На шаг впереди - Мерсер

— Смотри! — крикнула мне Брелина, и ее голос был едва слышен за шумом сражения и пронзительными воплями драугров, применяющих магию голоса. — Это ловушка! Если убрать с этого постамента кувшин, то мы сможем сжечь драугров!       Прежде, чем я успела возразить, данмерка сбросила кувшин на каменный пол. Кувшин разлетелся вдребезги, светильник сверху рухнул на пол, разбрызгивая вокруг кипящее масло. Огонь вмиг охватил всю площадь, на которой мы находились. Я прижалась к стене, привстав на цыпочки, и пламя только опалило мои волосы.       Я с ужасом смотрела туда, где Мерсер сражался с драуграми. Откуда и как он материализовался, я не видела. Сквозь пламя и дым мне удалось заметить, что вор тоже отшатнулся к стене, и что он, по крайней мере, не горит, хотя наверняка пострадал от ожогов. Я бы охотно задушила Брелину, если бы у меня было на это время.       Драугры же загорелись, и, судя по всему, их это не особенно беспокоило. Они продолжали наступать на Мерсера, который все еще парировал их удары мечом и кинжалом. Данмерка воспользовалась моим посохом, и это было самое разумное, что она сделала за последние полчаса. Дремора яростно завопил: — Я сожру твое сердце!       Скоро я его возлюблю, как близкого родственника. Но сомнительно, что у драугров есть сердце.       Валкиназ рванул к драуграм и начал рубить их своим двуручным мечом. Если бы на месте Мерсера был кто-нибудь другой, то он наверняка бы просто сполз по стенке. Но Мерсер просто продолжал сражаться, как будто ничего не произошло. Я спряталась за каменной тумбой и натянула тетиву лука. Но тут же беспомощно его опустила. Попасть по драуграм не было никакой надежды, передо мной маячили то Мерсер, то дремора, а в него я попасть тоже не хотела. Он сразу же отвлек на себя внимание драугров-военачальников.       Брелина не рискнула запустить огненный шар в драугров, опасаясь задеть союзников, или же она просто полностью израсходовала свою магическую энергию. Скорее второе. И совершила еще один гениальный поступок. Схватила охотничий лук, который носила с собой, не знаю зачем, — стрелять она толком не умела. И пустила стрелу в кучу мала, которая была перед нами. Стрела попала Мерсеру в левую руку, и я поняла, что действительно задушу ее, если останусь жива. Аристотель дрался рядом с вором, но вскоре отполз в сторону, оставляя следы крови, и остался лежать на полу. К сожалению, у меня не было возможности заняться его ранами. Сейчас тратить магическую энергию на пса было бы верхом глупости.       Шеф продолжал драться, несмотря на рану. Основной урон врагу нанес дремора, но его время вышло, он охнул и исчез. Собственно, вовремя. Один из драугров-военачальников уже лежал беспомощной грудой костей, второму Мерсер снес голову. Голова откатилась мне под ноги. Пламя погасло.       И тут удача нас покинула. С лестницы неторопливо спускался главный драугр-военачальник. Костлявые руки подняли эбонитовый лук, и также неторопливо отправили стрелу в Мерсера. Стрела застряла у него в плече. Вор припал на одно колено, выронив меч, и я поняла, что сражаться он больше не сможет. Он был весь в крови. Без страха, просто устало, Мерсер смотрел на драугра, который опять натягивал тетиву, целясь в него. Сзади тихонько всхлипнула Брелина: — Пощады!       Я оглянулась. Вместо того чтобы вызвать валкиназа еще раз, Брелина молча сжалась в беспомощный комочек, забившись в угол. Я была уверена, что заряды в посохе еще есть, к тому же, у нее были заполненные камни душ. Но вынести тот ужас, который сейчас стоял перед нами, смог бы далеко не всякий.       Тут я поняла, что героические поступки совершают не столько от личной доблести, сколько от отчаяния.       Убежденная, что совершаю самоубийство, я выпрямилась во весь рост и выстрелила драугру в лицо, точнее туда, где оно должно было находиться. Из прорезей рогатого шлема исходил пугающий бирюзовый свет. Голова медленно повернулась в мою сторону, глаза-фонари теперь смотрели на меня. Костлявые руки попытались еще раз натянуть тетиву.       Опять мой выстрел. Еще один. Я стреляла так быстро, как только могла. Драугр-военачальник шатался, а я осознавала, что если промахнусь один раз, это будет моим концом. К моему восторгу, яд сработал: драугр вдруг окаменел и покатился с лестницы, замер в нелепой позе, костлявые ноги были задраны вверх. Я просто всаживала стрелу за стрелой во врага, превращая его в ежика. Мерсер отполз в сторону и пытался встать, пошатываясь. Это воодушевило меня еще больше: по крайней мере, не похоже, что вор собирается скончаться на месте.       Последняя моя стрела доконала драугра. Я опустила лук, разжала онемевшие пальцы и перевела дыхание. Меня трясло. Но расклеиваться было нельзя, надо было заняться ранами шефа. — Мерсер, ты как? — пискнула я. — Ерунда, — пробубнил он. — Ничего важного не задето.       Судя по всему, вору повезло, иначе я бы не справилась. Целитель из меня так себе. Брелина и не попыталась мне помочь, хотя владела магией восстановления намного лучше меня, судя по тому, как здорово она применяла обереги и «быстрое исцеление». Исключительно на себя. Данмерка молча смотрела на то, как я маюсь, и цедила из бутылки зелье для восполнения магической энергии. — Что это было? — с подозрением спросил вор.       Я расплылась в улыбке, решив, что он спрашивает про неожиданное для всех падение главного драугра-военачальника с лестницы. — Это яд паралича, который изготовил Нируин. Особый состав. У него на родине делают такой. У нас, конечно, каждый алхимик продает яд паралича, но он действует только на живых, и его хватает на пяток стрел. Нируин мне за пятьсот септимов впарил один флакон, но теперь я вижу, что яд того стоит. На весь колчан стрел хватило, его нужно всего капля… — Ты слишком много болтаешь, — оборвал меня Мерсер. — Я уже понял, что от вашей с Нируином стряпни окочурится даже покойник. Откуда дремора, который очутился рядом со мной и сражался на нашей стороне? — Так… Брелина вызвала. — Сомневаюсь… Брелина способна только на безмозглых ледяных атронахов, которые застревают в дверях, — презрительно ответил вор. — Ну-у-у… Ладно, это мой магический посох. Откуда посох, не спрашивай, это очень долгая история. — Таких посохов не бывает, — недоверчиво возразил Мерсер. — Я не вчера на свет родился. — Как видишь, бывает, — мне нравилось удивлять его, и я почти закончила с его ранами. — Мог бы и спасибо сказать. — За что? — ощетинился Мерсер. — Если бы не вы двое, я бы так не подставился.       Это было похоже на правду. Шеф был мастер исчезать на открытом месте.       Я поискала взглядом собаку, хотя меня уже шатало от усталости. — Пес издох, — наконец подала голосок Брелина, которая в разговор не вмешивалась.       Я не выдержала — беззвучно заплакала. Бедняга Аристотель и правда не дышал.       Мерсер поднял свой меч и вложил в ножны. — Надо идти дальше, — бросил он.       Брелина встала на ноги. Я побрела за ними, размазывая по щекам слезы. Что-то мне давно подсказывало, что я напрасно загорелась этой идеей, — искать Корону Барензии.       Тени на стенах исполняли безумную пляску. Это происходило потому, что сквозняки колебали зачарованный огонь в древних светильниках, но мне все равно казалось, что это признаки какой-то черной магии, смерти и страха. Здесь даже воздух был ими пропитан. Мы продолжали упрямо спускаться вниз по полуразрушенным лестницам.       За очередную стрелу, на этот раз в ногу, Мерсер обернулся и отвесил Брелине затрещину. — Увижу еще раз, что ты взялась за лук — голову отрежу, — злобно прошипел ей вор. — Ты не должен ее бить, Мерсер, — нерешительно вступилась я. — Если мы передеремся, то у драугров не останется работы.       Нет, я прекрасно понимала Мерсера и испытывала те же чувства. Стрела Брелины прошлый раз пригвоздила к деревянной балке одну из моих косичек — я носила типичную для бретонок прическу. Интересно, она вообще целится или зажмуривается? Драугр находился от меня на расстоянии трех шагов. Но отрезать Брелине голову я все-таки сочла бы преждевременным. К счастью, она не полезла в драку с Мерсером.       Нас ждало еще несколько тяжелых боев. Очередной раз атронах Брелины застрял в узком коридоре, отрезав нас от волшебницы. Конечно, через минуту он исчезнет, но у нас счет шел не на минуты — секунды. Когда я попробовала отогнать атронаха стрелой, он напал на меня, вынудив Мерсера отражать не только атаки двоих драугров, но и ледяного голема.       Обернувшись, я не обнаружила рядом Брелины. Все мое раздражение на нее исчезло. — Мы должны вернуться, — залепетала я, — мы не можем ее бросить. — Нет, — ответил Мерсер. — Мы пойдем вперед. Тот, кто пытается повернуть назад, остается в древних гробницах навсегда. Мы должны убить стража. — Мы не сможем одолеть стража саркофага вдвоем, — я ужаснулась. — Мой посох остался у Брелины!.. — Поверь, мы не сможем вернуться.       Но я все же попыталась пройти обратно. Рядом с нишами склепа и гробами валялись разбитые кости и драугры, как сломанные куклы. Путь назад преграждал магический барьер. Ошибки быть не могло — даже такой слабый маг, как я, сразу поняла, что это. Полупрозрачная преграда перекрывала путь еще надежнее каменной стены. — Я же говорил, — раздраженно произнес Мерсер, и его голос отдался эхом под высокими сводами гигантской гробницы. — Но… ее не было! — На самом деле была. Я снял ее, но она опять появилась. И я не могу еще раз сделать это — по крайней мере, в ближайшее время.       Я поглядела ему в глаза и поняла, что Мерсер не врет. — Прости, — я всхлипнула, — из-за моей глупости… я всех нас убила… — Не реви, глупая девчонка! Мы не умрем. Нас поджидает всего-навсего один старый, безмозглый страж саркофага. Тот могущественный маг, кто был им, давно мертв, и останками управляет лишь древняя магия. Да и эти чары частично развеялись от времени. Убить его не составит труда.       Я вытерла слезы. — Мерсер, ты неподражаем. По сравнению с тобой Астрид — жалкая неудачница, пародия на ассасина с сыром вместо мозгов! — воскликнула я.       Босс даже не улыбнулся. — Меньше болтай о главе Темного братства, — буркнул он. — А она у них главная? Я заподозрила, что это какая-то шишка, но…       Мрачный взгляд вора дал мне понять, что пора умолкнуть. Мы молча вошли в лабиринт темных коридоров, и двигались вперед, пока не остановились перед дверью, которую преграждали камни — обвал. Коридоры неподалеку были затоплены водой. — Придется нырнуть в этот колодец и плыть, — сказал Мерсер. — Иначе нам не пробраться. — Плыть?! Но… но… — Только не говори мне, что ты не умеешь плавать. — Проплыть небольшое расстояние я могу, но под водой, мне кажется, не сумею, — промямлила я. — О Ноктюрнал, что же мне так не везет! — вздохнул Мерсер. — Кто это — Ноктюрнал?       Вместо ответа шеф потребовал вдохнуть поглубже и столкнул меня в воду.       Как только мы выбрались из воды, Мерсер прошептал: «Берегись!» и схватил меня за руку. Рядом сидели три огромных паука и, похоже, нас не замечали.       Я с трудом сдержала крик. — Это всего лишь пауки, — заметил Мерсер, зарубив всех троих.       Мы прошли огромный зал, ежась от холода в мокрой одежде. Зал определенно служил раньше трапезной. Потом неожиданно оказались в оранжерее. Запущенный, дикий сад все еще распространял ароматы цветов и трав. На иссохшем деревянном столе я обнаружила пожелтевший от времени пергамент. Я с трудом разобрала: «Приступайте к погребению трупов детей» и невольно оглянулась. — Если тут и были какие-то детские трупы, — спокойно сказал Мерсер, который тоже внимательно изучал все, что нам попадалось, — они давно истлели. — Это написал Рагот, — прошептала я. Записка рассыпалась в моих руках, и от нее остался один прах.       Поднявшись по лестнице, мы очутились в библиотеке. Правда, ни одну из книг, стоящих на полках, уже нельзя было прочесть. С охранявшим библиотеку драугром мы разобрались быстро, а молния, которая неожиданно ударила из стены, не причинила ни мне, ни Мерсеру особого ущерба, отделались легкими ожогами. Сказывалась бретонская кровь.       Путь дальше нам преграждала решетка. Решетка впереди, магический барьер сзади, и я с трудом подавила приступ паники. — Мы сможем ее открыть? — я старалась, чтобы мой голос не дрожал. — Она открывается очень просто, — сказал Мерсер, сбрасывая с черных металлических постаментов всякий мусор — почерневшие книги, ржавые шлемы. Я вздрогнула — именно так Брелина активизировала ловушку. Но ничего страшного не происходило.       Я начала делать тоже самое. На одном из постаментов я обнаружила огромный коготь, изготовленный из стекла, и с удивлением его рассматривала. — Сорка! — крикнул Мерсер из-за книжных стеллажей. — Решетка опустилась!       Я бросилась к нему. — Смотри в оба и держи оружие наготове, — прошептал вор. Мы прокрались по длинному коридору, несколько раз свернули и оказались перед массивной черной дверью, украшенной барельефами. — Ключ у тебя? — Ключ? — растерянно переспросила я. — Ну да. Коготь. Я видел, как ты к нему направилась, там, в библиотеке.       Меня словно окатило кипятком. Я вспомнила, что, услышав возглас Мерсера, я машинально бросила коготь на книжную полку и побежала. — Мы не можем вернуться за когтем? — прошептала я.       И я ведь знала от Толфдира, что нам понадобится коготь, потому что такие двери без когтя не открыть никому, даже ему, мастеру-волшебнику школы изменения! — Нет, решетка уже поднялась, — зло ответил Мерсер. Он наклонился и принялся ощупывать дверь. — Теперь мы останемся тут навсегда и будем питаться злокрысами. У меня получается вкусно их готовить, с солью и мускатным орехом.       Мне было не до шуток. Я стояла, оглушенная, осознавая весь ужас ситуации, как Мерсер дернул за большое, потемневшее от времени металлическое кольцо, и двери открылись. — Но… как?! — воскликнула я. Шеф не ответил.       Едва мы приблизились к саркофагу, крышка с грохотом поднялась. Вместе со столбом пыли наружу выбрался драконий жрец. Одновременно от стены отделились четыре драугра-военачальника с горящими бирюзой глазами… — Итак, началось, — спокойно заметил Мерсер.       Драугры вчетвером бросились на него. Первым же выстрелом мне удалось парализовать одного. Рагот исчезал в высоких столбах пламени, ослепляя меня. Я опустила лук. — Стреляй! — заорал Мерсер. — Но я боюсь попасть в тебя! — Стреляй, провалится тебе в Обливион!!!       Я выстрелила поверх его головы. Моя стрела застряла у драугра-военачальника в глазу. — Отлично! — крикнул мне Мерсер. — Нам теперь… только в цирке… выступать… — сосредоточенно бормотала я, старательно прицеливаясь.       Мои стрелы летели в драугров то из-под руки Мерсера, то вообще у него между ног. Удивляюсь, как я его не лишила самого дорогого, но в тот момент я, не раздумывая, просто выбирала наилучший вариант решения для задачи «Не убить Мерсера, уложить драугра».       Когда Рагот осыпался кучкой пепла, я не выдержала, и от восторга бросилась на шею к Мерсеру. Сама не заметила, как оказалась в его объятиях, и все застыло вокруг. Мои губы обжег его поцелуй.       Мы убили могущественного жреца, но у Рагота не оказалось Короны. В наших руках оказалась только маска — артефакт отнюдь не из рядовых, которую я сбрызнула слезами разочарования.       Мерсер к нашей неудаче отнесся спокойно. — Значит, все кончено? — спросила я. — Нет больше никакой надежды? — Я не слишком и надеялся обнаружить тут Корону, — хмыкнул шеф. — Зачем же ты пошел сюда?       Он пожал плечами. — Рассчитывал, что хоть камень Барензии найду. Я давно подумывал о Форелхосте. Но, увы… — Но Векс сказала, что у тебя есть все двадцать четыре камня! — от удивления у меня слезы высохли. — Нужно двадцать пять. — Двадцать пять?! Но… Векс… — Она и сама не знала. — Еще лучше, — я совсем скисла. — Нет Короны, и не хватает одного камня. Эх, зря я тебя не послушала… — А ты неплохо научилась стрелять из лука, — сказал Мерсер.       То, что произошло между нами после уничтожения стража саркофага, вознаградило меня за все перенесенные неприятности, но не избавило от чувства вины. Короны нет… я чуть не угробила Мерсера, и привела на смерть Брелину и Аристотеля… Что я теперь скажу в Коллегии?! — Мерсер, кто ты на самом деле такой? — спросила я, когда мы шли к террасе. — Ты маг? — Я не маг, нет, — рассеянно ответил шеф. — Ты снял магический барьер, ты открыл дверь гробницы, которую без когтя открыть нельзя, ты исчезаешь средь бела дня просто так, — сказала я. — Ты человек, хотя бы? — Тебе важно это знать? — Очень важно, — прошептала я. — Я человек. Когда-нибудь я расскажу тебе… — Часть своих секретов? — весело спросила я. — Небольшую.       На улице мы встретили… Брелину. Я была несказанно рада ее увидеть. — После того, как мой, хм… атронах преградил мне дорогу, меня ударил драугр, и я потеряла сознание. Я пыталась пойти за вами, но мне мешал магический барьер, — рассказала Брелина. — Я попыталась его снять, но ничего не вышло. Тогда я применила магический свет и ясновидение, и начала пробираться к выходу… — А где посох? — я заподозрила неладное. — Я же сказала, — смутилась Брелина, — драугр применил магию голоса, «Разоружение» и… посох вышибло у меня из рук, а я упала. Когда я очнулась, то пыталась поискать его, но не нашла…       Я не совладала с приступом ярости, и от души влепила Брелине оплеуху.       Мерсер расхохотался. — Ты испытываешь свою удачу! — завопила Брелина. — Я чуть не погибла, а ты сожалеешь о посохе?! — От тебя не было никакой пользы! Возвращайся в свою Коллегию!.. — Прекрасно!..       Брелина с гордо поднятой головой удалилась. — Забудь об этом посохе, — сказал Мерсер. — Он тебе больше не нужен. Ты стала неплохой лучницей.       В ответ на попытку гильдмастера подбодрить меня, я ответила благодарной улыбкой. — Мерсер, — спросила я, повернувшись к нему, — а насчет злокрысов ты пошутил или нет? Ой, прости… я не видела…       Я только сейчас заметила, что он ранен. Все лицо разбито. Протянула руку, но у шефа уже переменилось настроение. Он перехватил мою руку до того, как я успела применить заклинание исцеления. — Все, дурацкие приключения закончены, — произнес Мерсер. — Надеюсь, теперь ты будешь делать то, что тебе говорят. — Конечно… — растерялась я. — Отправишься в Солитьюд. Некий аргонианин всегда торчит в таверне «Смеющаяся крыса». Он будет называть себя Гаджул-Лей или Гулум-Ай. Узнай у него, кто купил поместье «Златоцвет». — И это должна сделать я? — я попыталась протестовать. — Мне казалось, Эриссар… — Гулум-Ай с альтмером даже разговаривать не станет, — ответил Мерсер. — Всех остальных он слишком хорошо знает. Поэтому — ты. У тебя на лице написано, что обмануть тебя — раз плюнуть. И учти, Сорка, это твое первое настоящее задание. Облажаешься — я тебя по головке не поглажу. А сунешься еще в какие-нибудь руины — в Рифтен лучше не возвращайся. — Да, ваше величество, — пробубнила я.       Нет, в руины меня больше не тянет. Ничего не поделаешь, отдохну в Солитьюде. По пути в столицу я дремала в повозке.       Гулум-Ай оказался скользким во всех смыслах аргонианцем. Я честно убила три дня, улещивая, умасливая и обрабатывая его. Применила магию иллюзий на привлекательность, стянула ящик огненного вина по его требованию из Синего Дворца, рискуя навечно застрять в темнице Солитьюда, предлагала назвать свою цену за сведения. Но все, чего я добилась от мерзкого ящера, был неопределенный ответ, что покупателем «Златоцвета» является женщина, имени которой он не знает.       С тем я и вернулась в Рифтен, ожидая взбучки от Мерсера. Но шеф только бросил на меня уничижительный взгляд. — Позови Эриссар, — сказал Мерсер.