Книга Химеры

      В идеальном мире победа — это ничем не омрачённый праздник, наполненный бурным ликованием и пьянящей радостью. Но в мире реальном к поздравлениям с победой чаще всего присоединяют соболезнования. Да и как-то бурно отмечать сил не остаётся.       Химера со странным удивлением понимала, что успешный экзорцизм симбиота не вызывает у неё каких-то особо ярких эмоций — казалось бы, положенных после расправы с врагом. Особенно с тем, кто лишил её родных, охотился за ней последние месяцы и угрожал сделать своей вечной пленницей. Большое событие, большой успех, пусть и приправленный горечью после гибели Бальтазара… А всё как-то быстро кончилось. Да, с приложением неимоверных усилий, но ощущения после этого были какие-то… абсолютно будничные. Можно сказать, бытовые. Как будто Рика походя поставила галочку в списке дел — и пора было идти по плану дальше.       Возможно, дело было в том, что мысли и чаяния всех вокруг уже устремились к иной проблеме в грядущем. А может — был прав Альберт, которому Рика вскользь пожаловалась на своё состояние.       Выслушав хозяйку — в халате и тюрбане из полотенца, прямиком из душа, где она смывала с себя песок пустыни, — и протянув ей чашечку кофе, дворецкий семьи Уэйн задумчиво склонил голову набок.       — Отец рассказывал мне, что у мастера Брюса частенько возникало подобное ощущение. С чего, в том числе, и пошли шутки про знаменитую паранойю Уэйнов. Но в каждой шутке есть доля правды. Паранойя — не паранойя, мисс Уэйн, но ваша интуиция в достаточной степени развита. И вам не нужны рекомендации скромного дворецкого, чтобы уже учиться ей доверять. Если очень важная победа над врагом кажется вам чем-то проходным… Это значит, что чаще всего тот, кого все считали главным противником, — отнюдь не главный.       И после этих слов Рику не покидало ощущение, что после схватки с Дарксайдом, пока смутной угрозой маячившим на горизонте событий, она будет чувствовать себя точно так же.       При условии, что мы победим, конечно…       Енот Ракета прочно обосновался в винном погребе школы. Ему туда нанесли всяких одеял, подушек и прочего, из чего он смастрячил себе гнездо. Еду ему носил лично Альберт, в том числе и затем, чтобы вести учёт разорению, которому неминуемо должны были подвергнуться уэйновские запасы алкоголя. Строгий взгляд вездесущего дворецкого, как ни странно, повергал в смущение даже космического енота, так что лишнего дебоша он себе не позволял. Но обговорил, что всё выпитое пойдёт в качестве платы за его личную помощь — и с бомбой, и со всеми грядущими вопросами, по которым к нему обратятся. Равно как и кусок (хоть и не очень большой) того самого алмазного новообразования, который он умудрился отжать у Тони.       Енот гордился тем, что бесплатно не работает, и Орден не стал препятствовать его личным убеждениям.       А в общем и целом — после победы над чёрным симбиотом всем, с одной стороны, стоило бы готовиться к явлению армады Дарксайда, а с другой — конкретно Химере было совершенно нечего делать. Она никак не могла себе представить, чем лично может воспрепятствовать нашествию инопланетного флота.       Собственно, мало кто вообще мог предоставить чёткий план этого воспрепятствования.       Да, конечно, в какой-то момент был устроен настоящий военный совет — в том числе, с привлечением профессора Ксавье и Барри Аллена как представителя ФБР. Барбара Гордон заявила, что сумеет известить криптонцев. Старк обещал поговорить с кем-то в ЩИТе, Оливер — нажать на Аманду Уоллер через жену своего друга, Джона Диггла, которая управляла одним из отделений АРГУСа. Барри предложил подёргать за ниточки своих связей и в собственной конторе, и в ЦРУ с АНБ.       И при всём при этом — нельзя было допускать общенародной паники… А желательно — вообще избежать слива информации народонаселению. Да, конечно, в случае всяких масштабных бедствий всех обычно оповещают, объявляется эвакуация и прочее… Но куда и как ты эвакуируешь людей, если под ударом окажется сама планета?       На какой-то момент Рика совершенно случайно заметила, как Стрэндж довольно раздражённо барабанит пальцами по столу, то и дело смотря в потолок… Но потом деликатно кашлянул Курт, с экрана видеосвязи легко нахмурился Ксавье, между ними тремя произошёл обмен непонятными взглядами — и ничего не произошло, просто Верховный Чародей глубоко вздохнул и согнал с лица недовольное выражение.       Что это было — Рика так и не поняла, но разбираться в этом было некогда. Мало того что никто толком не представлял, как за такой короткий срок обеспечить Земле космическую оборону, так ещё и Джон Константин поднялся и заявил, что вынужден отлучиться.       — Помнишь, золотце, я говорил тебе, что мне нужен отпуск на несколько дней? — напомнил он Рике. — Так вот, нужен. По семейным делам, скажем так. И боюсь, что это очень срочно.       — Дорогой ты наш штатный ворлок, — прищурился Оливер Куин. — Ты и словосочетание «семейные дела» как-то не очень коррелируетесь. Может, поделишься с классом, что ты задумал на самом деле? Чтобы, так сказать, скорректировать наши действия, в случае чего.       — Много ты обо мне знаешь, старина, чтобы судить про мои семейные дела, — поморщился ворлок. — Но в целом — ты прав, что-то я в привычную колею свернул, а сейчас для недоговорок не всегда есть место. Химера, помнишь тот кольт, который вы с хвостатым притащили из Мира Хозяина?       Курт блеснул зубами в улыбке в ответ на эпитет «хвостатый», но говорить ничего не стал.       И тут Рика окончательно вспомнила их разговор, прерванный появлением бура Ракеты.       — Да, Курт ещё говорил, что этот кольт связан с демонами нашего мира, — нахмурилась она.       — И не просто с демонами, — вздохнул Джон, зажимая сигарету в зубах и щёлкая зажигалкой. — Есть тут не очень далеко… десять-двенадцать часов на машине… городок под названием Чистилище. И творится в этом городке и на территории рядом с ним… всякое. А держать в узде это «всякое» должен именно этот кольт, Миротворец. Вернее, не только он, но и тот, кто держит его в руке. А вернее — та. В последний раз, когда я проверял, у семейства Эрп была именно наследница.       — Эрп? — поднял брови Старк. — Как Уайетт Эрп, тот самый законник и картёжник? Конец девятнадцатого века, перестрелка у корраля О-Кей, Док Холлидей и прочее…       Рика ещё успела подивиться, откуда у Тони такие познания по истории Дикого Запада, а Константин уже кивнул:       — Именно, именно. Это — его кольт. И, как вы все уже успели догадаться, он весьма непрост. В последний раз я видел его в руках Вайноны Эрп, нынешней наследницы крови Уайетта. Но где она умудрилась его пропить, чтобы он оказался в другом мире…       — Именно пропить? — хмыкнул мистер Фриз из-под своего заиндевевшего шлема. — Я смотрю, юная леди несколько не соответствует славе своего знаменитого предка, если вы так уверенно говорите о её пагубной привычке.       — Ещё как соответствует! — хохотнул Константин. — По свидетельствам архивов, Уайетт тоже был не дурак заложить за воротник. Но дело в чём: Миротворец невозможно потерять. Да и украсть, в общем-то, тоже: и сложно, и вернётся скоро. В здравом уме Вайнона бы ни за что от него не отказалась и никому не отдала. Следовательно — пропила.       — А дальше — дайте я догадаюсь, — вздохнула Рика, вспоминая уроки Дэмиена Дарка. — Если из какой-то местности, известной проявлениями недобрых сил, пропадает артефакт, который сдерживал эти самые недобрые силы…       Джон цыкнул зубом и возвёл глаза к потолку.       — В последний раз я получал весточки из Чистилища то ли года два, то ли три назад. Всё было в порядке. Сейчас, когда мы завалили этого гада в Сахаре, у меня появилось время, и я попытался связаться с кем-нибудь оттуда — но не смог. Телефонная связь не работает, интернет там тоже как будто пропал. Магия не дотягивается, её словно что-то обрубает на подлёте. Судя по тому, что окрестные территории не наводнили орды нечисти, — я нюхом чую защитный купол. А раз там стоит купол — значит, в Чистилище явно происходит какая-то жопа. И мне надо туда съездить.       Оливер нахмурился.       — С одной стороны, отпускать тебя сейчас, когда вокруг такое творится…       — С другой — пока ещё ничего не творится, — перебил его Слэйд Уилсон. — Армаду ещё ждать и ждать, а вот если у нас под носом прорвётся что-нибудь мерзкое и адское — вот это как раз нам будет не с руки.       Оливер смерил его неприязненным взглядом, но с логичностью доводов вынужден был согласиться. Разве что попытался в последний раз воззвать к гласу разума:       — Но если ты поедешь один…       — А там мне больше никто не помощник, — хмыкнул Джон. — Кроме Стрэнджа, разве что, но лишать Орден сразу обоих экспертов в магической сфере — вот это точно нерационально.       — Правильно, — подтвердила Рика, вставая, чтобы додать себе внушительности. — Поэтому с тобой поеду я.       Ворлок криво усмехнулся.       — Золотце…       — Не спорь! — звонко приказала девушка. Её голос, неожиданно для неё самой, исполнился такой силы, что Джон аж поперхнулся, да и все прочие в кабинете притихли.       Рика оглядела собравшихся, упёрлась кулаками в стол и заговорила в наступившей тишине:       — Вы все твердите мне, что я должна учиться сама принимать решения. Что моё мнение что-то значит, что я — не пешка и вообще глава Ордена. Так вот — моё решение. Мисс Уэйн, — тут она нашла глазами Уилсона, — останется здесь и не подвергнется никакой опасности. Лина или Умка меня прикроют, это уже отработанный фокус. А как Химера, — и она повернулась к Джону, — я смогу в случае чего прикрыть тебя. Как минимум физически. И потом, в плане подготовки к обороне против Дарксайда я бесполезна. А в Чистилище я смогу хоть что-нибудь сделать. Я уже восстановилась после Сахары на сто процентов.       Это физически. Психически, после потери Бальтазара, — где-то на восемьдесят пять. Именно поэтому я должна кому-нибудь помочь. Мне нужно… быть нужной. Так.       И будто в ответ на её мысли, на своё же излюбленное словечко, Курт Вагнер согласно прикрыл золотые глаза и вильнул хвостом. Остальные члены Ордена начали неуверенно переглядываться, но тут с экрана видеосвязи раздался спокойный голос Чарльза Ксавье. Он не уговаривал, не увещевал — но и не подтверждал и не одобрял, что перекрыло бы её слово его словом и поставило под сомнение её авторитет. Он просто сказал:       — Я горжусь тобой, дочь.       — Вся в меня, — пробасил Логан, салютуя ей сигарой.       Рика улыбнулась и расправила плечи, выпрямляясь. Осознание, что она может приказать, а они подчинятся, прошло как-то легко и спокойно, без лишнего волнения и искушения этим злоупотреблять. Потому что, когда ты чуть не поддаёшься желанию повелевать, а потом отпускаешь его и ужасаешься тому, что могла бы натворить…       Это мой дом. Моя школа. Мой Орден. Да, большинство из них сильнее, мудрее и опытнее меня. Но без меня всё это было бы невозможно. Было бы по-другому и не так. Я — Уэйн по духу и слову рода, Ксавье и Хоулетт — по сердцу и слову крови. Я имею право.       — Ни от кого возражений не слышу. Значит, решено, — подытожила Рика, и Джон коротко рассмеялся и махнул рукой. — Мы едем вместе.       И тут подал голос преображённый Ник Фьюри (в отличие от Лины, новое имя категорически отказывалось к нему прилипать, поэтому все втихую называли его по-старому).       — Если позволите, мисс Уэйн, я бы к вам присоединился, — проговорил он. — Пусть я не мастак колдовать, но если там в ходу кольты — без ложной скромности скажу, что я по сей день остаюсь в тройке лучших стрелков ЩИТа, даже «посмертно». А воскресать мне ещё рано, поэтому лично я воспользоваться своими связями не могу, даже ради защиты от инопланетного вторжения. Но предоставлю список имён тех, к кому можно обратиться, и кодовых слов, которыми обратиться нужно.       Рика подумала, прикинула… и кивнула.       — Если у Джона не будет возражений по существу.       — Не будет, — отозвался тот. — Я так понимаю, ты, двуглазый, хоть как-то понимаешь, куда лезешь, и, если я заору: «Падай!» — упадёшь как миленький, безо всяких выкрутасов.       Фьюри с достоинством кивнул.       — Значит, решено, — подытожила девушка. — Собираемся и выезжаем, остальные — вы сами знаете, что делать.       — Только, пожалуйста, держи нас в курсе, всё ли в порядке, — попросил Оливер, прежде чем объявить конец собрания. — Выходи из-под купола позвонить, что ли. А то смотри, я ведь в случае чего и войска смогу к границе Чистилища стянуть!       — Какие ещё войска?! — изумилась Рика.       Оливер стушевался, отвёл взгляд и пробормотал что-то уклончивое.       Джон сказал, что машину выберет сам, и поспешил в гараж, назначив встречу через полчаса. Каспер тихонько пообещал Рике в ухо проследить, чтобы неугомонный ворлок не усвистал один. Фьюри отправился собираться, а сама Химера задержалась, глядя, как все деловито прощаются, расходятся и отключают видеосвязь.       Уэйн — по духу и слову рода. Ксавье и Хоулетт — по сердцу и слову крови. Но ещё и Клейтон — по генам, плоти и слову любящих творцов. И я никому не позволю заставить меня об этом забыть. Никогда.       

***

      Джон никуда не сбежал. Фьюри где-то раздобыл ковбойскую шляпу и портупею с двумя кольтами — и в целом в подобранной одежде, белый, двуглазый и с седыми височками, был похож на стереотипного современного ковбоя. Только Химера подозревала, что подбитое мехом пальто может защитить не хуже бронежилета, клетчатая рубашка тоже пошита в «Стейтсмене», а ткань штанов только похожа на джинсовую, а на деле тянется и не стесняет движений.       Не удивлюсь, если у него и в полусапожках запрятаны какие-то сюрпризы, как у Джеймса Бонда. Типа гранат в каблуках.       За руль условились садиться по очереди: всё-таки ехать было прилично, а пит-стопов в дороге не предусматривалось. Как выразился Джон в своей изысканной манере:       — Жрать из пакетов, пить из термосов, бухать из фляг, а облегчаться в кустиках, мальчики — налево, девочка — направо…       Рика ещё задумалась, почему бы не взять самолёт до ближайшего аэропорта, раз рядом с самим Чистилищем его нет, а машину брать уже оттуда. Но если Джон Константин говорил «надо» — значит, было так надо.       Вскоре самый беспонтово выглядевший, но от этого не менее надёжный автомобиль из гаражей Уэйнов обогнул Готэм по дуге и устремился по шоссе на север.       Джон сперва молча курил за рулём, а потом начал вкратце читать Фьюри лекцию по технике колдовской безопасности, попутно устроив Химере лёгкий квиз по уже пройденным на уроках темам. Под конец Рика не выдержала и задала вопрос, который терзал её любопытство с самого конца военного совета:       — Послушай, а почему ты тогда сказал про семейные дела? Ещё и Оливера так лихо отбрил…       Константин покосился на неё в зеркало заднего вида и хмыкнул:       — Потому что в целом так и есть, золотце. Пусть и не совсем в прямом смысле. Я родился в Чистилище. Так что там типа моё наследие.       Девушка так и вытаращилась на него.       — Да ладно! Я всегда думала, что ты — англичанин! Этот твой акцент…       — Англичанин и есть, — охотно согласился Джон. Сейчас, в тесном салоне автомобиля только с двумя слушателями, эта беседа его явно забавляла, а не смущала. — Я же сказал, что родился в Чистилище, а не рос там. Моя мама была британкой. А папаша — прямо скажем, мудак, каких поискать, кривой сучок на американской ветви рода Константинов — соблазнил её и в прямом смысле, и обещаниями красивой жизни. Послевоенное время, все дела… Увёз в Чистилище. Пожили они там какое-то время. — Он криво усмехнулся. — Вроде бы как даже счастливо. А потом на свет появился я, и через пару недель оказалось, что к продолжению рода папаша всё-таки готов не был. Мама отказалась меня отдавать — ну и… Всё. А дальше был и Бристоль, и Ливерпуль, и даже на задворках Лондона мы немного пожили… Но фамилию свою папаша мне всё-таки оставил. А наследство в виде дома я уже потом, когда он гикнулся по пьяни, к рукам прибрал. По праву крови. Кровь, знаешь ли, для уроженца Чистилища многое значит… — Джон немного помолчал и чуть скомканно добавил: — У рода Константинов есть ещё и ирландская ветвь, но это уже история для другого раза.       — Послевоенное время? — поднял брови Фьюри. — Это о какой войне идёт речь?       Его голос, после перевоплощения лишённый особенного тембра, присущего чернокожим, заставил Химеру в который раз поёжиться: слишком уж он был чужой для того человека, которого она чуяла. Хоть и отлично подходил человеку, которого она видела.       — О Второй Мировой, старина, — ухмыльнулся Константин, приоткрыв окно машины, и вышвырнул туда окурок. Рика только улыбнулась, вспомнив, как бурно протестовала в первый раз, когда он так сделал. Это теперь она знала, что чинарик даже до земли не долетит, вспыхнув и развеявшись в облаке искр и белёсого дыма без запаха. — Этот великолепный образец мужского человеческого тела — пятьдесят третьего года выпуска, если хочешь знать. Неплохо сохранился, а?       Господи, я надеюсь, это Джон так с Фьюри не заигрывает! Он как-то признался, что би, но говорил, что женщин любит всё-таки больше, чем мужчин, и… и я не хочу себе это даже представлять! Только не с Фьюри! Можно же выбрать кого получше… Будем надеяться, что это просто обычное для мужиков мерение тем, чем природа одарила. Для самоутверждения. Да. Да, наверняка так и есть.       И, к вящему облегчению Рики, так и оказалось. Потому что дальше всё свелось к обычной хвастливой пикировке: сперва Фьюри заявил, что и сам неплох, потом Джон попросил «желторотого юнца» даже не пытаться сравнивать себя «с самым старшим в этой машине», на что бывший глава ЩИТа возразил, что разница в три года погоды не делает, а так-то старший тут — он, только благодаря не магии, а науке. Джон тут же сменил тактику и заявил, что старость надо уважать, а посему — не соблаговолит ли почтенный пожилой джентльмен взять бразды правления в свои руки и сменить его за рулём?       И только когда машина остановилась и мужчины вышли размять ноги, Рика поняла, что за еле слышный звук не давал ей покоя последнюю минуту.       Девушка сдвинула брови, сжала кулаки и поспешно выскочила из машины. Когти так и рвались наружу, а верхняя губа поползла вверх, обнажая хищный оскал. Не обращая внимания на удивлённые возгласы попутчиков, Рика резко рванулась, огибая машину, распахнула багажник, и…       И заготовленная гневная тирада (не очень цензурная, насыщенная любимыми словечками Логана) испарилась из её мыслей при виде невинной улыбки Сатаны, скорчившегося в этом тесном пространстве в позе эмбриона.       — Не ругай меня, я весь затёк, — трогательно пожаловался он, состроив щенячьи глазки. — Потом ты можешь меня даже побить, но сейчас я больше похож на Колобка из нашей народной сказки. Ни ручек, ни ножек, сплошной хлебушек… Как ты меня раскусила?       — Меньше ёрзать надо, затёкший, — пробурчала Рика, протягивая ему руку и помогая выбраться. — Я чуть с ума не сошла, пытаясь понять, глюк ли твоё шебуршание или это что-то с мотором.       — Вот те здрасьте! — непритворно удивился подоспевший Джон, глядя, как Сатана, кряхтя и охая, разминает одеревеневшие конечности. — Ты как тут оказался, сквайр?       — Пролез и спрятался, когда ты вышел из гаража покурить, — охотно отозвался Сатана, с наслаждением прогибаясь в пояснице. — Мне помогли, так-то. Можно сказать, протащили контрабандой. — И тут он включил в ухе связь и с широченной белозубой улыбкой позвал: — Эй, Тустеп! Давай сюда, нас раскрыли.       Резкий порыв ветра взметнул дорожную пыль и разбухшие от влаги коричневые листья, запахло озоном… И рядом с машиной затормозил ухмыляющийся во весь рот неправильный спидстер команды «Нова».       — Так, — только и сказал Фьюри, невольно копируя Курта.       — Мы же не могли отпустить Химеру одну, — невинно развёл руками Сатана. — В прошлый раз нас с собой не взяла, так в этот мы сами себя взяли. Только двое, чтобы в машину поместиться. Тустеп — потому что шустрый и по первости мог за вами бежать. А я — потому что Умка бы не поместилась в багажник. Всё просто.       Рика невольно заулыбалась, оглядывая парней. Вид у них был самый шкодный, ни дать ни взять — детсадовцы, залезшие на кухню к соседке за банкой варенья. При этом Тустеп изображал на веснушчатом лице самое что ни на есть искреннее раскаяние и готовность искупить, а Сатана выглядел просто-таки героем-партизаном, которого хоть вешай, хоть расстреливай, а от своей клятвы хранить военную тайну он не откажется.       От клятвы быть мне опорой и поддержкой, в данном случае… Ну и что нам с ними делать?       — Высший балл за искусство слежки и сохранение баланса в Силе Скорости наравне с движущейся машиной, мистер Скиттер, — внезапно обратился к Тустепу Фьюри, и Рика заморгала, не сразу вспомнив настоящую фамилию товарища по команде. — Вы молодец.       — Молодец-то молодец, — проворчал Джон, сплёвывая на шоссе. — Только кто Стрэнджу послезавтра доклад по первой помощи при асфиксии в полевых условиях сдавать будет? Прогульщики хреновы… Вам никто, как Химере, освобождения не предоставлял.       — А мы договорились! — радостно отозвался Сатана. — И с Доктором Стрэнджем, и с остальными. По пять дней отработки за каждое пропущенное занятие.       И когда только успели за полчаса?!.. А. Ну да. Тустеп.       Мужчины переглянулись.       — Ну, не назад же их отправлять, — вздохнула Рика, потирая шею. — Три часа уже едем. Только время зря потеряем, мотаясь туда-обратно.       — Вообще-то, кое-кто мог бы и сам за пару минут вернуться, и товарища боевого прихватить, поблевать по дороге, — едко возразил Константин, явно уязвлённый тем, что не сумел обнаружить в машине «зайца». Скорее всего, просто не подумал о том, чтобы кого-то искать… Но потом смягчился: — Но да, ты права, золотце. Если уж влезли — пусть огребут по полной. Садитесь назад, пацанва! Устрою вам спецпрактикум… по обращению с нежитью в естественной среде обитания.       На заднем сиденье, где Рика раньше сидела в гордом одиночестве, тут же стало теснее — и гораздо веселее. Фьюри вёл машину, Джон курил и балагурил, потом они снова поменялись, потом ворлок уступил руль Рике, и снова перемена мест во время краткой остановки — и время полетело гораздо быстрее, заполненное смехом и оживлёнными разговорами.       А потом на какой-то момент Константин прищурился, принюхался, облизнул палец и попробовал на вкус ветер. После этого потребовал себе место за рулём — и буквально через пять минут езды пейзаж вокруг них резко изменился.       Во-первых, пропали краски поздне-осеннего заката, расцветившие облака над лесным окоёмом. Небо потемнело, по нему щедрой горстью просыпались звёзды, а заходящее солнце сменила собой восходящая полная луна. Во-вторых, тот самый лес стал заметно гуще по левую сторону шоссе, а вот по правую и вовсе исчез, открывая из окна вид на ровное поле. А в-третьих… Химере даже не потребовалось открывать окно, чтобы учуять сочащийся в щели машины запах, и она негромко вскрикнула от радостного изумления, с наслаждением вдыхая ароматы сосен, росы, нагретой на солнце за день пшеницы и васильков.       — Не может быть, Джон…       — Может-может, — подмигнул ей ворлок в зеркало заднего вида. — Окна не открываем, сидим тихо, не дёргаемся. Это ненадолго.       И действительно, не прошло и пяти минут, как прежний пейзаж вернулся, и закатное солнце практически не сменило своего положения на небе, а Джон Константин довольно прицокнул языком и, не снимая одну руку с руля, полез во внутренний карман за флягой.       — Я — ворлок, мне можно, — отозвался он на неодобрительный взгляд Фьюри и ничтоже сумняшеся сделал долгий глоток. А потом обратился к парням: — Вот ещё и поэтому я вас не выгнал. В Чистилище можно попасть по-настоящему, только проехав какой-то отрезок пути по Дороге. Той самой, с большой буквы, да. И появиться она может в любой момент, на любой миле, но далеко не для всех. И ты, шустрый, — он наставил палец на Тустепа, — искал бы нас до морковкина заговенья, если бы бежал сам, да так бы и не нашёл. А уж раз она вас подождала — значит, не против вашего присутствия в городе.       Сатана легонько ткнул Рику в бок и шёпотом спросил:       — Что, та самая?       Девушка только кивнула. А Константин бросил на неё взгляд через плечо и подмигнул:       — Любит тебя Дорога, Химера… ой как любит! Нехило так нам сократили путь, ребятки, скажу я вам.       — А что такое? — не поняла Рика.       В ответ ворлок махнул рукой на редеющий впереди лес и шоссе, которое пошло под уклон вниз. И выдержанной драматической паузы как раз хватило, чтобы из-за поворота на обочине показался яркий, размалёванный щит в стиле классической «американской мечты».       — Добро пожаловать в Чистилище, дама и господа. Нас привели прямо к подъездной дорожке самым кратчайшим путём.