Heart of Darkness

Лекс не помнил как оказался у водопада. Слезы, горячие и быстрые, полились по его щекам. Сейчас он чувствовал слабость и стыд, а ведь всего час назад он ощущал себя счастливым и успешным. Почему он чувствовал себя виноватым, если не сделал ничего плохого? Он не совершал непристойных поступков, в которых обвинял его отец. Разве плохо относиться к кому-то по-доброму? Было безнравственно держать Кларка в объятиях? Было неправильно утешить его? Или найти утешение в нём? Лекс не мог отрицать, что считал Кларка красивым. Он напоминал статуи греческих героев и богов, которые Лекс когда-то видел в Музее искусств в Нью-Йорке. И Лекс искренне наслаждался, когда Кларк касался его, просто держал за руку или обнимал. Лекс находил эти жесты успокаивающими и приятными. Лекс мало знал о сексе и женщинах. Его отец никогда не удосуживался объяснить. Вероятно, он не считал это необходимым, учитывая изоляцию, в которой они оба жили. Во время их кратких набегов в крупные города континента, Лекс приобретал книги, которые не должен был иметь, и читал их со смесью любопытства и страха. В свои подростковые годы он редко бывал рядом с женщинами. Во время непродолжительных контактов он чувствовал себя сконфуженным и униженным, хотя его и привлекали некоторые из них. Так что, в свои семнадцать лет он был крайне неопытным и невежественным в этих вопросах. Однако, он так же знал, что любовь между мужчинами была распространена в других обществах. Греки превозносили достоинства однополых связей. Лекс был воспитан атеистом, и его самообразование тяготело к традициям древних культур, а не к ценностям современного мира. Поэтому он не считал гомосексуализм чем-то греховным. Но то, что было приемлемо для него, не было приемлемо для других. Он и без того подвергался насмешкам и издевательствам, как завуалированным, так и прямым. Никто не станет закрывать глаза на его гомосексуальность. Отец отречётся от него, а у людей отца будет ещё одна причина считать его странным. Вот только ни одна из книг, которые он прочитал, не могла объяснить, что Лекс чувствовал к Кларку. Всё, что он знал, что для него Кларк был человеком. Кларк был красив. Кларк был его другом и компаньоном. Ничто в их отношениях не казалось неправильным. И тем не менее, Лекс позволил словам отца зародить в себе чувство вины и стыда. Когда эти эмоции завладели сердцем Лекса, их стало не так просто искоренить. Он неуверенно подумал о том, чтобы выпустить Кларка из клетки, но он знал, что когда его отец одержим чем-то, его не так просто обойти. Клетка была заперта, а у Лекса больше не было ключа. И, отец, несомненно, приставил к ней охранника. Лайонел ко всему подходил основательно. Взяв себя в руки, Лекс вернулся в лагерь. Как он и предполагал, рядом с клеткой стоял охранник с винтовкой. Лекс увидел выражение лица Кларка, и с уверенностью мог сказать — тот понял, что что-то не так. И, пожалуй, было хорошо, что Кларк не знал что именно. *** Когда мать Лекса умерла, Лайонел загрузил трюмы нескольких пароходов научным оборудованием и снаряжением, оторвал Лекса от няни и увёз его с собой в Африку. Лекс никогда полностью не понимал что послужило толчком к такому путешествию, но предполагал, что отец просто хотел уехать из Америки так далеко, насколько сможет, чтобы ничего не напоминало ему о жене. Лайонел был увлечён научными исследованиями, и был полон решимости раскрыть все тайны Конго. Он был убеждён, что самые отдалённые уголки африканского континента скрывают в себе такие сокровища, которые белые не могут себе даже представить. Цель Лайонела заключалась в том, чтобы разгадать все эти загадки, и получить от них выгоду. То, что он искал, должно было быть более необычным и восхитительным, чем просто золото или другие драгоценные металлы. Лайонел и Лекс, вместе с несколькими другими мужчинами, отважились забраться в самое сердце Конго. Лекс мало помнил о тех ранних днях, наполненных постоянным изнеможением от стараний идти в ногу с мужчинами в изоляцию своей новой жизни. Его связь с цивилизованным миром прервалась в восемь лет. Именно во время этой, первой из многих бесплодных экспедиций, прошёл метеоритный дождь («огненный дождь», как его называли туземцы). Лекс бродил без дела, предоставленный самому себе, пока мужчины ставили временный лагерь. Лекс помнил только ужасный вой, становившийся всё громче, волну жара и яркую вспышку. Он очнулся через пять дней, лысый и страдающий от боли, укрытый москитной сеткой, под тщательным наблюдением доктора Грина. Не было никакой надежды на выздоровление, и то, что он выжил можно было считать чудом. Ученые, приехавшие с отцом, сразу начали изучать очевидное и скрытое влияние метеоритного потока на его тело. Доктор Грин обнаружил новоприобретённый иммунитет Лекса, когда все остальные в лагере заразились лихорадкой. Вскоре стало ясно, что Лекс обладает также способностью к ускоренному исцелению. Лайонел очень заинтересовался метеоритами и начал их тестировать, но безуспешно. По-видимому, их способность воздействовать на людей была временной. Однако, Лайонел был убеждён, что метеоритные камни станут его открытием, если только он сможет определить их элементный состав. После нескольких месяцев неудачных экспериментов (наряду с попытками продать камни как драгоценные), его исследовательский пыл поутих, и он начал интересоваться другими вещами. Научная экспедиция передислоцировалась в другой регион Конго. Лайонел и его люди не возвращались в тот район с тех пор, как с Лексом произошёл несчастный случай. *** Лекс твердил себе не оглядываться назад, но не смог удержаться. Он повернулся только один раз, посмотрел через плечо на Кларка, который, казалось, понимал, что Лекс уходит не просто на день. Он выглядел ужасно несчастным, и Лексу стало невыносимо смотреть на него в этот момент. Он повернулся вперёд, и пошёл за своим отцом, смирившись, по крайней мере временно, со своей судьбой. Новый артефакт был обнаружен в месте падения метеоритного дождя. Какое-то время группа будет идти вверх по реке, потом повернёт от русла Конго к северу. Им предстоят две недели интенсивного похода, чтобы добраться до места назначения. На этот раз они были хорошо экипированы, имели достаточное количество провизии, и были готовы к любой чрезвычайной ситуации. Лайонелу сказали, что артефакт большой и громоздкий, и это объясняло, почему никто не забрал его оттуда. Кроме того, туземцы относились к этому району с определённой долей страха. Многие из них хорошо помнили огненный дождь, упавший с неба. С этой таинственной местностью у них было связано множество дремучих суеверий и предрассудков. Ходили слухи о странных животных и неуязвимых львах. Только с помощью большого подношения и долгих уговоров, Лайонел смог убедить двух туземцев отвести его к этому месту. В течение двенадцати дней экспедиция пробиралась через джунгли.Они покрывали по пятнадцать или больше миль в день, несмотря на тяжёлую поклажу. Лес был слишком густым даже для животных. Там, где они шли, не было никаких троп. Каждый член группы нёс тяжёлый рюкзак, наполненный самыми необходимыми личными вещами, снаряжением для лагеря, исследовательским оборудованием и сухпайками. На отдых останавливались только в наскоро разбитом на ночь лагере. Лайонел почти не обращал внимания на Лекса, стремясь поскорее попасть к месту назначения. Он казался очень возбуждённым, почти бузумным от волнения. Лекс размышлял, действительно ли они приближаются к Святому Граалю, или, вместо этого, направляются прямиком в Ад. По мере их продвижения, растительность становилась все более густой, а лес менее гостеприимным. Ночи были наполненны непонятными звуками, пугающими своей неизвестностью. Лекс задавался вопросом, что привело сюда отца в далёком прошлом. Зачем он зашёл так далеко? И почему так долго не возвращался? К вечеру двенадцатого дня они пришли в маленькую деревню. Лайонел немедленно отыскал вождя и уговорил его выступить в качестве проводника. Этот туземец по имени Мубуку, сначала упирался, но Лайонел, в конце концов, убедил его, предложив взамен разноцветный бисер и кухонную утварь. Экспедиция снова выступила на следующее утро. Мубуку утверждал, что путешествие до артефакта не займёт много времени. Действительно, всего через полтора дня они наткнулись на глубокую траншею, взрезавшую землю. Она заросла папоротниками и низкими деревьями, края сгладились под воздействием времени и сил природы. Но факт оставался фактом: это была не естественная особенность пейзажа. Лекс видел разбросанные повсюду зелёные камни, похожие на те, что ослабляли Кларка. В конце неровной траншеи, почти скрытое зарослями, было что-то на первый взгляд казавшееся валуном. Лекс сразу понял — это то, к чему стремился его отец. Лайонел снял рюкзак и бросился вперёд, запинаясь от спешки. — Что это? — Спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно. Словно обезумев, он рвал руками лозы и листву, открывая объект. — Соломон! Помоги мне! Соломон спустился в траншею и начал расчищать растительность своим мачете. — Это металл. Тот же металл! — Лайонел попытался толкнуть объект, безрезультатно. Даже когда он использовал весь свой вес, тот не сдвинулся с места. Лекс с любопытством, но молча, наблюдал за ними с края траншеи. Соломон нашел точку опоры и толкнул изо всех сил. Медленно, со скрежещущим звуком, объект сдвинулся вперёд к свету. Лайонел провёл рукой по гладкой поверхности, почти лаская предмет. — Это точно то самое. — Сказал он и полез в карман. Металлический диск сверкнул в солнечных лучах, пробивающихся сквозь кроны. Вся экспедиционная группа в восторге смотрела, как Лайонел вложил диск в угубление на объекте. Голова Лекса пошла кругом. Как этот, явно искусственно созданный объект, оказался в настолько далёкой дикой местности, населённой только примитивными племенами? Артефакт не был похож ни на что, ранее виденное Лексом. Он не мог даже предположить, что это может быть. Внезапно, лесной полумрак озарила огромная вспышка. Лекс инстинктивно закрыл глаза руками. Свет был очень ярким, ослепляющим. Лайонел закричал от боли. Лекс убрал руки и приоткрыл глаза. Толстый луч энергии исходил от объекта и соединялся с телом Лайонела. Лайонел извивался и корчился, сверхъестественным образом поднятый над землёй. Лекс бросился вперёд, чтобы отдёрнуть отца от луча, но его удержали двое стоящих рядом мужчин. — Отец! — Крикнул Лекс, не в силах сделать больше ничего. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем крик прекратился и световой луч исчез. Лайонел лежал на земле, неподвижный и бледный. Лекс поспешил к нему и опустился на колени на дне траншеи. — Отец! Кто-нибудь, сделайте носилки, он ещё жив! Лекс догадывался, о чём так истерично шепчутся аборигены. Они, без сомнения, думали, что боги накажут их за то, что они привели белых людей в эту часть джунглей, которая должна была оставаться в секрете. Несмотря на жестокость Лайонела, Лекс не желал ему смерти. Он смотрел на лицо своего отца и видел единственного человека, который знал его всю жизнь. Он взял Лайонела за руку и сказал: — Всё в порядке, отец. Всё будет в порядке. Глаза Лайонела, почти полностью белые, были широко открыты, но он был без сознания. Выражение его лица отражало явный ужас. Лекс осторожно опустил веки Лайонела. Всё, казалось, происходило в замедленном темпе. Лекс осознал суматоху вокруг себя только когда работники Лайонела собрали носилки из куска брезента и двух жердей. Лекс помог им положить отца на ткань, после того как доктор Грин бегло осмотрел его. Затем двое мужчин взялись за концы жердей и пошли в том направлении, откуда они пришли сюда. — Нам нужна волокуша для артефакта. — Сказал Лекс. — Ты ожидаешь, что мы потащим эту вещь на базу? — Скептически спросил доктор Грин. — Мой отец пришёл сюда не для того, чтобы оставить его здесь. Соломон! Останься и подготовь всё для транспортировки артефакта. Мы пойдем вперёд, поставим лагерь, и как следует позаботимся об отце. Лекс наклонился и поднял металлический диск. Он выпал из углубления на более крупном артефакте. Лекс положил его в карман и отправился за другими мужчинами. Их провожатые убежали очертя голову, как только вновь обрели способность двигаться. Лекс слышал их удаляющиеся крики. Он не винил их. Все они стали свидетелями таинственного зрелища пугающей силы. Мужчины быстро нашли подходящее место для создания лагеря. Установили первую палатку, и доктор Грин начал изучать повреждения Лайонела, Лекс наблюдал за ним. — Невероятно. — Пробормотал себе под нос доктор Грин, поднимая веко Лайонела и вглядываясь в побелевший зрачок. — Он очнётся? — Спросил Лекс, думая о своей пятидневной коме несколько лет назад. — Откуда я знаю? — Огрызнулся доктор Грин. Он проверил пульс и дыхание, а затем начал проверять каждую кость на предмет переломов. Лекс наблюдал за действиями доктора Грина, потихоньку собирая кусочки информации в своей голове. Артефакт точно был связан с металлическим диском. Артефакт был найден в районе, изобилующем зелёными камнями, которые не могли быть разложены на составляющие химические элементы. Доктор Грин сказал, что металл диска тоже состоял из неизвестных элементов. Вполне возможно, что диск и камни были неземного происхождения. Хотя у Лекса и не было доказательств, он был уверен, что артефакт упал с неба. Но откуда он был запущен? Доктор Грин начал брать кровь у Лайонела. Лекс вспомнил, как доктор Грин рассказал Лайонелу, что образец крови Кларка был очень необычным, отличался от человеческой или животной крови. Лекс размышлял о любви Кларка к солнцу, его странной физиологии, реакции на диск и его способности говорить жестами, а не словами. Для большинства людей общение посредством языка жестов было сложным. Похоже, мозг Кларка устроен по-другому. Кусочка головоломки не хватало. Мысли Лекса зашли в тупик и, как бы не старался, он не мог продвинуться дальше. Дальнейшие размышления стали просто невозможными. Однако, одно он знал точно: отец всё ещё носил ключ от клетки на шее. Когда доктор Грин зачем-то вышел из палатки, Лекс воспользовался возможностью и украл его, каждую секунду опасаясь, что отец очнётся. Как только ключ оказался в безопасности в его руках, он поспешил спрятать его в карман с диском.