Серые дни. Темные ночи. Цветные сны.

– Ты не будешь здесь стрелять! – зашипел я и ткнул Имса для пущей убедительности. Он удивленно покосился. – Это еще почему?! Шаги по коридору становились все ближе. Имс взвел курок и прицелился на уровне головы. – Потому что это слишком опасно, – я схватил его за халат и с силой, которой он от меня явно не ожидал, припечатал к соседней стене. Почувствовав мою руку на бедре, Имс выпучил глаза, моргнул и даже приоткрыл рот, собираясь возразить. – Душа моя, что ты..? Не обращая внимание на хлопанье глазами, как у вытащенной на берег рыбы, я плотнее прижал его к стене, чтобы он даже не подумал рыпнуться, нащупал пропуск в его кармане, быстро провел по электронному замку и пихнул ногой закрытую дверь подсобки. Будь я менее настойчив, Имс оттолкнул бы меня в два счета, но я не оставил ему выбора. С огромным трудом мне удалось впихнуть Имса внутрь – он окончательно обалдел и успел только растерянно улыбнуться, когда я закрыл за нами дверь. – Артур, ты уверен, что сейчас самое врем… – Тшш! – я зажал ему рот рукой, мазнув по влажным губам. Казалось, наше дыхание можно услышать за милю. – Не то чтобы я был против, – умудрился пробубнить Имс под рукой, дыша мне на ладонь. Что за дурная манера болтать, когда так нужна тишина? О чем он вообще? Только бы никто не услышал нашу возню. – Цыц! – я прислушался – кто-то тяжелой увесистой походкой прошел в палату Глэдис, она коротко, испуганно взвыла, и раздался характерный хлопок. Я похолодел и шокировано отпустил Имса. Тип в палате связался по рации, ему ответили с шипением и помехами, что именно – не разобрать из-за плотной двери и стен. Звук глухих шагов прозвучал в обратную сторону, и мы смогли выдохнуть. – Глушитель, – произнес Имс в темноте. – Думаешь, это за нами? – еле слышно спросил я, придерживая чемодан. Не хотелось задеть случайно какую-нибудь швабру и раскрыть наше убежище. – Скорее всего. Думаю, нам перекрыли все выходы. Но как они узнали? – Имс тихонько приоткрыл дверь и выглянул. – Хороший вопрос, – мрачно ответил я и поставил чемодан между ног, чтобы освободить руки. – Где твой телефон? – Тебе зачем? – косой свет из-за двери выловил его приподнятую бровь и хитрый прищур. – Легче самому взять, – вздохнул я и снова полез в чужие карманы. Имс насмешливо наблюдал за моей наглостью, не подсказывая. – Как мне нравится, когда ты все берешь в свои руки, – в его тоне появился странный намек, будто бы он говорил о чем-то другом. Препираться не имело смысла. Моей добычей стали шуршащие фантики от конфет, обертки "Лолипоп" и одна полусъеденная шоколадка. Я вытащил платок и вытер испачканные пальцы от сладкой крошки. – Вилли Вонка, я не шучу. Доставай телефон. – У тебя отлично получается, – отозвался Имс, являя собой абсолютное спокойствие. Я готов был поклясться, что, несмотря на полутьму и серьезное выражение лица, в его глазах плясали черти. – Попробуй поискать… в карманах брюк, – он не улыбался, но голос стал на порядок ниже. Я нахмурился, пытаясь сообразить, какую игру он затеял. «На слабо» меня точно не возьмешь, так что я без долгих размышлений расстегнул ему халат, похлопал по брюкам на бедрах и нашел выпирающий контур сотового в заднем кармане. Имс не шевелился, ноздри расширились, вдыхая больше воздуха. Только когда я выловил лакированный бок телефона кончиками пальцев – карман был тугой и узкий – я заподозрил, что Имс пытался меня смутить. Возможно, тем, что терпеливо наблюдал за моими действиями, но меня это волновало меньше, чем возникшая идея. Экран засветился, и я быстро набрал сайт Лос-Анджелесского Национального Архива, где хранились все чертежи и планы муниципальных зданий. На самом деле, я не должен был знать пароли и коды доступа, но, когда твои коллеги вешают их на бумажках прямо на экраны мониторов, хочешь – не хочешь, а запомнишь. – Что это? – с интересом склонился ко мне Имс. Я отвлеченно подумал, что наш тет-а-тет в темноте подсобки, его расстегнутый халат и заговорщицкий шепот – со стороны все это могло выглядеть не совсем прилично, но кого это волнует? Свидетелей-то все равно нет. Я быстро пролистал план больницы по этажам и дошел до неврологического отделения на седьмом. – Ищу щитовую… а вот и она. Смотри, – я повернул к нему экран. – Обычно в больницах на каждом этаже щитовая дублируется с каждой стороны. Здесь и здесь. – И-и-и? – непонимающе протянул Имс. – И, если она не работает или случается поломка, а провисание в электросети дольше тридцати секунд, включается дизельная электростанция на цокольном этаже. – Я не спрашиваю, откуда ты это знаешь, умничка моя, но нам-то это зачем? – Ты же не хочешь вызывать полицию, – напомнил я, в очередной раз игнорируя его ласковое обращение. – А больше вариантов нет, кроме как прыгать с седьмого этажа. Сигнал от щитовой сразу отправится на блокпост охраны. Вуаля, у нас есть подкрепление или отвлекающий маневр, чтобы сбежать. – Может сработать, – кивнул Имс. – И где ты был все это время? – спросил он, деловито застегивая халат. По голосам я насчитал около пяти или шести наемников на этаже, однако Имс был уверен – возле лифта и на пожарных лестницах у них есть еще люди. Он шел чуть позади, пока мы осторожно пробирались вдоль стен. Ближайшая щитовая находилась сразу за автоматом с кофе, так что мы использовали его как удачное прикрытие. Увы, щитовая оказалась закрыта на ключ. Можно было и догадаться. – Не проблема, – Имс передал мне пистолет, выуживая что-то из внутренней подкладки халата. – Умеешь пользоваться? Я выдал профессиональную кислую улыбку «о боже, сколько лимона во рту» и демонстративно передернул затвор. – Это отмычки? – Угу, – Имс попеременно вытаскивал разные проволочные крючки, примериваясь к типу замка: выбрал странную изогнутую пластинку, засунул ее в замочную скважину, а крючок установил ниже, подцепив что-то изнутри. Прокрутил вправо и влево, замок щелкнул. – Ты только что открыл замок за семь секунд? – по первому впечатлению, Имс больше смахивал на того, кто действует силой, чем хитростью, однако его пальцы работали удивительно ловко и деликатно. – Могу и за пять, если будет нужно, – осклабился он, приняв мое удивление за комплимент. На самом деле, я был не особо рад узнать о новых гранях его таланта, и все же стоило признать – этот конкретный навык пригодился как никогда вовремя. Я опустил все маленькие рубильники вниз. Свет мигнул и погас, а в дальнем конце коридора тут же послышались возмущенные вопли и шум падающей мебели. По стенам забегали лучи фонариков, и я испугался, что нас обнаружат. Имс удержал меня на месте, пока мимо прошли несколько изрядно взбешенных людей в черных костюмах, взял за руку и потянул за собой. – Идем. Время почти вышло. Мы быстро вернулись в палату Глэдис. Несколько секунд спустя зажглось освещение, включились аппараты, а я увидел лежащее на полу тело: Глэдис выстрелили в живот, и, прежде чем истечь кровью и умереть, она пыталась закрыть рану руками. Ублюдки. – Здесь нас искать уже не будут, – вмешался в мои размышления Имс, он до сих пор держал меня за руку и сейчас сжал ее сильнее. – Ты ничем ей не поможешь. – Я мог не вмешивать ее во все это, – я высвободил ладонь и сделал шаг в сторону. Трудно было ожидать, что Имс станет утешать меня, но он сделал это снова – не дал мне отстраниться и обвинить во всем себя. Сейчас я ненавидел себя почти так же, как свою гиперответственность: я знал, с кем имел дело, знал, что СОНАР опасен, и должен был присмотреть за ней. – Мог. Или не мог. Что-то я не заметил волшебного шара в твоих руках, который бы предупреждал тебя о последствиях. Я вяло улыбнулся, удерживая себя от желания благодарно сжать Имса за плечо, и кивнул. Он, казалось, понял все без слов. Кто-то глухо скомандовал «внимание!», и мы обернулись к двери. Имс осторожно приоткрыл дверь. – Лифт поднимается. Кажется, твой план удался. Наемники сгруппировались в коридоре, держа двери лифта на прицеле, пока табличка с цифрами отсчитывала этажи. Кто-то крикнул, что по лестнице идет подкрепление. Охрана больницы никогда так не работала, поэтому я положил чемодан на стойку рядом с кроватью, где он лежал раньше. По полу прокатилась и зашипела дымовая граната, двери лифта открылись, а следом раздался крик: – Всем на пол! Это полиция! С момента нашей последней встречи с Хэнком я сильно изменился, хотя не похоже, что он это заметил – хлопнул дверью и стал встревоженно расхаживать из угла в угол. Это было даже к лучшему. Будь Хэнк чуть внимательнее, то увидел бы мой оценивающий взгляд исподлобья, нисколько не настроенный на дружескую беседу. Имса держали в кабинете для допросов и снимали показания. Долго это продлиться не могло. Не знаю, насколько хороши его документы, но отпечатки пальцев еще никто не сумел подделать на ходу. И вот, когда им придет совпадение по базе, нам уже вряд ли сбежать отсюда. Я облизнул пересохшие губы, отложил фотографии наемников, задержанных в больнице, и начал издалека: – Первый раз вижу этих людей. Что говорят из второго участка? – Молчат, – он остановился и присел на краешек стола. – Рано что-то ждать. Еще не пришли дактилоскопические данные. На крайний случай, ночь за решеткой освежит им память. – Что насчет Леттермана? Думаешь, он замешан? – Кингу он не нравится, но, как по мне, так я не вижу причин задерживать вас обоих дольше. Кстати, мне жаль, что так вышло с Глэдис. Это напомнило мне, что я должен горевать, и, откровенно говоря, мне не хотелось. Я встал с кресла и отвернулся, пряча свое безучастное лицо. – Сожалениями тут не поможешь, – отрезал я, но Хэнк воспринял мои резкие слова, как признак сильной утраты. – Не хочу говорить об этом. – Я понимаю. Подпиши показания и езжай домой. Тебе здесь больше делать нечего. Я кивнул и, словно в последнюю секунду, вспомнил: – Чуть не забыл. Мое дело, что с ним сделали? Уничтожили? – Зачем? Отправлю в архив, – ничего не подозревающий Хэнк кивнул в сторону железного выдвижного ящика для документов. – Пусть сейчас ты не работаешь в полиции, но я не думаю, что они просто так откажутся от такого специалиста. Когда у вас собрание в Вашингтоне? Через неделю? Я с усилием оторвал взгляд от ящика, возвращаясь к разговору. Все считали, что Хэнк хранит все папки где-нибудь в сейфе. А тут вот оно как. Будет легче, чем я думал. – В этот четверг. Они были так милы, что выслали билеты. Надеюсь, у них есть хоть какой-нибудь план, – я подошел ближе, положил руку рядом с увесистым гроссбухом и постарался расслабиться. – А разве вы не должны отправлять все материалы в общую базу? В досье. – Ты не полицейский, так что ни я, ни Мартинес не видели резона составлять на тебя досье. Тем более что как на консультанта от правительства все твои данные за последние десять лет засекречены, – он пожал плечами. – Перед уходом не забудь подойти к Марии, она сделала тебе временный счет для выплат, пока ты в отставке. – Снова, – мрачно заметил я и нахмурился. Я не успел забрать отсюда свои вещи, а они уже приготовили очередные подачки. Социальная защищенность, гип-гип-ура. – Что поделать. Всяко лучше, чем перебираться в отель. Мое лицо окаменело, и Хэнк понял, что сморозил глупость. – Прости, Артур, знаю, тебе сейчас нелегко. Забавно, – он нервно улыбнулся, – если бы я тебя не знал, то подумал бы, что эта охота в больнице была именно за тобой. – Кому я сдался? – я наигранно хмыкнул. – Я слышал, многие консультанты украли СОНАРы и подались в Европу или Мексику, поэтому Мартинес приглядывал за тобой эти несколько недель. – Ты говоришь о слежке? – я удивился тому, как Хэнк просто сообщил мне о хвосте, видимо, по старой дружбе, не иначе. – Ты не знал? – он покачал головой и прошелся до книжных полок, чтобы отложить фотографии. – Я с самого начала говорил им, что они перегибают палку. Ты самый ответственный и законопослушный из всех, кто находится в этом здании, уж мне ли не знать. Мартинес отослал двух офицеров следить за тобой. Странно, что они не сообщили, что ты уехал в больницу так поздно… если только… Голос Хэнка заглох – он догадался. Слишком поздно. Я с размаху ударил его гроссбухом по затылку. Через десять минут я всерьез задумался объявить всенародную славу одностороннему скотчу, который помог мне привязать его к стулу. А еще благодарность Картеру Биману, тому самому маньяку, из-за чьей дроби я провалялся в больнице почти два месяца кряду, за то, что наглядно показал, как нужно сцеплять ноги и руки своей жертве. Не то чтобы я был профессиональным десантником, способным вырубить человека с одного удара – Хэнк сознание не потерял, но мне хватило краткого помутнения, чтобы скрутить его, усадить на стул и облепить, как гусеницу. Хэнк мычал, расшатывая стул на ножках, но, как только я вытащил из-за пояса пистолет Имса, притих. Я проверил патронник и убрал пистолет обратно за пояс. Папка с моим делом лежала в ящике, а СОНАР – на нижней полке шкафа. Все то время, что я сидел в кабинете Хэнка, я старался не смотреть на чемодан, и он ничего не заподозрил. Сейчас можно было не таиться. Я открыл чемодан и осторожно вытащил содержимое: центральный корпус по размеру едва ли был больше кружки кофе с длинными щупальцами проводов. Сложив СОНАР в сумку, которую я чуть не забыл еще в больнице, слава богу, полицейские напомнили, я скинул туда же досье и замаскировал одеждой. – Ничего личного, – сказал я Хэнку напоследок. – Но в запасе я больше не останусь. Я вышел на лестницу и нос к носу столкнулся с Родни Кингом. – Хэнк занят, – соврал я, стараясь не выдать себя лицом. Вокруг шныряла вечерняя смена, офицеры оформляли бумаги, и все были заняты своим делом. – Узнал этих бугаев? – Нет, а как показания Леттермана? – Тоже ничего. Посмотрим, как эти пташки запоют во втором участке, – угрожающе произнес Кинг, поправляя штаны на поясе. – Ты домой? Есть, кому подвезти? – Вызову такси, не волнуйся. Передай спасибо ребятам, они приехали очень вовремя, – я прошел мимо, спустился по лестнице и направился к выходу. – Кауфман! – Кинг облокотился на перила: – Береги себя. Не хочу в следующий раз найти твое тело на выезде. – Ты тоже, Кинг, – я улыбнулся и вышел во двор. Одновременно из окна первого этажа кто-то грохнулся прямо в кусты и чертыхнулся. Конечно, это был Имс. Он отряхнулся от мелких листочков, заметил меня и расплылся в улыбке. Безбожно испорченный халат он снял и, скомкав в тряпку, оставил в кустах. Я закинул ремень сумки на плечо, и мы быстро ушли от освещенной площадки и затерялись в тенях Марина-дель-Рей. – Я-то уж думал идти спасать твою шкуру, – счастливый до неприличия Имс подошел к первой попавшейся машине, припаркованной сзади мексиканского ресторанчика, от двух-трех движений внутренний замок на двери подскочил вверх, и мы забрались внутрь. – Я сам могу о себе позаботиться, – я расстегнул сумку и показал детали СОНАРа. Имс довольно рассмеялся. – Вот так работать – одно удовольствие. Хоть когда-то нам должно было повезти, и незадачливый владелец оставил запасной ключ зажигания в кармашке козырька – уже через пару минут мы выехали на трассу. – Что будем делать дальше? На мне висит причинение вреда сотруднику полиции, угон автомобиля и выезд за пределы города во время расследования. – Как что? – подмигнул Имс. – Поменяем машину и в аэропорт. Нас ждет Париж.