Бремя правления

* * * - Вы хотите провести переговоры с Альянсом?! – Пестаж был в негодовании. - Да, - невозмутимо подтвердил Вейдер. - Но они же террористы! - И тем не менее, они выражают мнение значительного количества звездных систем. Слишком значительного, чтобы их игнорировать. - Но сев с ними за стол переговоров, вы тем самым признаете их существование, как организации, - великий визирь сбавил тон, но все еще был далек от того, чтобы уступить. - Вы не понимаете, Пестаж, - снисходительно ответил Вейдер. – Пламя Альянса подпитывает дух бунтарства, сопротивления, если хотите. Их объединяют не убеждения, а общий враг – Империя. Лишите это пламя пищи, и они тут же перегрызутся между собой. Альянс распадется, как только им станет не с кем бороться. - Значит, Император не хотел, чтобы он распался, - аргумент был для Пестажа неожиданным, но он не собирался сдаваться – из чистого упрямства. - А я хочу, - отрезал Вейдер. - Почему? Повелитель Тьмы не счел нужным отвечать. Было бы слишком сложно объяснить этому оголтелому фанатику причину, по которой Император не стал уничтожать Альянс. На самом деле, после истребления Ордена джедаев Палпатину стало просто… скучно. У него не осталось достойных противников. Он десятилетиями плел хитрые схемы и строил многоступенчатые комбинации, скрываясь, изворачиваясь, ускользая, и при этом не забывая поддерживать имидж доброго набуанского сенатора. Первые годы после становления Империи ему еще было чем заняться, а вот потом старый ситх начал скучать. Те, кто был против него, были повержены. Те, кто предпочел остаться на его стороне, уже присосались, как пиявки, к своим местам и положению и не собирались от них отрываться. Ученик, вопреки традициям ситхов, не собирался свергать учителя – то ли понимал, что все равно не справится, то ли у него были другие, более интересные занятия. Остались только повстанцы – единственное, что щекотало нервы и вносило хоть какое-то разнообразие в окружающее Палпатина лизоблюдство. Вот он и играл с ними, как фелинкс с земляной крысой: ловил, а потом отпускал – чуть придушенных, напуганных, но все еще готовых сопротивляться. Разумеется, он прекрасно знал, кто составляет костяк оппозиции. Мон Мотма и Бейл Органа были его оппонентами, если не сказать – занозой в мягком месте, еще до того, как он стал канцлером. Знал ли ситх, где их найти? Разумеется. Исанн Исард не зря заняла свой пост в столь молодом возрасте: у Альянса не было ни одной мало-мальски значительной базы, о которой не было бы известно Империи. При желании их можно было бы смести одним махом. Потом Палпатин почувствовал, что пламя Восстания начинает затухать. Галактика приспособилась к жизни под военной диктатурой Империи, очагов сопротивления в отдельных системах становилось все меньше. Органа фактически отошел в сторону, уступив бразды правлений скрипучей телеги под названием «Альянс» Мотме. Бел Иблис оставил их. Восстание грозило захлебнуться. Император захотел их расшевелить. И нашел-таки способ - беспрецедентный по своей жестокости, такой, который гарантированно разжег бы пламя восстания снова. Выгнав из забвения Мау «Звезду Смерти» (которая, к слову, была построена совсем для других целей), он взорвал Алдераан. Почему Алдераан? Он посчитал, что потеря одного из ближайших союзников подстегнет Мон Мотму, заставит ее действовать более активно. Предполагал ли он, что Альянс сумеет малыми силами разнести его грозное орудие на атомы? Вряд ли. Но колесики заржавевшего механизма сопротивления закрутились вновь. Идея оказалась эффективной. Это привело к постройке второй «Звезды Смерти». И дальнейшим событиям. В какой-то момент Палпатин слишком заигрался с Восстанием. И позволил себе забыть о непреложном законе ситхов: рано или поздно ученик убьет учителя. Был ли этот закон таким уж непреложным? Вейдера это мало волновало. Он просто понял, что игры Палпатина вот-вот перерастут в нечто такое, с чем он уже не мог согласиться. Совсем. Старый ситх собрался повторить сценарий: заменить надоевшего и отыгравшего свою роль ученика на нового. Молодого, полного сил и рвения – таким был когда-то сам Вейдер. Но отправляться на свалку истории Повелитель Тьмы пока не собирался. Поэтому он сделал то, что сделал – и считал это единственно правильным выходом из сложившейся ситуации. Но ему, в отличие от Палпатина, Альянс не был нужен – по крайней мере, не в том виде, в каком он существовал сейчас. Во-первых, многоступенчатые интриги никогда не были его любимым занятием. Во-вторых, именно Альянс со своими невнятными идеалами стоял сейчас между ним и его старшими детьми. Он мог бы просто уничтожить эту помеху – но это лишь углубило бы пропасть между ними. Здесь следовало действовать деликатнее. * * * - Переговоры? Он хочет начать переговоры? – всегда невозмутимая, Мон Мотма не скрывала своего удивления. - Да, причем в ближайшее время, - ответил надменный имперский офицер. – Лорд Вейдер прибудет сюда через несколько часов. Так что советую вам подготовить все для того, чтобы эти переговоры прошли наилучшим образом. Лея знала Мон Мотму достаточно давно, поэтому ей не составило труда заметить, что наставница нервничает. Хоть и скрывает это очень тщательно. Лея даже могла бы сказать, о чем Мон сейчас думает. Как они узнали, где находится их база? О чем он хочет говорить? Что это – банальная ловушка или хорошо просчитанный политический ход? Возможно ли, что он действительно хочет договориться? Признать требования Альянса? Или наоборот – уничтожить его одним махом? На рыбьем лице адмирала Акбара было обычное отстраненное выражение, но мон каламари наверняка задавал себе сейчас те же вопросы. Фей’лиа яростно расчесывал когтями бакенбарды. - Подготовьте зал для переговоров, - негромко распорядилась Мон Мотма. Лея какое-то время наблюдала, как помощники и дроиды наводят порядок в конференц-зале, где лидеры Альянса обычно собирались, чтобы обсудить насущные вопросы. Ее терзало навязчивое желание выйти и прогуляться. Собственно, почему бы и нет? Здесь в ней пока явно не было необходимости. Сила подсказывала Вейдеру, что ему непременно нужно увидеть Лею – до того, как начнутся переговоры. Просто увидеть, сказать ей пару слов, убедиться, что с ней все в порядке. Он осторожно потянулся к ней через Силу. Ноги сами понесли ее к посадочной площадке. Далеко в атмосфере виднелась темная трехлучевая звезда – это заходил на посадку имперский шаттл. Он сошел по трапу тяжелой, уверенной поступью – и направился прямо к ней. Подошел – близко, так близко, что она почувствовала в густом, теплом воздухе Долдур-прайм его запах. Такой родной запах. Неужели она успела так быстро привыкнуть к нему? Или это инстинкты подсказывали – «в тебе течет его кровь»? Он протянул к ней руки – и Лея с наслаждением прижалась к широкой теплой груди. Он был таким большим, что, кажется, мог укрыть ее собой от всех неприятностей в мире. Хотя бы ненадолго. - Доченька, - произнес он своим негромким, сиплым голосом. - Папа… Лея почувствовала, как он замер. А потом прижал ее к себе – так крепко, что она услышала, как бьется в груди его сердце. Мон Мотма, наблюдавшая за этой сценой на мониторе видеоконтроля, прищурилась. Похоже, этот день принесет много неприятных открытий. * * * - Мон Мотма, - произнес ситх вместо приветствия. - Дарт Вейдер, - подчеркнуто вежливым тоном откликнулась чандрилианка, вкладывая свои хрупкие пальцы в массивную ладонь, затянутую в черную перчатку. Вейдер явно не считал нужным следовать дипломатическому этикету. Лея внимательно наблюдала за исторической встречей. Мон, как всегда, в белых летящих одеждах – прекрасная и безмятежная. Такая хрупкая на фоне своего оппонента. Вейдер одет в стандартный имперский китель черного цвета с серебряными эполетами, такие же черные форменные брюки и высокие сапоги. В искусственном свете белые шрамы от ожогов почти не заметны на бледной коже. Лишь два выделяются: один пересекает бровь сверху вниз, другой, совсем свежий, прочертил скулу до самого уха. Огромный и мрачный, он одним своим видом являет собой молчаливую оппозицию всему тому, что олицетворяет Мотма. Лея подумала, что, может быть, ему не стоило так явно подчеркивать их разность – если, конечно, он действительно собирался искать какие-то компромиссы. Мотма жестом пригласила его за стол и села напротив. Когда все уселись, Лея невольно улыбнулась. Она только сейчас заметила, что Вейдер не взял с собой никого – ни охрану, ни адьютантов. Он сидел один среди повстанческих лидеров, возвышаясь над всеми, и этим как будто еще больше подчеркивал свое превосходство. Случайно или по какому-то наитию Лея заняла место справа от него. Место слева осталось пустым – больше никто не согласился добровольно приблизиться к ситху. Одно это могло повлиять на ход переговоров: в дипломатии на столь высоком уровне значение имели любые мелочи. Лея поежилась, увидев в устремленном на нее взгляде Мотмы оттенок неприязни. Она вдруг почувствовала себя, как на линии огня. Она ни в коем случае не хотела предавать своих союзников, свою наставницу. Мон Мотма обучала ее тонкостям дипломатического искусства, прививала ей веру в справедливость и демократию – с самого детства. Отвернется ли она от Леи, если узнает, что она - дочь Вейдера? Лея не собиралась принимать его сторону, но разве не стоило хотя бы попытаться прийти к дипломатическому решению тех проблем, за которые Альянс всегда сражался с оружием в руках? Она чувствовала себя крайне неуютно, заняв такое двусмысленное положение в сложившейся ситуации. Тяжелая рука в черной перчатке успокаивающе сжала ее ладонь под столом. Как ни странно, помогло – уверенность и спокойствие отца как будто передались Лее.. - Где Люк? – спросил Вейдер. - Он улетел по делам, - спокойно ответила Мотма. Это была откровенная ложь. Ситх позволил себе намек на ухмылку. - О чем вы хотели говорить? – чандриллианка выглядела по-прежнему безмятежной. Хорошо подогнанная маска: он чувствовал ее внутреннее волнение. - О наших разногласиях, - он откинулся в кресле, выражая своей расслабленной позой еще большее превосходство. За двадцать лет Палпатин научил его превосходно играть в политику. - Я думаю, они очевидны. - Не могу согласиться, - Вейдер являл собой воплощенную дипломатичность. Такая резкая перемена в имидже выбила из колеи даже ботана: Фей’лиа и не пытался открыть рот. - Мы выступаем против жестокости и тирании Империи, - хрупкая женщина в белом продолжала поддерживать бремя нелегкого диалога в одиночку. - Хорошо, - согласился ситх. – Что вы предлагаете? - Простите? – тут уж даже Мон растерялась. - Вас не устраивает существующий порядок. Что вы предлагаете взамен? - Демократию… Лея впервые видела ее такой – выбитой из колеи. - А если конкретнее? – ситх умел быть безжалостным не только на поле боя. - Чего вы хотите? – пробулькал Акбар, чувствуя, что его союзники теряют контроль над ситуацией. Точнее, уже потеряли. - Хочу услышать конкретные претензии Альянса к существующему порядку. - Вы построили две «Звезды Смерти»! – наконец-то подал голос Фей’лиа. - Вы успешно их разрушили, - парировал Вейдер. – Обе. - Вы взорвали Алдераан, - Мотма наконец-то овладела собой. – Мирную планету. - Увы. Восстановить его не в моих силах, - в тоне ситха прозвучал явный намек на сожаление. - То есть, вы признаете, что это было ошибкой? - Я даже готов признать, что это было бессмысленным и жестоким преступлением. - Как щедро, - с иронией вставил ботан. - … но, как я уже сказал, восстановить его не в моих силах. Предложите что-то более конструктивное? Повисла неловкая пауза. Неловкая для лидеров Альянса – Вейдер явно чувствовал себя в своей тарелке. - Рабство, - негромко произнесла Лея, вспомнив Чубакку. – Мы хотим искоренить рабство. Вейдер посмотрел на нее с легкой улыбкой и кивнул в знак одобрения. - Уже лучше, принцесса. В этом я с вами согласен. - Согласны? – Мотма едва не закашлялась от удивления. - Да, - ситх пожал плечами с таким видом, как будто не понимал, что ее удивляет. - Вы действительно против рабства? – Фей’лиа встопорщил мех. – Вы же имперец. - Вынужден признать: даже в рядах нашей дружной Империи нет абсолютного единства по некоторым вопросам, - он подпустил в голос нотку ехидства. – Но уж коль скоро бразды правления оказались в моих руках, я буду делать то, то считаю нужным. Я – против рабства. - Кстати, о единстве, - голос Мотмы снова звучал безмятежно. – До нас дошли слухи, что не все имперские военачальники согласны признать ваши полномочия. - Не беспокойтесь, - «утешил» ее Вейдер. – Я решу этот вопрос в ближайшее время. И без вашего участия. Возможно, есть еще какие-то вопросы, которые вас волнуют? Снова повисло напряженное молчание. Через несколько минут ситх наконец «сжалился» над оппонентами. - Ладно. Я понимаю, что в пылу войны с Империей у вас не было времени подумать, за что именно вы воюете, - он поднялся. – Но я бы рекомендовал вам в ближайшее время поразмыслить над этим. Время, когда вам было достаточно лишь пламенных речей о тирании Империи, подходит к концу. Сказав это, Вейдер вышел, бросив прощальный взгляд лишь на Лею и оставив остальных лидеров Альянса в смятении и растерянности. * * * В ту ночь Лея долго не могла заснуть. После переговоров Мон Мотма не стала с ней общаться, вежливо, но достаточно холодно оборвав попытку Леи начать разговор. Почему-то Лею это раздражало. В конце концов, Вейдер не был так уж неправ. Альянс боролся против тирании Империи – это никто и никогда не подвергал сомнению. Но что они хотели построить на месте этой тирании? Ни Мон Мотма, ни Бэйл Органа, ни Бел Иблис никогда об этом не говорили. «Альянс за восстановление Республики» - так они себя назвали. Но чем именно эта Республика должна была отличаться от Империи? В ней бы не было Императора. Законы принимал бы избранный народом Сенат. А что дальше? О чем были бы эти законы? Ей вдруг подумалось, что «демократия» - это очень абстрактное понятие. Очень далекое от реальной жизни. Потом Лея почувствовала, что ей ужасно хочется еще поговорить с отцом. Отцом… она уже привыкла думать о нем так. Звякнул комлинк - пришло входящее сообщение. «Если захочешь поговорить, я пришлю за тобой шаттл». «Я буду на западной посадочной площадке», - торопливо отстучала на клавишах Лея. * * * Лея чувствовала себя, мягко говоря, неуютно в обществе имперских военных – немногословных и надменных, затянутых в оливковую униформу, с гордо вздернутыми подбородками. Отец прислал за ней офицера – как будто хотел подчеркнуть ее нерядовой статус. Впрочем, как только она увидела Вейдера, напряжение сразу же улетучилось. Теперь она была под его защитой. Он жестом отослал сопровождающих, и они остались вдвоем в его каюте. Каюта не выглядела ни большой, ни роскошной – они были на борту маленькой «Виктории». - Маловат, согласен, - Вейдер как будто прочитал ее мысли. – Но что поделаешь, если уж вы угробили мой флагман. Лея отвела взгляд. - Не переживай, – он шагнул к ней и ласково погладил пальцем по щеке. – У меня на примете есть еще парочка. - Парочка? – не поняла Лея. - Парочка крейсеров супер-класса. Она взглянула на него. Сколько еще у Империи ресурсов и оружия, о которых они даже не знают? При таком раскладе надежды Альянса на победу казались просто смешными. Удивительно, что пламя Восстания до сих пор не затухло. - Зачем ты это сделал? – спросила она вслух. - Что сделал? - Эти переговоры… зачем это все? - Хочу, чтобы Альянс задумался о своих целях. - Зачем? - У любой власти должна быть оппозиция, - он пожал плечами. – А я предпочитаю разумную и организованную оппозицию. - Почему?.. Вейдер улыбнулся. - Потому что с такой легче справиться. Оголтелые фанатики часто бывают непредсказуемы. Идейных революционеров проще держать под контролем. Лея покачала головой, пытаясь рассердиться его коварству. Получалось плохо. То есть, вообще не получалось. Наверное, она слишком устала сегодня. И сложные переговоры, и внезапная неприязнь Мон Мотмы выбили ее из колеи. Хотелось спрятаться от этого всего, хоть ненадолго… Она подошла к Вейдеру и снова прижалась к его груди — уже второй раз за сегодня. Вот так просто — никаких условностей и этикета. Никакой уважительной сдержанности, почтения, норм поведения. «Доброе утро, отец», «Доброй ночи, отец», «благодарю», «будь любезен» - все это как будто осталось в прошлом, разлетевшимся в пыль вместе с Альдерааном. В новой жизни ее отцом был совсем другой человек. Он не требовал и не ждал от нее безукоризненного воспитания и соблюдения этикета. Ему было достаточно одного простого слова. - Папа… Мощные руки теснее сомкнулись вокруг нее, убаюкивая и обещая защиту от любых неприятностей, какие только могли найтись в Галактике.