они отливали синевой, некто Корко, что значит Ворон, что ж ему подходит. Как я узнала потом, он служил первому дому, знал самого Феанора, потом жил с его внуком в Эрегионе, до разорения края Сауроном, а теперь переселился в Форлиндон. Именно ему были поручены переговоры с наугрим, так как эльфы Эрегиона были в дружбе с последними и многое переняли в мастерстве друг от друга. Гил хотел, чтобы гномы тоже присоединились к союзу. Я заметила, что между Корко и Миримэ была симпатия, но родители девы не одобряли выбор дочери. По приезду короля состоялась соколиная охота и я решила присоединиться, так как очень соскучилась по его обществу. Мы с Алмариан были в платьях сшитых собственными руками, конечно, мне очень сильно в этом помогла Миримэ. Кавалькада охотников выехала к озерам и вспугнула цапель. Нэри и некоторые нисси выпустили своих соколов. — Цапля очень пугливая птица, — объяснял мне Гил. — Не смотря на то, что она превосходит в размерах сокола, предпочитает сдаться без боя, у нее инстинкт жертвы. — Конечно, — сказала я глядя на хищный загнутый клюв сокола и острые когти. — С таким не справишься. — Вперед, Накиломэ, принеси мне цаплю, — напутствовал Гил своего сокола. Глорфиндел держался на этой охоте рядом с Таулиндэ, они над чем-то смеялись. И я видела, как расстроена была Алмариан, хорошо, что рядом был верно любящий Мэлдиль, а ведь его имя, именно, это и означает. Накиломэ принес добычу своему хозяину, не все соколы возвратились с цаплями. — Умница, Накиломэ! — похвалил птицу Гил и дал ей кусочек сырого мяса. — Гил, поговори, пожалуйста, с Глорфинделом, если ему не нравится Алмариан, пусть как-нибудь тактично даст ей это понять. Смотрю, что сейчас он любезничает с Таулиндэ, а моя подруга чуть не плачет. — Поговорю. Рад, что у тебя появилась подруга. — Да, за последнее время, мы сблизились с Алмариан. — Значит тебе не так грустно будет возвращаться в Митлонд. — Что уже? — Ну, время проститься с Северной Скалой у тебя еще будет. Вечером состоялся пир с танцами, к столу были поданы цапли. А затем, после ужина, мы с Гилом стояли на нашей смотровой площадке, обнявшись. Перед прощанием, я осмелела, нагнула его голову к себе и поцеловала в губы. Затем, смутившись, быстро забежала в свою комнату, сердце мое бешено колотилось.