Emma Swan, Professional Cuddler

На следующее утро Реджина проснулась с огромным засосом на шее. Размером примерно с Титаник. Она хотела бы сказать, что она преувеличивает, но вот отражение в зеркале говорило об обратном, заставляя подавить в себе желание материться, что Эмма Свон вообще существует. Однако она продолжала улыбаться, как влюблённая школьница. Влюблённая школьница, которая едва спала этой ночью, потому что вспоминала их поцелуи снова и снова, прокручивая моменты в своей голове. Даже сейчас она могла ощутить вкус гигиенической помады Эммы, прикосновения руки к щеке, губы на её шее. Это настолько же бесило, насколько затягивало в свой омут. В особенности тогда, когда Реджина хотела, чтобы Эмма снова прикасалась к ней. Ещё даже не было восьми, когда раздался звонок по Фейстайму. Она на самом деле случайно задела зелёную кнопку. Так что, пронзительный голос Зелены озарил дом этим утром. — Итак, маленькая птичка, которую зовут Генри, рассказала мне, что ты сосалась с ней. Реджина потёрла виски. Могла ли она потом отдохнуть спокойно после этого разговора? — Эта маленькая птичка была права. Слишком много пафоса излучалось от Зелены. Реджина его хотела бы стереть. — Боже мой, сис. Я даже не собиралась этого отрицать. Выглядит всё так, словно ты… Остальные слова остались неуслышанными, потому что Зелена внезапно завизжала и внимательно уставилась на экран своего телефона. — Это грёбанный засос на твоей шее? Реджина тут же свободной рукой прикрыла горло. — Нет. — Ты — бесстыдная зараза. Да, это — засос. Боже мой. Это отвратительное… Реджина повесила трубку, прежде чем смогла услышать хотя бы ещё одно слово. Было довольно плохо, потому что она до сих пор чувствовала пульсацию засоса. Теперь она будет так ходить и все будут видеть… Она сделала фотографию и отослала Эмме короткое сообщение. Ты точно знаешь, как использовать свой рот, чтобы нанести ущерб, мисс Свон. К счастью, ей не пришлось долго ждать ответа. Твою мать! Это сделала я? Не могу вспомнить кого-нибудь другого, кто оставлял мне вчера засос. ;) Что ж, думаю, этот засос идет тебе. Реджина усмехнулась в телефон. Ох, правда, что ли?  Ага! Пришла пора поиграть в игру правда или правда. Пальцы Реджины замерли, она нахмурилась, сердце стало биться быстрее, когда она всё же начала печатать… Что ты имеешь в виду? Эмма не сразу ей ответила. Реджина почувствовала себя неуютно, хотя перестала ждать ответа. Брюнетка ощущала, что её грудь готова взорваться в любой момент от эмоций. . . . Допамин, серотонин и окситоцин. Если кто не знает, что это, то это — химическая формула любви. Любовь — слово, которое имеет серьёзное заявление, страстное влечение к другому человеку. Передоз может привести к возможной потере здравомыслия. Ладно, дело было не в этом. Однако Реджина была очень даже уверена, что Эмма Свон может свести её с ума. . . . Чуть позже в это же утро она снова увиделась с Эммой. И всё было действительно не таким странным или чем-нибудь в этом роде… скорее всего, сложным, потому что Генри стоял в трёх шагах от них, когда Эмма замерла в дверях. На ней снова была та нелепая шапка, щёки розовыми и холодными. Реджина очень хотела притянуть девушку к себе и поцеловать. — Бррр, как же холодно! — радостно воскликнула блондинка. — Ребёнок, тебе придётся меня обнять и передать тепло твоего тела мне, если ты хочешь, чтобы я жила. — Мы уходим примерно через две минуты, — рассмеялся Генри. — Эти две минуты могли бы спасти мне жизнь, — парировала обниматель, прижав руку к груди для придания большей драматичности. Её взгляд встретился со взглядом Реджины, и он тут же смягчился, улыбка стала ещё шире. — Хэй, — выдохнула Эмма, приветствуя её. Реджина всегда думала, что выражение «бабочки в животе» было абсурдным преувеличением. Теперь она была не так уж уверена в своём убеждении. Реджина ненавидела их. — И тебе привет, — ответила Реджина. Она сделала к ней шаг, полностью осознавая, что Генри смотрит на них. Мальчик закатил глаза в отчаянии: — Фу-у-у… вы теперь всегда будете такими странными? Он бурчал что-то, пока надевал пальто и выходил из дома. Как только он ушёл, Реджина не стала терять время, схватила Эмму за воротник и притянула её в глубокий поцелуй. — Знаешь, ты можешь целовать меня в любое время, когда захочешь, и я тут же согреюсь, — вздохнула Эмма, когда Реджина наконец отпустила её. — Кстати, я тоже скучала по тебе. Реджина промычала в ответ и снова поцеловала её. Она почти не могла себя контролировать, когда Эмма настолько вкусно пахла. — Что я могу сказать? Ты знаешь, как оставить за собой след. Эмма фыркнула в рот брюнетке и зарылась носом в шею Реджины. — Например, огромный засос, который ты не так успешно пытаешься спрятать за водолазкой с высоким горлом? — Да, что-то в этом роде, — судорожно выдохнула Реджина. Эмма провела по её бокам и опустила руки на бёдра. Вот и ещё одно, к чему Реджина могла бы привыкнуть. Прикосновения. — Кхм-кхм, — прокашлялся Генри. Реджина еле удержала равновесие, быстро отпрыгнув от девушки. — Они перестают подавать панкейки после часа дня, мам. Эмма и после часа будет с нами, а вот панкейки… нет! — ворчливо объяснял Генри. Реджина провела рукой по лицу. Эмма зажимала рот рукой, пытаясь подавить смех. — Ты прав, ребёнок. Пойдём и съедим эти панкейки. Он держал их за руку, пока они все вместе шли в закусочную. Реджина должна была бы волноваться о том, что это могло выглядеть странно. Или потому, что Генри слишком быстро и сильно привязался к Эмме, ведь для них было всё ещё ново. Но Реджина не стала заморачиваться. Судя по лицу Эммы, девушка тоже не стала задумываться об этом. Когда они пришли туда, Мэриан со своим сыном, Роландом, уже ждала около их столика. Генри тут же поторопился к ним и начал быстро и радостно говорить, а Реджина поняла, что ей нужна будет дополнительная кружка кофе, чтобы пережить разговор с Мэриан. — Генри, посмотри на себя! Ты так вырос! — воскликнула женщина. — Мама постоянно кормит меня брокколи, — гордо заявил он и потом немного обеспокоенно добавил: — Не говори ей, но на вкус капуста, как задница. — Генри! — упрекнула его Реджина. Но Мэриан лишь рассмеялась: — Воу, ты совсем не изменился. И у тебя до сих пор пухлые щёчки. — Больше похож стал на мою сестрицу, — вздохнула Реджина и махнула, чтобы Эмма садилась. Блондинка вовсю старалась не смеяться. — Эмма, это — моя подруга и коллега. Мэриан и её сын, Роланд. Мэриан, это — Эмма. Моя… — Она — девушка моей мамы, — сказал Генри, хотя это было необязательно, как и следующее, что было сказано шёпотом: — Ты пропустила всю интересную информацию. Они по уши влюблены друг в друга. — Генри! — снова прошипела Реджина, испугавшись до чёртиков. Эмма, стоявшая рядом с ней, даже не пыталась скрыть смех.  — Но это правда, — защищался Генри. — Ты просто не можешь предположить… — Словно я не видел, как вы сосались? — уверенно выпалил Генри. — Дважды. — Что такое сосаться? — радостно спросил Роланд, его маленькие пухленькие пальчики четырёхлетнего ребёнка вцепились в салфетку. Генри открыл рот: — Это… И вот здесь всё стало слишком… — Хорошо. Достаточно, — твёрдо заявила Реджина, которая не могла уже смущаться дальше, даже если бы попыталась. — Генри, ещё одно слово, и ты будешь есть овсянку на обед. Генри закрыл рот, а потом всё же положил кусок панкейка. Мэриан же наклонилась поближе, облокотившись на стол и выглядела слишком поглощённой развернувшимся перед ней действием. — Итак, как вы двое встретились? — весело спросила Мэриан. Реджина тут же вздохнула. — Она хлопнула дверью перед моим лицом, — ответила Эмма, впервые заговорив с момент их встречи. — Нет, — ахнула Мэриан. — Почему? Свон пожала плечами, прежде чем озорно посмотреть на Реджину: — Думаю, она по ошибке приняла меня за проститутку. — Воу! — На самом деле я — профессиональный обниматель, — кивнула Эмма, прежде чем добавила: — Точнее, была. — Такие существуют? — Ага. — Всё это… просто воу, — запиналась Мэриан, откинувшись на сидении. — Слушай, без обид, но всё звучит странно, словно клише романтической, лесбиянской комедии или что-то вроде того. — Правда? Реджина хотела, чтобы был такой вежливый способ умереть за их обедом. Она больше не могла с этим справляться, особенно тогда, когда прошло уже полдня, а она ещё не выпила хотя бы кружечку кофе, чтобы хоть как-то пережить это унижение. — Извините. Она извинилась и быстро нырнула в туалет, заперевшись в одной из старой и расшатанной кабинке. Она наконец снова могла дышать, хотя бы несколько секунд. Что-то подсказывало ей, что она не сможет пережить остаток обеда. Реджина услышала, что дверь в туалет снова открылась, после чего раздался голос Эммы: — Реджина? — Я здесь, — неохотно ответила брюнетка. Дверь закрылась, и она слышала, как Эмма приближалась, пока не остановилась перед дверью кабинки. — Хэй, — неуверенно начала Эмма. — Ты в порядке? — Ммм… — это всё, на что была сейчас способна Реджина. Она прислонилась к стенке, снова почувствовав неуверенность Эммы. — Извини, если вся эта эскапада заставила почувствовать себя некомфортно, — наконец сказала блондинка, водя носком ботинка по полу. — Мне надо было что-то сказать, когда Генри назвал меня твоей девушкой. Реджина нахмурилась, недоумевая. — Мы же так и не… поговорили об этом. Но я даже не сильно задумывалась, что, может быть, ты хочешь что-то менее серьёзное, более случайное и… я поняла это. То есть не пойми меня неправильно, возможность назвать тебя своей девушкой, вероятно, самое лучшее, что со мной случалось. Но… ты будешь задавать этому тон, хорошо? Я пойму, если ты не… Она не позволила Эмме закончить. Остальное так и осталось несказанным, так как Реджина резко открыла дверь, едва не ударив Эмму. Реджина затянула девушку внутрь, эффектно заткнув её и с силой поцеловав. — Боже, Реджина, — ахнула Эмма, когда прижала Реджину к стенке кабинки, не то, чтобы Реджина вообще могла пожаловаться. — Тебе действительно надо перестать так набрасываться с поцелуями на меня. Реджина стала целовать её шею и ухмыльнулась: — То есть, ты хочешь сказать, чтобы я остановилась? Эмма простонала: — Точно. О чём я, чёрт возьми, думала? Не останавливайся. Она снова начала исступлённо целовать Реджину. Миллс едва могла себя контролировать. Свон была настойчивой, требовательной, и Реджина хотела почувствовать губы Эммы на своей коже. — Эмма, — прошептала она, и блондинка отодвинула воротник кофты, чтобы добраться до шеи. Брюнетке надо было ей сказать, чтобы они остановились, и дело было даже не в том, что они целовались в кабинке туалета. Реджина просто не могла думать. — Мм? — промычала Эмма ей в шею. Миллс задрожала, желая, чтобы руки Эммы, которые не двигались с её талии, начали двигаться и не важно вверх или вниз. — Я… — она это почти выдавила. Реджина зажмурилась, когда руки блондинки всё же сдвинулись с места, пробираясь под её кофту. Кожа к коже. — Чёрт возьми… Эмма. Ласкай меня. Требование было подкреплено тем, что Реджина взяла руку Эммы, которая находилась под кофтой, и подняла выше, сразу на грудь. Брюнетка сжала руку Эммы, давая девушке понять, чего она хочет. Миллс застонала, эхо отразилось в комнате, и Эмме пришлось уткнуться носом в шею Реджины. — Бляха, — простонала Эмма, поднимая голову и встречаясь взглядом с Реджину. — Я подумала, может быть, нам следует… — Остановиться? — закончила Реджина, но бесстыдно выгнулась, чтобы ещё сильнее прижаться к Свон. Эмма сильнее вдавила её в стену своим телом. — Не тогда, когда ты так делаешь. Реджина не стала напоминать девушке, что её рука находится на груди. Вместо этого она укусила нижнюю губу блондинки, проводя руками по спине Эммы. — Что ты делаешь в пятницу? — Ты сейчас меня спрашиваешь об этом? — уточнила Эмма, но вернулась к шее брюнетки. Реджина наклонила голову в сторону, чтобы дать доступ Эмме, впиваясь пальцами в плечи блондинки. — Я хочу, чтобы ты пришла, — смогла выдохнуть Реджина. — Ты сказала, что ты хочешь называть меня своей девушкой. Это — твой шанс. Эмма отодвинулась, потемневший взгляд стал серьёзнее. — Ты имеешь в виду, что приглашаешь меня на свидание? Реджина заключила лицо Эммы в ладони. — Да, Эмма, — нежно ответила Реджина, искренне смотря в глаза девушки, в которых плескалась уязвимость. — Это — свидание. Эмма тут же широко улыбнулась: — Итак, мы потом можем поесть пиццы и пойти на вечеринку в стиле диско? — Не в этой жизни. Эмма радостно рассмеялась и притянула Реджину в поцелуй. — Это — свидание.  ____________________ Это — свидание. Реджина задумывалась, были ли к этому чётко сформулированные правила. Были ли какие-нибудь негласные правила, которые запрещали видеть девушку до их свидания или что-нибудь в этом роде. Потому что Эмма приходила к ним ещё пару раз. Реджина откинула эти мысли, но опять же она полагала, что многие стараются вести себя, как обычно. Когда дело доходит до Эммы, ничего обычного случиться не могло. Ничего обычного не могло быть, потому что всё было слишком трогательно. Рука на талии, немного затянувшийся поцелуй на щеке или просто держаться за руку… Реджине всё равно этого не хватало. Она почти стыдилась этого… если бы несколько месяцев назад ей кто-то сказал о том, что она станет влюблённой и инфантильной дурочкой, то она бы подожгла этого человека. Но сейчас происходило то, что происходило. Реджина Миллс — Влюблённая Дурочка. Чтобы быть честными, Эмма была не лучше. Это просто… происходило в более эпатажной манере. — Вам не обязательно урывать поцелуи, когда я не смотрю на вас. Я всё вижу, — на всякий случай предупредил их Генри. В среду они уютно расположились в гостиной. Реджина поставила ужин в духовку и пристроилась рядом с Эммой на диване, когда блондинка внезапно зарылась носом в местечко под ухом Реджины. Она отодвинулась тут же, когда Генри повернулся к ним. — Без понятия, о чём ты говоришь, — как ни в чём ни бывало ответила Эмма. Реджина закатила на них глаза. — Я не слепой, Эмма, — пробурчал мальчик. — Я проверялся у доктора, у меня отличное зрение. — Ага. — У меня даже глаза на затылке есть. И словно в доказательство этого, он сполз на пол, пока не оказался сидящим спиной к ним. И всё произошло, так быстро… Реджина удивилась, когда Эмма быстро чмокнула её в губы, и Генри в этот же момент обернулся, понимающе смотря на них… — Видишь? Я говорил. Я всё видел! — Ты бредишь, ребёнок. — Врунишка! Позже, когда они закончили свои детские препирательства, они включили светящиеся мечи и начали драться на них. Реджина лишь думала о трёх вещах. — Если бы ты только знал силу Тёмной Стороны. Оби-Ван никогда тебе не говорил, что произошло с твоим отцом. — Ты убила моего отца! — Нет, Генри, — ответила Эмма. И честно, подражание Дарту Вейдеру было ужасным. — Я — твой отец. Как только Генри оказался на коленях от столь драматического поворота сюжета, раздался самый душераздирающий крик, который Реджина когда-либо слышала: — НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! Она задумалась, как она смогла вырастить такого ботаника. Она также задумалась о своём вкусе к девушкам. И последнее, о чём Реджина думала, что если это как раз то, о чём говорила Эмма несколькими ночами назад о нахождении своего недостающего кусочка паззла. Потому что он был прямо здесь? Наконец, настало ощущение того, что теперь всё встало на свои места. Реджина бы соврала, если бы сказала, что совсем не нервничала, когда наступила пятница. Даже учитывая то, что у неё было несколько дней, чтобы подготовиться, она не совсем хотела выходить куда-нибудь или понимать, что же люди делают на первом свидании. Она думала о том, чтобы остаться дома и этого будет достаточно. Она приготовит жаркое, у них будет сидр, камин… Вот только, когда она открыла холодильник, то обнаружила, что мяса нет. И Генри медленно ходил по дому, всё ещё одетый в пижаму. — Генри, что ты делаешь? Почему ты ещё не оделся? — спросила Реджина. Ей нечего было готовить так же, как и одеть. Она даже ещё не отправила сообщение Эмме, что их вечер может пойти совсем не так, как они ожидали. — Я оделся, — ответил он, махнув на пижаму. — Пойти к Джошуа. — Джошуа до сих пор в Швеции, мам, — сказал он таким тоном, что Реджине захотелось дать ему подзатыльник, но у неё были куда большие проблемы на данный момент, нежели чем сын. —  До сих пор? — поинтересовалась она. — Его родители забрали его на шестимесячные каникулы, или Швеция стала самым счастливым местом на планете? — Точно счастливее, чем Америка, — поморщил он нос. Итак, она позвонила Зелене. К семи часам она перемерила всё, что у неё было, и нисколько не приблизилась к тому, что же ей выбрать. Её точно сейчас хватит удар. — Что вы думаете? — спросила она Генри и Зелену, которые стояли в дверях её спальни, на их лица приклеилась одинаковая маска скуки. — Чёрное платье или красное? — Хм… дай-ка подумать. Кто-то умер, или ты собираешься походить на очень плохую монахиню? — задала вопрос Зелена, махнув на каждое платье. Реджина опустила платье и почти обиделась. — Тебе надо надеть то голубое с молнией, — предложил Генри. — Эмме оно нравится. — Правда? Как ты узнал? — Ей нравится пялиться на твою задницу, когда оно на тебе, — как ни в чём ни бывало сказал он. Когда Реджина и Зелена уставились на него, он лишь пожал плечом и постучал пальцем по голове, словно предполагалось, что они должны были догадаться, что он имел в виду. — Глаза на затылке, мам. Помнишь? Она надела голубое платье. Реджина решила, что она может дать Эмме выбрать, что она захочет, даже если им придётся поздно заказать столик и отправиться в ресторан. С ней не случались такие вещи как цветы или ужин, или другие романтические жесты, но, сейчас рядом с ней была Эмма… потому что Эмма заявилась с… лилиями. Она выглядела более привлекательной, чем Реджина ожидала. Пальто было приятным разнообразием среди мелькания красной кожаной куртки. Под красным пальто Реджина увидела кожаное платье… Реджина его ещё ни разу не видела на Эмме, вероятно потому, что она никогда не видела Эмму в платье. Оно шикарно облегало тело блондинки, приятным добавлением были каблуки. Реджина тут же захотела сорвать с неё платье. — Привет, — радостно поприветствовала её Эмма, находясь в неведении, что Реджина боролась с собой, чтобы не попортить красивый наряд блондинки. — Извини, я опоздала. Я поняла, что оставила цветы дома и пришлось вернуться, чтобы взять их. Они… м… Они тебе. — Понимаю, — ответила Реджина, но приятное, тёплое чувство растеклось в груди, и она не могла избавиться от него. До отвращения милая улыбка появилась на лице брюнетки, когда она их приняла. — Спасибо, Эмма. Они красивые. Эмма опустила голову, широко улыбаясь, и произнесла: — Я не знала, какие цветы ты любишь. Они розовые и жёлтые, которые, знаешь ли, означают романтичность и удовольствие. Думаю, что флорист специально воткнул туда и оранжевые. — А что оранжевый цвет означает? — Страсть, — беспечно пожала плечами Эмма, но она пристально уставилась Реджине в глаза. — Сжигающее желание. Реджина задержала дыхание. От этого она была готова, чтобы её планы сорвались прямо здесь и сейчас. — Фуууу… словно смотрю грёбанное порно с вами двумя в главной роли. Ну, серьёзно, — с отвращением проговорила Зелена, появляясь из неоткуда. Генри уже подошёл к ней. Реджина успела позабыть, что они всё ещё тут. — Вы уже закончили и готовы убраться отсюда? — сухо спросила Реджина. — Думаю, что мы пойдём уже. Ты же нас травмировала только что, — проговорила Зелена, а потом обратилась к Генри. — Как насчёт того, чтобы мы оставили этих влюблённых дурочек и пойти посмотреть Барни? Тебе же нравится Барни, да? — Тётя Зелена, мне десять. — Отлично! Поставим его, как только доберёмся домой. Эмма остановила рыжеволосую, когда они выходили: — О, привет. Спасибо, что делаешь это. — Ерунда какая, блонди. Ты — теперь семья, — сказала она, отмахнувшись. — Что также означает, если ты сделаешь ей больно, — она со всей серьёзностью махнула на сестру. — Тебе лучше поверить, что связываться со мной в качестве врага ты не захочешь. Я точно удостоверюсь в том, что уничтожила тебя. Понятно? — Кристально. Зелена широко улыбнулась и отсалютовала: — Чудесненько. Досвидос, дорогуши! Генри быстро обнял Реджину за талию, а потом жестом попросил маму наклониться к нему. В любопытстве брюнетка исполнила желание сына.  — Ты же теперь счастлива, да? — прикрыв рот ладошкой, прошептал он. В груди от его слов стало тепло. На глазах почти появились слёзы, когда она провела большим пальцем по его щеке. — Генри, я всегда была счастлива, — ответила она ему также шепотом. — Ты делаешь меня такой. Генри закатила глаза: — Ну, да. Но… ты теперь выглядишь счастливее. Ты больше стала улыбаться. — Да. — И твои глаза сияют, когда ты смотришь на Эмму. Ты иногда так же на меня смотришь. Словно… когда ты любишь кого-то так сильно, что аж больно. — Возможно, — она улыбнулась дрожащими губами. — Итак, ты счастлива, — снова повторился мальчик. — Так? — Да, — в этот раз она ответила со всей честностью, что была у неё на тот момент, и поцеловала его в лоб. — Очень счастлива. Генри задумался на момент, а потом довольный ответом кивнул. — Хорошо. Затем он повернулся и обнял Эмму и поспешил за Зеленой, закрыв за собой дверь. Реджина выпрямилась. Она смахнула слезу с ресниц и стала надеяться, что её макияж в порядке. — Всё хорошо? — спросила Эмма, как только затянулась тишина. Реджина, не двигаясь, стояла с букетом в руке. От этого она вернулась в реальность. — Да, — сказала Миллс и более искренне улыбнулась. — Я пойду, надо поставить их в вазу. Хочешь чего-нибудь выпить? Сидр? — Что-нибудь покрепче? Реджина удержалась от того, чтобы фыркнуть, и направилась на кухню. Странное напряжение повисло в воздухе, и Реджина понимала, что это из-за неё. Её спина напряглась. Она поставила лилии в вазу, а потом достала стаканы… потому что ей точно нужно сгладить неровности, выпив виски. — Я буду честной. Я планировала приготовить ужин и провести время дома, — предупредила брюнетка и протянула стакан Эмме. Их пальцы соприкоснулись, и Реджина изо всех сил старалась не провести пальцами по запястью Эмма и… Она не знала, что она хотела бы сделать. Или даже… она знала… в этом и была проблема. Эмма широко улыбнулась: — Планы провалились? — Что-то вроде этого. Эмма рассмеялась, так невероятно радостно и очаровательно, её лицо светилось от удовольствия. Платье идеально облегало её тело. — Мы до сих пор можем куда-нибудь пойти поужинать, — предложила Эмма, не ведая о дилемме Реджины. — Есть великолепное местечко рядом с Бруклином, там нам не понадобится заранее резервировать столик. — Правда? — Они делают восхитительные мясные пироги, — игриво добавила Эмма. — Или… мы можем остаться дома, — медленно сказала Реджина внезапно охрипшим голосом. — И избавимся от проблемы того, что нам придётся спрятать это шикарное платье под пальто. Эмма успела сделать половину глотка к этому времени. Её взгляд блуждал по телу Реджины, прежде чем она поставила стакан на стол. — Если я бы не знала тебя лучше, то решила бы, что ты со мной флиртуешь, Миллс. — Возможно, так и есть. Эмма продолжила на неё пристально смотреть. Напряжение поднималось по спине, но в этот раз Реджина очень даже болезненно это осознавала.  — В пень это всё, — пробормотала Эмма и шагнула к брюнетке, и, накрыв её лицо руками, притянула в глубокий поцелуй. Реджина тут же ответно притянула Эмму за плечи, резко дёрнув на себя. Она поняла, что нервозность куда-то отступила, и чтобы окончательно довести дело до конца, нужно было сорвать с Эммы одежду. — Извини, — промямлила Свон, уткнувшись носом в местечко под ухом Реджины. — Мне правда очень нравится это платье на тебе. Реджина вплела пальцы в волосы Эммы и притянула её к себе, чтобы снова глубоко и как следует поцеловать её. — Наверх, — выдохнула Реджина в губы блондинки. — Сейчас же. Глаза Эмма слегка расширились, а потом ещё сильнее потемнели. — Прямо сейчас? Реджина укусила кожу на шее прямо над быстро бьющейся венкой, довольно понятно ответив на вопрос. — Сейчас. Эмма ахнула и сильнее сжала бёдра Реджины, прежде чем дёрнула вверх подол платья. — Прямо. Сейчас, — согласилась она. — Прям. Блять. Сейчас. «Прогулка» до спальни оказалась хаотично размытой. Они кое-как добрались до лестницы, раскидывая одежду везде на своём пути. Эмма раздражалась по поводу молнии на платье, что почти была готова порвать его, в итоге платье, как и чулки Эммы оказались на диване. Реджина была уверена, что её лифчик висел где-то на лестнице. — Может быть, нам следует… — начала Эмма, а потом застонала, когда Реджина наклонилась и сжала губами её сосок. Теперь они были почти в паре шагов от кровати, и Миллс не могла перестать лапать Эмму. Гладкая кожа, полная и упругая грудь. Что бы там Эмма не хотела сказать, Реджина пропустила это мимо ушей, потому что она не могла думать.  — Притормозить? — смогла закончить за девушку Реджина. — Нет. Быстро… тоже хорошо, — торопливо пробормотала Эмма и уложила их обеих на кровать так, чтобы Реджина оказалась сверху. — Лучше быстро, чем медленно. А потом, может быть, попозже, ты мне покажешь, что ты тогда прятала под полотенцем. Глаза Реджины округлились: — Ты… Но Эмма уже снова её целовала, глубоко и жестко, так что Реджине пришлось закинуть руки на плечи блондинки, чтобы удержать равновесие. Пальцы блондинки впивались в задницу Реджины, давая Миллс понять, чтобы она начала двигаться. Реджина лишь смутно поняла, что уже начала… пытаясь найти ритм вместе с Эммой. — Эмма… я… — она чувствовала себя так, словно её тело было в огне. Она тяжело дышала в губы блондинки, желая отыскать хоть какие-нибудь слова… — Я… Мне нужно коснуться тебя… — Здесь, — прошептала Эмма ей на ухо, прежде чем направила руку Реджины себе по животу, опускаясь ниже. Последнее, что оставалось на блондинке, её трусики. Реджина смогла быстро справиться и не замешкаться, прежде чем сунуть руку в трусики Эммы так, чтобы полностью коснуться её, пальцы тут же скользнули в скользкой влаге. И боже… Эмма была такая… такая мокрая. Реджина уже едва ли справлялась с тем, чтобы контролировать себя, а не уронить Эмму на спину и смотреть на неё, как она будет выгибаться под её прикосновениями. Эмма полупростонала-полувсхлипнула. И тут Реджина сошла с ума. Она почти сорвала с Эммы трусики и отправила их в полёт. Эмма, задыхаясь от возбуждения, рассмеялась от того, насколько брюнетка была заведена. — Я не могу поверить, что ты только что… — Ой, помолчи, — игриво ответила Реджины. — Никто никогда не срывал с меня трусы, чтобы полностью раздеть меня. И Реджина решила показать себя во всей красе, так что прижала большой палец к клитору Эммы и, одновременно с этим, вошла в неё двумя пальцами. Остальные слова потонули в ругательствах, поощрениях на выдохе, и Реджина чуть сама не кончила от этого. — Реджина, — выдохнула Эмма, и Миллс начала целовать всё, до чего могла дотянуться: грудь, шея, плечи. — Я почти… Но она не закончила. Реджина сильно укусила её за ключицу. — Эмма, — тихо выдохнула Миллс, сгибая пальцы внутри девушки. — Эмма… чёрт возьми… Te quiero dentro de mi. Y después quiero que me cojas. [прим.пер. Я хочу тебя в себе. Я хочу, чтобы ты меня трахнула.] Эмма простонала и всё произошло. Реджина почувствовала, как Эмма резко дёрнулась бёдрами ей навстречу, и блондинка кончила ей на пальцы. Эта была та самая картинка перед глазами, которую Реджина теперь никогда не забудет, да и не захочет. Грудь Эммы тяжело поднималась и опускалась, слегка влажная от пота, раскрытые губы, а лицо светится наслаждением. Реджина так грациозно скатилась с Эммы, как только смогла, но она не могла собраться с силами, чтобы полностью оторваться от девушки. Так что она осталась лежать наполовину на Эмме, пока они обе переводили дыхание, пока Эмма внезапно не рассмеялась. — Что? — спросила Реждина. Неуверенность накрыла её с головой в считанные секунды. — Ничего, — сказала Эмма, качая головой, но на продолжала широко улыбаться. — Просто… это было великолепно. Правда шикарно. Ты хороша, однако. Реджина покраснела и закусила губу, чтобы не улыбнуться. Скорее всего из-за того, что она сейчас ощущала невыносимое самодовольство. — Я так полагаю, что это означает, что никакого ужина не будет, — сказала Свон. — Мы всё ещё можем пойти куда-нибудь, — виновато предложила Реджина. Я хотела, чтобы мы пошли в какой-нибудь милый ресторанчик. Я правда не знала, о чем думала… ты пришла такая и… — Реджина, всё в порядке. Правда, — уверила её Эмма. — Ты издеваешься? Это было самое шикарное начало свидания, которое у меня когда-либо было. Обычно люди ждут «после». Но ты… ты практически набросилась на меня. Реджина рассмеялась: — Не я была той, кто набросилась первой. — Ладно, но ты видела себя? — попыталась защищаться Эмма. Она села и притянула к себе на колени Реджину. Блондинка провела руками по животу Реджины, а потом по бокам. Дыхание Реджины перехватило, когда Эмма слегка коснулась её груди. — И потом грязные разговорчики, пока я не получила свой оргазм, словно мы были в испанском порно? Реджина рассмеялась: — Это едва ли можно обозвать «порно». Эмма начала ласкать её грудь более уверенно, сжимая соски между пальцев. Удивлённый вдох был громким, а потом брюнетка начала тяжело дышать. Она вплела пальцы в волосы девушки. — Скажи ещё что-нибудь. Реджина почти захотела рассмеяться, но поняла, что будет довольно сложно, учитывая, что губы Эммы скользили по её шее. — Я не думаю, что это уместно. — Пожалуйста? — мило попросила Эмма, её руки передвинулись с груди на зад брюнетки, чтобы прижать рывком Реджину к себе. — Эмма… — Твоё сердце бьётся быстро, — заметила Эмма. И Реджина судорожно выдохнула, прежде чем начать целовать Эмму. И только для того, чтобы повеселить Эмму… — Cojeme papi,* — проговорила Реджина в губы Эммы. [прим. Пер. Трахни меня, папочка] Эмма немного откинулась назад, удивленно: — Подожди… Ты… ты только что назвала меня Папочкой? Реджина тут же вспыхнула, как спичка, покраснев, но что-то было в глазах Эммы, отчего ей не хотелось сильно смущаться… что-то тёмное и развратное. — Что ты говорила до этого? — Спросила Эмма, когда Реджина не ответила. — Когда я… Реджина сглотнула: — Я говорила, что хочу, чтобы ты оказалась внутри меня, — она вытащила пальцы из волосы Эммы и положила их на плечи. Quiero que me cojas. Я хочу, чтобы ты меня трахнула. — Да, — прошептала Эмма, выглядя так, словно ей только что зарядили битой по голову. Но она продолжала взглядом ласкать Реджину. — Да. Я могу это сделать. Реджина была застана врасплох, когда Эмма перекатила их на кровати и начала целовать живот Реджины, а потом и бёдра. Реджина задрожала от нетерпения: — А что же насчёт ужина? Эмма поцеловала её бёдра, прежде чем снять с неё трусики: — Я вот-вот поужинаю. Реджина закатила глаза, однако совсем была не против. Тело горело и вибрировало от желания, и она не могла до конца понять, что же она хотела, пока слова сами по себе не слетели с её губ… — Ты сказала, что тебе было любопытно, что у меня было под полотенцем в тот день. Эмма остановилась и внимательно уставилась в карие глаза. — Где? Реджина показала на комод: — Первый ящик. Эмма резко добралась до комода, что Реджина нашла бы довольно весёлым и забавным, если бы не была слишком заведена для этого, и не ёрзала нетерпеливо на кровати. — Санта Маленький Помощник? — спросила Эмма, держа подарок Зелены. Реджина выдохнула, расстраиваясь: — Не спрашивай. Найди другой. Эмма поискала ещё и вскоре, вытащив страпон, посмотрела на Реджину, прежде чем исчезнуть в ванной комнате. Судя по льющейся воде, Реджина поняла, что Свон его стерилизует. К тому времени, когда Эмма вернулась, Реджина была готова выпрыгнуть из кожи от возбуждения. Она толком не могла описать чувства, которые она испытала, увидев голую Эмму со страпоном на бёдрах. Фаллоим… что ж, это свисало между бёдер Эммы, на что Реджина ещё больше возбудилась. Эмма оказалась на кровати, нависла над брюнеткой. — Разведи ноги для меня, — нежно скомандовала Эмма, и Реджина бесстыдно выполнила приказ. Когда Эмма продолжила смотреть на неё, Реджина засомневалась: — Что? — Просто… Я представляла, как ты выглядишь в течении долгого времени, — не думая, ответила блондинка. Дрожь пробежала по спине Миллс, и она выгнула бровь: — И? — Намного лучше, чем я когда-либо представляла, — ответила Эмма нисколько не сомневаясь над ответом, прежде чем наклониться. И внезапно она почувствовала губы блондинки на своём клиторе. Это было так неожиданно. Реджина ахнула и снова её пальцы оказались в волосах Эммы. Она двигала бёдрами навстречу рту девушки. От этого зубы слегка царапнули её, и волна резкого сильного возбуждения прокатилась по телу Миллс. Реджина задрожала. — Эмма, — простонала она. Несмотря на жалобный тон, Эмма развела колени ещё сильнее, и начала двигаться, попав в ритм с брюнеткой. — Не дразни меня, — выдавила сквозь зубы Реджина. — Ни в коем случае, — заявила Эмма, но это было слишком невинно, чтобы быть правдой. — С чего бы мне дразнить тебя? Она прикусила бедро Реджины, отчего брюнетка закричала. И медленно, очень медленно Эмма ввела палец в неё, и Реджина собралась с последними силами, чтобы не завыть от беспомощности. Но она всё же всхлипнула не в силах остановиться. — Ты мокрая, — весело прокомментировала Эмма. Реджина лишь могла представить, учитывая всё. Она должна была знать, что Эмма обожала дразнить. Твою мать просто. Когда Эмма добавила ещё один палец и согнула их, Реджина простонала и подалась бёдрами навстречу. — Эмма. — Терпение, — ответила блондинка, словно терпение было главной добродетелью Реджины. Эмма наклонилась и провела языком по соску, до сих пор держа пальцы по костяшки в Реджине. — Кстати, как сказать киска по-испански? И Реджина… Реджина хотела засмеяться, но больше, конечно, убить Свон. — Много вариантов, — выдохнула она, закидывая голову назад и вздыхая, так как Эмма теперь уже целовала её шею. — Chocha… вульгарный вариант. — А если я захочу сказать, что хочу вылизать тебя? Эмма поцеловала кожу между шеей и плечом, а после с силой всосала. — Эмма, я… боже… это же так вульгарно. Quiero comer tu chocha. — А что насчёт… я хочу трахнуть тебя? —  Te quiero cojer. Реджина уже была готова сорваться и наорать на Эмму, когда та вытащила пальцы. Вот только она не ожидала ощущения, когда Эмма снова войдёт в нее, на этот раз кое-чем куда более большим, чем пальцы. Да ещё так медленно, насколько это возможно. И Реджина задержала дыхание, инстинктивно подаваясь бёдрами навстречу Эмме. Свон провела руками по бёдрам брюнетки и удержала их на месте на несколько секунд. Даже тогда, когда она уже полностью была в Миллс. Они посмотрели друг на друга: — Всё в порядке? — уточнила Эмма, чтобы убедиться в этом. Реджина не ответила. Она притянула Эмму ближе так, что блондинке пришлось опереться на руки по обе стороны её плеч. От этого движения Реджина застонала в рот Эммы. Она снова подалась вверх, давая Эмме знать, что хочет продолжения. — Да, — судорожно прошептала Реджина. — Просто трахни меня. Эмма нежно прикусила её губу. — Не волнуйся, трахну. Реджина вцепилась в простыни и сквозь зубы выдавила: — Эмма, пожалуйста. Просто двигайся… Реджина немного пододвинулась, и Эмма автоматически ответила ей, жестко выйдя и войдя в неё вновь. От этого толчка, Реджина слегка ударилась о спинку кровати головой, но потом вцепилась рукой в спинку. — Так? — Так, — выдохнула Реджина, пальцы другой руки в который раз оказались в волосах Эммы, чтобы притянуть её вниз в отчаянный поцелуй. Вторая рука до сих пор сжимала спинку кровати, пока Эмма сильнее и сильнее имела её. В какой-то момент Реджина сильно выгнулась в спине, скрестила ноги в лодыжках на спине Эммы, желая ощутить её больше. И они поймали общий ритм. — Вот так, — хрипло повторяла Реджина. И Миллс… поняла, что не особо тихой она была. С каждым толчком, с каждым укусом, с каждым поцелуем стоны удовольствия повторялись снова и снова, Реджина не могла остановиться, даже если бы хотела. Она вцепилась в плечи Эммы, впиваясь ногтями в лопатки. Реджина так же почти снова влилась в старую привычку пошло разговаривать с Эммой во время секса, она прикусила мочку уха и прошептала: — Тебя так приятно ощущать в себе. Эмма ответила тем, что остановилась на пару секунд: — Боже, Реджина, — простонала она, она вцепилась в её зад, стараясь ещё глубже войти. Очень громко. Спасибо всем, кому только можно, что она отослала Генри к сестре. — Эмма… Эмма, мне нужно… я… — но она так и не сказала этого вслух, а лишь взяла руку блондинки и направила её к себе между ног. Как только пальцы прижались к клитору, Реджина поймала волну оргазма. Она громко и протяжно застонала, выгнулась, прежде чем упасть обратно на кровать, не ощущая своего тела. Реджина сейчас наверняка могла сказать, что это был самый фееричный секс в её жизни. Эмма вышла из нее, ослабила ремни вокруг бёдер и стянула страпон, после чего он полетел в сторону ванной. Свон плюхнулась на спину и притянула Реджину к себе, потом улеглась так, чтобы её голове было мягко, то есть на грудь Реджины. Брюнетка пыталась отдышаться, прежде чем поняла и едва слышно начала смеяться. Эмма улыбнулась ей: — Итак, это было… — Да, — согласилась Реджина и улыбнулась, проведя руками по волосам Эммы, словно не знала, что ей теперь со всем этим делать. — Это было. — Я готова для десерта, теперь надо дождаться тебя, — серьёзно заявила Эмма. Реджина фыркнула: — Ты невыносима. — Но ты любишь меня за это, — отбрила Эмма, и Реджина сделала паузу. Она немного подумала и наконец-то признаться: — Да. Эмма подняла голову, так, чтобы просто посмотреть на девушку, не отрывая своей щеки от груди брюнетки… — Да? Реджина видимо сглотнуло, но уверенно кивнула. Когда Эмма широко улыбнулась, что-то внутри брюнетки… открылось. — Да, — прошептала Эмма, поглаживая живот брюнетки большим пальцем. — Я тебя тоже. — Ещё есть время, чтобы пойти куда-нибудь, — предложила Реджина после целой минуты молчания. Стало тихо в комнате, словно всего остального мира не существовала. Впервые за очень долгое время Реджина почувствовала умиротворение. Сейчас, когда она лежала с Эммой, казалось, что ничто никогда не изменится. — Нет. Это так мило, — кивнув, сказала Эмма. — Знаешь, я обнимала много людей, но ты всегда была моим любимым клиентом. Губы Реджины растянулись в улыбке. — Правда? — Ммм, — промычала Эмма и подняла голову, чтобы встретиться с карими глазами, которые ярко сверкали и… в которых светилось счастье. — Маффин-обнимашка, да? И Реджина закатила глаза, положила руку на щеку Эммы и чувственно поцеловала. — Маффин-обнимашка. . . . . . . Представьте такое: Огромный особняк ютился на окраине Нью-Йорка. Он, как ничто другое, подходил успешному политику. Населявшие его маленький мальчик, который, по секрету, любил притворяться джедаем (и чьё единственное желание было, чтобы его мама была счастлива, но это уже было не настолько секретным); его не такая уже и одинокая мама (которая отчаянно пыталась свести не только то, что она влюбилась по уши, но и то, что у неё также был самый лучший секс в её жизни) и бывший профессиональный обниматель, которая нашла семью в маленьком мальчике и его одинокой маме. Итак, всё закончилось именно так. (И со всем «они жили долго и счастливо и т.д.» Может быть. Наверное. Точно.) Может быть, в конце концов, это не самая ужасная любовная лесбийская клише-история.