Книга Химеры

      Пока команда «Нова» обустраивалась в стенах школы, Рика наблюдала за ними со стороны и с накапливающейся обречённостью понимала: ей будет с ними не просто тяжело, а очень тяжело.       Весь тот месяц, пока шли испытания среди одарённых подростков под крылом профессора Ксавье, эти ребята жили вместе, тренировались вместе, работали вместе — и уже установили определённую иерархию в команде.       И тут они прилетают сюда… и им говорят, что отныне ими будет верховодить какая-то незнакомая и непонятная пигалица. Ну да. Конечно. Разбежались, три раза.       Рика смотрела на то, как они взаимодействуют, слаженно повинуясь малейшим жестам и коротким словам своих двух старших, и в душе обливалась холодным потом. Даже если бы альфа был один, его и так было бы сложно сместить. Но их двое…       За обедом они сидели отдельно от остальных. Этакая закрытая ячейка со своим уже выработавшимся кодексом, традициями, привычками, секретами и связями. Вежливые, приветливые, улыбчивые и… замкнутые. Хрен к ним пройдёшь. В такую стену только всем телом биться. А лучше — тараном. Только где я возьму такой таран? И не лучше ли просочиться насквозь или перепрыгнуть?       Рика ещё толком не понимала, как себя с ними вести. И пока занимала выжидательную позицию, стараясь изучить и понять новичков как можно лучше. Она не хотела ни фамильярничать с ними, ни заискивать, ни играть в диктатора или «золотую девочку», которой всё можно. Ей нужно было заслужить их доверие…       Но, как оказалось, у самой команды «Нова» на это были совершенно другие планы.       Они подошли к ней сами. После ужина. Оба. Невысокий чернявый парень и девушка, схожая статью с валькирией. И Конрад немедленно отступила назад, таща за собой за шкирку Кейти и Эльфа.       Не у всякого короля должна быть свита. Альфу делает альфа, а не её окружение.       Девочка вздохнула и постаралась встретить их как можно спокойнее.       Сатана хищно набычился и ухмыльнулся, сверкая чёрными глазами из-под сведённых бровей. Умка равнодушно смотрела чуть в сторону, поверх левого плеча Рики.       — Вы хотите поговорить?       Девочка подняла подбородок и упёрла одну руку в бок, разворачиваясь к ним всем корпусом и отставляя в сторону опорную левую ногу.       Уверенность и спокойствие. Я знаю себе цену.       Сатана смерил её взглядом, не снимая с лица дьявольской усмешки.       — Мы хотим решить вопрос старшинства. Раз и навсегда.       — Мне бы тоже не хотелось тянуть резину, — кивнула Рика и перевела взгляд с одного на другую. — И я прекрасно понимаю, что свалилась вам как снег на голову совершенно неожиданно. Как поступим?       — Как в стародавние времена, — пожала могучими плечами Умка. Что она, что её соратник говорили по-английски очень чисто, еле заметный акцент могло воспринять только звериное ухо. — Померяемся силами.       Девочка подняла бровь.       — Двое на одного?       Такие непохожие друг на друга русские обменялись улыбками.       — Мы кидали жребий, — объяснил Сатана — очень аккуратно и слегка снисходительно, как ребёнку. — И он пал на меня. Так что будешь драться со мной. Если… ты согласна.       Рика коротко кивнула.       Всё её человеческое существо противилось тому, что должно было произойти. Это было негуманно, грубо, жестоко — и зачем, если можно просто договориться? Но вот звериная её часть…       Я — пришлая альфа-самка против пары. Для того чтобы взять прайд, мне нужно победить… хотя бы одного из них. Правда, не уверена, что после поединка с одним мне не придётся драться с другой. Посмотрим…       Они вышли на площадку рядом с корпусом, где было достаточно свободного места — и достаточно народу, чтобы хватало зрителей, но при этом — почти ни одного взрослого. Только Логан курил на скамейке под кустом шиповника, но вмешиваться явно не собирался. И все это прекрасно понимали: и ученики Ксавье, и остальные члены «Новы», стоявшие поодаль, пришедшие поддержать своих вожаков.       Конрад ободряюще улыбнулась Рике и отошла в сторону. Кейти и Эльф последовали за ней, перед этим скупыми короткими жестами объяснив, что обо всём этом думают и что их подруге следует сделать с пришлым наглецом.       Умка похлопала Сатану по плечу и пошла к своим. Аметист, стоявший с краю группы, встретил взгляд вышедшего на бой старшего, легко кивнул и совершил несколько пассов руками. Пустое пространство, где должен был проходить поединок, окружила еле видимая мерцающая плёнка. Рика поняла так, что эта преграда должна была защищать собравшихся зрителей от того, что могло случайно прилететь из круга, будь то брызги лавы или что-нибудь ещё.       Соперники разошлись на равное расстояние от центра. Сатана смерил Рику уверенным взглядом с ног до головы и заговорил:       — Ты — не наша. Мы уже стали командой, и нам не нужен другой лидер. Пока ты не докажешь, что ты лучше, — главенства тебе не видать. Но если хочешь — отступись сейчас, и мы отменим поединок. Если ты согласишься ходить подо мной и Умкой. Потому что иначе тебе не видать команды «Нова».       В ответ Рика не стала разражаться пафосными речами и кого-то в чём-то убеждать. Она скрестила запястья, поднеся кулаки к груди, а потом резко выбросила руки в стороны и вниз, выпуская когти.       Как учил отец.       Потанцуем.       

***

      Раз, два, три. Прыжок, кувырок, уворот.       Не допрыгнуть.       Капля жгучей лавы мазнула по щеке — зарастить, не отвлекаться.       Не дотянуться.       Прошло пять минут боя, а Рика всё ещё не нанесла ни одного удара. Всего пять минут? Целых пять минут. В бою это много.       Да и как нанесёшь этот удар, когда противник бьёт издали, окружив себя раскалённой преградой, и как будто насмехается над тобой?       Наверное, для зрителей это было красиво. Сумерки. Рыжие и золотистые блики. Мечущиеся тени.       …три, четыре, вдох, сальто.       Сатана был хорош. Очень хорош. Рике стоило большого труда отогнать от себя чувство никчёмности. Он гонял её по площадке, как мартышку ивовым прутом, только прут этот состоял из его стихии и был размером… ну, с ковбойское лассо точно. А ещё он кидался комками лавы, и очень метко. Рубашку уже можно было выбрасывать — с такой-то дырой на плече. Да и штаны тоже тлели, и не в одном месте.       Химеру спасала регенерация и звериная ловкость. А ещё — с трудом, но отказ поддаваться на провокации и не срываться в амок всякий раз, как на губах противника расцветала довольная дьявольская усмешка.       Поворот, уход вниз, рывок…       Он как будто знает, каким будет моё следующее движение. И каждый раз, когда я сдерживаю бешенство, его усмешка становится шире.       Уворачиваясь от нового удара, Рика случайно поймала тёмный взгляд на каменном лице Эльфа.       «Как будто знает»… Но почему как будто?!       Седьмой уровень эмпатии. Считывание намерений.       Он меня читает!       Мгновенная холодная волна осознания от макушки до пяток. Густой запах альфы, донёсшийся с порывом ветра от Логана. И столь же мгновенно пришедшее решение.       Он привык читать людей. Но я ещё и зверь.              Химера на миг прикрывает глаза и сосредотачивается. Солнце саванны, пыль на коже, львиные следы…       Картина мира чуть смещается.       Пушистый подшёрсток на загривке становится дыбом. Девочка — нет, не девочка, а молодая самка — чуть горбится и припадает к земле, приподнимая верхнюю губу и показывая зубы. В горле клокочет глухое рычание.       На лице Сатаны отражается недоумение, он даже отступает на полшага назад.       Замешкался.       Прыжок. Ещё прыжок. Ноги сами отталкиваются от земли, заставляя тело винтом увернуться от очередного комка лавы — но не отступить ни на дюйм.       Бросок в сторону. Обманка. И снова — вперёд.       Нет времени миндальничать. Всё решит один удар.       Руки сами сжимаются в кулаки — но человеческая часть сознания заставляет их разжаться.       Не смертельный. Без травм. Просто показать ему… им всем…       Она прыгает вперёд и вверх, поверх пышущего жаром барьера, группируясь в полёте рвущим мышцы усилием, — и, видя вскинутое лицо Сатаны, уже чует, что всё получится.       Он не успеет.       Удар всем весом, вышибающий дух, валит парня наземь. Химера впечатывает колени в грудную клетку противника… и с ужасом осознаёт, что хруст костей раздаётся какой-то уж слишком громкий и смачный.              Время стало густым, как сметана.       Как сметана же, стало белым лицо Сатаны.       Рика заторможенно поднялась на ноги, глядя, как в её колени плавно втягиваются измазанные красным костяные наросты. И как из двух круглых дыр в груди её противника пульсирующими толчками выплёскивается что-то тёмное и страшное.       Мама… как же это…       Мысли в голове даже не метались, они застыли, как в формалине, не позволяя ни бежать, ни кричать, ни звать на помощь. Рика даже не понимала: то ли все вокруг тоже замерли, как она, то ли…       И тут с неба в тело Сатаны ударила ослепительно белая ветвящаяся молния!       Резкое шипение, запах горелой плоти — и рядом на одно колено приземлилась Гроза с залитыми молочно-белым светом глазами, и её волосы пышным облаком парили в воздухе, насыщенные статическим электричеством.       Только сейчас Рика осознала, что лавовый барьер и защитная плёнка вокруг пропали, словно их и не было. Правда, сама себя она ощущала как будто в ватном коконе, делающим происходящее несколько нереальным. Вокруг звучали чьи-то шаги и голоса, а Гроза, быстро проверив у Сатаны пульс и дыхание и осмотрев запечатанные раны, с облегчением выдохнула — живой! — и легко подняла его на руки, вновь уносясь ввысь — явно в направлении лазарета.       Рику окружали какие-то лица, руки и голоса, кто-то встревоженно спрашивал, всё ли в порядке, а она недвижно стояла и смотрела в небо. И только когда знакомые широкие ладони сжали её плечи, смогла отмереть и оглядеться.       Рядом были Фрики, ещё кто-то из школы, но громкое «ша!» Росомахи прекратило суету, шум и гам. А вдали от тех, кто собрался вокруг девочки, в полном молчании уходила в корпус команда «Нова». И лишь Умка, замыкавшая колонну, остановилась, обернулась и пристально посмотрела Рике в глаза. Выражение её лица было совершенно непроницаемым.       Через пару секунд она последовала за остальными, и Логан зычным голосом велел расходиться всем собравшимся, а девочку чуть ли не силой оттащил к ближайшей скамейке. И только когда рядом остались самые близкие, развернул Рику к себе и крепко обнял, накрыв ладонью макушку. И та, вжимаясь лицом в его широкую грудь, горячую и пахнущую табаком, пивом и диким зверем, и ощущая на своей спине ласковые и утешающие руки Конрад, смогла наконец-то заплакать.       Что же я натворила…