Книга Химеры

      — Чарльз, ты сошёл с ума?! Сколько ей лет?       — Шестнадцать. И нет, мой рассудок по-прежнему при мне.       — Сколько она у тебя учится? Два месяца? Три? И родителей недавно потеряла. Чарльз, я знаю, что это такое!       — Я осведомлён об этом, Дерек.       — Ты хочешь бросить эту девочку в кипящий котёл и смотреть, как она будет вариться заживо?! Она не выдержит.       — Выдержит. И поэтому второй этап испытания для неё разработаешь именно ты.       — Ты так уверен, что она пройдёт первый?       — Да. И нет, я не буду помогать ей в этом. Сама справится. У неё хорошая подготовка — есть и будет.       — Чарльз, ты меня пугаешь. Неужели ты настолько хочешь искалечить ей жизнь?       — Не я, Дерек. Не я. И не искалечить.       — Но это Готэм, Чарльз! Даже если она справится и получит эту чёртову стипендию — это же Готэм!       — Я знаю.       — Тогда почему?!..       — Потому что пятнадцать лет назад мне указал на неё один наш общий друг. Она подходит: и по описанию, и по имени. Это будет её дом.       — Он сказал тебе…       — Да. Он видел сон. А мы с тобой оба знаем, как он разбирается во снах.       — Чарльз…       — Не спорь. Я бы тоже хотел, чтобы у неё была беззаботная юность и нормальная жизнь. Но увы, это невозможно. И потом… она сама это выбрала.       — Ваши манипуляции, профессор!..       — Не без этого. Но я уверен в ней. И, Дерек… Если ты считаешь меня настолько бессердечным, что я брошу без поддержки свою дочь…       — Чарльз…       — Свою дочь. Пусть и не по крови. Dixi. И хватит об этом. Бери всех, кого нужно, и прилетай. Сам на неё посмотришь. И поймёшь. А потом Фьюри привезёт остальных.       — Ох… Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Чарльз. До встречи.       — До встречи, мистер Уэйн.       Профессор Чарльз Ксавье положил трубку старомодного стационарного телефона и со вздохом провёл ладонью по лицу.       — Надеется он… — пробормотал он негромко в пустоту своего кабинета. — Я тоже… надеюсь. Достойное чувство, не так ли?       Где-то далеко-далеко, а может — совсем рядом, но не на этой грани бытия, мудрая улыбка озарила сиянием чьи-то золотые глаза…       

***

      Объявление за ужином породило достаточное количество приличествующего ажиотажа. Профессор предупредил, что пока всё только предварительно — и о подробностях расскажет сам мистер Уэйн, который должен прилететь в школу на следующий день после обеда. Но уже сейчас, слушая возбуждённые переговоры студентов, Рика понимала, что идея захватила очень многих. Разве что… Большинство из тех, кто решил принять участие в стипендиате, хотели только проверить себя и свои знания, но не горели желанием менять родную школу Ксавье на какое-то непонятное новое заведение, да ещё и в Америке. Миллион долларов или нет — далеко не все хотели идти до конца и менять привычное окружение. С другой стороны — далеко не все из этих «не всех» были Икс…       Рика ещё успела удивиться, почему профессор не акцентирует на этом внимание и почему вообще нет разделения на Икс и не-Икс, а только по возрасту — не младше шестнадцати. Но тут Фрики переглянулись, дружно кивнули — и посоветовали девочке не особо налегать на еду. Когда она спросила почему, Эльф загадочно улыбнулся и понизил голос:       — Мясо и вино, дорогая подруга… Мясо и вино. Я лично мариновал со вчерашнего вечера, пока вы были на тренировке, чтобы твой чуткий нос не выдал наш замысел с потрохами.       Конрад приобняла девочку за талию.       — Помнишь про шашлыки? Мы подумали и решили, что время пришло. А тут ещё так совпало…       — Считай это последним этапом инициации и принятия в наши дружные ряды, — добавил Кейти, салютуя ей кружкой. — Будем сидеть у огня, рассказывать истории, есть вкусное, пить вредное — и всячески нехорошо себя вести.       И многозначительно подвигал бровями в нашу сторону, паршивец этакий, а ему за это даже подзатыльника не дать!       Рика уже разучилась краснеть, когда кто-то намекал на их роман с Конрад, тем более что об этом знала практически вся школа: скрываться смысла не было. Профессор знал и был не против, преподаватели знали и тактично молчали, а Логан заявил, что если бы она выбрала парня — вот тогда была бы и беседа с внушением, и лекция про контрацептивы, и всё прочее, а с девушкой… Что до студентов — кто-то откровенно умилялся, кто-то хохмил и беззлобно прикалывался, но большинству было всё равно. И всё-таки порой подобные намёки, особенно от Кейти, заставали Рику врасплох. Эта часть социальной жизни хоть людей, хоть мутантов, была ей откровенно незнакома.       Но вот ужин прошёл — и стало так, как Рике обещали: звёздное небо, раскалённые угли в мангале, нежный аромат ночных цветов в прохладном воздухе — и шипящее, пузырящееся и истекающее соком и маринадом мясо. Завязавший волосы в хвост Эльф колдовал над решёткой и шампурами, Конрад нарезала овощи, а Кейти ловко разливал по пластмассовым кружкам красное вино — из упакованной в пакет баклаги.       И был первый тост, и первый глоток густого, сладкого, концентрированного лета со вкусом винограда, и губы Конрад, ещё более мягкие от вина, и первый обжигающий кусок шашлыка, и прибаутка про горячее, которое сырым не бывает…       А потом в зарослях раздались нарочито громкие шаги: кто-то шёл напролом через кусты, специально позволяя себя услышать. Рика тихонько захихикала, уткнувшись в плечо Конрад, и ни капельки не удивилась, когда в освещённый круг вывалилась приземистая фигура Логана.       — А я на запах пришёл, — ничтоже сумняшеся заявил он, подмигивая названой дочери. — Вкусно у вас тут всё слишком. Пустите к костерку?       За всё время, что Росомаха шатался по школе после выздоровления, первое восторженное благоговение (как же! легенда!) спало практически у всех студентов, поэтому Фрики охотно и почти без стеснения предоставили гостю и место, и шампур, и кружку.       — Ибо не препод и невежей сказаться не намерен, — наставительно и неожиданно замысловато заявил Логан и пригубил вино, но сразу предупредил, что доливать ему не надо: — Это вы сладким балуйтесь, а у меня своя фляга с чем покрепче.       Какое-то время все молча жевали и смаковали, отдавая должное кулинарному искусству Эльфа и умениям неведомо чьих виноделов. А потом…       Первым, к удивлению Рики, начал Логан. Он как будто нюхом чуял, в честь чего были затеяны эти посиделки, — и одновременно держался как будто бы в стороне, не посягая на принятие в круг, но и понимающе, как подобает вежливому гостю. И начал первым, как гость, рассказав о том, что однажды его когти были костяными, а скелет ничем более не отличался от любого человеческого, и только после вмешательства полковника Страйкера стал адамантиевым, добавив телу тяжести, а когтям — крепости и остроты.       Глоток…       И Рика, на правах новенькой, наконец-то рассказала свою историю — и о смерти родителей, и о встрече с Гамбитом, и о Магнето с чёрной кляксой. Сочувственные взгляды и крепкая ладонь Конрад, сжавшая ей локоть, были ей ответом.       Глоток…       — Я выглядел на пять, но мне было гораздо больше, — говорил Эльф, задумчиво глядя на звёзды. — Я видел, как красивых или хотя бы симпатичных детей забирали с улиц — и видел куда. И я поклялся себе, что никогда не закончу в борделе…       Глоток…       — Мне скоро двадцать один, — тихо признавалась Конрад, — и с тринадцати я занимала своё место рядом с троном одного криминального босса. Я была его любимой девочкой — потому что многое видела. Если бы не профессор Ксавье, я бы так и разрабатывала планы для его операций и определяла, кто ему врёт и кто враг…       Глоток…       — От моего дара разрушается и плоть, и дерево, и металл, — вздыхал Кейти, аккуратно держа кружку рукой в перчатке. — Когда он только проснулся, я случайно убил свою собаку. И потом, как бы ни было плохо, горько и неправильно, поблагодарил за это все высшие силы, которые знал. Потому что иначе я мог бы обнять маму или дать подзатыльник братишке…       Глоток…       Он так и живёт с этим страхом. Страхом случайно убить. Он плещется на донышке его зрачков. Представляю, каким был этот страх, пока Кейти не помог профессор Ксавье…       И тут Рику осенило.       — Послушай… Я ведь регенерант, так? — Она повернулась к Кейти. — Твои способности заставляют разрушаться любой материал на клеточном уровне. Но я на этом самом клеточном уровне восстанавливаю своё тело. Так, может… будем тренироваться друг на друге?       Тот посмотрел на неё с непониманием. Потом непонимание сменилось на недоверие и оторопь. Потом он посмотрел на Логана. Логан ухмылялся и пускал в ночное небо колечки дыма. А Рика нетерпеливо продолжала:       — Мне нужно тренировать регенерацию, а тебе — сдерживать свой дар. Но даже если у тебя не получится, ты не сможешь убить меня сразу: или сам меня оттолкнёшь, или я почувствую, что всё, и отшатнусь. Кто знает, может, я тебя даже обнять смогу!       Кейти невольно отодвинулся.       — Давай пока без обнимашек…       — Нет, — резко приказал Логан, и от этого голоса все сразу затихли. Он оглядел ребят, хмыкнул от произведённого эффекта — и уже спокойно поправил: — Вернее, не совсем. Без обнимашек — верно, это слишком много. Но — сейчас. Рика, кончиками пальцев — давай. Пацан — сиди и не дёргайся. Поехали.       Рика тут же сунула в руки Конрад свою кружку, придвинулась к Кейти и без колебаний коснулась кончиками пальцев его щеки. Одна секунда, две… И тут руку пронзило — нет, не болью, а леденящим холодом. Пальцы онемели, Рика увидела, как их кончики начали чернеть и разлагаться, осыпаться серым прахом — и тут же отдёрнула руку. Она успела вовремя: процесс не затронул кости, а плоть и кожа сразу начали восстанавливаться, пусть и несколько медленнее, чем от обычной раны.       Кейти сидел столбом, с недоверием ощупывая щёку в том месте, где его кожи касались пальцы девочки.       Логан потребовал показать руку, осмотрел острым профессиональным взглядом и довольно кивнул: годится.       — Главное — не усердствовать, а так — хорошая практика для обоих, — добавил он и отхлебнул из фляги.       Рика подула на зараставшие кончики пальцев и улыбнулась. Конрад звонко чмокнула её в щёку, а Эльф невозмутимо пнул ботинок ошарашенного Кейти и передал Логану шампур.       — Ваша очередь, сэр. И есть, и рассказывать. Ночь ещё долгая.       — Везёт вам, что завтра выходной — и высокие гости прилетают не с утра, — хмыкнул тот, принимая мясо и внаглую накалывая на коготь пару жареных сосисок в придачу. — Ну, что бы вам ещё такое рассказать… А хотите про Америку конца девятнадцатого века? Глазами очевидца, а не по скучным учебникам.       И естественно, ликующее согласие было ему ответом.       Слушая глубокий голос названого отца и восхищённые возгласы друзей, Рика откинула голову на плечо своей первой женщины и взглянула в небо. Никогда ещё звёзды не казались ей такими близкими и тёплыми, никогда ещё не было их так много в глубинах небесного свода, проявляющихся под звериным взглядом.       Завтра будет завтра. А сегодня… Сегодня я счастлива.