***
Наступил день отъезда. Лиан нервничала, ведь она первый раз ехала на ярмарку в Селби. Она слушала рассказы отца и старого друга семьи Лоренса Джонса с большим интересом, но сама ни разу не покидала Гриндолин. Лиан проснулась очень рано, она всегда просыпалась рано и шла к колодцу за водой. В этот раз малышка встала за три часа до рассвета, тихонько оделась, спустилась на кухню, взяла корзину, коромысло с ведром и пошла на улицу. Лиан первым делом принесла в дом воды и дров на целый день, затем накормила кур, собрала из курятника яйца, дала овса кроликам, овцам и коню по кличке Один. Она подоила корову Радугу, сварила яиц и испекла лепёшек на завтрак, немного решив взять в дорогу, напоила скотину и ушла к себе переодеться. Лиан надела своё парадное платье и встала перед зеркалом, висевшим на стене. Платье было простого фасона: закрытое, с длинными рукавами и прямой юбкой в пол, ярко-синего колера. Девочка вздохнула, завязав тесёмки и пояс, ведь ей пришлось надеть старые туфельки, а они уже давно "просили каши". Лиан понимала, что отец не может покупать ей новые платья и туфли каждый год, и не просила его об этом, но всё же ей были нужны новые туфельки. Том проснулся с рассветом и пошел будить дочерей. Первой он решил разбудить младшенькую, чтобы, пока он готовит повозку, она собиралась. Он вошёл в комнату Лиан, которая уже сидела на заправленной кровати, спустив ноги на пол, и читала книгу о короле Артуре. — Здравствуй, дочка, давно не спишь? — сильно удивился фермер. Смотря на свою любимицу, он видел в ней черты своей любимой жены Элли. — Доброе утро, папа! Да, давно, и завтрак уже на столе! — весело сказала Лиан, закрыв книгу и положив её под подушку. — Карен и Анна уже встали? — спокойно спросил Том. — Нет, они ещё спят, папа! — ответила девочка так же спокойно. — Лиан, а ты когда встала? — удивлённо спросил Том. Он только сообразил, что Лиан уже готова к поездке. — За три часа до солнышка, и уже всё сделала, папа! — мило улыбнулась она. — А они ещё тебя бездельницей обзывают! — тяжело вдохнул Том и покачал головой. Мужчине было совершенно непонятно, почему его две старшие дочери так плохо относятся к своей маленькой сестрёнке. А в это время, за много миль от Зелёной Долины, в замке Грейси-Холл никак не хотел просыпаться десятилетний Эдвард Грейси — сын Леди Эмили Грейси и её покойного мужа Лорда Альфреда Грейси. Мальчик был на вид довольно хрупким. Худощавый, бледный, но очень высокий из-за крупной кости. Он выглядел на двенадцать лет. Чертами лица он пошёл в маму: те же впалые щёки и тонкие губы, чуть вытянутый подбородок и прямой нос, что и у леди Эмили. От отца ему достались лишь большие тёмно-серые глаза и прямые, чёрные с синим отливом волосы до плеч. Телосложением Эдвард походил на девочку, мускулов совсем видно не было. В комнату вошёл Генри Смит, дворецкий семьи Грейси. Он был молод, но девушками не интересовался, зато испытывал какой-то нездоровый интерес к Кире — личной горничной и компаньонке Эдварда. Эта девочка и сама питала нездоровый интерес к мужчинам несмотря на то, что была на год младше её друга-хозяина, но этого никто в доме не замечал или не желал замечать. — Милорд, вам давно пора вставать! — произнёс дворецкий серьёзным тоном, обращаясь к лежащему в постели мальчику и попутно раздвигая тяжёлые шторы из серебристой парчи. — Да знаю я, Генри, не будь занудой, — жалобно простонал Эдвард, щуря глаза от луча сентябрьского солнца. Парень подошёл к кровати и обеспокоенно спросил: — Эд, тебе сегодня нездоровится? — Мальчик поймал на себе встревоженный взгляд ярко-синих глаз девятнадцатилетнего юноши и ответил: — Нет, всё нормально, просто мне лень вставать. С тобой такого не бывает, Генри? — Парень улыбнулся и ответил тоном старшего брата: — Да, бывает, но я не хочу, чтобы у тебя были неприятности с леди Эмили, так что вставай, или сюда пришлют Киру. А она опять будет лезть к тебе с непристойностями, вот плутовка! — театрально возмутился синеглазый блондин под конец своей тирады. Эдвард улыбнулся и начал одеваться. Тем временем в комнате одной из гостиниц города Селби кое-как проснулся ещё один герой этой истории. Седрик Маккенди — восьмилетний сводный брат Эдварда Грейси по отцу, но сам Рик ни о чём не подозревал. Эдвард, кстати, тоже о наличии у себя сводного брата и не догадывался. Рик Маккенди — шустрый, худощавый мальчонка, носящий одежду не по размеру. Его волнистые, тёмно-каштановые с красным отливом волосы не закрывали шею и выдавали ирландские корни Седрика, как и его тёмно-зелёные глаза. Рик выглядел живее Эда. Внешностью он пошёл в свою маму, Клару Маккенди, а характером в папу, Альфреда Грейси. Он любит путешествовать и влипает в разные переделки из-за своей доброты и отзывчивости. Он встал, оделся и пошёл искать свою мать. Ему не составило труда найти её: Клара сидела на стуле, живо что-то обсуждала с сидевшим напротив неё мужчиной. Мальчик услышал обрывок их разговора: — Клара, ты очень помогла мне год назад в сделке с собольими шкурками, может, в этом году снова станем партнёрами? — с надеждой спросил сероглазый брюнет. — Так, что за товар у тебя на этот раз, Лоренс? — живо спросила женщина. Она знала, если Лоренс Джонс просит её помочь, это может означать три вещи: во-первых, дело очень рискованное, и он не справится с ним один; во-вторых, в деле замешана ирландская гильдия странствующих торговцев, или Гильдия Святого Патрика, как её прозвали за то, что с ними тесно сотрудничает местная церковь, однако прохвостов и жулья в гильдии было полно. В-третьих, Лоренс был влюблён в Клару и помогал ей как мог. — Доспехи из Южного Уэльса в Дублин везу, там их сбуду — и в Хорест-Хилл поеду! — сообщил он. Клара же улыбнулась и сказала: — Всё мне с тобой ясно, Лоренс, опять Гильдия Святого Патрика! Мужчина кивнул. Клара тепло относилась к Лоренсу, поэтому предостерегла его: — Берегись Хромого Сэма, Пита-Жестяника, Щербатого Билла и Мэри-Златошвейки! Это самые ушлые из Гильдии Святого Патрика, обуют и глазом не моргнут, а Щербатый Билл и убить может, он бугай здоровый! Лоренс лишь улыбнулся в ответ: — Ну, меня так просто не убьёшь, и потом, со мной будут такие милые попутчики, как ты и Рик! Чего мне бояться? Клара также ответно улыбнулась, но сказала серьёзным тоном: — Ты слишком легко ко всему относишься, Лоренс. Будь посерьёзней. То, что мы будем с тобой, ещё не повод развесить уши, понял?! — в глазах женщины заплясали огоньки гнева. Лоренс выдавил улыбку ловеласа и сказал: — Я всё понимаю, но когда ты рядом, мне спокойнее и я расслабляюсь. Не волнуйся, когда нужно, я серьёзен, Клара! — рыжая торговка улыбнулась в ответ. Рик вышел на улицу, так как у него, во-первых, была уйма работы, а во-вторых, хорошие манеры не позволяли ему подслушивать чужие беседы. Мальчик пошел к конюху, чтобы попросить его помочь, но тут подъехала повозка, груженная пшеницей. Конюх отвлёкся на вновь прибывших. Лиан не могла усидеть на месте и спрыгнула с повозки, чем тут же обратила на себя внимание мальчишки. Он подошёл к ней и первым заговорил: — Здравствуй, как тебя зовут? — спросил он. Девочка посмотрела на него и ответила: — Меня зовут Лиан Кейси, для друзей просто Лиан, а как тебя зовут? — Седрик Маккенди, для друзей просто Рик! — представился мальчик и пожал руку девочки. — Очень приятно, Рик, тебе чем-нибудь помочь? — спросила Лиан. — Да, я... — начал было Рик, но прервался, услышав, что его зовёт мать, которая уже осмотрела в поисках сына всю гостиницу. Компанию женщине составлял Лоренс. — Седрик Маккенди, никогда больше не убегай без спроса! Я чуть со страху не поседела, мы ведь в чужом городе, а если бы ты потерялся здесь?! Ну скажи мне, сынок, где твои мозги?! — разоралась на всю улицу перепуганная и раздражённая женщина, таская за оба уха своего провинившегося сынишку. — Клара, перестань ради Бога, если ты хочешь отругать сына, сделай это в своей повозке тихонько. Не стоит при этом орать на весь город! — жёстко осадил её Лоренс, видя, что прохожие стали оглядываться на неё, а жители окрестных домов и постояльцы гостиницы выглянули из окон и наблюдали за этой сценой. — Лоренс, но ведь один он у меня на белом свете, да и кроме меня, за ним присмотреть некому, пойми меня! — призналась, чуть не плача, ирландка. — Ну-ну, будет тебе, мама, я больше не буду, не плачь! — успокаивал её Рик, чьи уши горели огнём после материнской трёпки. — Мисс Клара, успокойтесь, Рик не одинок, у него есть друзья, готовые ему помочь, если надо! — заверила её Лиан. Лоренс тоже успокоил мать-одиночку: — Клара, я буду приглядывать за Риком, обещаю тебе! — После этих слов она успокоилась, а Том подумал про себя: "Ну, вот и слава Богу!". Тем временем в поместье Грейси Эдвард никак не хотел вставать с постели, и Генри пришлось послать к нему служанку. Кира пришла по первому звонку колокольчика. Это была девочка девяти лет от роду, но, как и Эдвард, выглядела чуть старше своего возраста. Её бледное, но красивое личико обрамляли тёмно-вишнёвые волнистые волосы до плеч, а по её большим тёмно-серым глазам никогда нельзя было понять, что у неё на уме. Кире от природы достались изворотливый ум, ангельское обаяние, склочный характер, большая грудь и очень развратная натура. Генри хорошо знал, на что способна эта маленькая бесстыдница, если оставить её наедине с мальчиком, поэтому, как только девочка появилась в дверном проёме, строго сказал: — Кира, помоги лорду Эдварду проснуться, но не увлекайся, и без глупостей! — Девочка подошла к дворецкому и шутливо ответила: — Генри, я его мигом разбужу, не беспокойся, ты же меня знаешь! — Вот потому-то и волнуюсь! — грустно усмехнулся парень, выходя из комнаты молодого хозяина. Дворецкий был уже внизу, у подножия лестницы, когда заметил хозяйку дома, шествовавшую по коридору царственной походкой. Эмили Грейси — высокая, худощавая женщина с мертвенно-бледным цветом кожи, впалыми щеками, тонкими губами, слегка крючковатым носом и миндалевидными угольно-чёрными глазами. Её прямые, чёрные с фиолетовым отливом волосы, спадавшие до пояса, были, как всегда, стянуты на затылке тугим узлом, из которого спускался конский хвост. Эмили Грейси носила только черные или тёмно-синие платья, чем подчеркивала свою всегдашнюю бледность. По натуре она была очень жестокой, властной, мстительной и высокомерной женщиной, и к тому же ревнивой. Генри бросил на неё быстрый неодобрительный взгляд. "Вот уж весёлая вдовушка, три года не прошло как мужа не стало, а у неё уже новый поклонник, и кто? Уильям Уайт! Он же проходимец, каких свет не видывал! Пусти хорька в курятник, он всех кур передушит!" — ругался про себя парень, глядя на графиню осуждающим ледяным взглядом синих глаз, но выражение его лица в тот момент оставалось совершенно спокойным. Графиня остановилась в двух шагах от лестницы, на последней ступеньке которой, как статуя, застыл наш герой, синеглазый красавчик-дворецкий. Она смерила слугу высокомерно-холодным взглядом своих чёрных глаз и произнесла повелительным тоном: — Генри, пойди в конюшню, разбуди Питера и скажи ему, чтобы готовил нашу карету; сегодня мы все едем в Селби, там будет осенняя ярмарка и скачки, которые многие годы финансирует дом Грейси, так что наше с Эдвардом присутствие там обязательно. Мы должны быть там к полудню, так что разбуди моего сына, как только вернёшься из конюшни, ясно?! — Да, миледи! — коротко ответил дворецкий, направляясь к входной двери дома. Эдвард тем временем уже надел на себя свою одежду, комплект которой состоял из белой рубашки, тёмно-зелёных брюк по щиколотку, пары черных гетр, жилета в тон брюкам, камзола изумрудно-зелёного цвета и чёрных туфель. Кира наблюдала за ним. Она знала, что он прекрасно оденется сам, но всё же была рядом, дабы помочь, если что. — Слушай, Эд, а как тебе кажется, на ярмарке будет весело? — спросила горничная, не в силах терпеть повисшее молчание. — Не знаю, Кира, чтобы это выяснить, нам стоит поторопиться! — буркнул юный граф, чтобы эта вишнёвоволосая зануда отвязалась от него. Позавтракав овсянкой и кое-чем ещё, леди Эмили с сыном и слугами оправилась в Дафтаун из Вулфстоуна — деревни, где находился её замок.***
Ровно в полдень в Селби начались скачки и ежегодная осенняя ярмарка со своим вечным изобилием товаров и народной толчеей. Вот в этой-то самой толчее наш юный граф Эдвард и потерялся, когда его матушка пошла обсудить какие-то дела со своим управляющим — мистером Уайтом, которого она "случайно" встретила на скачках, а Питер, решив повидать сестру с племянником, отправился на их поиски. Мальчик тихонько улизнул от вездесущей Киры и увязался за Питом, но вскоре потерял его из виду и напрочь заблудился среди жёлтых, белых и серых зданий Дафтауна. Генри и Кира, впрочем, даже не знали об этом, так как оставшись наедине тут же принялись веселиться по-своему. Эдварда людской поток вынес прямо к той гостинице, где остановились Лоренс Джонс, Клара Маккенди со своим сыном и Том Кейси со своей младшей дочерью Лиан, которая как раз и танцевала во дворе гостиницы под очень красивую мелодию. Мальчика сразу заинтересовала эта странная девочка с небесно-голубыми глазами и длинными, прямыми волосами золотисто-коричневого цвета, но он не знал как подойти к ней и начать разговор. Он стоял и смотрел на неё не отрываясь, как заворожённый. Чем больше он к ней приглядывался, тем отчетливее понимал, что она ему нравится. "Я должен хотя бы узнать её имя, и представиться ей сам. Если не сейчас, то уже никогда! Как всегда говорит Генри: "Куй железо, пока горячо!" — вот я и буду ковать это железо, надо действовать сейчас!" — подумал про себя юный граф и решительным шагом направился к танцующей девочке. Лиан так увлеклась танцем, что не услышала шагов приближающегося к ней сзади мальчика. Она так быстро закружилась и так сильно стала отбивать ногами ритм, что каблучки её старых туфелек просто не выдержали и сломались от нагрузки, так что Лиан едва не шмякнулась со всей силы спиной оземь. К счастью, стоявший сзади Эдвард поймал её, обхватив девочку за её тонкую талию, за что тут же получил локтем по ребру. — Эй, ты что, с ума сошла? — простонал он, отпуская талию Лиан. — Ой, прости, сильно болит? — извиняясь, спросила девочка, повернувшись к нему лицом. — Нет, не очень, я просто не ожидал, что ты меня ударишь! — честно признался Эдвард. Лиан погладила его по голове, как всегда делал её отец, когда ей было больно, и сказала: — У сороки боли, у вороны боли, у тебя заживи. Я нечаянно! — Мальчик улыбнулся, услышав эту присказку, он вспомнил свою няню Клару, которую он очень любил, но она давно уехала и он не знал куда. — Слушай, а как тебя зовут? — вдруг спросила Лиан, глядя в серые глаза своего нового знакомого. — Эдвард Грейси, я родом из Вулфстоуна! — представился мальчик, изобразив полупоклон, как было принято у дворян, когда юноша представлялся девушке. Девочка улыбнулась и сказала: — Приятно познакомиться, Эдвард, я Лиан Кейси, родом из Гриндолина! — при этих словах она тоже сделала реверанс в адрес юного графа. Как только она встала с колен, каблуки её туфель сломались окончательно, хрустнув пополам, у девочки снова подкосились ноги. Эдвард и Лиан гуляли вместе полдня, за это время он успел купить ей новое платье и туфельки к нему. Все это было ей впору и под цвет её глаз. А также накормил её и Рика сладостями. За время прогулки по городку эти трое ребят очень сильно сдружились. Лиан была рада тому, что встретила двух новых друзей и просто веселилась с ними. Никому из них и в голову не могло прийти, что скоро случится страшная трагедия.***
Вечером Лиан и Рик, проводив Эдварда, за которым пришёл взволнованный Генри, помогали Тому перегрузить пшеницу в телегу Лоренса, согласившегося продать её в южном Уэльсе прежде, чем ехать в Дублин. Лиан заметила, как в гостиницу вошла высокая брюнетка в черном платье, а через десять минут на улице, под окном комнаты которую снимали Клара и Рик, появились странного вида парень и девушка. Парню на вид было лет пятнадцать, внешность его была приятная, его симпатичное лицо обрамляли волнистые волосы до плеч цвета молочного шоколада, на слегка бледном лице проступал чуть заметный румянец, а большие изумрудно-зелёные глаза грели интересом. Однако с его приятной внешностью никак не вязались ни страшного вида серебряный меч, который он держал в руке, ни огромные крылья, покрытые черными перьями за его спиной. Его спутница тоже выглядела странно и была похожа на принцессу из сказки. Стройная черноглазая девушка с волнистыми тёмно-каштановыми волосами до талии, миловидным лицом и жемчужно-белой кожей. Она была ростом чуть ниже своего напарника, но имела те же крылья с черным оперением, что и он. Лиан удивилась, что два вестника смерти свободно гуляют по городу, но потом она сообразила, что их видят только те, кто скоро умрёт. Она узнала юношу, стоявшего под окном комнаты Клары — это его она видела в тот день, когда не стало её мамы. "Неужели я умру сегодня?" — со страхом и грустью подумала девочка. Оглянувшись назад, она поняла, что стоит на улице совершенно одна и её накрыла ледяная волна ужаса. "Нет, надо подойти поближе! Интересно, о чём они говорят?" — подумала она, увидев, что два крылатых странника ведут о чём-то жёсткий спор. Детское любопытство взяло верх над ужасом, и Лиан подошла ближе к ним. — Тиас, ты снова опоздал, как же меня достало твоё разгильдяйство! — гневно выпалила Флоренсия, глядя в лицо своему коллеге испепеляющим взглядом. — Ладно тебе, Флора, не бушуй ты так, я всего на пять минут проспал, не делай из мухи слона, ничего страшного ведь не случилось, правда? — мягко сказал Матиас, пытаясь успокоить свою напарницу. — Если бы это было в первый раз, я бы так не злилась на тебя, Тиас, но ты — самый большой лоботряс всех времён и народов, Матиас Арагон! От Бастиана и то больше проку, чем от тебя, лодырь никчёмный! — вспыхнула негодованием девушка, закусив нижнюю губу. — Надо же, как ты прекрасна в гневе, Флоренсия Севилья! Ты мне так нравишься, что я тебе простить готов даже пощёчину, моя дикая кошечка! — пылко произнёс парень, притянув девушку к себе, и заключил её в свои объятия, из которых она тщетно пыталась вырваться. — Ты зануда, лентяй, повеса и растяпа каких ещё поискать нужно! Тиас, ты ужасный напарник, я тебя ненавижу! — разоралась Флора, глядя в его горящие страстью глаза. — Ты меня с ума сводишь, Флора, хоть ты истеричка, но я тебя люблю! — признался Матиас. Флора открыла было рот, чтобы возразить, но Тиас тут же запечатал его довольно-таки страстным поцелуем, на который она, конечно, ответила, ведь она была его девушкой и любила этого разгильдяя. Пока двое жнецов выясняли отношения, в комнате, под окном которого они стояли, набирала обороты ссора двух хорошо знакомых нам женщин. — Что вы тут забыли, леди Эмили?! — выпалила Клара, глядя на стоящую напротив неё женщину. Графиня усмехнулась: — Что ж, вижу, ты меня узнала, Клара Маккенди, я пришла сказать, что твоему отпрыску претендовать на титул графа Грейси не стоит. Что бы там мой муж тебе ни обещал, мой сын — его единственный наследник, ясно? — угрожающе произнесла Эмили, приближаясь к Кларе. — Всё мне с тобой ясно, ведьма, свела мужа в могилу, а теперь за титул его волнуешься! Так я тебя успокою, Седрик даже не знает, кем был его отец, поняла, ехидна?! — едко усмехнулась Клара, дерзко глядя в глаза графине, лицо которой перекосилось от злости и покрылось безобразного вида пятнами. Хотя Эмили понимала в глубине души, что слова, сказанные о ней Кларой, чистая правда, но самой Эмили было легче отрицать всё это, чем признать всю мерзость своих деяний. А посему графиню охватила невообразимая ярость, готовая обрушиться на голову её бывшей соперницы. — Хорошо, если ты действительно ничего ему об отце не сказала, но если это ложь, то мальчишка и до рассвета не доживёт. Позови его, Клара! — холодно произнесла Эмили, но Клара отказалась выполнить просьбу графини и их стычка вспыхнула с новой силой. В это время на улице, скучая, стоял Тиас, а Флора напряжённо чего-то ждала. Вдруг он заметил стоящую напротив него семилетнюю девочку, которая смотрела на него как на старого знакомого. Он тоже узнал её: это была младшая дочь Элизабет Кейси — женщины, душу которой он пять лет назад забрал на небеса. "Как же ты выросла с того дня, малышка, ты меня видишь и помнишь, и точно ненавидишь, Лиан!" — горестно подумал жнец, глядя в её небесно-голубые глаза. — Простите, сэр, а вы случайно не за мной пришли? — испуганно спросила девочка Матиаса. Его будто током шибануло, он метнулся к ней, встал на колени, обнял её и зашептал ей на ухо: — Нет-нет, мой сладкий ангелочек, твоё время ещё не пришло и придёт оно очень-очень нескоро, а сейчас моя напарница заберет отсюда душу матери твоего друга Седрика! — извиняющимся голосом произнёс он. — Бедная мисс Клара, она так боится, что Рик останется один на этом свете, как же он теперь будет без мамы? — ужаснулась малышка. — Лиан, мне тоже жаль Рика, но я ничего не могу поделать с тем, что его маму убьют, но ты можешь! Летим с нами?! — предложил Тиас. Девочка кивнула, и они в две секунды подлетели к окну. Жнец завис в воздухе у окна с девочкой на руках, и они вместе стали наблюдать за происходящим в комнате. А происходило там следующее: ссора Эмили и Клары перетекла из словесной перепалки в жестокую драку. — Я всё равно прикончу твоего паршивца, как только найду его! — яростно выкрикнула графиня, встав с пола после удара, нанесенного ей Кларой, и метнувшись к двери. — А ну стоять, мразь! Думаешь, я позволю тебе причинить вред моему сыну?! — с вызовом выкрикнула Клара, преграждая путь брюнетке и оттесняя её на середину комнаты. — Твоя соперница — я, а Рика не трогай, он тут не при чём! — продолжала свои увещевания рыжая торговка, повалив графиню на пол и сопровождая свои слова болезненными ударами по лицу противницы. Так они катались по полу, мутузя и оскорбляя друг друга секунд тридцать, прежде чем поднялись на ноги. — Зря стараешься, дворняжка безродная, твоему щенку не жить! — прохрипела Эмили, делая шаг к двери. — Ты навредишь ему, гадюка болотная, только через мой труп! — отчаянно выпалила Клара, разведя руки в стороны. — Как угодно! — злобно прошептала Эмили, вынимая из ножен кинжал с длинным, прямым, широким лезвием без зазубрин и с серебряной рукоятью. Спустя секунду она ударила Клару кинжалом в грудь три раза подряд, все три удара были смертельными. Клара упала на пол, а её кровь залила всё пространство вокруг её мертвого тела, лежавшего на боку. Графиня решила, что трупов с неё хватит, взяла ключ и, забрав свой кинжал, изнутри заперла дверь, после чего, оставив ключ с внутренней стороны замка, вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь. Лиан прижалась к Матиасу и тихонько заплакала. Ангел смерти отлетел от окна и позвал свою напарницу. — Это против правил, ты не должен был показывать ей чужую смерть! Каким местом ты вообще думаешь, Тиас, а?! — снова возмутилась подлетевшая к нему Флоренсия, когда заметила на руках своего напарника дрожащую от ужаса девочку. — Ёлки-палки, Севилья, ты представить не можешь, как меня достало твоё занудство и твои истерики! — огрызнулся жнец, которого начало уже выводить из себя поведение подруги. — Но по инструкции нам нельзя... — начала было напоминать девушка, но он так злобно сверкнул своими изумрудно-зелёными глазами, что конец фразы застрял у неё в горле. — Засунь себе эту инструкцию знаешь куда?! Флора, бери косу, иди и работай! — рявкнул парень, окончательно выйдя из себя.***
Том вернулся в гостиницу вместе с Лоренсом и Седриком, но они остались на первом этаже, где жена хозяина гостиницы, Джулия Фокс, накрывала на стол к ужину, который состоял из телятины, тушеной с овощами в сливочном соусе, и пирога с говяжьей печенью, которые можно было запить элем или травяным чаем. Том пошел наверх искать Клару, так как её сын очень волновался за маму, и к тому же Том хотел позвать её к ужину. По пути на второй этаж он чуть ли не нос к носу встретился с сёстрами Кристин и Кайли Фокс — дочками хозяев гостиницы. Эти девушки были двойняшками и выполняли работу горничных. Том постучал в дверь, ему никто не открыл, за дверью было тихо — слишком тихо. И он, заволновавшись, просто открыл дверь ножом, поскольку Кайли и Кристин спустились вниз, чтобы помочь матери накрыть на стол. Зайдя в тёмную комнату, он увидел женщину, которая лежала на полу в неестественной позе. Он попытался ей помочь, но было поздно, его нож упал рядом с телом, на шум прибежала Кайли. В свете свечи девушке открылась страшная картина. Посреди комнаты, на полу, в огромной луже крови лежала мертвая женщина, над ней склонился мужчина в перепачканной кровью одежде, а рядом с телом лежал окровавленный нож. Девушка подняла жуткий визг, на который прибежали её отец и сестра. Лиан видела, как городские стражники выводили её отца. Она пыталась рассказать, кто убил Клару Маккенди, но ей никто не поверил, ведь она говорила о графине, да и кто поверит ребёнку? Что было, то было, назад пути нет. Ну, а с той ночи жуткой прошло десять лет.