Вот такая любовь

      Сегодня — 10 августа. День, который должен решить мою судьбу. Я бы мог так сказать, к примеру, в свой выпускной или во время свадьбы, но сегодня все по-другому. А ещё именно сегодня я узнаю, есть ли у меня надежда на дальнейшее будущее. Слишком много этих «сегодня». Даже как-то волнительно. Затонированный автомобиль везёт меня на место судебного заседания. Трое сопровождающих вдоль сидений и какой-то приторный металлический привкус во рту. Попутно, я пытаюсь отогнать от себя мысли о последних неделях, проведённых в заточении. Но мне не удаётся. Хотя бы просто потому, что я знаю — она больше не приходила. И как бы странно это не звучало, я даже привык. Автомобиль медленно везёт нас всех по какой-то неизвестной дороге. Да. Признаюсь. Я плохо знаю город. Наверно, меня он знает ещё гораздо хуже. А ведь по сути, именно здесь я осознанно рос, учился ходить и бегать, ошибался и первый раз влюбился. Именно в России. Знаю, что сегодня мы не посетим ни одного знакомого или любимого мною места. А так — было бы здорово! Представьте, что у вас есть один последний день на свободе и одно единственное желание. Я, конечно, сейчас утрирую. Но все же! На что бы вы его потратили? Лично я хотел провести его с Алисой. Но не теперь. А где-то в прошлом. Ещё до начала всех взаимоотношений. Да. Наверно. Я бы хотел провести один день со своей сестрой. Просто завалить ее на кровать без какого-либо сексуального подтекста, драться подушками, а потом долго-долго смотреть телек или играть в приставку. Лет 10-15 назад это было возможно. Даже как-то слишком обыденно. Но не сейчас. В нашем настоящем мы наделали столько ошибок, что на то, чтобы их исправить уйдёт ещё целая куча времени… Мы приехали рано, но моя защитница уже была здесь. А ещё целая куча людей в черных костюмах и с каким-то до боли пафосным выражением на лицах. Некоторые из них смотрели с презрением, а другие, наоборот, с жалостью. Но Алисы среди них не было. Я искал ее глазами в каждом встречном. Наверно, я очень хотел ее видеть прямо сейчас перед собой. А ещё очень боялся, что она сейчас появится. Конвой проводит меня на место и захлопывает решетку, из-за которой частично нарушается обзор. Все вокруг о чем-то перешёптываются, но я сконцентрирован только на одном. Слово за слово я повторяю свои показания, не забывая смотреть по сторонам. А ее все нет. Напряжение внутри меня растёт. Нет. Алиса обязательно должна быть на суде. Она как минимум свидетель. А вдруг с ней что-то случилось? Ну же. Люди заходят в зал один за другим. Наконец-то и я краем глаза замечаю пару, которая пытается пройти сквозь столпотворение на входе. И я узнаю их. Он держит ее под руку, а она смотрит только на него и почему-то этот взгляд не напоминает мне обычное дружеское общение. На Алисе аккуратный клетчатый сарафан, который отлично подчеркивает ее положение, а на ногах белые балетки, придающие ее образу какой-то совершенно невинный вид. Длинные волосы также разбросаны по плечам, но часть из них заплетена в тонкие косички. Так, она становится в моих глазах ещё более благороднее. А ещё я понимаю, что все это бред. Все мои крики о том, что я смогу без неё. Ложь. Не смогу. Не хочу! Стоило только увидеть ее сейчас. Андрей продолжает держать Алису под руку и помогает сесть на место. На нем тот же строгий костюм серого цвета и какая-то светлая рубашка. Мне отсюда не видно. Он поглаживает ее ладони, потому что она волнуется. Я бы тоже волновался на ее месте. И все же. За эти минуты, что мы оба находимся в одном помещении, Алиса ни разу не подняла свой взгляд. Только мельком взглянула. И все. Но я не верю, что это из-за того, что ей так быстро стало все равно на меня. И да, с одной стороны мне казалось, что она хоть как-то должна отреагировать на нашу встречу, но Алиса этого не сделала. Хотя, по сути, после моего поступка во время нашего последнего свидания глупо говорить о том, кто что кому должен. И все же я не могу перестать. Хочется, чтобы это поскорее закончилось, чтобы я смог напрямую спросить — ты теперь с ним? Или просто делаешь вид, что у тебя все хорошо, чтобы сделать это назло мне? Но ты даже не подозреваешь о том, насколько хуже я делаю сам себе ежедневно… Все эти мысли не дают покоя, они мешают мне сосредоточиться на процессе до такой степени, что я почти не замечаю того, что все уже собрались. Просто все. А за спиной звучит довольно идиотская и даже, наверно, больше киношная фраза о том, что все должны встать и поприветствовать судью. Кстати. Я не знаю ее имени или не обратил на него внимания. Но на вид — это довольно строгая женщина в годах. Не думаю, что ее особо волнует моя судьба. Но тем не менее — мы все встаём. И смотрим перед собой. Выглядит это довольно глупо. Адвокат накануне предупредила меня, что скорей всего удастся ограничиться одним слушанием. А это значит, что скоро Алиса будет свидетельствовать по нашей оговорённой схеме. Надеюсь, у неё все получится. Иначе — зачем я вообще на все это шёл? Прокурор внимательно смотрит на меня и читает перечень обвинений, какие-то правовые документы и прочую фигню, которая пробегает мимо моих ушей. Я смотрю на свою защитницу и внешне она полностью спокойна. Я бы тоже был спокоен на ее месте. Хотя. Истинная причина мне ясна. Судья не берет во внимание статью о предумышленном убийстве. Значит, мы уже на полпути к победе. Меня спрашивают о том — признаю ли я свою вину. Отвечаю утвердительно. Дальше — снова перечень прав… Это может тянуться бесконечно. Пока они все пытаются с одной стороны, спасти меня, а с другой — закопать поглубже, я могу думать только об одном. Об Алисе. Судья уже успела изъявить о том, что все свидетели будут вызываться по отдельности. Так наверно и нужно. Пока я не вижу ее, в голову закрадываются сомнения о том, что вообще из этого выйдет толк. Прокурор постоянно гудит под ухом. Какие-то люди зачитывают обстоятельства дела, сообщают подробности проведённых мероприятий. Стараюсь отключить голову хотя бы на пару секунд. Кажется удаётся. Затем они рассматривают орудие убийства и следы. Честно. Голова непроизвольно идёт кругом от всех этих сложных конструкций, которые напичканы какими-то специальными словечками. Наверно, это сделано для того, чтобы обычный человек попросту не смог разобраться что к чему. Я стараюсь отстраниться от этого, потому что в зале становится невыносимо жарко. Но мне не удаётся это сделать. В качестве свидетеля суд помощник судьи вызывает Алису. Она неуверенной походкой проходит мимо меня. — Представьтесь суду, пожалуйста — Васильева Алиса Георгиевна — Кем вы приходитесь обвиняемому? Она поднимает на меня взгляд. Мельком — Родная сестра, ваша честь — Алиса, расскажите суду, что произошло… Пока она говорила я заметил, что голос Алисы дрожал. Она сбивалась и была вынуждена начинать в некоторых местах сначала. Прокурор задавал вопросы одним за другим. После него к Алисе обратилась моя защитница. — Как вы можете охарактеризовать своего брата? — Ну он… (она сделала паузу и вновь взглянула мне в глаза, улыбка еле коснулась уголков ее губ, но тут же погасла) чуткий, заботливый… — Он мог причинить намеренный вред другому человеку? — Нет. Никогда — Как вы считаете, Роман применял неправомерную силу в отношении нападавшего на вас Дмитрия Котова — Нет… он пытался нас защитить Она плакала. На это было невыносимо смотреть. — Расскажите суду, какие угрозы гражданин Котов, который, кстати, разыскивался на международном уровне в момент нападения применял в отношении вас и не родившегося ребёнка. — Он хотел… (она тяжело вздохнула) чтобы Рома убил моего ребёнка при помощи кухонного ножа. В зале кто-то ахнул. — Что произошло потом? — Была драка. Котов выхватил нож. Но Рома успел подобрать пистолет с пола. — Ваш брат выстрелил, когда в руках Котова уже находился нож и сам погибший пытался замахнуться? — Да. — У меня последний вопрос — как вы относитесь к поступку своего брата, который не смотря на риск для своего здоровья и жизни продолжал защищать вас от нападавшего? — Я горжусь им, Ваша честь… (пауза, было видно, что она пытается собраться с мыслями) Жаль что на его месте не оказалась я. Тогда бы у нас все могло сложиться иначе. Я знал, что она хотела сказать этой фразой. Знал все. Она смотрела прямо на меня. А я на неё. Не отрываясь. Так, как будто это последний шанс. — Опрос свидетеля окончен. Следующим суд вызвал Гамлета. Я знаю, что он ничего не видел тогда. Но Вера Николаевна обещала его подготовить. Знаю. Это должно помочь. Но прокурор будет прессовать его по полной. Мне просто остаётся сидеть и переглядываешься со своей правозащитницей. Судя по всему, Алиса хорошо справилась со своей задачей. Посмотрим, удастся ли это продавцу фруктов, который до этого, наверно, никогда не давал показаний в суде. Я наблюдаю за тем, как адвокат ловко обходит спорные вопросы и акцентирует внимание на той случайной встрече. Кажется, даже сам Гамлет начинает верить в то, что уже тогда Котов мог быть довольно опасен для Алисы. А ещё суд должен был учесть его побег. Ведь по сути, в момент нападения на нас он должен был отбывать свой срок в лондонской тюрьме. Но и этого может не хватить для моего оправдания. Мысленно я просто скрещиваю пальцы и начинаю ждать, когда это все закончится. Последнее слово суд отдаёт самому обвиняемому, то есть мне. Вера уверенно кивает в мою сторону. Кажется, пришла пора сказать хоть что-то в свою защиту. Ведь до этого я делал все наоборот. Выдыхаю и пытаюсь сделать свой голос более громким, чем это возможно. — Ваша честь, я признаю свою вину по оглашённой статье и хочу сказать вам лишь одно. В момент совершения преступления все мои мысли были заняты только одним — защитой жизни моей сестры и ее будущего ребёнка. Я не хотел никому причинять вред в этот вечер. Но и не мог допустить того, что самый близкий человек в моей жизни пострадал. Алиса в своё время заменила мне мать и я готов горой стоять за ее здоровье и счастье. Если бы мне потребовалось умереть в тот вечер, защищая ее от преступника, то я бы сделал это с легкостью на сердце. Зал молчал. Возможно, это звучало слишком просто. Может где-то пафосно. Но я бы реально лёг под этот гребаный нож если было нужно как тогда, так и сейчас. Без раздумий. — Исходя из обстоятельств дела мы намерены добиться полного оправдательного приговора в отношении обвиняемого по части первой статьи 108 Уголовного кодекса Российской Федерации Васильева Романа Георгиевича с дальнейшим освобождением его из-под стражи в зале суда. Копии всех представленных материалов я приложила к основным бумагам. Прошу суд ознакомиться со смягчающими обстоятельствами (в том числе с тем, что обвиняемый самостоятельно вызвал скорую и пытался оказать первую помощь пострадавшему) и принять единственное верное решение. Спасибо. (Моя защитница была как всегда лаконична и внимательна к мелочам) Судебная комиссия удалилась на совещание. Знаю. Оно может продлиться и два часа, если это необходимо. Но я готов ждать. Столько, сколько потребуется.

***

Когда мы собрались здесь вновь, на часах уже стукнуло около 16 часов. Все присутствовавшие повторно поприветствовали судебную коллегию. Я смотрел прямо в глаза той, что должна была решить мою судьбу. Но в них ничего нельзя было прочесть. Оставалось просто затаить дыхание. Мои ладони стали потными, а голова закружилась от волнения. — Внимательно рассмотрев все материалы дела и приняв во внимание показания двух свидетелей, а также иные обстоятельства, прописанные в представленных адвокатом документах с учетом признания самого обвиняемого и его действий, совершенных в момент задержания и дальнейшего расследования дела, суд постановил признать обвиняемого Васильева Романа Георгиевича полностью невиновным по статье 108 УК РФ. Убийство, а также освободить его от отвественности по части 1 статьи 108 УК РФ — Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление. Обвиняемый может быть освобождён из-под заключения в зале суда. Дело закрыто. Она ударила молотком как по сценарию. А я не мог поверить услышанному. Только взглянув в глаза своему адвокату я понял, что свободен. В тот же миг я начал искать Алису. Она привстала, не смотря на просьбы Андрея, и тоже нашла глазами меня. По её щекам лились слезы. Она закрыла губы ладонью и просто смотрела. Смотрела на то, как охранник освобождает меня из заточения. И, увы, я все ещё не могу пошевелиться от охватившего оцепенения. Пока адвокат бьет меня по плечу в знак поддержки, Алиса пробирается через всю эту толпу ко мне навстречу. Ещё секунда… и она оказывается в моих объятиях. Я сжимаю ее крепко-крепко, глажу по животу, а затем отстраняюсь и смотрю. Она улыбается в ответ. Не знаю, но в этот миг у меня будто появляется надежда. Нет. Нет. Не нужно плакать, Алис! Я вновь прижимаюсь к ее щеке своей и пытаюсь успокоиться. Невольно слезы текут уже и из моих глаз. Мы это сделали, малышка. Сделали. Я улыбаюсь. И тут же замечаю, что к нам подходит Андрей. И берет Алису за руку. Она отстраняется. И успевает пошептать мне только одно слово — Прости. — Поздравляю, ты стойко все выдержал — Андрей жмёт мне руку и я, чуть растерявшись, отвечаю ему взаимностью. — Роман, ты молодец! — Спасибо вам, Вера Николаевна. — Благодари не меня. Я просто делаю свою работу. — Если ты не устал, то мы можем отпраздновать где-нибудь? — Нет-нет. Не нужно. Спасибо, Андрей. Алис, можно тебя? Охрана расступается. Мне удаётся взять ее за локоть и отвести немного в сторону. Андрей отпускает свою руку, но я все ещё чувствую, что его взгляд направлен на нас. Приходится говорить полушёпотом — Я не знаю ещё как, но я хотел бы извиниться перед тобой… Понимаешь, тогда я думал, что просто попал… — Не надо, Ром. (Она вновь опускает свой взгляд и больше не смотрит мне в глаза) Я приеду за вещами. На днях…