Серые дни. Темные ночи. Цветные сны.

– У военной базы 51 нет забора, однако кругом на много километров – горы и змеи пустыни Невады. Ближайший городок – Рэйчел, живет лишь за счет туристов, ищущих пришельцев. Пару десятков лет назад был настоящий бум слухов про НЛО, а все из-за того, что база не что иное, как аэродром, где испытывали новейшие летательные аппараты. Огни в небе, странные объекты, пролетающие со скоростью звука, ну, сами понимаете, – произнес Имс, прихлебывая кофе – он встал совсем недавно и периодически потирал глаза. Мы сидели в гостиной: Ариадна со скуки покачивалась на ножках стула и грызла ручку, Юсуф вонял из-за своего стола паяльником, а я, Имс и Доминик пытались придумать жизнеспособный план, чтобы проникнуть к Блеку. Нэш, слава богу, предпочел остаться наверху. – Пришельцы, – повторила Ариадна. – Ты, должно быть, шутишь. Это ж каким надо быть идиотом, чтобы поверить во все эти «истина где-то рядом»? Не понимаю, почему, к примеру, не взять парочку внедорожников и заявиться к ним вот отсюда? – Это кратерная зона, где уничтожали токсичные отходы. От отравления таллием даже в минимальных дозах у тебя выпадут волосы, а потом ты умрешь, – Имс обворожительно улыбнулся. – Еще хочешь проехаться? – Ну, а вот отсюда, через высохшее озеро? – Не-а. Подобраться к базе невозможно. По всему периметру расставлены сейсмические и оптические датчики, камеры наблюдения и магнитные сенсоры. Тем более там стоит табличка, что, после нарушения границы, им разрешен огонь на поражение. – Нас пристрелят? – Очень может быть. – Они не имеют права! – возмутилась она. – Хочешь подать на них за это в суд? – поинтересовался Имс, откусывая пончик. Ариадна фыркнула и замолчала. Изучая график всех, кто въезжал и выезжал с базы, я задумчиво постучал карандашом по столу и заметил: – Значит, у нас есть два пути: автобус с рабочими, курсирующий до города, или самолет из Лас-Вегаса. Имс, жуя, подпер щеку кулаком и кивнул: – Да. И самолеты тоже не обычные – без опознавательных знаков и с красной полосой. Мало того, я не видел ни одного человека в костюме, садящегося на борт. Только гражданские, или те, кто усиленно их изображает, в кепках, футболках и с рюкзаками. – Конспирация? – спросил Юсуф, подняв голову от схем. – Да стопудово, – подтвердила Ариадна, отставив многострадальный стул и закинув кроссовки на край стола. – Что, будем пробовать затесаться к рабочим? – Нет смысла, – покачал головой Кобб. – Нам нужен доступ к 17 ангару, а туда простых работников не пустят. А что вот это? Он указал кончиком ручки на снимок со спутника, где тонкая полоска дороги уходила на запад к нескольким зданиям, спрятавшимся среди гор. – База ЦРУ, – прожевав, ответил Имс, присмотревшись. – Туда лезть бесполезно. Зайти зайдешь, а вот выйти – не факт, что сможешь. У них там целые казематы под землей. – Ты говорил, что там патрулируют русские беспилотники? – я решил зайти к проблеме с другого бока. – Ага, стабильно два раза в сутки. Там была какая-то история, что, при испытаниях стелс-самолетов, один из них разбился на территории русских, вот с тех пор у них есть разрешение на слежку. – Правильно, – хихикнула Ариадна. – Зачем нам вести себя осторожно, к херам секретность. – На таких базах сидят и в самом деле не от большого ума, – согласился Имс. – Из сотрудников – военные, пара ученых и рабочие. – Не густо. Значит, нам нужен самолет. Дом, – я повернулся к нему, – а помнишь комиссию по электроэнергетике пару лет назад? – В Гаване? Конечно, помню. Ага, – он победно улыбнулся, – я понял, о чем ты. Я откинулся на спинку кресла, наблюдая, как Доминик рассказывал, по сути, абсолютно самоубийственный вариант плана. – В наше время все правительственные проверки шли от так называемой комиссии по электроэнергетике. Сейчас они разъезжают и под видом экологов, и других организаций, хотя на самом деле это помощники шишек ЦРУ и разведки, смотрящие за ходом того или иного проекта. Все проекты, которые в Пентагоне заявлены как неофициальные, как, например, СОНАР, выполняются частными подрядчиками. Во всем Пентагоне о том, где и как создавался СОНАР, знает только пара человек. И мы в том числе. – Погоди, – прервал его Имс, подняв остатки пончика в воздух, – ты предлагаешь внаглую прилететь на фальшивых документах, найти Блека, отключить его и свалить у всех на глазах? – Более-менее, – не стал отрицать Кобб. – А ты подделаешь пропуска? – Так сделаю, что мать родная не отличит. Что с самолетом? Там закрытая зона, КПП и камеры. – Я поговорю с Сайто, – заверил его Доминик. – Остается придумать каждому прикрытие. Юсуф? – Сделаем, – махнул он паяльником, поправил очки и продолжил ваять очередную микросхему. – Ты сделала, что я просил? – Кобб повернулся к Ариадне, и она сразу убрала ноги со стола, пробурчав «началось». – Я ведь не прошу от тебя чего-то нереального… – Это нудно! Одно и то же с этими карманами, и даже выйти за пределы Сфорцинды нельзя! – Это для твоей же безопасности. – Как будто я сама за себя не могу постоять! – Вот именно, что не можешь! Пока они препирались из-за домашних заданий, кстати, в очередной раз, и, кажется, у них это входило в настоящий ритуал, как у отца с дочерью – я, сложа руки на груди, постукивал карандашом по губам. Имс перехватил мой взгляд, снова отхлебнул кофе и спрятал адресованную мне улыбку за своей чашкой, поднимаясь из-за стола. Полтора месяца под одной крышей изменили не только меня. Ариадна была очень похожа на Доминика, моложе и амбициознее – это да, зато такая же въедливая и дотошная, что касалось роли Творца. Не верю, что он не заметил, а потому и пытался оградить ее от своих ошибок. Что касалось их небольших сценок каждый вечер, то это уже давно смахивало на семейные дрязги. – Вот смотри, как это решается: здесь петля, прерываешь и выводишь с другой стороны, – он рисовал схему, которую сам когда-то назвал «назад в будущее», когда, двигаясь назад, ты так или иначе все равно окажешься гораздо дальше, чем если бы шел по прямой. Парадокс, как есть. Я так увлекся, любуясь этой идиллией и сожалея, что рядом нет Джима и Агнесы, что Имс, подошедший со спины, заставил меня едва заметно вздрогнуть. Он оперся на спинку моего стула, наклонился к бумагам, будто заглядывал через плечо, а потом прошептал так, чтобы услышал только я: – Детка, убери карандаш. Я непонимающе уставился на него, приложив кончик злосчастного карандаша к нижней губе, за что заработал укоряющий взгляд от Имса. Смутившись, я оглянулся на остальных, но никому не было дела. Имс аккуратно забрал карандаш из руки, отложил на стол и с преувеличенным вниманием пододвинул пару листков, заглядывая под них. – Я стараюсь, душа моя, но и ты помоги мне. Хорошо? – проговорил он, будто делал замечание по поводу снимков. Как идиот, я сам уставился на его губы с едва заметными остатками пудры от пончика, на гладкую, чисто выбритую линию челюсти и шею, в обрамлении небрежно расстегнутого воротничка, и ничего не ответил. Имс заметил, не удержался от улыбки и, пока все были заняты и не смотрели в нашу сторону, украдкой выдохнул в мои волосы. – Артур, закажи билеты на завтра, – сказал Кобб. – Используй второй комплект паспортов. Думаешь, нас не будут проверять? – Если мы захватим твой Глок, имсову беретту, которую он прячет под подушкой, и мой Браунинг, то будут, – я сделал пометку в блокноте. – Ты прячешь пистолет под подушкой? – заинтересовалась Ариадна. Пришла очередь Имса невнятно бубнить «я очень нервно сплю». Я еле сдержал смешок, выдав его за одиночный приступ кашля. Но что я мог поделать – я сам-то был удивлен не меньше, когда утром нащупал ствол, поправляя подушку. Имс врал: он спал как убитый, однако, поразмыслив, я все понял. Его кровать стояла ближе к входу, и, когда он выбирал, где будет спать, он специально согнал меня на дальнюю. Кто бы ни вошел в нашу комнату, ему пришлось бы сначала иметь дело с Имсом, который, кстати, снова недовольно уставился на меня. – Артур! Я не заметил, как снова взял карандаш и продолжил задумчиво постукивать по губам, ожидая, что Кобб скажет еще, и, чтобы никто не понял, чем Имс недоволен, скинул на стол за компанию блокнот. – Да все, все. Я ничего не делаю. Ариадна нахмурилась, не зная, что на нас нашло, и я уточнил: – Кто-то встал не с той ноги сегодня. – Зато хоть со своей кровати, – не остался он в долгу. – Мы праздновали день рождения Ариадны, – я подмигнул ей, и она смутилась. – Тебе что, жалко? – Почему же жалко, можешь и сегодня там спать, – с вежливым выражением лица произнес Имс, будто действительно лишь предлагал поменяться местами, а не… Вот же засранец. Я почувствовал прилив румянца. – Что тебе понадобится для подделки документов? – вклинился Дом в нашу перепалку. Имс тут же собрался и деловито перечислил: – Смотря, что будем делать: частичную подделку или полную. Если Сайто раздобудет пример настоящих, то сделаю качественнее. А так специальная бумага, чернила… – Сколько займет? – Пару часов, не больше. Если, конечно, Артур… – он повернулся ко мне. – Я найду все, что нужно, – кивнул я. – Отлично, тогда совещание закончено, – подвел итог Доминик. Мы все поднялись, лишь Юсуфу никуда не нужно было собираться – это и так была его вотчина. Я собрал листы, снимки, сложил все в папку и почти ушел, как Кобб произнес: – Я рад, что вы сработались с Имсом. Не знаю, что бы я без вас двоих делал. Спасибо. Имс будто специально решил показать, кто теперь с кем, положил мне руку на плечо и ухмыльнулся. – Да ну что ты, Дом. Я за любую авантюру. Ладно, мы пошли. Я успел только благодарно улыбнуться своему старому другу, как Имс уволок меня к лестнице. Я вернулся к особняку за полночь по улице, шипящей от дождя. Такси высадило недалеко, но, пока я добежал до подъезда, окруженного бледным светом фонаря, успел замерзнуть – погода радовала холодным ветром и ледяной моросью. Скрипнула дверь, я чертыхнулся, снова забыв о высоком пороге и чуть было не навернулся у входа. Удивительно тихо по сравнению с недавним вечером. Все ушли спать, оставив на столе бумажки, следы потекших чернил, кружки, чайные ложки и крошки от печенья. Наш последний вечер здесь, в месте, которое ненадолго стало нашим домом. Я поднялся по ступеням, перешагивая через одну, как вдруг дверь напротив открылась, и кто-то вышел в коридор. И кто бы это мог поджидать меня весь вечер? Ну надо же, Нэш. – Артур, – он оглянулся, как вор, на остальные закрытые двери, но не отступил. – Не спится? – поинтересовался я, поднявшись, и стряхнул с волос воду. – У меня к тебе разговор. – Да неужели? Он, наверное, совсем меня за дурака держит, раз подкараулил в темном коридоре, думая, что камеры без ночного видения нас не засекут. Тоже мне, молодец. – Отпусти меня, – для убедительности он вцепился в мой рукав, и я чуть было не послал его сразу, далеко и надолго, двинув, как следует, в челюсть. – Куда отпустить, Нэш? Это ты меня держишь ночью за руку в коридоре, а не я. Вон, иди куда хочешь. Двери не заперты. – Ты гонишь? Сайто найдет меня в два счета! – Это уже не мои проблемы, – я хотел уже уйти в свою комнату, как Нэш превратился в настоящего клеща. – Артур, черт тебя задери, да помоги же мне, – захныкал он. – Кобб мне не доверяет, Сайто следит за каждым шагом, а Имс чертов психопат! Выпусти меня, богом прошу. Я совсем растерялся. Разве Нэш не должен бояться меня, а не его? – Имс? Что ты имеешь в виду? В темноте и со слабым светом фонарей с улицы, рассеянным и безликим, я увидел, как тот по-настоящему напуган. Фантастика, как у Имса получилось? – Он убьет меня, Артур. Он сказал мне это. И не здесь, не пулей, не ножом в живот, а там, когда мы войдем в СОНАР. Он обещал мне. Ты должен дать мне уйти до вылета. Пожалуйста, Артур. Я хочу жить. Я растерял все слова и свое злорадство. Да, Нэш мне не нравится, да, он тот еще ублюдок, зарабатывавший чужим горем, но обрекать человека на тех самых мусорщиков Блека? Для меня это было примерно, как обычного вора отправить на пытки вьетконговцев. Я все-таки за истязания тела, а не души, потому что для этого нужно обладать нехилой долей истинного садизма. С другой стороны, у Имса и в самом деле были с ним серьезные счеты. – Я отключу сегодня камеры на ночь, а Сайто скажу, что проблемы с проводкой из-за грозы. Нэш удивленно моргнул, отпустил мою руку и попятился. – Спасибо, боже, спасибо, – он скрылся за дверью, так же неожиданно, как и появился пару минут назад, оставив меня снова в шелестящей тишине. Я хотел сказать, что, если он повторно нарвется на Имса или Сайто, случайно, по глупости или специально, я уже не буду вмешиваться, но промолчал. Нэш и сам это прекрасно знает, потому бежит. Бежит, как крыса с корабля, тонущего под сегодняшним дождем.