Нечто, напоминающее восторг (Something Close to Delight)

      Сгустившийся неподвижный воздух буквально звенел от напряжения. Все нити гобелена судьбы вели прямиком к Ганнибалу. Он чувствовал, как подрагивает каждая из них, пока Уилл блуждал по катакомбам, оставляя за собой призрачный аромат, такой яркий и сильный, будто видимый. Он выглядел слишком нетерпеливым в своих поисках, словно ведомый неотвратимой силой. Ни колебаний, ни настороженности — лишь почти безумное желание. Это взволновало Ганнибала. Он мог ощутить в этом порыве нечто, напоминающее отчаяние. Уилл способен на что угодно.       Его аромат заставлял Ганнибала дрожать и хвататься за стену в поисках поддержки. Ганнибал осознал, что страх ослабляет предвкушение. Как раз то, чего он боялся, что не сможет произнести; Уилл искал его, Уилл желал увидеть его, у него не было причин опасаться еще одного отказа. Тем не менее, эта уязвимость и эмоциональная открытость… он позволил Уиллу увидеть себя, и не мог вырваться из того воспоминания.       На самом деле, Ганнибал был уверен, что взгляд Уилла превратит его в пепел. Он даже не представлял, насколько жестока и велика имеющаяся у него над Лектером власть. Но он скоро узнает. Ганнибал пытался контролировать дыхание, не давая себе быть сраженным пьянящим ароматом Уилла.       Грэм шел осторожно, осознавая, что шум тревожит чертоги мертвых. Ганнибал был благодарен тому, что у Уилла не настолько острое обоняние. Он проходил порой так близко, что искушение сделать шаг вперед и дотянуться до пальто Уилла или зацепить пальцем хотя бы один завиток его волос становилось невыносимым. Ганнибал вцепился взмокшими от пота ладонями в известняк и даже порезался, но боль не оправдала его надежд и не укрепила решимость.       Уилл так близок. Он скоро найдет его. Слишком быстро. Сердце Ганнибала сжалось от страха, паника на мгновение настигла его. Он скользил по неровной песчаной дорожке от одной тени к другой. Уилл услышал и остановился, ища в обманчивой темноте источник звука.       — Ганнибал?       Вопрос повис в воздухе, растворяясь как дым. Лектер продолжил идти. Здесь не было достаточно темно, чтобы скрыться.       Уилл рванул с места, в этот раз более уверенно и поспешно, ощущающий, что потеряет Ганнибала, если не сможет найти его достаточно быстро. Эта мысль обожгла сердце горячей волной: как же сильно Уилл жаждал увидеть его, как отчаянно он искал. Ганнибалу столь же невыносимо хотелось Уилла. Если бы только его шансы на выживание были больше…       К ним присоединился звук третьих шагов, неторопливых и неосторожных, непохожих ни на твердый шаг преследователя, ни на мягкую крадущуюся походку убегающего. Это был классический ищейка, полагающийся на ликвидацию, методично расчищающий путь и не думающий оглядываться через плечо. Очевидно, полицейский, вероятно даже тот детектив, который стремится поймать его. Ганнибал сожалел, что не расправился с ним в юности, но не сомневался, что время детектива подошло к концу, и он с радостью исправит досадное недоразумение.       Но все усложнялось, поскольку он наткнулся на их воссоединение. Ганнибал надеялся, что полицейский не найдет свою добычу. Если это случится, все встречи с Уиллом придется отложить, но он испытывал сомнения, что тот будет готов на что-то большее. Не то время и не то место. Он люто возненавидит детектива и никогда не простит ему, если придется пожертвовать временем с Уиллом. В противном случае, к сожалению, придется пощадить его.       Ганнибал беззвучно выдохнул, но каким-то образом это привлекло внимание Уилла. Будто бы Грэм мог услышать, унюхать или даже почувствовать его присутствие. Шаг, второй, затем третий… очень близко, почти рядом, и сердце Ганнибала бешено забилось в груди. Если Уилл увидит его… будь, что будет. Он позволит этому случиться: теперь он готов.       Хруст. Скрежет. Хруст-хруст-хруст.       Отвлекаясь на проклятого детектива, Уилл отступил назад. Ганнибал втянул носом воздух и решил, что если полицейский подойдет достаточно близко, он свернет ему шею и покончит с этим. Горе неосторожным и неразумным.       — Синьор Грэм, — окликнул того детектив, к сожалению, находясь слишком далеко, чтобы Ганнибал мог элегантно прикончить его.       Хотя полицейский ничего не заметил из-за своих грохочущих шагов, Лектер слегка наклонил голову вбок, услышав, что Уилл стал ступать тише, собираясь преподать урок грубому детективу. Его губы растянулись в слабой улыбке, а гордость затеплилась внутри.       Тишина, сопровождаемая движением воздуха, когда полицейский резко повернулся, и затем спокойный голос Уилла:        — Вам не следует быть здесь одному.       Улыбка Ганнибала стала только шире, приятно было услышать в тоне Уилла угрозу и легкое неодобрение.       — Я не один. Я с вами.       Ганнибал скривился, слыша полное пренебрежение детектива. Он не понимал, на что способен Уилл. Он снова улыбнулся, не желая скрывать своих эмоций, и даже вытянул шею. Возможно, Уилл даже перейдет к более насильственным действиям, чтобы доказать ему.       Позабавленный Грэм лишь сделал вздох и пробормотал:        — Вы не знаете, на чьей я стороне.       Полицейский на мгновение умолк и затем осторожнее продолжил:  — Что вы собираетесь делать, когда найдете его, своего Иль Мостро?       Ганнибал напряженно замер.       — Я… — Уилл колебался, болезненно осознавая, кто является свидетелем их разговора, — самому интересно.       Ганнибал позволил себе медленно выдохнуть. Он наслаждался дрожью в голосе Уилла, его нерешительностью.       — Нас с вами всегда сопровождают мертвецы, синьор Грэм. Нам нужно избавиться от этого бремени.       Желание Ганнибала убить его росло с каждым попусту потраченным вздохом. Дело было не в нем, вовсе не в нем. Он не принадлежал этому месту.       — Почему бы вам не вернуться с вашими мертвецами в часовню? — угроза вернулась в резко охладившийся тон, — пока вы не оказались среди них? — Ганнибал внутренне замурлыкал от одобрения. Не самый лучший ответ, но не лишенный элегантности.       — Вы уже мертвец, не так ли? — детектив, наконец, ощутил тяжесть реальности.       Уилл не удостоил его ответом, лишь проговорив:        — Buona notte, commendatore.       Полицейский направился наружу, его разрушительный аромат становился все слабее и слабее, пока не осталась только сладкая огненная решимость Уилла. Ганнибал начал идти снова, успокаивая бешеный пульс и готовясь встретить Уилла. Он не позволит себя поймать, не будет кроликом, угодившим в ловушку. Они станут ловить друг друга.       Ганнибал намеренно перестал вслушиваться в шаги Уилла, желая наткнуться на него случайно, безо всякого плана и подготовки. Он боялся, что они и вправду могут убить друг друга, как только выпадет шанс.       Лектер переступил через порожек, находящийся под светом двух факелов, продолжая метаться от одной тени к другой, как делал это и в другом конце коридора. Уилл в тот момент пересек освещенный участок. Каблук Ганнибала опустился на землю с громким стуком, и Уилл дернулся, направляясь в сторону Лектера.       Они оба замерли с широко распахнутыми глазами и приоткрытыми губами. Ганнибал позволил образу Уилла впитаться в него, насытить его разум. Он жадно оглядывал ладно скроенное пальто, чистые джинсы, недельную щетину и сияющие здоровые локоны. Уилл выглядел замечательно. Горе не иссушило его, а лишь закалило. Он стал еще более прекрасным, чем прежде.       Ганнибал не мог этого больше выносить. Вздох. Еще один. Этого достаточно. Он опустил голову, все еще удерживая перед мысленным взором образ Уилла, и снова скользнул в темноту.       — Ганнибал! — позвал его Уилл, отчаяние в его голосе притянуло Лектера в расставленную для него сеть будто крючком. Он хотел убежать, но ноги перестали слушаться. Уилл сделал несколько шагов вперед, схватил его за руку, повернул к себе лицом и прижал спиной к резной стене. Грэм вглядывался в резкие очертания его лица, слабо подсвеченные огнем факелов, полные смятения, облегчения, удивления. Он удерживал Ганнибала на месте, сжимая в руках сильнее, чем того хотел, будто боялся, что Лектер исчезнет, если он чуть ослабит хватку.       Грудь Уилла тяжело вздымалась, Ганнибал почувствовал на лице его медленный выдох, и по телу пробежала дрожь. Уилл держал так крепко, что вряд ли упустил это. Новое чувство росло и ширилось в его взгляде, нечто, напоминающее восторг, наслаждение, ликование. В груди Ганнибала что-то дрогнуло с невероятной силой. Он не мог издать ни звука, ни единого слова. Способность говорить словно покинула его. Все, что существовало — стальная хватка рук Уилла, его губы, будто растянувшиеся в легкой улыбке, его глаза, сияющее ярче, чем пламя, и сам Уилл. Уилл. Уилл.       Язык Уилла машинально облизал приоткрытые губы, взгляд все еще был устремлен на Ганнибала, и он не собирался отпускать того. Лектер и не думал бороться, не смог бы даже если захотел. Не то, чтобы он считал хватку Уилла, похожую на тиски, сколько-нибудь неудобной, как раз наоборот, Ганнибал будто все эти недели ничего не чувствовал, и это первое, что казалось настоящим.       Одному из них следует заговорить, сказать хоть что-нибудь. Каждый из них прошел через огромное количество катастроф, чтобы оказаться сейчас здесь, и самое малое, чем они обязаны друг другу, это объясниться. И все же… речь оставалась недоступной для Ганнибала. Он беспомощно ожидал, пока Уилл облечет в слова все то, что давно хотел сказать, каждая секунда молчания все сильнее разрушала остатки его самоконтроля.       Но Уилл молчал. Он слегка поднял подбородок и обнажил горло. Это легкое движение заставило Ганнибала сделать вдох и снова вздрогнуть. Он до сих пор не мог поверить, что Уилл находится так близко, что он явился по собственной воле, так, будто… Грэм положил конец всем страданиям, хватая Ганнибала за воротник кожаной куртки и притягивая к себе, чтобы их губы встретились.       Уилл целовал его так, будто все время мира принадлежало им. Медленно и нежно, совсем не так, как ожидал Ганнибал, без обиды или ярости. Не чувствовалось и горькой ненависти Уилла — на вкус поцелуй был как прощение. Уилл тянулся к нему, зная, насколько Ганнибал сейчас уязвим и в чем нуждался.       Лектер растерялся. Прощение — не то, с чем он мог совладать. Гнев, предательство, даже смиренное разочарование, все эти чувства были знакомы, и Ганнибал знал, чем на них ответить. Прощение же было чуждым, как вина и раскаяние. И то, и другое он чересчур болезненно ощущал в последние недели. Он и сейчас не знал, что с ними делать, настолько мрачное и тяжелое их присутствие.       Ганнибал подался назад, почти разрывая поцелуй, пытаясь опустить голову. Однако Уилл упорствовал и не собирался его отпускать. Когда Лектер снова попытался отступить, Грэм просто вздохнул и сделал шаг вперед, напоминая, что пути назад нет. Целуя, Уилл медленно уговаривал сдаться, он неторопливо очерчивал языком контур губ Ганнибала, почти не останавливаясь, и давая возможность ответить, как только тот придет в себя.       Неуверенность постепенно таяла, сменяясь ощущением того, что Уилл обязательно займет собой все освободившееся пространство. Сомнения ослабевали с каждой секундой, Уилл оставался рядом, целуя… о Боже, целуя его. Ганнибал смог вспомнить, что у него есть руки и пальцы и осторожно поднял одну, чтобы легонько дотронуться до пальто Уилла, чтобы вспомнить, как прикасаться и сжимать что-то в ладонях. Уилл медленно выдохнул — теплый воздух коснулся лица Ганнибала — и открыл глаза, чтобы взглянуть на ошеломленного, расслабленного Лектера. Он отпустил воротник куртки, скользнул ладонями чуть ниже и сжал пальцы в кулаки, безыскусно и бесстрашно дергая Ганнибала на себя, буквально клеймя. Лектера будто прошибло током, и Уилл снова завладел его губами, посасывая нижнюю, смакуя и пробуя на вкус.       Электрические импульсы снова побежали по нервам Ганнибала. Он обнял Уилла за талию, к гордости Грэма и тому, как благодарно он выгнулся в ответ, и наклонил голову, прижимаясь губами ко рту Уилла, дразня, и проскользнул кончиком языка меж гладких, идеальных, приоткрытых губ Уилла. Он извивался, мурлыкал и прижимался к Ганнибалу, царапая нагревшуюся кожу его куртки, пытаясь почувствовать то, что под ней скрывается.       Лектер сглотнул, пытаясь собраться с мыслями. Это не то, чего он ожидал. Он жаждал снова увидеть Уилла, но не мог представить… не мог позволить себе даже мечтать… Ганнибал крепче сжал Уилла в объятиях и начал дрожать, хотя прикосновения губ и становились смелее, острейшая нужда заставляла его покрыть поцелуями все тело Уилла.       — Ганнибал? — Грэм ненадолго прервался, обеспокоенный его состоянием, но все еще продолжающий тянуться к поцелуям Лектера.       — Уилл. — прохрипел Ганнибал, пытаясь проглотить застрявший в горле комок. Он, наконец, как следует обнял Уилла, почти обрушившись на него всем весом, обхватывая руками за плечи и обнимая так крепко, что Уиллу стало тяжело дышать. Он больше не мог сделать ничего другого, только цепляться за Грэма. Все наносное исчезло, Уилл видел его настоящего.       Уилл отстранился, чтобы взглянуть на его лицо, и судорожно втянул воздух. Он видел растрепанные волосы Ганнибала, залегшие от боли и беспокойства складочки на лбу, видел его сгорбленную фигуру. Ганнибал приоткрыл глаза и уставился на него, не зная, как выразить словами все то, что теснилось в его груди. Уилл облизывал и прикусывал покрасневшие и припухшие от стольких поцелуев губы. Даже будучи столь растерянным, Ганнибал не мог не испытать муку при виде этого зрелища. Взгляд, который вот-вот должны были застелить слезы, все еще был прикован к застенчивому и нежному рту Уилла, проявившему больше мягкости, чем Ганнибал представлял, и несколько мгновений он посвятил их запоминанию.       Движение застигло Ганнибала врасплох, и он вздрогнул, слишком поздно осознав, что этого всего лишь рука Уилла, потянувшаяся, чтобы прикоснуться к нему.       — Шшш, — успокаивающе прошептал он и медленно поднес ладонь к щеке Ганнибала, наблюдая за тем, как выражение его лица искажается от ужаса и стыда, мокрые дорожки слез побежали по щекам, когда Уилл погладил скулу большим пальцем. Он подался вперед, мягко щелкнув языком, и стал сцеловывать горячие соленые капли. Уилл слизывал их и с губ и совершенно не беспокоился о том, касался ли его язык и щеки Ганнибала тоже. Лектер гулко сглотнул, все еще продолжая дрожать и отчаянно цепляться за Грэма, и попытался перестать всхлипывать, но неудачно. Это слишком: Уилл здесь и принимает его, Ганнибал трясся и не мог это прекратить: Уилл сломал его еще больше.       Губы Уилла, горячие, влажные и соленые, снова нашли его рот и страстно поцеловали, теперь это было то, что Ганнибал ожидал. Этот поцелуй был неумолимым: жесткое, непреклонное требование внимания, хворост, подброшенный в пламя. Лектер крепче прижал к себе Грэма и полностью окунулся в эмоции, облизывая его губы и пытаясь поглотить. Он с удивлением обнаружил, что Уилл не сдается и толкается языком в его рот, не позволяя отвлечься. Он не собирался отступать, ему хотелось получить абсолютно все, что Ганнибал мог дать. Лектер чувствовал, как слезы все еще текут из уголков покрасневших глаз, но продолжал молчать. Он чуть ослабил объятия, провел одной рукой по спине Уилла, а потом шире расставил ноги, чтобы притянуть его к себе еще ближе, боясь, что больше шанса не представится.       Ганнибал обнял лицо Уилла, не обращая внимания на слезы, и начал отчаянно целовать его. Уилл позволил, поглаживая ладонями его лицо, шею и плечи, пытаясь успокоить. Он с легкостью высвободился из хватки Ганнибала и опустился на колени до того, как Лектер успел запаниковать. Он ухмыльнулся, лаская внутреннюю сторону бедер прикосновениями пальцев так, словно тело Ганнибала всегда принадлежало ему.       — Уилл? — глаза Ганнибала забегали от замешательства, его щеки продолжали оставаться мокрыми, а дыхание — тяжелым. Он отчаянно вцепился в Уилла, сжимая его плечи, не желая выпускать.       Уилл просиял в ответ, скользя ладонью по линии шва на бедре и хищно улыбаясь, когда пальцы коснулись паха и сжались как раз рядом с горячим мокрым пятном на ткани, и появилась небольшая выпуклость.       Ганнибал всхлипнул, откидывая голову на стену. Он весь взмок от пота, пальцы на ногах поджались. Уилл, прикасающийся к нему так; его рука, сжимающая и ласкающая, и — боже! — щекотно. Лектер стиснул зубы, когда пальцы Уилла огладили его яйца.       Одна рука Уилла покоилась у него на бедре, жгла сквозь ткань и вынуждала выгибаться навстречу. Он заурчал довольно громко, чтобы Ганнибал услышал, и мурлыканье эхом отскочило от стен. Бедра Ганнибала с каждой секундой расходились все шире.       — Уилл, что?.. — снова попытался спросить он, не желая настаивать или пользоваться преимуществом. После всего, что произошло в Балтиморе, он надеялся, что события в Палермо пойдут совершенно по иному пути.       — Шшш, — пробормотал Уилл, не пытаясь ничего объяснить. Он просто посмотрел вверх и улыбнулся, застенчивый и совершенный. Другая рука, которую Ганнибал усиленно старался игнорировать, нажимала на все более заметную эрекцию, основание ладони прикасалось именно там, где каждое движение и подрагивание ощущалось острее всего. Ганнибал застонал, сопротивляясь желанию толкнуться бедрами и выгнуться еще сильнее.       Тем не менее, голос его не слушался.       — Уилл, — беспомощно выдохнул он, — Уилл… — ладони продолжали впиваться в плечи его Бога, пульсируя от невозможного желания, пальцы на мгновение ослабили хватку, только чтобы сжаться еще крепче.       Уилл сделал глоток воздуха и выдохнул его имя, оно будто выскользнуло случайно. Ганнибал, ошеломленный молчаливым удовольствием Грэма, не отводил от него взгляд. Он знал, так долго знал, что когда-нибудь Уилл полюбит его, но видеть это… Лектер просто не мог поверить.       Уилл, совершенно ни о чем не волнуясь, расстегнул молнию его брюк, достал наполовину вставший член и облизнулся. Ганнибал зашипел, и к лицу прилила горячая кровь. Должно быть, он сейчас выглядел хуже возбужденного подростка.       Уилл не обращал внимания. Он провел по стволу ладонью, чтобы увидеть, как он затвердеет под пальцами, и Ганнибал всхлипнул от удовольствия. Его тело напряглось, желая погрузиться в бездну. Уилл вел его к этому с особой тщательностью, обнажая до одних ощущений. Ганнибал признался, что при Уилле он каждый раз отпускал себя.       Грэм наклонился так, чтобы член Ганнибала оказался у него перед лицом, крепко сжал его бедра и уткнулся носом в пах. Лектер снова зашипел, стараясь молчать, возбужденная плоть терлась о щеку Уилла. Он с силой зажмурился, боясь, что кончит Уиллу прямо в волосы, если продолжить смотреть на открывшееся его взгляду зрелище.       — Теперь я вижу тебя, — низко прорычал Уилл, даже мертвецы вокруг них все поняли, — я чувствую твой запах… Я могу попробовать тебя на вкус, — он снова опустил голову и дразняще скользнул языком по головке.       Ганнибал сглотнул, его дыхание было то хриплым, то свистящим. Мысли невнятно расплывались, когда он пытался взять в толк слова Уилла, а в ответ раздавался лишь скулеж. Что он там собирался сказать? Уилл уже и так все знал. Он просто игрался, с ленивой уверенностью тянул за ниточки. Но Ганнибал не мог пожаловаться, свидетельством тому служило его возбуждение. Он задыхался и изо всех сил пытался не опускать взгляд на Уилла, его половины лица не было видно, но Ганнибал знал, что тот смотрит на него с сияющими глазами. Зная, что Лектер сейчас наблюдает, Уилл обхватил его член ладонью и втянул в рот.       Ганнибал на секунду потерял над собой контроль и ахнул, так жадно втягивая воздух, будто кислород стремительно заканчивался. Глаза Уилла сузились, но в них полыхал черный огонь, а язык вдумчиво обвел чувствительную головку. Он втянул щеки, посасывая крайнюю плоть. Ганнибал откинулся обратно на каменную стену, его колени подкосились. Уилл потянулся вперед, выгибая спину, и прижал его к стене, на секунду отвлекаясь.       — Нххх, — заскулил Ганнибал, прикусывая язык и с трудом пытаясь сохранить молчание. В ответ Уилл издал пошлое причмокивание и выпустил член изо рта, игриво проводя по нему языком. Он утвердительно хмыкнул и сделал глубокий вдох, разводя колени пошире. Ганнибал проследил за этим движением, хотя и не позволял себе признать, что происходящее не оставило равнодушным и Уилла. Выпуклость на его джинсах, которую было видно в свете факелов, не лгала. Подрагивающие бедра Уилла, его более глубокий и сильный аромат так же не лгали.       Ганнибал сглотнул и отвел взгляд, не в силах поверить. Уилл снова втянул его в жаждущий рот, и его глаза закатились. Уилл отсасывал ему и возбуждался от этого. Лектер оттолкнулся от стены, приподнимая бедра, и толкнулся в рот Уилла, прежде чем успел себя остановить. Он вздрогнул и начал медленно отклоняться назад, боясь, что зашел слишком далеко, но ладони Уилла сжались на его бедрах, не давая отстраниться. Еще, он хотел еще. Уилл хотел, чтобы Ганнибал трахнул его в рот.       Ганнибал сощурился, на глаза снова набежала пелена слез. Он крепко сжал плечи Уилла и неуверенно приподнял бедра снова. Тот вцепился сильнее и опустил язык, прижав его к зубам, создавая влажный жар, в который Ганнибал может погрузиться. Лектер издал невнятное бульканье.       Он отклонился назад, дюйм за дюймом, и толкнулся снова, в этот раз быстрее и более гладко. С губ Уилла капала слюна.       — Ннгхх, — Ганнибал подавил в себе желание полностью увлечься процессом. Но Уилл зарычал и буквально впечатал его в стену, вбирая его член еще глубже.       — Громче, — не очень внятно прорычал Уилл.       Ганнибал потряс головой, ощущая головокружение:       — Чт-что, Уилл?       Грэм стал сосать сильнее, вырывая из груди Лектера мучительный вскрик. Он мягко прихватил зубами крайнюю плоть и потянул ее, а потом медленно отстранился, повисла ниточка слюны, соединяющая губы Уилла и головку члена.       — Громче, — резко бросил он и уставился на Ганнибала, половину его лица освещал факел. Он хотел, чтобы Лектер не сдерживался. Мурашки пробежали по спине Ганнибала, ощущение, напоминающее страх быть пойманным застало его врасплох. Он не ожидал, что Уилл будет таким жадным… не боящимся делать это почти в присутствии других. Для этого нужно доверие, а оно между ними… Мысль тотчас вылетела из головы, когда Уилл, причмокнув, сомкнул губы вокруг основания его члена. Ганнибал застонал в полный голос и запустил пальцы в волосы на затылке. Уилл замурлыкал и дернул его за руку, когда он попытался ее убрать.       — Оооо, Уилл… — выдохнул Ганнибал, приоткрыв рот. Его вдруг окутало благоговение: давний трепет, смешанный с острым удивлением от того, что Уилл берет его так. Именно так. Изумление: Уилл невозмутимо и безошибочно разыскал монстра, оставившего его истекать кровью. А теперь возвращает ему его же, Ганнибала, невыносимое желание. Уилл снова обхватил губами головку и проделал нечто невероятное, лаская крайнюю плоть. Ганнибал дернулся и задрожал, его хватка стала крепче.       Одна рука Уилла скользнула к его паху, сжимая твердую, не видимую в темноте эрекцию. Ганнибал наблюдал за тем, как побелели от напряжения костяшки пальцев. Когда молнию расстегнули до конца, Лектер резко толкнулся вглубь. Грэм на мгновение подавился воздухом, и Ганнибал подался назад, но остановился. Он видел свой член у Уилла за щекой, когда тот пытался вдохнуть немного воздуха, но его почерневшие от возбуждения глаза были широко раскрыты. Он не хотел останавливаться.       Ганнибал сделал шаг назад, позволяя ему восстановить дыхание, и хотел было ладонью обнять его лицо, но Уилл шлепнул его по руке. Он снова вжал Лектера в стену, вонзившись ногтями в бедро, и продолжил ласкать член ртом, только теперь поглаживая и себя. Ганнибал сдался и позволил руке безвольно повиснуть. Его бедра ритмично покачивались, совершая небольшие толчки, и он был полностью во власти Уилла. Затем пальцы зарылись в его кудри, поглаживая и почесывая, пока он наблюдал, как одновременно со ртом вверх и вниз скользит кулак Уилла.       — Уилл… Уилл!.. — отчаянно захныкал он, чувствуя, как тело охватывает знакомое пьянящее ощущение. Он был слишком близко. Грэм удвоил усилия, его ласку сопровождали влажные тихие звуки. Мир вокруг Ганнибала начал идти кругом. Кто-то ведь определенно услышал. Кто-то уже точно разобрался, и с минуты на минуту их поймают. И именно этого чувства опасности Уилл и добивался. Он издал протяжный грудной стон, вцепился крепче в волосы Уилла и стал трахать его рот: Ганнибал совершенно потерял над собой контроль. Грэм вскрикнул, его рука стала двигаться рвано, но еще быстрее, его тело задрожало, и он кончил.       Но никто не пришел. Никто не стал их искать. Никто не услышал. Здесь, среди мертвецов и воспоминаний, только скелеты могли засвидетельствовать то, чем они только что занимались. Любовью. И вместе создали жизнь.       Ганнибал не мог заставить себя остановиться, даже когда сперма потекла по губам Уилла и брызнула ему на щеку, он продолжил слабо-слабо толкаться. Уилл прижал чистую руку к его бедру, оттолкнув обратно. Он открыл глаза и посмотрел на Ганнибала, и стер большим пальцем капли, попавшие на щеку, а затем облизал палец. Лектер помог ему подняться, молнии их ширинок все еще оставались расстегнутыми, а члены — не заправленными обратно.       — Нам лучше подняться, — сорванным голосом произнес Уилл.       Ганнибал склонил голову набок, все еще тяжело дыша:       — Они поймут, — Лектер окинул его взглядом, и у него возник внезапный вопрос.       Уилл встретил его взгляд и широко усмехнулся:       — Я знаю.