***
Наверное, это была всё-таки плохая идея. Очень плохая. Попросить Джи-Ха тренировать меня больше положенного — верх моего тупизма. Слепая жажда силы, желание перестать зависеть от кого-то и вновь подвергать опасности — вот, что погубило меня. А ещё переоценённые возможности моей тушки. И, казалось бы, что может быть особо сложного и тяжёлого в отработке прямого удара и пары боковых? Нужно же просто правильно махать двумя лапками, крепко удерживая «меч» в руках. Ничего трудного, элементарные задания, которые выполнить — раз плюнуть. Только вот именно моя самоуверенность, как и говорилось ранее, сыграла со мной злую шутку. Сто раз прямой удар было отработать и впрямь не особо трудно, только вот мышцы рук достаточно сильно заныли, а плечо даже успело хрустнуть, когда я с непривычки начала хреначить как можно быстрее и, по возможности, точнее. Так как коряга была не особо-то ровной, умудрилась немного расцарапать себе ладонь, что, благо всему, не заметил Джи-Ха. На ста боковых ударах слева начала чувствовать, как у меня нездорово захрустело плечо и левая лопатка. Захрустело вообще почти всё. Руки же начали очень и очень быстро уставать, я выдыхалась. Видимо, дракон предугадывал моё сильное рвение и мою слабую физическую подготовленность, с которой даже столь базовый уровень будет нелегко пройти, поэтому предложил сделать небольшой перерыв, чтобы мышцы хоть немного расслабились, иначе потом мне веселье обеспечено по самое не хочу. Но кто гордый? Правильно, я. К тому же, показывать дракону ещё большую свою слабость и несовершенность не хотелось, так что… Сто боковых ударов справа, и хрустнуло у меня плечико настолько громко, что даже Рёкурю поразился и предложил уже более настойчиво передышку. Ответ мой, думаю, достаточно очевиден, да? С каждым ударом руки отваливались и отваливались, было ощущение, что в скором времени превращусь в безрукую пельмешку и пойду на суицид — вариться в супчик Юна. Когда подобная пытка была закончена, чувствовала себя изголодавшимся котёнком, у которого желудок с напёрсток — столь голодной я не была очень и очень давно, что поразило даже меня саму. Болело тело, было достаточно больно поднять просто руки, но всё же предложение Джи-Ха о спайринге, который мог мне хотя бы показать, что такое быть в настоящем бою, как ощущается в такие моменты меч, как может поступить соперник, решила принять. Конечно, было огромное сомнение, что дракон стал бы бить в полную силу, но всё-таки. — Джи-и-Ха! — радостно позвала его. — Ты же не забы-ыл? Он с несколько обречённой улыбкой взял вторую веточку и предупредил, что будет бить не сильно, чтобы я просто немного осознала, на какие моменты нужно обращать внимание во время боя. …Он победил (в этом и не сомневалась) меня шестнадцать раз подряд. Он настаивал только на одной битве, но, улыбаясь, просила его повторить ещё разочек. Этот «ещё разочек» привёл к тому, что всё моё тело было в синяках, было больно даже сидеть на коленях, а дыхание не приходило в норму уже грёбанные пять минут. Кажется, стоило остановиться на первых трёх… — Всё-таки тебе слишком рано спайринг устраивать, — сказал Джи-Ха и опять достал мазь. — Ах-х… Нет! Давай ещё разок! — еле проговорила, поднимаясь на ноги. Мой живот предательски заурчал, и щёки немного, но потеплели. Как же не вовремя-то! Джи-Ха снисходительно хихикнул и помог мне подняться на ноги, решив всё-таки помочь хотя бы с более-менее заметными синяками, а то будет очень много вопросов к нам двоим… А зная проницательность Хака и наблюдательность Шиньи, добром это кончиться не смогло бы для нас обоих. Солнце медленно выползло из-за горизонта, осветив лес, пребывавший после вчерашнего дождя в завораживающем виде. Трава покрыта мелкими капельками росы, светящимися при солнечных лучах, листья деревьев так и не избавились от капель непогоды, а сам лес пропах необычайно приятным и убаюкивающим запахом. Дорога до домика Ик-Су была для меня временем расслабления и полного отсутствия пагубных мыслей. Их слишком много, нужно же от них избавляться, не находите? У самого домика священника была жуткая суматоха. Киджа и Хак успели уже попересобачиться, споря на абсолютно бредовую тему. Шинья и Зено играли в ту милейшую игру «толкни и не заплачь», чем и создавали основную часть кипиша, а Ик-Су благополучно сидел поодаль от них и гладил белочку, чему-то своему улыбаясь. Не хватало только мамочки… Куда делся Юн? Киджа и Хак, завидев нас с Джи-Ха, успокоились в мгновение ока. Сон немного нахмурился и начал внимательно осматривать меня, после переведя откровенно не довольный взгляд на Рёкурю, который даже смутился немного от такого «тёплого» приветствия. Хакурю же, кажется, был готов расстаться со своим духом, поэтому едва не свалился на ничего непонимающего Шинью, что тоже внимательно на нас смотрел. — Где вы были? — без церемоний спросил нас с Зелёным Хак, нахмурившись только больше. — Не учили, что с людьми нужно здороваться, не? — начала свою шарманку я, натянуто улыбнувшись, ибо по привычке подняла руку в приветственном жесте, и она заболела. — Мы просто гуляли, я отошла от Джи-Ха, свалилась, и вот последствия. Что? Он мне не поверил. Поверили все, кроме него и Шиньи, чьи губы вновь вытянулись в одну тонкую полоску. Ик-Су лишь попросил быть осторожнее, ведь «Юн будет снова ругаться и волноваться», Киджа начал постепенно отходить от происшествия и особо сильно волноваться о моих синяках, осуждающе смотря на старшего братца, а Зено как улыбался, так и продолжил улыбаться, спрашивая, когда же будет завтрак. От Хака исходила настолько мрачная аура, что подходить к нему не осмелилась. Лишь села в стороне ото всех, поближе к Ик-Су, натянуто улыбаясь и делая вид, будто тело моё не болело, а на душе вновь не скребли кошки. Наверное, всё-таки моё недо-актёрство вновь меня подвело, и все начали понимать, что за вечной улыбкой пряталось нечто другое. Начала замечать, что каждое обращение ко мне по типу «Принцесса» или «Госпожа» заставляли сердце больно биться о рёбра. Наверное, окончательно от слов Киджи и полнейшего осознания ситуации драконов я так и не отошла, поэтому была достаточно бурная реакция на всякого рода вещи и обращения, будто я — «высшая каста». Бесило. Хотелось треснуть Хака и Хакурю, чтобы обоим больше и в голову не приходило так ко мне обращаться. Но на самом деле я всё также продолжала сидеть с улыбкой и беседовать с Ик-Су о прекрасной погоде и очаровании леса. Внешне была абсолютно спокойна, будто и не чувствовала ничего, помимо некого веселья. И так должно быть всегда. Мои слабости не должны выходить за рамки разумного, не должны выходить за пределы меня самой, не должны показываться на людях. Выбранная мной дорога не подразумевала слабостей. Сон уже спокойно болтал о чём-то с Джи-Ха, который периодически к нему наклонялся и, как мне казалось, шутил. А вот Шинья всё также не сводил с меня взгляда, наоборот, лишь прожигал во мне дырку и заставлял чувствовать себя крайне некомфортно. Делать вид, что этого взгляда и нет, было трудно, ибо присутствовало подозрение, что Сэйрю сейчас до мельчайших подробностей считывал мои эмоции. Прошло минут пятнадцать. Мой живот уже достаточно громко урчал, а рот всё больше и больше заполнялся слюной. Жутко хотелось есть, и мне становилось понятно, почему Ао, белочка, сидящая у меня на плече, всегда так много ела. Сейчас хотелось бы тоже найти орех, который мог бы хоть как-то утолил мой голод. Желательно, чтобы орехом оказалось мясо. — Священник, а где Юн, не знаете? — спросила-таки, схватившись за живот. А-аргх, да когда же мамочка покормит оголодавших придурков?! — Аха-ха! Совсем забыл сказать! — неловко рассмеялся он, почесав затылок. — Юн ушёл помогать жителям в деревушке Катан. Всё внимание было обращено на мужчину, удивлённые взгляды ребят его, видимо, забавляли. Юн ушёл помогать жителям деревушки? Что же там такое произошло? Почему он нам ничего не сказал? Мы же тоже могли помочь, это, к тому же, суть нашего путешествия. Да и необычно было узнавать о новой стороне мамочки, которая нас-то с Хаком хотела прогнать… …Именно поэтому наша странная компашка из шести человек сейчас стояла посреди деревушки и мило улыбалась в лицо Юну, который откровенно охреневал, что мы припёрлись выпрашивать у него еду даже в другой населённый пункт, забрав все вещи у Ик-Су и оставив его наедине с самим собой. На самом деле я тоже немножечко прихреневала, что мы тут забыли, ибо Джи-Ха, как оказалось на полпути сюда, умел готовить и мог бы что-нибудь сварганить. С другой же стороны, очень хорошо, что мы здесь. Деревня Катан являлась деревней Клана Огня. О них Юн хорошо не отзывался и частенько говорил про нищету и жутчайшее состояние домов и людей, что очень голодали. — ВЫ ЧТО ЗДЕСЬ ЗАБЫЛИ?! — крикнул наш гений. — Тебя, — отшутилась я, заглянув ему за спину и увидев чумазых детей, что с интересом разглядывали нас всех. — Валите обратно, — серьёзно сказал он, хмурясь и смотря в первую очередь на Хака, который зевал и с полным пофигизма взглядом смотрел на мамулю. — Юн, я хочу есть. — Юн, можно кашу? Хак и Джи-Ха абсолютно игнорировали слова Юна, поэтому лишь нагло-нагло смотрели ему прямо в глаза. Наверное, будь я на месте мамули, треснула бы их чем-то тяжёлым. Или сунула поварёшку им в одно место. Ребятам же не впервой чувствовать там продолговатые штуки, да? На шее Юна вздулась от раздражения венка, и он реально стал страшен. Гнев — штука ужасная, даже милый женоподобный мальчик может стать настоящим проклятием. Хак же как-то говорил «Хочешь есть — подчиняйся»? Ну, что ж он не следует собственным указаниям. Меня же в это время интересовали только жители деревни, которые заглядывали в небольшую телегу, которую, как я поняла, привёз юный гений, ибо там было довольно много еды, лекарств и каких-то вещей, которые рассмотреть мне было практически невозможно. Дети, особенно девочки, перешёптывались между собой и смотрели на меня. Скорее всего, их привлекли мои патлы, которые уже почти полностью вылезли из пучка. Н-да, нужно было найти время и заняться хоть как-то этим гнездом на голове. Подошла к двум более-менее взрослым детям, которым, на взгляд, было около десяти лет. Присев перед ними на корточки, поинтересовалась у них, часто ли к ним заходит Юн, что делает, как они живут. Ребята, заворожённые моими патлами, не сразу ответили, но смогли рассказать, что раньше мамочка торговала продуктами и лекарствами со старейшиной деревни, но с некоторых пор у них не хватало денег даже на выживание, потому что налоги Генерал Клана поднял. С тех пор Юн безвозмездно начал им помогать, лечить и готовить. Но его не было три месяца, и они заволновались, а сейчас спокойны. Внимательно выслушав их, тихонько поблагодарила и начала осматривать состояние деревни, почти мгновенно нахмурившись. Наполовину развалившиеся дома, рыхлая, кое-где треснувшая земля, крыши с дырами, сами по себе люди истощавшие немного, в потрёпанной одежде — всё это меня абсолютно не радовало, заставляло сжимать от досады и злости кулаки и думать, что пора бы вновь браться за работу. Превозмогая боль в теле, подошла к Юну и обняла его со спины за шею, придушивая по-дружески и натянуто улыбаясь. Вряд ли бы Юн перестал ругаться и позволил остаться нам, не приведи ему я действующие аргументы. — Юн, кажется, я уже объясняла тебе, что собираюсь помогать жителям Коуки во что бы то ни стало. Это моя главная и, по сути, единственная цель. Мне всё равно: больны люди или нет — я помогу им, буду учиться у тебя врачеванию, так что, пожалуйста, позволь остаться здесь. К тому же, — кинула взгляд на нашу компашку, — ребята могут помочь привести деревню в более привлекательный вид? Ребята с улыбками и полной готовностью к работе кивнули, и я отпустила немного охреневающего Юна, что всё-таки с выдохом позволил нам помочь. Хак и Джи-Ха больше не заикались о еде и пошли за хорошими стройматериалами (по крайней мере, в надежде найти что-то пригодное), а Киджа начал расспрашивать, что ему делать в первую очередь.***
Юн готовил обед для наших оболтусов, которые уже добрый час чинили крыши и занимались с больными жителями или детьми. Я сидела рядом с ним и пыталась помогать, в большинстве своём разбирая лекарства и заглядывая в Юновскую книгу по медицине. Некоторые лекарства были мне незнакомы, поэтому, чтобы — не дай Хирю! — не перепутать их, просматривала что к чему и зачем. Юн решил, что учить меня банальным основам лекарства было бы и впрямь очень полезно, так что сейчас негромко рассказывал, как будет лучше использовать некоторые травы. Я старалась его максимально внимательно слушать, но всё-таки мысли периодически уходили в другое направление. Меня интересовало, что происходит с жителями Клана, что происходило с жителями всей Коуки, что пошло не так, раз эта страна опустилась до столь ужасного уровня. Что с ней не так, почему? Почему Ил допустил это? Что… вообще не так? — Юн, расскажи мне, пожалуйста, побольше о деревнях Клана, — попросила его, взболтав склянку с лекарством от боли в горле. — Рассказать… Что именно ты хочешь от меня услышать? — Почему ты начал помогать деревушке? Ведь было бы для тебя выгоднее просто прекратить с ними всякого рода отношения. Конечно, я рада, что у тебя большое и доброе сердце, благодарна за присмотр за жителями, но всё-таки? Юн выдохнул и помешал кашу, чуть задумавшись. Прикрыв пищу вновь крышкой, глянул на меня. Наверное, что-то я сказала всё-таки не так. — Я не смог их оставить. Я жил сиротой в деревне, состояние которой было хуже этой, но точно помню, что тогда мне приходилось воровать, лукавить и всячески пытаться выжить. Я постоянно прятался от солдат и мечтал дожить до утра и не умереть от голода. Моим спасителем стал Ик-Су, которого я хотел сначала ограбить, но потом… Он позволил пойти с ним, с тех пор я и стал за ним присматривать. Поэтому, когда увидел наивные лица изголодавших детей, просто не смог уйти. Но… Моя помощь — лишь временное утешение. Клан Огня полон бедных деревень, накормить или спасти всех невозможно. Здесь нужны коренные изменения, и тут я бессилен. Рассказ Юна заставил сжать в руке покрепче склянку. Как жесток мир. Ребята так много пережили, столь большую боль потерпели. Вот вам и ещё одна причина, по которой я ни при каких обстоятельствах не должна показывать свою слабость. Всегда может быть хуже. Жалеть Юна даже не стала. Он этого не любит, мамочка сильная, гордая и неприступная, как скала. Он определённо не любил рассказывать о себе, он являлся слишком рано повзрослевшим ребёнком, который был ввязан в неприятности по воле случая. Хм-м… Кланом Огня управлял Кан Су-Джин, которого я помнила из-за его высокомерия и лукавого взгляда. Он мне особо не нравился, но почему-то раньше была полная уверенность в том, что он мог держать Клан в порядке. Он казался мне жестоким и строгим, но почему же тогда… — А где все мужчины? — спросила, заметив, что в деревне только старики, дети и женщины. — Всех их едва ли не на пожизненно забирают в армию. Армия Клана Огня считается одной из самых жёстких и строгих армий Коуки. Со службы не все возвращаются живыми. Едва не разбила склянку. Какого… чёрта? Это же маразм, нельзя забирать всех в армию и оставлять в деревнях тех, кто даже защищаться толком не может. Это абсолютный перебор. Если верить словам Юна, то и сама по себе служба — некое подобие кругов Ада. — Я волновался за жителей во время путешествия, но я сейчас спокоен, раз с ними всё в порядке, — тихо сказал Юн, чуть улыбнувшись. Слабо, но искренне улыбнулась. И всё-таки Юн был милым. А с таким человеком как он люди могли точно знать, что всё будет вполне неплохо. Наверное, мне всё-таки стоило искать плюсы в некоторых вещах и не зацикливаться только на плохом. Ведь это моя цель — избавиться от всего гадкого и мерзкого. Оглянувшись, заметила Шинью, который мирно сидел на корточках и наблюдал, как замёрзшие дети липли к его меху, смеялись и играли с довольной как никогда Ао. Почему-то казалось, что сам дракон был даже не против заниматься с детьми. Всё-таки, он был чертовски добрым, а к детям у него, как я заметила ещё в Аве, ещё более снисходительное отношение, чем к кому бы то ни было. Он вообще едва ли не полностью позволял им над собой «издеваться» (ну, ладно, маску он никому не давал). В Аве некоторые дети на радостях забрались к нему на колени и обняли просто за шею, сидя так какое-то время. Тогда я согнулась от смеха пополам… Вспоминая всё это, расплылась в нежной улыбке, чувствуя себя более-менее замечательно. Тревоги пропали, и на какой-то миг показалось, что один из ключей к «новой жизни» был найден. И этот ключ — бестолковые и немного сумасшедшие мальчишки. Пусть некоторые вещи, связанные с ними, и приносили мне много боли, но… Только с ними я перестала думать об убийстве отца, начала чувствовать и веселиться. Они стали моим спасением… — Эй, ребята! — крикнул Юн Хаку и Джи-Ха, которые чинили крышу одного дома. — Спускайтесь, есть будем. Юн пошёл ближе к дому, где они работали. Я подумала, что мой голод — ерунда, и потому подозвала к себе детишек, окруживших Шинью. Они без особого желания отлипли от дракона и отпустили белку, осторожно подойдя ко мне. Налив им в две чаши похлёбку Юна, дала и попросила есть осторожнее, ибо горячевата ещё еда. Они, счастливые, поблагодарили меня и, как я поняла, побежали домой угощать ещё и родню. Чуть вздрогнула, осознавая, что всё ещё хуже, чем я думала. — Я в норме, по пути порыбачил немного. На самом деле я не голоден, — флегматично отозвался Хак, оторвавшись на минутку от своей работы. — Что?! — офигел Юн. — Но здесь же нет реки поблизости. Хихикнула, понимая, что у нас с Хаком мысли схожи. Всё-таки нам будет проще и полезнее покормить нуждающихся, а потом уж и сами как-нибудь разберёмся. В конце концов, у нас куда больше шансов запастись едой и поесть нормально. Я стрелять умею, птичку подстрелим — и всё. Или ребята могут порыбачить. — А со всеми поделиться не судьба?! — раздражённо прикрикнул Юн, поставив руки в бока. — Упс, косяк, — без капли сожаления хмыкнул Хак. Юн подошёл к Кидже, который нёс просто огромную кучу хвороста. Хакурю тоже сказал с улыбкой, что Хак с ним поделился, но его живот настолько громко заурчал, что услышала даже я, хотя сидела в нескольких метрах от них. Засмеялась в кулачок, быстренько успокаиваясь и поднимаясь на ноги. Тело в очередной раз заныло, нужно было вновь размяться, чтобы так сильно всё не ощущать. — Ты ел мимо желудка?! — возмущался Юн. — Это не у меня, это у кого-то другого урчит, — бормотал покрасневший от стыда Киджа. — Врать нужно уметь! — недовольно крикнул с крыши Хак, а потом отвлёкся от работы и сел на край крыши, наблюдая с самым флегматичным видом за Киджей и Зено, живот которого, кажется, был самым громким из всех. — Чтобы голодать незаметно, необходимо упорно тренировать тело и дух. Джи-Ха, до этого всё ещё что-то делавший, начал трястись от смеха, пытаясь всё-таки заглушить неподобающие моменту звуки. Я же лишь уселась в сторону, у одного из домов, надеясь тоже увидеть какую-нибудь шикарную развязку. Спокойный юморок Хака был моим любимым. — О-о-о! Специальные тренировки? Как это? — наивный Киджа уже с полной готовностью вслушивался в слова Сона, и я едва не пробила себе лоб ладонью. — Сконцентрируйтесь на своём желудке, — продолжал стебаться Хак. Киджа и Зено чуть согнули ноги в коленях, выставили согнутые в локтях руки вперёд, сжали ладони в кулаки и напряглись с самыми комичными лицами, чуть подрагивая от собственного напряжения. А теперь представьте, как двое относительно взрослых парней стоят в таких позах, а от них на всю округу разносится голодное урчание. Смешно? Вот и мне с Джи-Ха было смешно, бедный Рёкурю даже чуть с крыши не свалился, а я лишь треснула себя по коленке, лишь бы успокоиться. Не подействовало. До драконов через пару минут таки дошло, что их хорошенько подстебала эта почти двухметровая зараза, и Киджа был сам готов его своей лапкой убить, но вспомнил, что жителям нужен дом в целости и сохранности, поэтому удержался и лишь высказался в адрес Хака. Улыбнувшись, встретила двух детей, которые, как мне показалось, полностью не наелись, но всё-таки поблагодарили опять за еду и вернули тарелки. Они убежали играть, оставив меня один на один с тарелками и похлёбкой, которую пришлось встать и помешать, а то сбежала бы раньше времени. — Йона, а ты есть будешь? Или тоже «сыта»? — обречённо спросил лекарь. — Спасибо, я пас. Я абсолютно не голодна, — ответила, улыбнувшись, и убрала посуду куда подальше. Мой живот решил принять участие в флэшмобе, поэтому моё урчание пусть и было не таким громким, но достаточно отчётливо слышимым для меня и рядом стоявшего Юна, что лишь скептическим взглядом окинул и саркастично «угукнул». Щёки немного покраснели, и я всё-таки чисто и искренне рассмеялась. Причём впервые за долгое время и в унисон с Юном, который пусть и считал нас идиотами, но наверняка любимыми идиотами.***
Деревня благодаря способностям и работоспособности ребят была более-менее приведена в адекватный вид уже через три часа упорной работы. Жители были относительно накормлены, пусть и малая их часть (хотя их самих-то несколько десятков, ста точно не было). В большинстве своём мы с Юном занимались больными и старались помочь помыться людям с помощью запасов воды и возможностей, которые были. Зено, не имея особых сил, занимался развлечением детей, частенько помогая нам с Юном. Оурю как никто больше подходил для наблюдения за детьми. Он был весёлым, постоянно улыбался и главная его черта — детская непосредственность. Большую часть своего времени он играл роль наивного мальчишки, что с удовольствием жонглировал камушками и рассказывал детишкам какие-то странные сказочки, и они временами смеялись. Пусть меня и радовало, что не было причин волноваться за воспитание и неприятности со стороны активного «молодняка», но меня напрягал сам Зено. Его вмиг охладевший взгляд позавчера довольно сильно пугал. За солнечным мальчиком, который был самым слабым из драконов, определённо скрывалось что-то большее, чем обычная весёлость. Когда он смотрел на спорящих ребят, его лицо становилось печально-ностальгирующим, и что-то менялось в его взгляде. Только вот что? Юн позвал меня, чтобы помогла ему перенести некоторые лекарства в тележку. Взяв ношу, абсолютно спокойно понесла её к назначенному месту, чувствуя, как руки всё-таки отваливаются окончательно. Было до ужаса больно особо активно шевелиться, но играть роль абсолютно неподозрительной и спокойной особы удавалось. Никто, вроде как, ничего не замечал. Разве что Джи-Ха знал, как сильно мышцы устали после тренировки. До телеги оставалось буквально парочка метров, как из моих рук вдруг пропали лекарства. Удивлённо похлопав ресницами, повернула голову в сторону, с немым вопросом смотря на Шинью, что абсолютно спокойно развернулся и пошёл сам к тележке, оставив там лекарства. И что это сейчас было? — Шинья, спасибо, конечно, но я не до такой степени слабая, чтобы не иметь возможности донести лекарства, — заметила, скрестив руки под грудью. Он промолчал. Ожидаемо, впрочем, но в последнее время его молчание и прямой взгляд достаточно сильно напрягали. Сейчас игнорировать его поджатые губы было невозможно, потому что сама завела разговор, да и никого поблизости не было. Уйти тоже было нереально. Шинья сократил расстояние между нами и, всё так же смотря на меня в упор, указал пальцем на мою больную руку. А если быть точнее, то на бинт, выглядывающий совсем чуть-чуть из-под рукава. Наверное, в глубине души я вспомнила все возможные ругательства на всех известных мне языках. Осторожно одёрнула одежду, скрывая бинт, и нервно улыбнулась. — Я просто поцарапалась, когда падала утром. Шинья не верил. Он наклонился совсем близко к моему лицу, вынуждая сказать правду, немного-таки смущая своим взглядом и необычным для него напором. Сделала неосознанно шаг назад. Не, прелесть моя, что-что, а такая близость и твой напор мне не нравятся. — Ты не веришь? — Йона… Ты просыпаешься от кошмаров в холодном поту… Поздно ложишься. Тихий голос Шиньи, все истины, которые он, видимо, подметил, заставили напрячься ещё больше. Так, мать вашу. Я просыпалась всегда вдали от ребят, он видел подобное только один раз… Или не один? А он-то как мог просыпаться в такую рань? Не уж-то следил за мной? — Ты следишь за мной, что ли? — спросила напрямую, всё ещё натянуто улыбаясь. Он помотал головой. С другой стороны, он очень наблюдателен. Возможно, просто догадывался и следил за моими действиями, молча подмечая каждое движение. Как говорится, убийство вслух не планируют. Может, и он делал свои интересные выводы, предпочитая с нами не общаться, а просто наблюдать: тихо, издалека, без особой активности и лишних действий. Выдохнула, с горем пополам, но вселив дракону, что всё со мной замечательно, и все волнения — лишь пустая трата времени. Вроде в этот раз поверил, по крайней мере, меня больше взглядом не буравил и согласился помочь Юну с несколькими больными, которые в бреду упирались и не давались. А я удержать их не могла, Юну тоже не удавалось, про Зено мы предпочитали умалчивать. Пока мы шли к мамочке, заметила интересные кусты, на ветке одного из них сидела Ао и грызла орешек, после издав своё знаменитое «пуккю» и перепрыгнув ко мне на плечо, довольствуясь своим милым и новым местом, задевая длинную серёжку. Белка, всё-таки, была самым нормальным членом компании, ибо ещё не пробовала влезать в самые нелепые неприятности. Нам навстречу вышли Хак и Джи-Ха, причём второй представитель мужского рода довольно объявил, что всю возможную в их положении работу они переделали. Хак, как всегда спокойный, смотрел какое-то время на меня молча, особо не реагируя на мои шуточки, которыми я перекидывалась с Рёкурю, насчёт неплохого дуэта Чёрного-придурка-Зверя-дракона и Зелёного-Рёкурю-извращенца-дракона. — Вы всё-таки решили отыграть роль пугала по максимуму? — задал риторический вопрос Зверь всё с тем же флегматичным видом. Наверное, мой глаз тогда всё-таки дёрнулся. Как назло, но и без того никчёмного пучка вылезла ещё одна прядь, и я стала ещё более лохматой. Что ж за чёртовы патлы мне достались… Почему именно кудри? Неужели Хирю не мог перевоплотиться в человека с прямыми и послушными волосами, а не этим ужасом? Осторожно и с горем пополам поправила то, что нельзя было нормально перевязать, и, судя по ощущениям, пучок хоть немного, но был на себя похож. — А тебе её и отыгрывать не приходится, ты им родился, — ожидаемо съязвила, сдержав желание треснуть его. — Тогда Вам стоило бы начать получше за собой следить, раз уж «чучело» имеет большую привлекательность, чем Вы. — Спасибо, мне внимание девушек и наивных дурочек не нужно. К тому же, моя привлекательность — не твоя забота. Кажется, он всё-таки получит сегодня. Он задолбал меня с подобными шутеечками. Нет, мне не обидно, ничуть, но немного всё-таки надоедало слушать это. — Госпожа и Господин вновь спорят! — радостно протянул Зено, подскочивший к нам. Вместе с Зено шёл довольный, пусть и заметно вымотавшийся Киджа. Он участливо осведомился у Хака, «что ещё ему нужно от Принцессы», но был проигнорирован, ибо я, при очередной шуточке про мою непривлекательность и связь с девушками из борделя, таки схватила это громадное недоразумение за щёку, достаточно сильно её оттягивая и чувствуя, что венка на лбу таки вздулась. Он невыносим. — Прячьтесь! — вдруг взволнованно крикнул Юн, и моё желание придушить Сона испарилось (а его щека из моих пальцев ещё нет). — Что случилось? — в унисон спросили мы с ним, откровенно не понимая причину паники юноши. Юн и впрямь довольно сильно побледнел, на его лбу виднелась испарина, и сам он непривычно для себя был дёрганным, тараторил. Видимо, случилось и впрямь что-то особо страшное. — Офицер Клана Огня и с ним солдаты! Их очень много, вам лучше не показываться! — всё продолжал Юн, остановившись прямо перед нами. — Офицер? Ну-ка глянем, — абсолютно спокойно заявил Хак и отцепил мою руку от своей щеки, сделав шаг в сторону, где, в теории, находились гости. — Жить надоело?! — чуть повысил голос Юн, и я не успела и слова вставить, как меня толкнули на Шинью, и мы оказались спрятанные за кустами. Поднявшись с дракона и попросив у него прощения за такую «посадочку», чуть выглянула из-за укрытия, стараясь как можно внимательнее рассмотреть сценку, разыгрываемую в метрах десяти-пятнадцати от нас. Ребята затихли, и теперь можно было весьма чётко различать то, о чём говорили старейшина и офицер. Командир разбил какой-то кувшин близ стоявшего на коленях старичка-старейшины, что чуть ли не слёзно просил прощения, что их деревня не могла заплатить и гроша. Смотреть на бедного дедушку было больно, а на мужчину средних лет, называемого офицером, тошно. Он смотрел с лютой надменностью на человека, действительно не имеющего возможности заплатить налог. Интересно, а сборы налогов всегда проходили так отвратительно? — Ах, не можешь платить? Может, нам опять увеличить долг? — с насмешкой осведомился он. — Простите! Простите! — Старейшина чуть приподнялся, но так и не заглянул этому человеку в глаза. — Урожай риса в этом году совсем плох. Нам едва хватает, чтобы кормиться. Налоги непосильны… Офицер презрительно фыркнул и ударил старика по голове, втаптывая её в землю и не отпуская. Его глаза сверкнули гневом, но через мгновение лишь на миг появилась ядовитая усмешка. Всё моё существо натянулось, и в груди зародилось знакомое чувство. — Раз не можешь заплатить, продавай детей, — сказал он. Жгучая ненависть и ярость заполнили грудь, и я вытянула из колчана стрелу. Плевать на безопасность, плевать на всё. Терпеть такое не было сил. Этот мужчина был настолько отвратителен, что его стоило как минимум припугнуть стрелой. Неужели главнокомандующими могли назначать таких тварей? Продавай детей. Продажи детей мне хватило по горло в Аве. Терпеть такое ещё раз, спокойно наблюдать за унижениями жителей и беспределом со стороны властей я была не готова. А ведь… могли же быть и случаи, когда старейшины действительно решали продавать детей в уплату налога. Бедные дети, как же это отвратительно. Сбоку послышался треск. Даже взгляда не кинула. Моя главная цель была впереди, не унимаясь и всё ещё насмехаясь над несчастным старейшиной. Деревенские, наблюдавшие за этой картиной, прижимали ближе к себе детей и вздрагивали при каждом жестоком слове. Это заставляло лишь сильнее натянуть тетиву, прислушиваясь лишь к словам солдата. Всё остальное переставало существовать… — Йона?.. — послышался голос Юна. — Так нельзя! Если тебя заметят, положение только ухудшится! Здесь опаснее, чем в Клане Земли. — Куда хуже, Юн? Эти твари унижают мирных и беззащитных жителей… Он мне договорить не дал, так как с силой попытался усадить меня на землю, что в итоге у него вышло, пусть я ещё какое-то время и сопротивлялась, не желая терпеть это беззаконие. Но уставшее и откровенно потрёпанное тело меня подводило, и сил на очень уж активное сопротивление не было. От собственной беспомощности воротило. — Господин Дол-Бал, тут еда, — сказал другой из солдат. Чуть выглянув из кустов, заметила, что у тележки, привезённой Юном, стоял рядовой и осматривал содержимое. Вашу мать, какого чёрта… Эта еда — последнее, что могло дать им надежду прокормиться и не умереть с голоду. — Видишь? У тебя есть запасы, — сказал офицер, таки убрав ногу с головы старейшины. — Ладно, плевать на твой рис, заберём, что есть. Увозите! Моя очередная попытка встать и достать стрелу не увенчалась успехом. Пусть Юн тоже был, мягко говоря, не доволен ситуацией, но он определённо не хотел, чтобы мы вмешивались и зарабатывали себе неприятности. Он максимально крепко держал меня на земле за руки, периодически сдавливая плечо. Ненависть сжигала всё внутри, и оставалось лишь до боли в ладонях сжимать кулаки. — Нет! Юн принёс это для нас! Какая-то маленькая девочка, игравшая ещё с Ао, выбежала к солдатам и потянула одного из них за плащ. Кажется, сейчас я была готова реально разбить себе лоб ладонью. Божечки, да это же опаснейшая вещь на свете! Из-за беспокойства собрала последние силы и оттолкнула от себя Юна, на всякий случай вытянув стрелу и приготовив лук. Было подозрение, что будет хуже. — А если еды не хватит? — предположил офицер с равнодушным видом. — Забирай и ребёнка. Продадим её, чтобы покрыть расходы. Солдаты ударили старейшину, пытавшегося защитить девочку, а девочка оказалась в кругу взрослых мужчин, что тянули к ней свои руки, дабы поймать и «продать, чтобы покрыть расходы». От беспредела всё совсем… Слышали треск? Это было моё терпение. Как можно сильнее натянула тетиву и, мигом прицелившись, пустила стрелу в солдата, что уже потянул девочку к себе. По всему телу разливалась ужасающая ярость. Руки чуть затряслись от переизбытка чувств. Благо, рассудок, ещё оставшийся, заставил быстро натянуть до самых глаз капюшон, дабы не принести ребятам ещё большие неприятности. Солдат, которому я попала в лопатку, чуть пошатнулся. Его заминки вполне хватило, чтобы девочка отбежала в сторону, а знакомые клинки полетели ещё в двух солдат, что пытались активно забрать еду. Они очень удачно и сильно задели их. Моя же попытка выбраться из кустов всё-таки провалилась: Юн, отошедший от шока, крепко сдавил мои плечи в тисках, не позволяя даже шевелиться толком. — Кто это сделал?! — громко крикнул один из солдат. На всеобщее обозрение с огромной долей пафоса и поднятой «в приветственном жесте» рукой вышел Джи-Ха, опустив голову так, чтобы не было видно глаз из-за чёлки. Видя его лишь сбоку, могла спокойно наблюдать за полной раздражения и злости физиономией, выражаемой кривой ухмылкой. Не, так просто Рёкурю не был готов показывать, что он самолично хочет отправить на тот свет всех этих солдат. — Хаюшки! Это был я, — признался он. Лицо Юна было преисполнено полным шоком, потерей контроля над ситуацией и желанием вбить нам всем мозги, ибо подобное безрассудство нельзя назвать признаком наличия ума. Хотя, с ним бы я тут не согласилась. Терпеть измывательства и ничего не делать, хотя у нас-то есть возможность — вот в чём самая настоящая тупость. — Ты кто такой? Не деревенский точно. — Я? Меня зовут… Летающий Зелёный дракон! Уровень его пафосности поразил даже меня. Глаз нервно дёрнулся, и желание угробить кого-нибудь увеличилось. Голоса солдат, что считали мужчину-пафоса сумасшедшим, начинали ещё больше раздражать. Юн отпустил меня и подобрался чуть ближе к Джи-Ха, пытаясь вразумить его и успокоить. Конечно, наша мамочка прекрасно знала, что куда безопаснее было бы не вмешиваться и не наживать проблем на свои головушки, но у нас такой путь: без неприятностей просто никак. — Юн. Я молчал, пока они забирали еду, но неужели ты думаешь, что я позволю этим уродам издеваться над ребёнком? Раздражённая ухмылка Джи-Ха заставляла лишь окончательно убеждаться, что солдатам придёт конец, если они не свалят. Всё-таки злой Рёкурю — беда тех, кто его разозлил. — Ты, наверное, забыл, Юн, но я пират, и где бы я ни был, я всегда буду сражаться с солдатами. Послышалось копошение, и совсем скоро рядом с Джи-Ха встал… Хак?.. Или что это за нечто? Глянув на Шинью, поняла, что у него этот придурок забрал мех, и теперь бедный Синий трясся от холода. Господи, что за ненормальная компания у нас… Джи-Ха — пафосная извращенская задница, Хак решил мех на голове «отрастить» так, что ни его рожи, ни шеи видно не было. Кто следующий выползет из кустов наркоты? Мне на какой-то миг показалось, что солдаты даже испугались Хака. Но, увы, мне это показалось, ибо его видок пусть и был странным, а жуткое бурчание живота, исходившее от него, и придавало образу ещё более «устрашающий» вид, всё равно он больше был похож на приколиста-полудурка. О, Ао в меху осталась… — Этот ещё чуднее, — изрёк один из солдат. — Он демон? — Снежный человек? — Что живёт в этом меху. Хак, пусть его и не просили, представился Чёрным драконом, и Юн проорал почти на всю округу: «Кому нужно имя твоё дурацкое?!» Кажется, у мамули окончательно сдавали нервишки. Бедолага, чего уж там. Начала осторожно подниматься с земли, готовая в любой момент пойти к ребятам и вновь натянуть тетиву. Боже, что ж за день-то сегодня такой?.. — Эй, где-то я видел уже такое оружие! — сказал один из солдат, и Хак кинул гуань дао в сторону. Кинул он его, по правде сказать, очень неудачно, ибо оно приземлилось буквально в паре сантиметрах от моей руки, едва не задев. Нервно сглотнув слюну, выдохнула, решив, что в следующий раз пну эту сволочь за такую выходку. — Эй, вы! — раздался знакомый и чертовский серьёзный голос. — Только демоны могут запугивать жителей это деревни. Киджа, уже пребывавший в полной боевой готовности, выставил свои когти напоказ. Шинья, стоявший за ним, лишь напрягся, наверняка уже готовый достать меч и в случае чего начать защищать жителей деревни. О, а вот и наша тяжёлая артиллерия пошла! — Да что с его рукой?! — Ч-Чудовище! Кажется, Юн собирался попросить меня утихомирить этих неадекватных, но я благополучнейшим образом вынырнула из кустов и встала впереди ребят, натянув перед этим капюшон ещё разочек, от греха подальше. Ярость постепенно угасала и превращалась в желание творить всякую дичь. Ну, как всегда. В мгновение ока вспомнила все уроки капитана Гиган, собственные идеи по стёбу Хака и самые разные ругательства. В голове всплыла гениальнейшая идея превратить нашу компашку в самую настоящую банду