Серые дни. Темные ночи. Цветные сны.

Всеми силами я сосредоточился на работе и взялся за карту всего СОНАРа. К обеду я был готов молить о пощаде собственные амбиции. За что мне такое гордое упрямство, черт возьми? Двадцать пять общих арен, двенадцать полноценных миров, три вселенные и более четырехсот мелких стран и городов – и это только то, что успели построить за первые два года. Неучтенных пространств было гораздо, гораздо больше. За основу для общей карты я взял Слоановский цифровой небесный обзор, по принципу которого исследовали галактику. Карта, естественно, была трехмерной, и строили мы ее с Юсуфом на пару за центральным столом с шестью мониторами сразу. Программирование я знал на уровне «ах да, слышал о таком», зато для сбора данных оказался полезнее всех. Агнеса не вылезала дальше седьмой планеты Вражеского Пика, Кобб последний год просиживал в Ярде, а Имса порой подводила легкая забывчивость. В итоге, так или иначе, мы все собрались в гостиной, пока общими усилиями составлялось наше будущее поле битвы. – Охренеть, я тоже такое смогу? – Ариадна, сидя с ногами в кресле, повернула к Имсу разворот учебника. – А то, – кивнул он, просматривая списки творцов от «Фишер Морроу». Я следил за разговорами не специально, но, пока руки были заняты буклетами миров СОНАРа, мой мозг успевал контролировать совершенно разные задачи. С некоторых дурацких пор в их приоритет как-то влилась постоянная забота об Имсе – где он, что делает, чем занят, а вдруг что-то не получается, и в каком он настроении. Как будто это имело какое-то гребаное значение. – Ничего личного, Ариадна. Я не говорю, что Доминик не понимает сложность задачи, но мне кажется, что нам понадобится кто-то более зрелый, – вставил свои пять центов Нэш из дальнего угла. Я ничего не сказал и хмыкнул. Сидел бы и не отсвечивал, мерзавец. Тоже мне «нам», кто его вообще пустит в СОНАР еще раз? Словно прочитав мои мысли, Имс с непередаваемой издевкой поинтересовался: – Нэш, у тебя что – койка в морге зарезервирована? Откуда ты такой умный? Ариадна прыснула, спрятавшись за учебник, и я, не смотря в их сторону, был уверен – Имс наверняка заговорщицки ей подмигнул. Прошло всего пара часов, а они уже спелись, что, безусловно, было очень хорошо. Нэш намек понял и ушел наверх, а я мельком проверил его уход по камерам – не хотелось бы, чтобы этот ублюдок сделал девчонке что-нибудь, пока мы живем в одном доме. Теперь хоть Имс за ней присмотрит. – А кто построил Сфорцинду? – спросила она, когда ей надоело читать. – Мол, – ответил Имс. Он тоже не страдал особой любовью к непрерывной работе и уже достал из кармана шоколадный батончик. – Кто? Имс ненадолго замялся, пережевывая, и я вмешался, не отрываясь от монитора. – Жена Доминика, – я сделал паузу, а потом решил добавить. – Бывшая жена. – Ты ему об этом почаще напоминай, – вполголоса произнес Имс. На другом конце комнаты на тахте лежал Кобб, подключенный к СОНАРу, в компании Агнесы и Джима, проводя первые тесты на троих. Юсуф делал замеры сердечного ритма и следил за показаниями энцефалограммы. – Почему вы так говорите? – нахмурилась Ариадна. Я не любитель сплетен, и уж тем более, когда дело касалось такой деликатной темы. Мы с Имсом переглянулись, и он ответил за нас обоих: – Спроси у него сама. – Окей, – пожала она плечами. – А у вас есть жены? Имс чуть было не подавился своим батончиком, а потом резко открестился: – Упаси бог. – А что такого? Ты женоненавистник? – Что? С чего ты взяла? – он рассмеялся, утирая рукавом остатки еды из уголков рта. – Храпишь, небось. Прячешь носки, где попало. Или тебя кинула девушка. Или ты невзлюбил весь женский род, за то, что тебе изменили. Я права? Мне стоило огромных усилий сохранить непроницаемое лицо, глядя на столбики цифр. Ой, сейчас начнется… – Да как ты смеешь, малявка? Я сплю тихо, как младенец! – краем глаза я заметил, как он повернулся ко мне в поисках поддержки. – Артур, скажи ей, что я не храплю. – Не храпит, – убийственно серьезным тоном подтвердил я. – И про носки тоже вранье. – Не знаю, не находил, – я отложил ненужные листы в сторону и поднял на него взгляд. – А ты прячешь? – Нет! – Вот и хорошо. – А ты, Артур? – Ариадна довольно захихикала от нашей шуточной перепалки. – Ты как Синяя Борода? Прячешь трупы пяти невест? – На самом деле, однажды я сделал девушке предложение, – невозмутимо ответил я, словно мы обсуждали погоду и сводки международных новостей. Ариадна мой тон не поддержала и с сомнением произнесла: – И что? Она отказала? – Нет, почему – согласилась, но за неделю до свадьбы сбежала. – Нифига себе, – присвистнула она, покачивая головой. – И как ты пережил это? – Пережил что? – не понял я, вдруг почувствовав себя немного неловко от общего внимания. Имс ничего не говорил, а внимательно смотрел на меня из своего кресла, отложив еду в сторону. Большое достижение, к которому я не стремился. – Ну – разрыв, – напомнила заинтригованная Ариадна, наклонившись вперед к коленям. – Ах, разрыв, – я постарался говорить легкомысленным тоном, – довольно тяжко, можно сказать. Ее брат грозился оторвать мне яйца, если я не перестану ее преследовать. – Ого, а ты серьезный чувак, – она попыталась сгладить. – И ты больше не пытался завести серьезные отношения? Наверное, тебе одиноко? – Какой «одиноко»? У него же есть я! – внезапно заявил Имс с неподражаемой наглостью. Зря я в этот самый момент захотел отпить свой остывший кофе, потому что замер, не донеся кружку до рта, и медленно перевел на него потяжелевший взгляд. – Ага, точно. Мы с тобой идеальная пара, Имс. Пойдешь со мной к алтарю? Ариадна залилась смехом так, что даже учебник съехал с подлокотника кресла и упал на пол, а я вернулся к монитору, желая одного – вернуть свое спокойствие назад. Я хотел ничего не чувствовать и сосредоточиться на деле. Вероятно, я хотел слишком многого. Как самых опытных из нашей команды, в тройку с Ариадной послали меня и Имса. Если что-то пойдет не так, мы должны были помочь продержаться ей до выброса, пока Юсуф не доделает новый чип в браслеты – с помощью него мы, как и Имс, при смерти должны были вылетать сразу в реальность, а не оставаться на повторный суицид. По крайней мере, я надеялся, что он будет работать. Не хотелось бы в будущем попасть к зараженным – уж лучше я сам прострелю себе голову. Мы снова отправились на БЕТ пять, только уже в сторону обжитых кварталов, и, только показались первые дома, Ариадна припала к окну. – Вот же пиздец, – протянула она. Я был с ней полностью согласен. Мир изменился в одночасье. То, что казалось незыблемым, нерушимым, испоганили и уничтожили. Там, где были поля цветов, зеленые пастбища, реки и озера, осталась лишь гниль и что-то, смахивающее на болота с пузырящейся гладью воды. Там, где стояли аккуратные сказочные домики, осталось пепелище. Сломанные стены замков, мертвое стадо единорогов в черной слизи, чьи трупы начинались от сказочных лесов и заканчивались братской могилой – целой горой мяса, скинутой в небольшую яму. Я слышал плач. Боже, он продрал меня до самых печенок, честное слово. Он слышался гулом из каждого мира, который мы пролетали, будь то дворцы или научные космические станции. Он был надрывным, тонким, страдающим, словно на всех, кто здесь остался, свалилось непереносимое горе. Настоящая война, и всему виной – дележка территорий, деньги, вещи, которые оказались важнее души, сострадания и человечности. Мы должны были приземлиться в месте, которое когда-то называлось Осенний Пад. Его строил тот же итальянец, что помогал Агнесе с ее «Розой», создав Нью-Йорк в самую красивую пору – начало ноября. Здесь всегда были лужи, словно недавно прошел дождь. Мокрые листья прилипали к ботинкам, взлетали маленькими вихрями от бордюра, играясь багряными и тепло-желтыми оттенками осени. Когда-то сюда ходили на свидание: гуляли парочки, пили ненастоящий венецианский кофе, выгуливали фантастичных существ на поводках и вежливо желали всем добрых снов. Теперь же… Моя рука слегка подрагивала, когда я касался искалеченных деревьев. Тяжелое, свинцовое небо упиралось в крыши, а среди разрушенных домов слонялись какие-то существа. Они были как усохшие мумии, с запавшими щеками, глазницами, с тонкими ручками-веточками, издавая тот самый душераздирающий плач. Я видел такое однажды, когда мы с Кингом случайно оказались на месте аварии на двенадцатой улице. Столкновение произошло за несколько минут до нас – две машины всмятку стояли возле бордюра. Три человека лежали лицом вниз, словно уснули, хотя только что выскочили через лобовое стекло, а последняя девушка, лежащая дальше всех, содрогалась в мучениях с открытым переломом ноги. Она стонала, плакала, практически выла на одной ноте с одной единственной фразой «за что?». Я видел этих людей, заблудившихся в собственных кошмарах, и знал, что не смогу их успокоить. Да, к сожалению, все это были люди. Количество жертв в СОНАРе возрастало каждый божий день. А мы еще не были готовы, и сейчас мне казалось, что наших стараний не достаточно. – Что они ищут? – тихо спросила Ариадна, глядя на двоих, которые что-то пытались найти в мерзлой земле, их руки были по локоть в черных ошметках, волосы спутаны, а губы беспрестанно шептали, как заклинание «где ты, где же ты, ну где?». – Думаю, себя, – ответил я, сглатывая ком в горле. – Ты не думай, это случалось и раньше. Почти шесть лет назад, когда мы только начинали, Мэйсон из второй команды подшутил над своим напарником. Тот был немного повернут на Афгане, после того, как побывал там под обстрелом. Всего-то пять-шесть минут прошлого. Я вздохнул, пока оглядывал унылую панораму города. – Генри запутался и поверил. СОНАР настолько силен в образах, в восприятии, что иногда не понятно – спишь ты или нет. И никакой таймер не смог вытащить его из кошмара, который оказался сильнее любой реальности. – Как же так? – возмутилась Ариадна. – А вытащить его к каким-нибудь феям? Куда-нибудь в красивое местечко? – Если бы это было так просто, – мрачно произнес Имс. – После того, как они теряют себя от страха, то непроизвольно создают его снова. Сами. Изменяют чужие миры изнутри. – Это и произошло с женой Кобба, да? Поэтому у вас были такие лица? – Догадливая малышка, – слабо улыбнулся Имс. – Жесть. Но почему эту штуку вообще выпустили, если она так опасна? – Потенциал СОНАРа оказался важнее случайных жертв. Ариадне такой ответ не понравился, она выматерилась и сплюнула с досады. Где-то тихо зашелестели тысячи пока еще невидимых ног, быстро-быстро перебирающих по земле. О, я знал, что это значит. – Вот и они, – Имс тоже услышал и насторожился. Земля кое-где вспучилась, пропуская под лентами асфальта скользкие тела. – Артур? – она повернулась, решительно поджав губы. – Знаешь что? Я хочу создать такое оружие, которое разнесет этих тварей к чертям собачьим! – За этим мы здесь. У тебя есть время опробовать все, что только придет в голову. От лазерной установки до роботов-убийц. Действуй. Ариадна демонстративно закатала рукава, начиная светиться с ног до головы, и зловеще заявила: – Тогда отойдите-ка, ребятки, подальше, сейчас будет «Бигабум». Мы остались на крыше здания, которое стояло на самой окраине. – Я думаю, все же стоило устроиться вон там, – Имс указал на дальнюю горную гряду. – Что ты ей посоветовал? – я заподозрил самое худшее. – Наверное, может быть, но еще не точно, но, кажется, я рассказал ей о беспилотнике Жнец, обычных авиаударах и… водородной бомбе. – Ты ЧТО?! – я не поверил своим ушам. – Эта херня шарахнула в прошлый раз так, что остался гигантский кратер, а от взрывной волны снесло все в радиусе шестидесяти миль! Это же гребаные десять мегатонн мощно.., – я повернулся в сторону беспилотника, приближающегося с запада, и несчастно добавил: – Это будет больно. – Еще не поздно открыть портал в горы, – нервно рассмеялся Имс, неотрывно следя за движущейся точкой в небе, которая отделилась от беспилотника и падала вниз. Очень быстро падала вниз. Я схватил Имса за плечо, открыл портал в земле и еле успел столкнуть нас, когда огромный огненный шар начал подниматься от земли. По ощущениям мы вывалились где-то в Гималаях, и уже издали, с более-менее безопасного расстояния увидели пылевой гриб и как клубы дыма заворачивались вверх под шапку. Несмотря на сотни и сотни миль, вскоре нас обдула волна жаркого сухого воздуха, протапливая снег на скалах. Гора опасно задрожала, буквально пытаясь убежать с места, я с испугу вцепился в бесполезный выступ, пока Имс валялся на спине. Сыпались камни, гора ощутимо оседала. – Ву-ху! Вот это жахнуло! – крикнул он, так как взрывная волна сильно нас оглушила, и я сам слабо слышал сквозь противный звон. – А знаешь, что было бы совсем идеально? – Что? – зло крикнул я, откидываясь рядом. Что еще можно было придумать в этот чертов потрясающий момент? – Вот это! Он привстал, перевернулся на бок, опираясь на локоть, и, накрыв мое лицо тенью, склонился. За те краткие секунды, за которые он оказался недопустимо близко, мелькнула глупая ошарашенная мысль. Она дернулась где-то в сердце, заставив пропустить удар, когда Имс запечатлел поцелуй на моих чуть приоткрытых губах и тут же отстранился. Я не успел ничего: ни осознать, ни понять, ни почувствовать что-то кроме мгновенного шока, сработал таймер, и мы проснулись. – Как прошло? – тут же накинулся за отчетом Кобб. – Отлично, – Ариадна едва открыла глаза и удивленно уставилась на мое лицо. – Или это было слишком? Я сидел и боялся оторвать руки от колен, так как пальцы хотели проверить «а было ли то, что было?». Я посмотрел на Имса, ожидая, что он скажет хоть что-нибудь, даже что все это было шуткой, но тот лживо улыбнулся Доминику и остальным. – Артур просто не любит размах чужой фантазии. – Артур? – заботливо спросил Кобб. – Ничего. Все нормально, – я кашлянул, потеряв, оказывается, голос, и неловко встал. – Ложись, – после нашего захода Доминик должен был зайти вместе с ними еще раз. Я проверил шнуры, соединения, и все это время я чувствовал на себе взгляд, прямо между лопаток, но не позволил больше эмоциям руководить мной и запустил СОНАР заново. Поговорить можно будет и после, в нашей комнате, ведь правда же? На секунду я завис. В нашей комнате. Ой, ну твою ж мать.