«Звезды все сыпались и сыпались, пока небо не стало таким ярким, что Солнце начало завидовать. Оно пригласило звезды в свою половину мира, где всегда было светло. Только оно не сказало, что при дневном свете их не будет видно. Самые глупые звезды прыгнули с неба на Землю и окаменели из-за собственной глупости. Луна сделала все, что могла. Она вырезала из этих несчастных окаменевших звезд мужчин и женщин. И теперь все время следила за тем, чтобы остальные звезды не повторили этой ошибки.»*
Часто ли мы задумываемся, что происходит со звездами после того, как они падают? Часто ли мы вообще задумываемся о звездах? Поднимаем голову вверх, всматриваемся в темную синеву неба, усыпанную причудливыми созвездиями. Вряд ли люди часто заостряют внимание на том, что в небе промелькнуло что-то, сгорая, проживая последние секунды. Да, последние. Звезды умирают, падая. Они превращаются в пыль. Серебряную пыль, которая после развеивается без остатка. Но иногда это происходит не сразу. Некоторые звезды случайно могут поймать желания, которые люди загадывают, глядя на белый хвост растворяющейся звезды. И тогда у звезд есть всего неделя, за которую они могут помочь человеку. И неделя, за которую человек может их спасти.***
Нил Сандерсон вышел из очередной забегаловки, из которой даже на расстоянии слышались пьяные крики и море другого шума. Не то чтобы Нилу нравились такие места, просто деваться особо было некуда. Либо пустая квартира, в которой хоть на стену от тоски лезь, либо очередной бар. Напиваться ему давно надоело, но пара стаканов пива хоть немного, да и скрашивала вечер. Жаль, жизнь так легко не скрасишь. Уже холодный ноябрьский воздух постепенно остужал, заставляя Нила застегнуть куртку. Поддавшись какому-то порыву, парень поднял голову вверх. Туда, где чернота светилась россыпью звезд. Они мигали, или Сандерсону так казалось, и притягивали взгляд. И Нил, выдыхая облачко еще теплого воздуха, бесцельно наблюдал за статичными точками. Никакого движения. Как на небе, так и в жизни. Когда Сандерсон уже было опустил голову, по небу, рассекая черноту, пронеслась белая вспышка. И прежде, чем она погасла, Нил подумал о том, что неплохо было бы сбыться его желанию. Ему нужен был лишь смысл идти дальше.***
Что чувствуют звезды, когда падают? Думали ли вы вообще о том, что они способны чувствовать? Звездам страшно — они знают, что их ждет. Белая вспышка, рассекшая черное полотно неба, угасла, коснувшись земли. Угасла, оставляя вместо себя человека, беспокойно озирающегося вокруг. Он знал, что его ждет. Он знал, что на нем желание человека. Он знал все об этом человеке. И раз уж ему все равно погибать, не лучше ли потратить свою неделю с толком? Звезды никогда не падали добровольно. Просто так получалось, в этом не было причины. И единственной радостью звезды было желание. Звезды ненавидели падать, не хотели умирать, и в конце концов, их единственной радостью оставались человеческие желания. Такие искренние, такие отчаянные, такие простые…***
Нил брёл по темной улице, на которой фонари работали через один. Честно говоря, он и не помнил момента, когда они работали все. Не сказать, что ему было до этого дело, просто периодически он думал об этих чертовых фонарях, перекрывающих звёзды. Как обычно зайдя в дом, Сандерсон скинул куртку и по привычке зашёл на кухню, чтобы включить электрический чайник. Он все ещё считал это удачной покупкой, потому что его забывчивость иногда стоила ему закоптившегося чайника. Поэтому не так давно в его доме поселился электрический, с датчиком выключения. Потому что отмывать чайник весь вечер — далеко не самое лучшее занятие. Пока чайник нагревался, Нил поплелся в душ. Бесцельно полоща руки под прохладной водой он думал о том, что его мутит. От дешевого пива, от того, что он не ел с утра, от его же образа жизни. Тош-но. Умывшись и кое-как протерев лицо полотенцем, которое не мешало бы кинуть в стирку, Нил снова зашёл на кухню. Заливая чайный пакетик в чашке кипятком, он думал о том, что, возможно, все не так и плохо. Возможно, ему стоит попробовать найти себе хотя бы друзей. Только вот, когда тебе двадцать восемь, ты не можешь, как в детстве, подойти к любому встречному с конфетой в руке и сказать: «Привет, я Нил, давай дружить». Когда зелёный чай наконец то заварился, Сандерсон, взяв чашку, пошел в спальню. Все такую же, какой он ее оставил утром. Наверно, это здорово, когда ты возвращаешься домой, и твой дом не выглядит как застывшая картинка. Наверно. У Нила давно выработалась привычка проверять сообщения на телефоне. И в этот раз он заметил сообщение от своего начальника, пришедшее не так давно. Тот просил выйти завтра пораньше, потому что его напарник по семейным обстоятельствам не сможет быть на работе. Нил не был против, тем более делать дома было абсолютно нечего, а за выход раньше своей смены ему доплатят. Погасив свет, парень по привычке завернулся в одеяло, засыпая. Очередной бессмысленный день.***
На улице возле дома Нила стоял человек. Молодой парень, осматривающийся по сторонам и пытающийся придумать, что ему делать. Как раз такие желания, как у Сандерсона, были самыми тяжёлыми. А, порой, и запрещенными к исполнению. Но парню действительно хотелось помочь. Раз уж сам себе он помочь не в силах…