Очнись

Тебя нет — Ssshhhiiittt!

Их двое. Две расколовшиеся души, проклятые самим Временем. Два узника разных петель, разных обстоятельств. Казалось бы, столь непохожие судьбы должны быть а-ля параллельные прямые, что никогда в жизни не пересекаются. Но они особенные. Их история будет другой. Арнор проклят за равнодушие к собственной жизни и откровенный пофигизм. Сигурдссон любил бродить по улицам, не замечая проезжающих машин и почти попадая под колеса. Не берег собственную жизнь, безответственно относясь к главному подарку судьбы. Он шагал по тонким рельсам, курил, принимал наркотики, резал руки и прожигал ладони окурками. Убивал самого себя, думая, что все это забавно. Что его организм — это лучшая на свете игрушка, с которой можно отлично повеселиться. Время же для Арнора было чем-то далеким и неинтересным, он тратил его безрассудно. Игнорировал семью и друзей, считая, что так решила за него судьба. Он же лишь ее поданный. Петля учит его ценить каждую секунду, проведенную внутри дня, жить настоящим и радоваться тому, что имеешь. Что же стоит за новой вселенной, которая вроде бы уже и не петля, но и родным миром тоже не является? Новый мир подарит ему еще один урок, а также бесценный опыт. И шанс, упустить который никак нельзя. Хёрдур страдает в своем личном аду на Земле. Чувства, который он испытывает (и которые испытывают к нему) часто бывают ложными, но стоит лишь немного присмотреться — и эту ложь легко отличить от правды. Он старается любить тех, кто появляется вновь и вновь. Старается отдать часть себя в надежде, что это поможет им избежать страшной участи. Но за миловидной внешностью его нового возлюбленного всегда скрывается лишь алчность и двуличность. Прекрасные мальчики ловко имитируют нужные эмоции, играя в любовь, лишь бы использовать Магнуссона в своих целях. Но каждый раз происходит событие, которое выставляет всю правду напоказ. Поддельная любовь исчезает и на ее место приходит эгоизм, лицемерие. Расплата настигала их незамедлительно. Но Хёрдур всегда считал, что никто из них этого не заслуживал. «— Ты такой жалкий. Думаешь, я правда тебя люблю? Меня возбуждал лишь твой кошелек, милый. С тобой было забавно играться.»

Ты снова не хочешь ехать домой, Давай не вернемся, я буду с тобой

Магнуссон остается в гостиной и занимает кресло рядом с диваном, готовый в любую минуту среагировать, если Арнор проснется. Младший же спит крайне беспокойно, постоянно переворачиваясь и тихо постанывая, словно в бреду. В его снах — запутанные дороги, которым нет ни конца ни края. Сигурдссон знает, что фотография найдена и теперь он должен отыскать что-то другое. Вокруг пыльной тропы разбросаны горы поддельных снимков, которые пытаются вновь затянуть Арнора в эпицентр урагана. Но настоящая фотография защищает разум и, словно щит, укрывает его на протяжении всего пути. Спустя несколько запутанных поворотов, дорожка, наконец-то, кончается и приводит Сигурдссона к знакомому дому. Он радостно бежит к газону, но замирает на середине дороги, замечая странный комок прямо перед дверью. Страх, словно вязкая смола, окутывает все тело и впитывается в глубины разума мерзкими мыслями. Подойдя ближе, Арнор, к собственному ужасу понимает, что перед ним труп. И на этот раз это не таинственный незнакомец в маске, а Хёрдур, чье лицо обезображено до неузнаваемости. Лишь обрывки одежды и знакомая прическа помогают понять, что перед ним действительно Магнуссон. Арнор не слышит собственного крика, полного боли и отчаянья, не видит кровь, которая заполняет весь сон. Все обрывается в один момент. Перед глазами остается лишь бесконечный мрак и ужас, заполоняющий каждую клеточку сознания.

Я буду тебя целовать перед сном, Мы будем все время только вдвоем

Арнор разрывает последний шаблон кошмара и просыпается. На белом потолке рисуются призрачные очертания мертвого тела, заставляя вновь вспоминать все до мельчайших подробностей. Сигурдссон тяжело дышит, а от долгого горизонтального положения немеют конечности, но он все равно резко срывается с дивана, отбрасывая одеяло в сторону. Младший лихорадочным взглядом осматривает комнату и не сразу понимает, как такое возможно, когда видит перед собой живого Магнуссона. Тот ошарашено наблюдает за действиями Арнора, не успев даже встать с кресла. Хёрдур, словно рыба, несколько раз открывает рот и пытается что-то сказать, но все мысли теряются и не хотят строиться в осмысленные предложения. Сигурдссон выдавливает из себя безумную улыбку и возвращается обратно на диван. Он несколько секунд стеклянным взглядом разглядывает пол, а затем сжимается в комок, с ужасом осознавая иллюзорность собственных снов и вчерашних галлюцинаций. Арнор растерянно смотрит на Хёрдура, когда тот осторожно подсаживается рядом. — Мне снился твой труп, а сейчас ты живой сидишь передо мной, — в ужасе шепчет Сигурдссон, — Вчера мне привиделось убийство и толпа странных людей в масках, но на самом деле ничего такого не было. — Сны любят выставлять нас дураками, делая ложь слишком уж реалистичной, — философски изрекает Магнуссон, слегка ухмыляясь. — Но что делать, если фантазии покидают пределы снов и проникают в реальность? — дрожащим голосом продолжает Арнор, из последних сил стараясь унять тревогу, — Как мне понять, что происходит на самом деле? Может, даже ты сейчас ненастоящий! Магнуссон неожиданно больно щипает Арнора за локоть, от чего тот слегка вскрикивает, а затем удивленно смотрит на Хёрдура. — Если бы я был ненастоящим, то смог бы ущипнуть тебя? — Нет, — уже более спокойным голосом соглашается Сигурдссон. Хёрдур ободряющее обнимает младшего за плечи. Магнуссон все еще чувствует огромную вину перед парнем и понимает, что он теперь единственный, кто сможет его защитить. — Тебе нужно еще немного поспать. Хороший сон — залог ясного разума! — Давно ты подался в философы? — с усмешкой интересуется Сигурдссон. — С тех самых пор, как ты стал так храпеть, Лось, — в тон ему отвечает старший. — Один-один! Сигурдссон еще немного спорит с Хёрдуром, но в итоге все равно соглашается пойти спать. — Моя комната в твоем расположении, — Хёрдур махнул рукой в сторону двери. — Нет! — тут же смущенно начал отказываться младший, — Мне удобно и на диване! — Я хочу немного поработать, так что буду тебе мешать, — Магнуссон смерил Арнора свои коронным «ну-я-же-просил-не-отказываться-от-помощи» взглядом, — Пожалуйста. Сигурдссон бессильно вскинул руками, а на его лице открыто читалась беспомощность перед данным обещанием. Он резко развернулся на пятках и все же пошел в комнату. — Как ставить меня в неловкое положение, так ты первый, — наигранно недовольно пробурчал себе под нос напоследок Арнор. — Ты просто чудо, Русалочка! Хёрдур прячет довольную улыбку в сгиб локтя, но в глубине душе не перестает бесконечно винить себя. Винить, ненавидеть и презирать всеми клеточками сознания. Магнуссон действительно пытается начать делать хоть что-то над проектом для работы, но все мысли заняты совсем другим. Человеком, лежащим в соседней комнате, и таким далеким прошлым. Хёрдур раздраженно сворачивает вкладку документа и открывает браузер. Почему бы ему не попытаться найти решение? Магнуссон никогда не был человеком точных наук и совсем не знал физику, но сейчас ситуация требовала срочных решений. Хёрдур не может скинуть все на Сигурдссона и ждать от него невероятных результатов. Ему нужно искать, решать и помогать хоть как-то. Последующие полтора часа уходят на изучение всех возможных теорий о временных петлях, черных дырах и прочих физических терминов. Магнуссон с упоением читает множество статей о людях, которые якобы являются путешественниками во времени. Многие из них утверждают, что ни одна из теорий не может в полной мере описать, как происходят скачки во времени и что при этом происходит с временной материей. В одной из статей временную петлю сравнивают с бесконечной каруселью, которая возникает в результате определенного действия. Это может быть даже такое незначительное событие, как чистка зубов или завязывание шнурков. Но для того, чтобы разорвать петлю, обязательно нужно сделать что-то в противодействие и вернуть временной ход на правильный путь. Хёрдур с каждой минутой все больше чувствует, как у него пульсируют виски и мозг вскипает от такого количества новой информации. Когда текст перед глазами уже начинает расплываться в размытую кашу, а информация никак не усваивается, Магнуссон закрывает крышку ноутбука и устало потирает глаза. В доме наконец-то воцаряется абсолютная тишина, до этого нарушаемая тихими щелчками клавиш. Хёрдур поворачивается к большому окну, открывающему чудесный вид на двор, и некоторое время осмысливает все прочитанное. В голове проносится, кажется, миллион идей, но ни одна из них не может четко предстать в сознании. Из глубоких размышлений его вырывает неожиданный шум, раздавшийся в спальне. Судя по звукам, кто-то резко открыл окно, попутно уронив что-то с подоконника. У Магнуссона от ужаса неожиданно пересыхает в горле, он судорожно сжимает край стола. Один глубокий вздох, и все части организма словно по команде перестают барахлить, заставляя шестеренки работать, как надо. Дрожь прекращается, мурашки с кожи исчезают так же быстро, как и появились. Хёрдур решительным шагом направляется в комнату и аккуратно открывает дверь. Створки окна настежь распахнуты и прозрачная белая штора колышется на порывах ветра, словно парус корабля во время шторма. С другой стороны кровати, ближе к окну, стоит Дэмиен. Он выглядит точно так же, как в ту роковую ночь. Не моложе, не старше. Лишь в его ореховых глазах поселилась ранее неведомая безысходность и бесконечная усталость. Магнуссон тихим шагом подходит к кровати и кидает обеспокоенный взгляд на спящего Сигурдссона. Тот лежит на спине поверх одеяла, положив руки вдоль тела и свободно раскрыв ладони. Создается впечатление, что он жертва на мистическом ритуале, а Хёрдур и Дэмиен — древние шаманы, готовящиеся к обряду. Его бывший задумчиво склоняет голову и тянет руку к Арнору, но резко отстраняется, когда в миллиметре от его головы пролетает небольшая статуэтка. Она вылетает прямиком в открытое окно, заставляя Дэмиена раздраженно фыркнуть. — Только попробуй тронуть его, и я убью тебя во второй раз, — Хёрдур скалится, словно разъяренный хищник. — Ты не всемогущий и судьба тебе не по зубам, даже если мальчишка и правда такой особенный, — Дэмиен мечется от одного края кровати к другому, — Будь же благоразумен, Хёрдур. — А это мы еще посмотрим, — азартно ухмыляется Магнуссон, — Я больше не боюсь ей противостоять! — Ах, неужели он с тобой уже переспал, и теперь ты готов за него рвать и метать?! — Дэмиен заливается беззвучным смехом. В его сторону летит еще одна фигурка, но парень вновь ловко уворачивается от снаряда. Он прекращает смеяться и раздраженно обращается к Магнуссону: — Ты всегда был и останешься самым настоящим глупцом, Хёрдур. Пора бы уже перестать бегать, и принять жизнь такой, какая она есть. Парень поворачивается к окну и, стоит Магнуссону лишь моргнуть, как он исчезает. Только колышущаяся занавеска и отсутствие двух статуэток доказывают, что все произошедшее было на самом деле.

А может тебе остаться со мной, И может тогда мы вернемся домой, Холодную ночь приносит закат, Я буду ждать там, где был тебе рад

Хёрдур аккуратно садится на край кровати и убирает выбившие прядки с лица Сигурдссона. Тот слегка морщится, а затем переворачивается на бок, оказываясь лицом к Магнуссону. — Никто из них тебя не тронет, я буду рядом. Ты больше не один, и тебе нечего бояться, — Хёрдур старается как можно быстрее стереть выступившие слезы, — В этот раз все будет иначе. Я обещаю, слышишь? Магнуссон смущенно отворачивается, проклиная себя за излишний порыв сентиментальности. Арнор неожиданно крепко хватает его за руку и тянет на себя, при этом не просыпаясь. Хёрдур растерянно поддается вперед, не в силах высвободить руку и не разбудить младшего. Тот крепко обнимает его, утыкаясь лицом в плечо, все еще продолжая спать. Магнуссон замирает, наполовину сидя, наполовину лежа на кровати, боясь пошевельнуться. Ноги начинают быстро затекать, и Хёрдур, сдавшись, до конца откидывается спину и прикрывает глаза. — Чееерт, Русалочка, надо будет купить тебе огромного плюшевого медведя, — тихо шепчет он потолку. Арнор, почувствовав отсутствие сопротивления, по-собственнические обнимает Хёрдура вокруг талии, пытаясь расположиться как можно удобнее. Он еще с минуту ворочается, а затем умиротворенно замирает. Магнуссон шумно выдыхает, а через некоторое время и сам отключается. Сигурдссон просыпается глубокой ночью и замирает, почувствовав присутствие другого человека рядом. Он сгибает ноги и медленно открывает глаза. Дорожка лунного света хорошо освещает лицо Хёрдура, лежащего прямо напротив. Его ресницы слегка подрагиваю во сне, а одна рука покоится у Арнора на плече. Парень смущенно освобождает Магнуссона из собственных объятий, стараясь не разбудить, и садится на кровать. Тихая безветренная ночь лишь иногда нарушается легкими дуновением еще пока теплого ветра, который раскачивает светлую занавеску через открытое окно. Сигурдссон подходит к нему, рассматривая расположившийся за домом темный лес. Он прикрывает створки, а затем вновь возвращается на кровать. В полумраке сложно заметить, как ярко полыхают румянцем щеки младшего, когда он наклоняется чуть ближе к Магнуссону. — Спокойной ночи, Хёрдур, — смущенно шепчет Арнор. Он несколько секунд задумчиво смотрит на его умиротворенное выражение лица, словно взвешивая все «за» и «против», а затем резко целует того в щеку, лишь слегка касаясь губами. Арнор чувствует, как горячая кровь приливает к лицу еще сильнее и поспешно ретируется в родную гостиную, стараясь скрыть позор. Он из последних сил падает на диван, утыкаясь лицом в подушку. Сигурдссон проводит всю оставшуюся ночь в беспокойном сне, постоянно ворочаясь и часто просыпаясь.

Я снова проспал и проснулся в обед, Прости, я забыл, что тебя — нет

По ту сторону окна, под ярким светом луны чернеет силуэт Дэмиена. За его спиной рядами расположились порядка десяти таких же призрачных очертаний. Все они внимательно наблюдают за домом, а с первым лучом солнца растворяются, словно холодный туман.