Драбблы. Сборник

Он бежит на свет, но словно совсем не двигается с места. Тьма со всех сторон нескончаемого туннеля надвигается и давит. Давит, словно пытается поглотить. Сожрать вместе с костями, не оставляя за собой улик. Джисон пытается кричать, хотя бы позвать на помощь, но из горла не вырывается ни звука. Его окружает тишина. Мертвая и беспроглядная. Такая же бесчувственная как тьма. Тик-так. Хан замирает, оглядывается в темноту туннеля, чувствуя, как подкатывает паника. Тик-так. Тик-так. Подобно рыбе хватая воздух, он снова пускается в бег к точке света вдалеке. Там видится спасение, надежда. Но как бы он ни старался, расстояние не уменьшается. Шаг. Замедленная съемка. Два. Конец туннеля отдаляется и свет меркнет. Джисон останавливается, скованный страхом. Вертится вокруг своей оси, пытаясь снова увидеть огонек надежды, но тьма лишь сгущается сильнее. Очередной крик умирает где-то в груди не успевая покинуть легкие. Тик-так. Тик-так. Тик-так. Джисон резко открывает глаза и глядя в потолок ещë несколько минут не может осознать, что это был сон. Очередной кошмар. Ему кажется, что тьма продолжает сгущаться, выползая из углов комнаты и пытаясь напасть. Часы на стене тикают оглушительно и кажется, что этому ужасу не будет конца. Он выбрасывает тикающие часы через неделю, надеясь, что это принесет облегчение и долгожданный спокойный сон, но просыпаясь в очередной раз от удушливого кошмара продолжает слышать, как секундная стрелка отсчитывает время. В ту ночь Джисон снова захлебывается в рыданиях. Тьма и время которое он упустил отступают, уступая место бессилию. Оно держит его сильнее других, цепляется холодными руками за запястья и лодыжки, кусает шею и сжимает ребра тисками, не давая вдохнуть. Оно творит с ним всë, что хочет и у Джисона уже нет сил сопротивляться. Утро не приносит облегчение. Солнце заглядывающее в окно словно издевается и не греет. Хан смотрит в зеркало скорее по привычке и уже не обращает внимания на синяки под глазами. Он смывает холодной водой остатки ночных кошмаров, но не может проснуться и вместо того, чтобы идти к врачу поднимается на крышу. Летний ветер густой и не приносит облегчения. Он облепляет, закрадывается в легкие и душит изнутри невозможностью сделать полный вдох. Жарко. Но внутри всë ещë холодно как в Антарктиде. Руки ледяные, будто к ним давно не приливает кровь и Джисон пытаясь их согреть, прячет в карманы. Внизу кипит жизнь. Люди бегут на работу, не замечая никого и ничего. Они скрываются в метро, забегают в переполненные автобусы и не могут остановиться. Их жизнь летит. Они пытаются поймать время, урвать от него свой кусок и успеть сделать всë, что запланировано. Джисон их понимает. Недавно он также мчался вперëд, не заглядывая в будущее, просто брал то, что может сейчас. Просто жил. На краю крыши рядом с ним почти из ниоткуда появляется Минхо, словно тут и сидел всë это время. Он смотрит грустно, едва заметно улыбается и не осуждает. Джисону нестерпимо хочется коснуться мягких волос, теплой щеки с недавно сбритой щетиной и податливых губ. Рука сама тянется, но Ли качает головой и отстраняется, прикрывая глаза. - Ты не должен был этого делать, - шепчет Джисон, опуская руку и сжимая пальцы в кулак. - Я не мог позволить тебе умереть, - пожимая плечами отвечает Ли, отворачиваясь и глядя на расползающийся над городом угрюмым облаком смог. - Но ты это сделал, - прикрывая глаза, говорит Хан. - Ты жив, Джисон-и. А то что ты чувствуешь сейчас - пройдет. Просто нужно время. - Ты говоришь, как мой психиатр. Минхо молчит. Джисон открывает глаза, ожидая, что видение исчезнет, но Ли всë также сидит на краю и снова повернувшись к нему смотрит с грустью. Всë о чем в этот момент может думать Хан, как не хватает рядом Минхо. Того самого, который бы просто взял и увел его с этой крыши от греха подальше. Но этот Минхо лишь плод его воображения и даже говорит не его словами, повторяя за психиатром, слова которого отпечатались в его подсознании подобно тиканью часов возле операционной. - Хани, не надо, - мотает головой Ли. Джисон взбирается на парапет отгораживающий край крыши ногами. Минхо кусает губы, но не тянет к нему руки, не пытается утянуть подальше от опасности. С губ Хана срывается горькая усмешка. Иллюзия не может его остановить. - Я люблю тебя, - произносит Джисон, глядя на призрак своего живого сходящего с ума воображения и поворачиваясь спиной к улице. Он раскидывает руки и далет шаг назад. *** Джисон открывает глаза и смотрит на медсестру, которая протягивает к нему руку, кажется, собираясь разбудить. Взгляд мечется от нее ко входу в реанимацию и людям в белых халатах, пока мозг не подргужает информацию о том, где он и почему. - Минхо?… - надломленно срывается с губ Джисона. - Операция только что закончилась, ваш друг жив. Врач расскажет вам подробнее через пару минут, - отвечает девушка мягко улыбаясь. Хан судорожно втягивает ртом воздух и не может сдержать слез. Услужливая девушка приносит ему стакан воды и говорит что-то, но Джисон не слышит. Его буквально затапливает осознание того, что накрывший его кошмар был лишь сном. От этого внезапно легко, но всë казалось настолько реально, что ему до сих пор кажется, что он летит с той крыши и вот-вот столкнется с землей, а Минхо на самом деле не пережил операции. В то, что ему всë лишь привиделось Джисон верит лишь когда касается в реанимации теплой ладони с прицепленными к ней датчиками. Грудь Минхо мерно вздымается, монитор с показателями тихо попискивает, отмеряя сердечный ритм и Хан сквозь слезы улыбается.