***
Как только человек перестает работать и выбивается из привычного ритма дом-работа-дом, то первое, что он замечает — это время. Его стало настолько много, что поначалу я потерялась и не знала, чем заполнить пустоту. На меня навалилось, в буквальном смысле слова, огромное количество времени, которое я не знала на что потратить. У меня с детства не было свободное время. Сначала школа, потом учеба в медицинском, а затем работа. Даже когда я родила дочь и сидела дома, ухаживая за ребенком, мне не хватало часов в сутках, чтобы выспаться. То нужды дочери, то домашняя работа, а в перерывах между всем этим повышение квалификации. Я почти уверена, что больше не вернусь к работе со взрослыми людьми, даже если снимут запрет. Моя стихия — это дети. Я хочу защищать их интересы, а взрослые пусть барахтаются в своих пороках, потому что делают это по собственному желанию. Что я могу сказать мужчине, которому нравится изменять? Если он хочет это делать — он будет это делать. Его не остановят даже слезы жены, а семейный психолог будет выгужден утешать несчастную и униженную женщину. Если муж решил уйти к любовнице, то его не остановят дети. Иногда мне кажется, что вся система психиатрии — это больница для лечения травм после мира, который создали и подмяли под себя мужчины. Создали Иисуса и Санта Клауса, чтобы мир верил в добрых мужчин. А потом врачи успокаивают сломленных женщин и говорят им, что мужчины по сути животные и надо с этим смириться, а чтобы успокоить пациентку — пропишем ей антидепрессанты, посоветуем пойти на йогу, танцы и курсы керамики. А что делать, если ты не хочешь с этим миряться и твое нутро разрывает на части от возмущения и боли? У меня замечательные друзья, но один из них гей, а второй до сих пор является женатым мужчиной, который изменяет своей жене с мужчиной. Никто не идеален. Чтобы не сойти с ума от размышлений, я сделала всю работу по дому и привела в его порядок, хотя раньше всегда откладывала это до лучших времен. Я начала спать в свое удовольствие и просыпаться потому что выспалась, а не по звонку будильника. За долгое время учебы и работы у меня выработалась привычка вставать рано и первое время я даже вскакивала по утрам от ощущения, что опоздала или проспала. Я забирала дочь в пятницу и готовила что-нибудь вкусное, а в один из вечеров мы обязательно вместе готовили выпечку. Моя женская сущность вновь проснулась, как будто сама природа вдруг одарила меня энергией, и я чувствовала себя прекрасно. Однако при наличии свободного времени, моя научная работа продолжала лежать мертвым грузом. Я отдыхала от работы и приводила мысли и чувства в порядок. Только сейчас постепенно приходило осознание того, что я слишком погрязла в чужих проблемах, в мужчинах и потеряла себя. Это была моя ошибка и сейчас, когда у меня появилось много времени для размышлений, я поняла это в полной мере. Чтобы доктор мог лечить — он сам должен быть здоров, а про меня этого нельзя было сказать в последнее время. Мне нужен был этот вынужденный отпуск. Все, что не делается — к лучшему. Прошел месяц, и я ощущала внутреннее спокойствие, когда приехала к родительскому дому, чтобы забрать дочь на очередные выходные. На этот раз мать на меня внимательно смотрела и это было необычно. — Почему ты не говоришь, что у тебя проблемы на работе? — нарушила она тишину неожиданным вопросом. — Откуда ты знаешь? — спросила я, укладывая чистые вещи дочери в сумку. Патологически не умею врать, поэтому даже не пытаюсь это делать. — Я вижу по твоему поведению, что произошли изменения. Мне надоело твое молчание и я позвонила Чанёлю. Он рассказал, что твоя практика приостановлена и ты временно не работаешь. Тебе нужны деньги? На что ты живёшь? — Нет, я не нуждаюсь в деньгах. Как ты говорила, я взрослая женщина и мать, поэтому должна думать головой о будущем. Я подготовилась к черной полосе в жизни. Этот разговор начал меня нервировать, поэтому я продолжила собирать вещи ребёнка. — Если станет туго, то можешь жить у нас сколько понадобится. Ивонна будет счастлива. — Хорошо. Учту, — ответила я, до боли укусив нижнюю губу. — Я знаю, что в свое время не уделяла тебе должного внимания, поэтому не хочу, чтобы и твоя дочь смогла упрекнуть свою мать в этом. Видимо я испортила твой характер, приучив полагаться только на себя, поэтому в тебе нет женской слабости и кокетства. Может поэтому у тебя проблемы с мужчинами? Ты слишком сильная и это их пугает. Наверно поздно просить у тебя прощение, — тяжело вздохнула мать и села на детскую кровать. Я даже выронила сумку из рук от растерянности. — Возможно, я тоже часто бываю резка в общении с тобой. Перестань винить себя. Даже моя работа состоит в том, чтобы решать чужие проблемы, хотя для начала надо разобраться со своими. Могу сказать тебе спасибо за то, что никогда не ограничивала меня в выборе и позволяла идти по своему пути. Ты никогда не подавляла мою волю и я постараюсь сделать тоже самое для своей дочери. Мать подняла на меня глаза и не могла сдержать слёзы. Наверно, это действительно очень трогательный момент, когда дочь говорит матери, что ни в чем ее не винит. Пока я складывала вещи, мы немного поговорили о делах моего брата, о семейных заботах, и по лицу матери я видела, что она действительно переживала о нашей ссоре. Сейчас она вздохнула с облегчением, когда мы поговорили и наш конфликт был исчерпан. На душе мне стало легко. Я избавилась от очередного груза. Можно назвать меня бесчувственной, но слова родителей давно не ранят, ведь я привыкла к несдержаной на слова матери. Я действительно привыкла полагаться только на себя, хотя помощь родителей в воспитании моей дочерью действительно неоценима. В разговорах с пациентами я слышала разное, порой настолько шокирующее и неприглядное во взаимодействиях родители-дети, что не испытываю светлых иллюзий по поводу этих отношений. Мы в свое время с матерью, после очередной ссоры, могли не разговаривать неделями, при этом живя в одном доме. Интересно, долго ли продлится мир между нами на этот раз? Мы никогда с ней не обнимались и на этот раз просто вместе спустились на первый этаж, когда я закончила сборы. На кухне за столом сидела моя дочь. Она пила сок, заедала его печеньем и беззаботно болтала ногами, сидя на стуле. — Ивонна, у тебя пять минут, и мы поедем. Ребёнок кивнул и продолжил наслаждаться лакомством. — Уверена, что не хочешь остаться у нас на выходные? — спросила моя мама. — У меня холодильник заполнен продуктами и составлен план. Может быть в следующий раз, — спокойно ответила я, погладив мягкие волосы дочери. Моей матери оставалось лишь согласиться.***
После прогулки и поедания свежего пирога с яблоками, дочь рано уснула и предоставила мне время перед сном для раздумий. Когда уборка на кухне была закончена, я села на диван и взяла в руки копию медицинской карты Тао. Воспоминания снова захлестнули меня и я, прижимая листы к груди, почувствовала, что разрывающее чувство утраты снова просится наружу. Время оказалось для меня лекарством, не приносящим желаемого облегчения. Мне самой это надоело, но каждый раз, когда я вспоминаю Тао, то ничего не могу с собой поделать. Очень жаль, что между нами все так получилось. Я не красавица модельной внешности, а просто доктор, к которому мистер Хуан пришел за помощью и со временем заигрался. Пациент часто увлекается своим лечащим врачом… Чанель рассказывал, что их пациенты сочиняют стихи врачам с признаниями в любви, пишут картины и всячески проявляют свои привязанности. Со временем до меня дошло осознание — будь Тао здоровым мужчиной, то мне бы хотелось видеть его. Может не каждый день, но очень часто. Я впустила Тао в свою душу и его образ там глубоко обосновался. Телефон издал звук, оповещая, что пришло сообщение. Кто может писать в такое время? Надеюсь у Чанёля не случился очередной семейный скандал. «Отта, я одновременно ненавижу тебя и скучаю по тебе». Ифань? Я удалила его номер, но такое мог написать только он… Зачем ты мне пишешь? Неужели тебе недостаточно того, что сломал жизнь как минимум двум людям? Однако, если учесть скрытность этого мужчины и эмоциональное содержание сообщение, значит его что-то гложет. Хотя какого черта? Он не мой пациент… Лежа в постели и готовясь ко сну, я тяжело вздохнула и пришла к выводу, что не смогу уснуть, пока не узнаю, что заставило бывшего любовника написать мне сообщение. Я набрала ответ. «Ты хочешь поговорить об этом или это признание должно остаться без ответа?» Не прошло и минуты, как я увидела входящий вызов от Ифаня. — Да… — ответила, услышав на заднем плане грохот музыки. — Отта, я правда ненавижу тебя! — последовал выкрик Ифаня на фоне шума на заднем плане. О боже, зачем я опять пошла на поводу у своих профессиональных навыков? — Ясно. Я снова совершила ошибку и первая закончу этот бесполезный разговор… — Нет! Подожди… — послышалась паника в голосе мужчины, и стало значительно тише на другом конце провода. Я с интересом жду продолжение истории, ведь бросить вызов всегда успею. Кошка внутри меня просыпается и ею движет любопытство. — Отта… Я правда пытаюсь забыть тебя, но у меня не выходит… Я даже во время секса с другой женщиной вспоминал тебя… — послышался пьяный голос Ифаня. Когда-то его голос возбуждал меня, но теперь я устало облокачиваюсь на спинку дивана. — Ифань… — Я знаю что ты скажешь… У нас был только секс и мы ничего друг другу не обещали, но я знал, что ты хочешь большего. Я не создан для семьи и не хочу её, по крайней мере в ближайшее время. Ты мне нравилась… С тобой было хорошо, и секс был отличный, поэтому я каждый раз просил о встрече. Я понимал, что не могу дать тебе того, чего хочешь, но эгоистично продолжал искать с тобой встреч. Думал, смогу порвать нашу связь так же легко, как и с остальными. Однако стоило мне увидеть, как ты улыбаешься ему, а он прикасается к тебе в ответ, ревность заглушила голос разума и мне захотелось сделать вам больно. — Ифань, это поведение капризного ребёнка. За год ты так и не повзрослел. Советую тебе найти хорошего специалиста, иначе проснешься пожилым, несчастным и одиноким мужчиной, — процедила я сквозь зубы, еле сдерживаясь, чтобы не послать этого ублюдка ко всем чертям. В очередной раз убеждаюсь, что он нуждался во мне и никогда не любил. Наши отношения действительно зашли в тупик. Мы хотели разного… — Отта, я знаю, что из-за судебного разбирательства ты теперь без работы. Если тебе нужно, то я дам столько денег, сколько ты скажешь… — Ифань! — закричала я, теряя терпение. — Сначала ты рушишь мою карьеру и жизнь Тао, выбиваешь из него компенсацию по судебному делу, а теперь предлагаешь мне его же деньги? Ты и правда идиот! Не пиши и не звони мне, а будешь продолжать преследовать, то уже я напишу заявление в полицию. Прощай! Сбросив вызов я оглянулась в надежде, что своими криками не разбудила ребёнка. Я забросила телефон подальше и меня буквально трясло от возмущения. Сойтись с таким мужчиной было ошибкой! Он даже извиниться нормально не может. От осознания этой мысли меня как будто поразило молнией на месте. Какого черта я все время выбираю неподходящих мужчин? Вероятно, мне тоже требуется профессиональная помощь. Пройдя на кухню и взяв по пути телефон, я налила себе чай. Добавив в него успокоительное, я набрала номер человека, который мне точно поможет. Уже во время гудков я спохватилась, взглянув на часы и в панике сбросила вызов. Вот чёрт! На часах почти одиннадцать вечера. Неприлично звонить в такое время женатому мужчине, пусть и другу. Работающие люди в такое время спят, а я сижу на кухне, поджав под себя ноги, и пытаюсь привести чувства из состояния смятения в относительный покой. Телефон начал вибрировать. Это был входящий от Чанёля. — У тебя что-то случилось, Отта, или ты просто решила выйти из добровольной социальной изоляции? — зевая спросил друг, и судя по звуку, тоже налил себе чай. Понимаю недовольство друга, ведь иногда я ухожу в забытье и не общаюсь ни с кем какое-то время: не отвечаю на звонки и сообщения. В этот раз я игнорировала Чанёля и Бекки, но всего лишь три дня. За этот период они позвонили мне раз десять, но мне была необходима тишина, а их забота вызывала во мне раздражение. Каждый раз вопросы о моем здоровье, о продвижении в научной работе и не нуждаюсь ли я в деньгах. — Чанёль, у тебя есть хороший психолог? Кажется мне нужна помощь, но я не хочу видеть ваши сочувствующие взгляды. Мне нужен посторонний человек, который не знает меня и кого не знаю я, но хороший специалист в своей области. На другом конце провода молчали. Он уже мысленно подбирал кандидатуру? — Чанёль… — позвала я, когда устала ждать ответ и слушать тишину. — Да, я тут. Просто думаю, кто может подойти под твои требования. Ладно, время позднее, тем более выходной день. В понедельник я тебе позвоню, хорошо? — Хорошо. Извини, что разбудила. Надеюсь из-за меня у тебя не возникнет проблем с женой… — Отта, не говори ерунду. У меня из-за тебя никогда не было проблем, тем более с женой. Давно в прошлом те времена, когда она ревновала к тебе, — ответил друг и снова зевнул. — Хорошо, тогда спокойной ночи. Передавай привет Бекки и поцелуй его в носик от меня. — Хорошо, — хохотнул Чанёль. — От тебя поцелую в нос, а от себя куда интереснее… — Избавь меня от подробностей… Пока. Я сбросила вызов под громкий смех друга. Он явно чудик, но таким мне нравится.***
Как и было обещано, вечером от Чанёля пришло сообщение, где говорилось, что он меня записал на прием к психологу. Если судить лишь по имени, то было непонятно кто это: мужчина или женщина. Однако мне так осточертели мужчины в моей жизни, и я надеялась, что это окажется женщина. Надеюсь, она будет умная, но не будет давить на меня авторитетом. Если честно, то в моей жизни крайне редко встречались умные женщины, с которыми я могла общаться, а среди подруг точно таких не было. Подруги… Это еще одна непростая тема в моей жизни. Ко мне либо ревновали, либо сами были так примитивны в жизненных стремлениях, что я не могла вынести и пяти минут общения с ними. Уже с детства я испытывала тягу и находила общий язык с особями мужского пола. Все друзья моего младшего брата были от меня без ума, но в силу разницы в возрасте в четыре года никто не предлагал мне романтических встреч. Довольно долгое время я вообще воспринимала мужчин никак иначе, как друзей, пока не началась череда признаний в любви и предложений построить отношения. Тогда я в недоумении отвергала симпатии, была жутко возмущена их наглостью и обрывала с ними всяческую связь. Теперь они все женатые люди, довольно успешные в своих отраслях и хорошие семьянины. Тем лучше для них. Один Чанёль был настойчив и все же остался в моей жизни, но только в качестве друга. С такими мыслями я легла спать и на удивление быстро уснула.***
Я еще раз сверила запись в блокноте с табличкой на кабинете и посмотрела на время. Я опоздала на пять минут. Оказавшись в знакомом здании клиники, я не могла пройти мимо своего кабинета. За дверью я услышала голоса и сердце от укола ревности сжалось. В моем кабинете кто-то другой работает с моими юными пациентами. Немного потоптавшись перед дверью я отправилась к кабинету, где меня ждали, но уже в статусе пациента. Вздохнув я постучала в дверь. — Войдите… — услышала я женский голос и довольно улыбнулась, однако меня ждал сюрприз. Как только я открыла и вошла, то увидела довольно молодую особу и у меня даже пропал дар речи. — Эммм… — начала я подбирать слова, чтобы не показаться грубой. — Доктор Отта Филлипс, проходите, я жду вас, — улыбнулась девушка и указала на, знакомое до боли, кожаное кресло. Мне хотелось материализоваться в кабинете заведующего отделением и задушить друга. Какого черта? Он доверил меня интерну? Я еще раз сверилась с записью, ведь возможно ошиблась дверью. — А. Гарретт? — уточнила я недоверчиво. — Именно, — улыбнулась девушка. Все-таки это не стажер на практике. — Вас смущает мой возраст? — упавшим голосом спросил психолог. — Если говорить откровенно, то смущает. Можно я отойду на минуту? Я дожидаясь ответа, оказалась в коридоре и тут же набрала номер друга. — Чанёль, какого черта ты творишь? По твоему это юное создание способно мне помочь? — Отта, я занят. И вообще, думаешь есть кто-то, кого ты не знаешь и кто хочет работать с тобой, учитывая твой характер. Анетта единственная, кто сама вызвалась помочь тебе. Либо она, либо никто. Выбирать тебе. Я хотела было открыть рот и начать спорить, как он продолжил. — Если она напишет тебе хорошую характеристику, мы снова соберем комиссию и будем через три месяца поднимать вопрос о твоем восстановлении в качестве психотерапевта. Возобновим твою лицензию на работу с детьми раньше первоначального срока. Всё, я продолжу работать. Позже вместе пообедаем, поэтому зайди ко мне после визита к психологу. Бекки я тоже предупрежу. Я выдохнула. Неужели среди моих коллег обо мне сложилась подобная репутация? Понимаю, что я бываю несдержанная и предвзята по отношению к юным специалистам. Коллеги знали меня как хорошего врача, но человека с трудным характером. Замечательно. Может друг прав и мне стоит дать шанс этому новому специалисту? Я когда-то тоже была молода и не имела практики, но мне помог Чанёль, а спустя каких-то пять лет я — один из лучших среди психотерапевтов страны, работающих с детьми. Я глубоко вдыхаю полной грудью и выдыхаю, после чего открываю снова дверь и уже более уверенно вхожу в кабинет. Как только я опускаюсь в кресло, то натянуто улыбаюсь и смотрю в глаза своего психолога. Она меня не боится и не презирает. Уже хорошо. — Я была лучшая на курсе и мистер Пак выбрал меня для прохождения интернатуры в этой клинике. Надеюсь впечатлить его и остаться здесь работать, — как будто прочитав мысли и поняв мои сомнения, начала она разговор. Я откинулась на спинку кресла и внимательно стала рассматривать девушку. Стройное тело, но тяжеловаты ноги. Темные волосы длинной до плеч. Довольно четкие черты лица и строгий взгляд. Такая пришла в эту профессию не для поиска мужа, и это подкупило меня. Далее мой взгляд зацепился за кольцо на безымянном пальце. — Замужем? — уточнила я. — Да. Мой муж музыкант. Скрипач. Лучший в своем роде. Я бы даже сказала, что он гений, — улыбнулась она и начала теребить кольцо. Мысли о муже явно вызывают у нее приятные ощущения, и она гордится им. Очень нужное состояние в женщине для семейных отношений. Если жена восхищается своим мужем это даже важнее, чем пресловутая любовь. Эта связь основывается на уважении, а не на страсти. Надеюсь их брак продлится долго, если только кто-нибудь из них, например муж, не сделает глупость. Мужчинам более свойственно совершать эгоистичные действия, а женщинам идеализировать своих мужей. — Кажется, что вы изучаете меня… — послышался голос психолога и он вырвал меня из мира размышлений. — Профессиональная привычка. Тебе неловко? — Я много слышала о ваших работах и методах, а теперь вижу, что все правда. — Что правда? — уточнила я. — Вы любите свою работу и при этом являетесь очень интересной женщиной. Я очень хотела познакомиться с вами. — Я думаю, что ты разочаруешься во мне. У меня ужасный характер и я старше тебя больше, чем на десять лет. Психолог ничего не ответила, но отрицательно покачала головой и слегка улыбнулась. — У всех людей, увлечённых своим делом, своеобразный характер. Взять хотя бы моего мужа. Он старше меня на десять лет, но кажется, что я более зрелая и рассудительная в нашей паре. — Ты со всеми своими пациентами разговариваешь о муже? — усмехнулась я, окончательно расслабившись в кресле. — Я использую ваш метод — построение доверительных отношений с подопечным. Для того, чтобы вы начали рассказывать о своих переживаниях и раскрылись, я должна раскрыться первая. Или сказать ровно столько, чтобы вы начали мне доверять. — Опасная дорога. Ты могла бы выбрать менее личную тему. — Я хочу, чтобы вы рассказали об отношениях с мужчинами. В частности о мистере Хуане и Ву. Ход конем. Серьезное начало. При имени Тао мое сердце подпрыгнуло, а при имени Ифаня я напряглась всем телом. — Я не хочу о них говорить. Тем более рассказывать особо нечего… — Не соглашусь с вами. Мне правда стало интересно, как выглядит и что из себя представляет женщина, которая дружит уже много лет с заведующим отделением, как привлекала внимание бывшего спортсмена по фамилии Ву, и что заставило мистера Хуана, богатого наследника, публично выставить себя в роли хулигана и драчуна. Я задумалась. И правда. Что заставляет достойных мужчин притягиваться в мою жизнь? Никогда не задавалась таким вопросом. У меня никогда не было идеи фикс выйти удачно замуж, потому что мне это казалось очень скучной мечтой. Не могу про себя сказать, что я феминистка и хочу быть независимой. Я просто люблю жизнь и получаю от нее удовольствие, будь то секс или вкусная еда. Однако не могу сказать, что я люблю мужчин и мне нравится быть в отношениях с ними. Они мне интересны, как личности и друзья, как партнеры для секса, но чтобы впасть от них в зависимость — этого мне не хотелось. Я не против чисто теоретически влюбиться, возможно даже выйти замуж, но не для того чтобы стать чьей-то тенью. — Я не могу ответить на этот вопрос. Возможно я никогда не задумывалась об этом, — ответила я, нарушив затянувшуюся тишину. Возможно девушка разочарована: ожидала увидеть мисс мира или прелестное создание, но перед ней предстала всего лишь я. — Отлично. Для этого мы здесь и встретились, чтобы я помогла вам понять себя, — с воодушевлением подытожила Аннета и улыбнулась. Внутри меня все похолодело, вихрем начали сменяться мысли, а от нарастающей паники захотелось не просто выйти из кабинета, а сбежать. — У меня нет детей, пока… Расскажите мне про свою дочь, — перевела она тему и снова улыбнулась. Она использует запрещенные приемы и мне, как специалисту это очевидно, однако напряжение спало, паника ушла, и я начала рассказ о светлом человеке в своей жизни. Кто знает, какие отношения у нас сложатся в дальнейшем и какой будет ее судьба, но сейчас она моя отдушина и цель существования. Так в беседе о моей дочери, об учебе и просто историях из жизни проходит наш час. Не могу сказать, что это был монолог, скорее беседа. Мой психолог, в разрез с общепринятыми правилами, тоже рассказывала о своей жизни и нам удалось даже посмеяться вместе. Не могу сказать, что я прониклась к ней глубокой симпатией, но уважение мое она определенно заслужила уже на нашем первом сеансе. Удивительно, но начинающий специалист, который младше меня, оказалась не так проста, как я думала о ней изначально. Звонок моего телефона прервал нашу беседу. Я посмотрела на экран, а Анетта на часы. — Мне надо ответить на звонок. Заведующий отделением, — объяснила я, встав и подойдя к двери. — Конечно, — кивнула мой психолог. — Мы ждем тебя на обед. Бекки уже весь извелся в нетерпении, ожидая тебя: так сильно соскучился. Ты еще не закончила или забыла про нашу встречу? — непривычно строго проговорил мой друг. — Чанёль. Не наглей. Ты сейчас не мой начальник, а просто друг, поэтому сбавь тон, — ответила я в том же ключе. На другом конце послышалось молчание. — Я уже иду, — продолжила я, сбросив вызов, и направилась к друзьям. На пути в столовую я то и дело встречала коллег, которые здоровались со мной. У меня невольно возникло ощущение, что я никуда и не уходила. Просто нахожусь в длительном отпуске, и все осталось, как прежде. Работа каждый день по графику, обеды с Чанёлем и Бекки, но теперь появился еще один человек. Анетта Гарретт. С такими мыслями я вошла в зал и, увидев знакомые макушки, подошла к столу. На меня устремились две пары знакомых и любимых глаз. Я невольно улыбнулась. — Я так рада вас видеть, — выдохнула я. Чанёль даже перестал есть от удивления. Бекки начал жевать нижнюю губу и обмахиваться салфеткой, как опахалом, чтобы высушить слезы, которые выступили на его глазах. — Я смотрю, ты пришла в норму. Твоя недельная депрессия закончилась? — недовольно пробубнил мой высокий друг в очках и продолжил есть. — Почему ты не отвечала на мои звонки? — всхлипывал Бекки, продолжая смотреть в сторону, и сжимать салфетку в руках. — Давай без истерики. Все живы и здоровы. Надеюсь теперь вы перестанете испытывать ко мне жалость? — ответила я на оба вопроса и подвинула к себе еду, которую по традиции мне купил Чанёль. — Ты считаешь, что я истеричка? — возмутился мой худощавый друг-гей, так что его голос сорвался на высокую ноту. Мы с Чанёлем рассмеялись, на что Бекки в ответ театрально надул губы. — Иногда бываешь, но я люблю тебя такого, — ответила я и послала ему воздушный поцелуй, на что обиженный мужчина улыбнулся и театрально отмахнулся. — Тебе понравилась Анетта? — спросил Чанёль, вытирая руки салфеткой. — Возможно. Я дам ей шанс, — засмеялась я, увидев его лицо. — Вот и хорошо, — ответил друг и продолжил обед. — Она кажется мне интересной. Возможно мы можем друг у друга чему-то научиться. И потом, я хочу вернуться к работе. Думаю, что мои юные пациенты соскучились по своему доктору. Заведующий отделением молча кивнул моим умозаключениям. — Вы ведь знаете, что я люблю вас? — задала я риторический вопрос, но они оба снова удивленно на меня посмотрели. — Я иногда бываю строгая, временами могу быть даже жесткой, но я благодарна вам обоим за помощь. Особенно тебе, Чанёль. У тебя вечные проблемы из-за меня. То ты ссоришься с женой, то портишь отношения с отцом, то отстаиваешь меня перед комиссией. — Гордись, что мы у тебя есть, — засмеялся мистер Пак. — Мы тоже тебя любим, — всхлипнул Бекки и, протянув руку, сжал своими тонкими пальчиками мою ладонь. — Что планируешь делать дальше? — Начну писать докторскую. У меня есть время и собран нужный материал. Теперь ничто не будет отвлекать меня от этой работы. Мои друзья улыбнулись и дружно закивали головами в знак одобрения.