Книга Химеры

      Отбытие из Ваканды было триумфальным. Его омрачало только недовольство Ракеты, которого на радостях затискала Шури, но эмпатия подсказывала Рике, что на семьдесят процентов это недовольство было показным. Ведь у них получилось. Чёрная батарейка была готова.       И на самом деле, Рика до конца не понимала, что это значит… пока ей всем Орденом не объяснили, почему именно это желание Улле назвал невозможным. Услышав, что, по-хорошему, у Чёрных Фонарей батареек нет, Рика чуть не подавилась и довольно долго приходила в себя, несмотря на всю психическую регенерацию. А когда оклемалась, первым её вопросом было: «Но почему вы мне не сказали?!»       Ответ ей дал как всегда невозмутимый, хоть и неимоверно довольный мистер Фриз:       — Видите ли, мисс Уэйн… Когда не знаешь, что затея невозможна, шансы на благоприятный исход резко повышаются. Хотя бы потому, что ты начинаешь что-то делать, а не отказываешься от любых попыток в силу нереальности итога.       И Доктор Стрэндж мудро покивал словам своего коллеги.       Логика была убийственной, а довольство Виктора Фриза — двойным: не только из-за удавшегося эксперимента, но и потому, что Ракета и Рика привезли из Ваканды не только батарейку. Девушка даже не пыталась вдаваться в подробности того, как это работает, но факт оставался фактом: Фризу сделали улучшенный и облегчённый вариант костюма. Это был облегающий комбинезон, на который было так просто накинуть любую другую одежду. Да, из него всё равно торчали какие-то трубки, и на груди что-то мигало и иногда пиликало, но эпоха громоздкого скафандра явно отошла в прошлое. А шлем заменил лёгкий капюшон, похожий на шапочки аквалангистов, который Фриз теперь мог надевать далеко не всегда. Главным аксессуаром, прилагавшимся ко всему этому, было устройство, которое с лёгкой руки Константина окрестили «электронной сигаретой». Опять же, Рика даже не пыталась понять, из чего состоит тот пар, который Виктор вдыхал из этой длинной и плоской трубки с кнопочками, но он был прохладным, приятно пах лемонграссом и явно хранил внутренности вдыхавшего от пагубного воздействия воздуха температурой выше нуля. Являясь при этом совершенно безвредным для окружающих, в чём Енот всех клятвенно заверил. Конечно, не сказать, чтобы Фриз мог находиться в тепле и на солнце постоянно, и пребывание в мёрзлых подвалах всё равно было для него обязательно, но — Рика чувствовала всей собой, как ему приятно ощутить на лице дуновение естественного ветра. И даже видела — по блаженной улыбке. Ну, насколько она может быть блаженной у такого сухаря.       Что до гепардов — посовещавшись с другими шаманами, Сопе заявила, что это совсем неудивительно: дочь двух миров, дочь Логана и Ксавье, носительница разом двух металлов в теле просто не могла прийти к какому-то иному результату. Да, последствия были: как и предупреждала Сопе, Химера резко сдала — в чисто физической силе. Она по-прежнему серьёзно превышала человеческую, но о мощи Росомахи — и тем более о розовых мечтах замахнуться на способности Супермена — можно было забыть. Рика очень боялась, что у неё пропадёт ночное зрение: в конце концов, гепарды — дневные хищники. Но обошлось. Видимо, эта способность девушки не зависела от вложенных в неё генов иных зверей. Шипы в локтях и коленях пропали, как и обещалось, к великому облегчению Химеры. Способность держать удар и не улетать по воле инерции на первый взгляд не изменилась, но на самом деле тоже просела и компенсировалась весом металлического скелета.       Зато ловкость… Рика стала значительно легче маневрировать, в теле появилась новая гибкость — и Сопе клятвенно обещала, что со временем звери духа помогут ей развить свой настоящий дар: скорость. Рика тут же вспомнила свои уроки с Пьетро… и задумалась, не этот ли дар с самого начала в ней видел её немногословный, но въедливый учитель.       Вот уж кого сейчас очень будет не хватать… Наставника-спидстера! Барри не попросишь: он занят. К Тоуну в тюрьму идти — нет, спасибочки, обойдётся! Хорошо, что есть Тустеп… В конце концов, Пьетро гонял нас вместе.       Этим и иным размышлениям Химера предавалась уже у себя в кабинете, когда схлынули первые восторги и встал вопрос: а как, собственно, эту батарейку отдать адресату? Понятное дело, что от срока в год не прошла ещё и четверть, но Рика, очень не любившая быть кому-то должной, хотела разобраться побыстрее.       Чёрная батарейка, представлявшая собой четыре спаянных вместе чёрно-стальных ребристых цилиндра высотой в ладонь, стояла сейчас у девушки на столе и на все вопросы касаемо своей доставки отвечать отказывалась. Хорошо бы для этого было как-то связаться с Джанин, но увы: слепая аватара Дороги не оставила никому никаких контактов.       В голову ничего не шло. Рика уже собралась плюнуть на гордость и обратиться к Курту, который, казалось, знал всё и немного больше, или хотя бы к Константину, не чуждому Дороги, как вдруг из стены кабинета просунулся Каспер.       — Мисс Уэйн, — учтивым, но слегка тревожным голосом сказал он. — Вынужден вас предупредить, что, судя по моим данным, здесь вот-вот произойдёт пространственный разрыв магического происхождения.       В этот момент в воздухе перед столом Химеры замерцали золотистые искры и открылся портал, через который без стука и предупреждения шагнул Доктор Стрэндж, но девушка понимала, что Каспер говорит не о нём. Несмотря на отмену злодеяний Пигидия, явление Чаровницы в этой реальности всё-таки было, и после этого школьные маги что-то намудрили со школьным ИИ, вложив в его программу систему заблаговременного оповещения о подобных событиях. Прибытие Стрэнджа и его нахмуренные брови говорили лишь о силе энергетического выброса, которым сопровождалось подобное явление.       Но не успела Химера встать из-за стола, как воздух в кабинете задрожал, как от сильнейшего жара, в нём повисла непонятная буроватая взвесь, как в густом, наваристом бульоне, и раздался звон, будто где-то порвалась паутина толщиной с гитарную струну. Через эту взвесь в кабинет тяжело шагнул невысокий широкоплечий человек, но тут же запнулся и упал на одно колено, упираясь ладонями в пол.       Все спецэффекты тут же пропали.       Незнакомец шумно дышал, как загнанная лошадь, ему явно пришлось нелегко. Рика, невольно раздувшая ноздри, почуяла острый, но приятный запах пота, выделанной кожи, табака, хорошего коньяка, горячего металла, грязи и чего-то ещё, чему она пока не могла найти определения.       Выделанной кожей явно пахла куртка прибывшего, накинутая на футболку цвета хаки. Грязью — высокие чёрные берцы, куда были заправлены чёрные же армейские штаны. Довольно длинные, по лопатки, тёмные волосы незнакомца были связаны в хвост, и сейчас несколько выбившихся прядей падали на лоб, закрывая лицо. Зато были видны его уши, украшенные впечатляющим набором серебристых серёжек-колечек — штук по десять в каждом. А потом он поднял лицо, покрытое каплями пота, и Химера ахнула, увидев его глаза — залитые сплошной чернотой, как золотом у Курта. Незнакомец явно сделал над собой усилие, и эта чернота стянулась к центру, как у Гамбита, оставляя после себя нормальный человеческий белок и тёмно-карюю радужку. По крайней мере, на правом глазу… Потому что левый у пришлеца был, скорее, тёмно-серым, и гетерохромия тут была ни при чём. Химера догадалась об этом сразу, как только перевела внимание на ужасный шрам от рубленой раны, когда-то раскроившей лицо незнакомца наискось. Шрам шёл через левую глазницу, по самому краю ноздри и через губы, обрамлённые коротко подстриженными усами и мушкетёрской бородкой.       Позади него раздался звенящий шелест мандал Доктора Стрэнджа, и незнакомец, не оборачиваясь, поднял руки в классическом жесте человека, который не собирается хвататься за оружие. Он уже начал медленно подниматься с колена и даже открыл рот, чтобы что-то сказать, как дверь в кабинет распахнулась, и внутрь ворвался Джон Константин — плащ распахнут, рубашка застёгнута небрежно, галстук болтается, в глазах огонь…       Увидев его, пришлец резко вскочил и молниеносно сделал перед грудью несколько жестов пальцами — как раз вовремя, чтобы отразить оранжевый поток энергии, которую запустил в него ворлок. Заклятье ушло в стену, а незнакомец выставил перед собой пустые ладони и что-то быстро сказал на странно знакомом и одновременно чужом для Химеры языке. И она могла отдать руку на отсечение, что в его словах ей послышалось имя «Бэтмен»…       Джон только сплюнул и грязно выругался — на том же языке, но эту интонацию Рика не могла перепутать ни с чем. Он посмотрел на застывшего наготове Стрэнджа, потом на неё, потом на незнакомца, потом снова на неё…       — Золотце, — ядовито осведомился Константин, доставая из кармана пачку и щелчком выбивая из неё сигарету. — Какого хрена у тебя в кабинете делает русский инкуб?!       И только теперь Химера поняла, что за странная нотка вплеталась в общий запах прибывшего. И только теперь сообразила, что люди так пахнуть не могут.       Но что поделать? Ведь с её нынешним чутьём ей ещё не приходилось в полной мере обонять демонов.       

***

      Незнакомца звали Айгер. Ещё он сказал, что его можно называть Воином, но именно имя своё произнёс с такой затаённой гордостью и умилением, что Рика решила предпочесть его прозвищу. А оба школьных мага переглянулись и подтвердили: оно настоящее. А настоящее своё имя любой демон мог назвать только в двух случаях: либо будучи уверенным, что тем, кто его слышит, не хватит сил что-то с ним сделать, — либо в качестве жеста доброй воли и знака доверия. На высокомерного сноба, уверенного в собственной неуязвимости, Айгер совсем не походил.       И да, он свободно говорил по-английски. Совершенно без акцента. Ну а то, что сперва заговорил по-русски…       — Это по нынешнему месту жительства, — слегка извиняющимся тоном пояснил Айгер-Воин, отпивая добрый глоток ледяного пива из запотевшей кружки. — Уже давно живу в России, привык. Так-то моим первым человеческим языком был как раз английский…       Пил он, как не в себя, без малейших признаков опьянения выхлестав целый галлон — почти четыре литра. Ел тоже в три горла, но оно было и понятно: последний переход из мира в мир отнял у него много сил.       — Я после предыдущего едва очухался, а уже пришлось брать жопу в горсть и линять, — вздохнул пришлец, с благодарностью принимая от Альфреда пепельницу. — Только-только успел обсказать там всё, что надо, кому надо… Негостеприимная Грань попалась. Еле ноги унёс. Но хоть предупредил…       Курил он свой табак, и заклятьем, уводившим дым в сторону, как обычно делал Джон, владел превосходно, назвав его «вытяжкой серого мага». Он вообще был в целом довольно похож на Константина — не внешне, но пристрастием к выпивке и куреву, манерой речи и естественным поведением запанибрата со всеми.       А главное — ни на ком не использовал свои демонические чары соблазнения. Как он сам уточнил — по жизни, в принципе.       Миры большого кристалла Мультивселенной Айгер называл Гранями, а пространство, через которое он шёл, — Рубежом. Насколько Рика поняла, это была некая прослойка между мирами — негостеприимная, хищная и местами разумная, но позволявшая перемещаться тем, кто умел это делать. И организация, в которой работал Айгер, помимо прочего, занималась изучением этой прослойки. Услышав об этом, Доктор Стрэндж многозначительно хмыкнул, и Рика догадалась, что от просьбы устроить лекцию на эту тему (коротенечко, минут на сорок, ага) и Воина, и их всех спасли только укоризненный взгляд Оливера и предупредительное покашливание Логана.       Ведь для Ордена сейчас было важно совсем не это.       Айгер прошёл десятки миров, движимый одной целью — передать очень важное послание определённым людям в каждом из них. Он очень просил не спрашивать, откуда у него взялось это послание, и готов был на крови поклясться, что просто не может этого сказать. И маги, поражённые охотой, с которой демон — неслыханное дело! — готов был пролить свою кровь, снова подтвердили: он говорил правду.       Не упоминая уже один маленький, совсем незначительный факт, что конкретно этот демон, по его словам, служил в рядах организации, защищавшей людей от непознанного… и состоявшей, по большому счёту, из людей же.       — Вообще-то, я вам не хухры-мухры, а цельный начальник отдела нашего маленького, но гордого бардака, — скромно сообщил Айгер, с интересом меряя взглядом графины с горячительными напитками, стоявшие на журнальном столике.       Рика подумала и кивнула Альберту: пиво явно служило демону чем-то вроде жидкого хлеба, насыщая и укрепляя, а крепкий алкоголь воздействовал на него, примерно как на неё саму.       — А почему же тогда через миры не отправили какое-то менее ответственное лицо? — осведомилась девушка, пока её дворецкий наливал гостю виски.       — У меня хороший заместитель, — отмахнулся Айгер. — Да и глава нашей организации на месте, и все остальные… начальники. Вот одному из них, моему другу, действительно нельзя отлучаться надолго, он у нас специалист по связям с общественностью. Второй, мой друг и брат, конечно, мощный мужик, но больше привык убивать, чем болтать языком. Жена его в дипломатию умеет, но уж слишком властная стерва — и это я любя, просто говорю чистую правду! А моя жена… я её, конечно, тоже очень люблю, но она… — Тут он расплылся в нежнейшей улыбке, но сразу же поспешно откашлялся: — В общем, нельзя ей. Уже из чисто космических соображений. Да и всем остальным лучше оставаться на своих местах. А я — что? Выносливый, потому что демон: по Рубежу далеко способен пройти. И в морду дать могу, и выпить на брудершафт, и по душам поболтать.       — Вопрос наличия души у демона… — пробормотал Константин — но, скорее, с юмором, чем с неприязнью.       Тем более, женатого демона, с ума сойти…       — …ф танном случае сначенийа не имеет’, — закончил за него Курт, блестя золотыми глазами. Рика чувствовала, что он, как обычно, что-то понимает больше окружающих и вдобавок напряжён… Но это напряжение не относилось конкретно к их новому гостю. Его — или, скорее, его двойника — Курт явно знал. И волновался — предвкушал? опасался? тревожился? — из-за того, что этот гость мог сейчас сказать.       Тем временем Воин глотнул виски, одобрительно причмокнул, утёр усы и положил ладонь на стол. И вроде бы не ударил, не пришлёпнул, но Химера всё равно чуть не вздрогнула.       Кажется, сейчас будет что-то действительно серьёзное…       — В общем, мальчики и девочки, я не зря у Джонни первым делом спросил, есть ли в вашем мире Бэтмен, — вздохнул Айгер, заметно посерьёзнев. — И я прошу прощения, но сейчас мне придётся задействовать мою врождённую способность — эмпатию. Чтобы вы в полной мере понимали, о каких масштабах пойдёт речь…       И да, сперва он дождался на это разрешения. А когда заговорил…       Айгер говорил — и перед ними раскрывались миры: и совершенно фантастические, и похожие на Землю-777 — и такие, по сравнению с которыми она казалась комиксовой или даже сказочной. Их все объединял один факт: в них был Бэтмен. Чаще всего был и Готэм — нуарный и бандитский город пятидесятых, высокотехнологичный центр будущего, мрачное и одновременно кричащее дитя восьмидесятых или практически такой же, как их, местный. Но даже если Готэма не было — Бэтмен всё равно был.       Айгер говорил — и они видели его, их, десятки их, таких разных и таких одинаковых: с жёлтым овалом, заключавшем в себя летучую мышь на груди, или в полностью чёрной броне, слегка резиновой на вид, или в смешной маске с ушками и нетопыриным носом и нелепых, почти цирковых шортах, или даже без плаща — но со втягивающимися красными крыльями, на которых он мог парить над землёй…       Айгер говорил — и на них надвигалась смутная и неясная, но от этого не менее кошмарная тень невероятного, немыслимого врага ужасной мощи и мощнейшего ужаса, имя которого не могло прозвучать в этом кабинете — не только потому, что Воин сам его не знал, но ещё и потому, что именно сейчас оно могло потрясти ткань мироздания. И этот чудовищный, космических масштабов враг охотился за Бэтменами. За всеми Бэтменами. Не разделяя живых и мёртвых. Пожирая их, затягивая в себя и выплёвывая — так говорил Айгер. И у Химеры сжималось сердце, потому что она понимала: тот, кто стал ей дедом пусть не по крови, но по духу, сейчас мёртв — но всё равно где-то там, рядом с Летописцем, и он ни за что не пройдёт мимо этого врага…       — И нет маяка! — отчаянно пристукнул кулаком по столешнице Айгер. — Ни на одной из Граней, где я был, нет маяка. А он очень нужен. Не знаю, зачем, не знаю, что за маяк… Но этот гад идёт по Граням — по мирам — и поглощает Бэтменов. Выцеливает их, как добычу. И сюда он дойдёт ещё очень и очень нескоро, но… У вас вот есть маяк? — вдруг совершенно деловито спросил он, и видение рассеялось.       Члены Ордена задвигались, переглядываясь и приходя в себя. И каждый из них неуверенно качал головой: нет, ни о каком маяке никто не знал. Даже Курт Вагнер прикрыл золотые глаза и отрицательно дёрнул кончиком хвоста. Правда, Химере показалось, что он сделал это с некоторой заминкой… и не сказал своё любимое «так’»… но всё-таки.       Гость из другого мира сокрушённо вздохнул и потёр шею.       — Ладно… Тогда, если позволите, я какое-то время отдохну у вас здесь, а потом пойду дальше. И будем надеяться, на следующей Грани кто-то будет хоть что-нибудь знать об этом чёртовом маяке!       И снова показалось…       Как будто Курт дёрнул уголком рта — не то в улыбке, не то в раздражённой гримасе, и как-то странно отвёл глаза…       Но нет, должно быть, действительно показалось. Он слишком вежлив, чтобы так гримасничать при госте.       И, выбросив из головы всякие мысли о мимике Курта, Химера обратилась к Альберту с приказанием приготовить свободную комнату. И никто из орденских не имел ничего возразить: все пребывали под впечатлением от рассказа странного, слишком человекоподобного демона-иномирца по прозвищу Воин.       Дарксайд… Танос… А теперь ещё и это неведомое зло! Ну хоть нескоро, и на том спасибо… И не прямо к нам, ведь у нас Бэтмена уже нет… но где-то же он есть! И что теперь — наплевать, раз у нас он мёртв? Может, Летописец сможет что-нибудь сделать…       На плечи Рике с размаху легла тёплая и тяжёлая рука Джона Константина.       — Тебе не кажется, золотце, — пробормотал он, сжимая в зубах сигаретный фильтр, — что в таких условиях вопрос твоего выхода на Дорогу встаёт, можно сказать, ребром?       И именно сейчас Химера была согласна с ним как никогда.