***
Телефон разрывается от настойчивого звонка. Я открываю глаза и недовольно вздыхаю. Ненавижу резкие звуки по утрам… Дочь тоже просыпается и прижимается ко мне. — Мама, — протяжно шепчет она и обнимает меня за шею своими маленькими ручками. Я обнимаю ее в ответ, целую в мягкую щеку и решаю, что звонок может подождать. У меня выходной день, а значит сегодня самый главный человек в моей жизни — это дочь. Я глажу своего ангела по волосам, чуть волнистым, длиной до плеч, и наблюдаю за тем, как подрагивают ее длинные изогнутые ресницы. Немного полежав у меня под боком и получив порцию тактильных ощущений от матери, Ивонна поднимается с постели. Шлепая по полу босыми ступнями, она выходит из комнаты и закрывает за собой дверь. Вероятно, пошла будить бабушку. Как психотерапевт, работающий с детьми, я понимаю, что возможно излишне строга с дочерью. Родного отца у нее нет, поэтому мне приходится быть таковой, чтобы возместить аспекты воспитания обоих родителей. В свое время вседозволенность бабушки с дедушкой принесла плоды и Ивонна начала вить веревки из всех домашних, а так же закатывать истерики в детском саду. Кризис трех лет проявлялся особенно остро и в этот период мне даже пришлось оставить работу на время, чтобы наладить отношения с собственным ребенком. Три месяца я сидела в вынужденном отпуске по семейным обстоятельствам. Чтобы не терять время, в этот период я получила сертификат на работу с семейными парами, находящимися в стадии развода. Работа легче, денег получаю больше, но все равно далеко уйти не удалось — все проблемы взрослых людей уходят корнями в детство и тянутся тяжелым шлейфом на протяжении всей жизни. Лично я начала понимать свою мать именно после того, как сама родила ребенка, хотя и на сегодняшний момент наши отношения по-прежнему нельзя назвать безоблачными. В моем детстве, женщина родившая меня, не бросила работу ради своего чада… Из периода взросления я помню кого угодно — отца, свою бабушку, дедушку, теток, подруг матери, нянек, но только не свою мать. У нее всегда были дела: учеба, работа, поездки, друзья и уже потом дети. Хотя, когда она родила моего младшего брата, ситуация уже не была столь критичной и он вырос более обласканным материнским вниманием. Из детских воспоминаний мне не удается вспомнить от нее тепла — лишь нравоучения на повышенных тонах. Зато на людях, она само очарование, внимательная хозяюшка дома, но лишь к гостям и радушие в компаниях. Типичная лицемерка. Зачем рожать ребенка в девятнадцать лет, если ты не готова оставить весь мир ради его воспитания? Поэтому в свое время я решила — не выйду замуж и не буду рожать детей до тех пор, пока сама этого не захочу. Биологический отец моей дочери был для меня скорее просто донором спермы, нежели близкий человек. Уже через три месяца отношений я забеременела. Когда мы расходились он обвинил меня в том, что я его использовала. Возможно догадка близка к истине, но этот эгоистичный павлин с комплексом Наполеона не подходил для построения семейных отношений, где во главе угла ставится Мы, а не Я. Даже спустя время, я не могу ответь даже самой себе, почему мой выбор пал на этого человека… Мы познакомились на волейбольной площадке, когда я с компанией друзей пришла на пляж отдохнуть и провести выходной день с пользой для здоровья. Среди них был Чанёль, который в тому времени уже смирился со статусом просто друга. Мы на тот момент, в целях экономии, снимали дом рядом с клиникой еще с несколькими интернами. Я только закончила учебу и стараниями моего друга Чанеля начала работать в психиатрической клинике, ассистентом психиатра. В этот день Чанёль уговорил всех пойти на пляж. Девчонки разлеглись на песке, демонстрируя свои тела и красивые купальники. Не могу сказать, что они меня раздражали, но я не долюбливаю подобный тип девушек. Искренне не понимала почему они идут добровольно в медицину? Хотя фармацевты, косметологи, дантисты и прочие специалисты имеют отдаленное отношение к спасению тел или душ. Такие особи женского пола грезят лишь о том, чтобы удачно выйти замуж еще в период учебы. Неужели медицина — это площадка для поиска мужа? Ничего святого в людях не осталось… Раньше в медицину шли, чтобы помогать людям, а теперь потому, что это высокооплачиваемая работа и престижные женихи. Однако это мое личное мнение, и я никому его не навязываю, но по возможности избегаю общения с подобными девушками. Чанёль, в отличие от меня, любит людей априори и ко всем одинаково хорошо относится, поэтому у нас в доме не случается ссор. И теперь, он громко смеется, дразнит девушек, размазывая крем по их спинам, при этом по-детски их подначивая. Они театрально фыркают, визжат и отмахиваются от него полотенцами. Я лежала суть в стороне, прячась под зонтом, потому что моя бледная кожа не предназначена для загара. С древних времен кардинально ничего не изменилось. Любовные игры и плотские утехи в своей значимости не претерпели значительных изменений. Данная картина стара как мир: самки привлекают своим телом самцов и те в свою очередь их с удовольствием берут. Лишь единицы имеют здоровое представление о физиологическом и психическом понятие любви. Куда пропало уважение, душевный трепет и общность интересов между партнёрами? Неудивительно, что процент разводов такой высокий. Два человека, привлеченные лишь телесной оболочкой друг друга, не могут построить зрелые семейные отношений, основываясь только на инстинктах. — Опять ты читаешь! — послышался низкий бас моего друга с нотами недовольства. — Отстань от меня. Я вышла из дома, лежу на пляже, в окружении незнакомых людей. Это и так слишком для меня. Если не нравится сидеть со мной, то иди веселись с курицами, — буркнула я и снова погрузилась в чтение. — Ну что у тебя за манера называть девушек курицами? — засмеялся Чанёль. — Не всех… А только тех, у кого куриные мозги. Он захохотал, обнимая меня за плечи. — Если не хочешь загорать, то пойдем в волейбол поиграем. Как раз команды собираются, — указал он в сторону площадки. Я кивнула и позволила потянуть себя за руку. Несмотря на невысокий рост, меня все же приняли и я играла, будучи единственной девушкой в команде. Мне делали поблажки, Чанёль вытаскивал тяжелые подачи и всячески страховал. Когда я устала и села неподалеку от площадки, то заметила как с Чанёлем разговаривает незнакомый парень, который был в нашей команде. На лице друга я увидела сначала удивление, потом недовольство, при этом он периодически поглядывал в мою сторону. Что происходит? О чем они говорят? Однако я зря волновалась, и они быстро разошлись, а мой друг направился в мою сторону. — Я тут подумал, может сделаем барбекю? Ты же любишь еду, приготовленную на открытом воздухе. Живем в доме, у нас есть двор, оборудование, поэтому грех не воспользоваться, — предложил Чанёль, садясь на песок рядом со мной. — Хорошо, я не против, но хочу еще побыть здесь и приду позже. — Ладно, оставайся, только долго не задерживайся. Мы пока в магазин заедем, приготовим, поэтому возвращайся часа через два, — радостно говорил он и, широко улыбнувшись, шутливо задел кончик моего носа своим указательным пальцем. Ну что за манеры? Почему ему надо непременно трогать человека, когда он с ним разговаривает? Наша компания молодых людей во главе с моим другом, ушла, оставив меня наедине с книгой. Чанёль — хороший парень, но почему-то он не вызывает у меня тех чувств, которые должен вызывать мужчина для построения любовных отношений. Если честно, я не помню как Саймон подсел ко мне и начал разговаривать. В конце диалога, минут через пятнадцать, он предложил мне прогуляться. Я отказалась, сказав, что иду домой и меня ждет барбекю. Тогда молодой человек быстро нашелся и предложил прийти завтра на его вечеринку с аналогичным предложением. Я засмеялась. Сегодня мужчины решили закормить меня? Он написал мне адрес и хотел проводить до дома, но я снова отказалась. Уже вернувшись домой с пляжа, я поняла — незнакомец даже не попросил мой номер телефона. Был уверен, что я приду к нему завтра или надеялся на судьбу? На следующий день, когда я проснулась и спустилась позавтракать, то поняла, что дома никого, кроме меня не было. Все ушли либо на смену, либо на учебу, а у меня был выходной. От скуки я прочитала все статьи для работы, сделала уборку в комнате и вспомнила о предложении прийти на вечеринку. Надев первое попавшееся, что нашла у себя в гардеробе: простые шорты и футболка, я не спеша отправилась на поиски нужного дома. Нашелся он довольно быстро, но какого же было мое удивление, когда я увидела, что никакой вечеринки нет, а передо мной стоит хозяин дома в гордом одиночестве. — Привет, а где все? Я пришла рано или наоборот поздно? — начала я разговор, когда шла по дорожке к месту, где молодой человек жарил мясо. — Сказали, что приедут позже, если смогут… Но я рад, что ты пришла, — беззаботно ответил он, искренне улыбнулся и перевернул кусок мяса. Я вспомнила как это делал Чанёль и подумала, что его кусок слишком большой, но не придала этому большого значения. Мне оставалось лишь пожать плечами и присесть на скамейке рядом с ним. От скуки я начала рассматривать молодого человека. Он был невысокого роста, коренастый, с загорелой кожей и чёрными, коротко подстриженными волосами. Ничего особенного, по крайней мере для меня. Абсолютно не мой типаж. За ничего не значащей беседой прошло время, и он уже забыл, что ждет кого-то, поэтому мы начали есть. Через какое-то время я начала подозревать, что на самом деле никто и не должен был прийти. Видимо, чтобы я не волновалась, что иду на свидание, он придумал такое безобидное вранье. Когда мы поели, он пожаловался на боли в плечах, возникшее от долгого стояния перед плитой и я, на рефлексе начала разминать его мышцы. — О, как хорошо, — простонал он, закрыв глаза. — Конечно хорошо, я же заканчивала медицинский, — между делом безразлично бросила я. — Правда? Ты врач? — он повернулся ко мне лицом и с искренним удивлением смотрел на меня. — Ну да… Психотерапевт. Работаю в больнице недалеко отсюда. — Моя мама тоже врач, терапевт, — радостно воскликнул он. — Здорово, — ответила я, однако не понимая его радостной реакции на эту информацию. — Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой, — наконец выдохнул он, выжидающе смотря на меня. Так сразу? Что с ним не так? Он всегда такой скорый на принятие решений? — Если говорить начистоту, то мне надоело искать романы. Я хотел бы создать семью и родить дочку. Не знаю почему, но вопреки расхожему мнению, что все мужчины хотят сына, я хочу девочку, — делился молодой человек, мечтательно закатив глаза. Я растерялась и искала слова, чтобы начать обсуждение, ведь он фактически произнес вслух мои мысли о ребенке. Однако радостный диалог прервался — резкая боль кольнула меня в области живота. Чертово недожаренное мясо. Не знаю какой он любовник, но поваром являлся отвратительным. — Часто ты готовишь мясо? — спросила я, с трудом выдыхая и садясь на скамейку. — Если честно, то первый раз, — упавшим голосом ответил он и испугано смотрел на меня. — Поехали в больницу, у моей мамы как раз сегодня рабочий день. Я хотела было возразить, но новый приступ боли заставил меня передумать. Я лишь кивнула и легла на скамейке, пока он вызывал такси. Мы зашли в приемный покой и проникли вне очереди в кабинет, где принимала больных родительница этого чудаковатого парня. Женщина средних лет удивленно смотрела на сына и на меня, пока он в вкратце объяснял, почему мы приехали к ней. Новый знакомый внешне очень походил на мать, что ДНК-тест был бы излишен. Женщина указала мне рукой лечь на кушетку и начала пальпацию моего живота, слушая мои жалобы на состояние. Когда я ойкнула от боли после очередного нажатия, она нахмурила лицо. Ее взгляд не обещал ничего хорошего. — Судя по всему поджелудочная железа. Что поела и как давно? — сухо спросила она, садясь за стол и выписывая рецепт. — Плохо прожаренное мясо… Примерно полчаса назад, — ответила я, поднявшись с кушетки. Саймон неуверенно жался у дверей, пока мы с ней разговаривали. Мне хватило пяти минут наблюдения за их отношениями, чтобы понять, кто у них главный в семье. И это явно был не папа. — Я выписала лекарство, поэтому сейчас же идите в аптеку и купите его. Должно сразу стать легче. Пейте его и соблюдайте диету. Я поблагодарила ее за внимание и мы вместе вышли из кабинета. — Неудачное знакомство с мамой, — выдохнула я, когда мы шли по коридору. — Так ты согласна на мое предложение? — воодушевился Саймон с довольной улыбкой на лице смотрел на меня. — Разве ты оставишь меня теперь в покое? — смеясь спросила я, но зашипела от нового приступа боли. — Быстро в аптеку, — скомандовал сын терапевта и, взяв меня за руку, повел на выход. Наш роман стремительно развивался. После ухаживаний, он через две недели, под недовольное ворчание Чанёля, переехал жить ко мне. Друг был раздражен, что мой парень курит, сидя на веранде. Чанель объяснял, что это вредно для здоровья и все, кто жил в нашем доме должны дышать этим дымом. С этой пагубной привычкой Саймона я боролась, и свела количество сигарет с пачки в день до трех штук. Не окончательная победа, но все же лучше, чем ничего. Так мы и жили, почти каждую ночь мешая нашими стонами соседям спать и не предохранялись. Спустя время, в силу своего добродушного характера, Чанёль все же принял Саймона, когда тот перестал дымить у дома и их общение наладилось. По крайней мере мне так казалось… Скорее всего друг пожалел меня и избавил от метания между двух огней? Однако ничего не может длиться вечно. Несмотря на то, что мы ходили каждые выходные в дом к его родителям и мне казалось, что я нравлюсь его маме, жизнь показала обратное — есть в мире лицемерные люди. Признания в любви и нежность в глазах Саймона исчезли почти сразу, как только узнал, что я забеременела. Об этой новости первым узнал мой друг. Как только я заподозрила это, то поделилась с Чанёлем за обедом. Он как-то грустно улыбнулся и обнял меня. — Вы встречаетесь всего несколько месяцев, ты уверена, что он будет рад? — осторожно спросил друг. — Не знаю, Чанёль. Главное, что я этому рада. — Как бы не сложилась твоя жизнь, помни — я всегда останусь твоим другом и буду тебе помогать, — непривычно тихо сказал он, опустив взгляд в свою тарелку. — Спасибо. Буду знать, — жизнерадостно ответила я, пожимая его руку, однако серьезность и правдивость слов мне удалось оценить гораздо позже. Вечером, как только я пришла домой, то сделала тест и получив подтверждение своим догадкам, сразу же позвонила Саймону. Однако он был занят и сухим тоном ответил, что мы поговорим об этом вечером, когда придет домой. Я выронила трубку из рук и села на кровать. Какого черта он мне говорил, что хочет семью и детей? Все его слова лишь вранье? Видимо, я настолько глупая, что просто вцепилась в то, что хотела услышать. Вечером я уже была настроена разойтись с возлюбленным и когда он пришел домой, то внутренне готовилась к серьезному разговору со слезами и прощанием. — Если ты хочешь уйти, то сделай это молча, — первой начала я разговор. — Я не хотел с тобой расставаться. Просто твоя беременность случилась так внезапно… Думаю, что пока не время для этого… Я хочу быть с тобой, но пока без ребенка… — Я выбираю ребенка без тебя. Мне почти тридцать лет, а не семнадцать. Учеба закончена, сейчас я работаю, а это моя первая беременность. Не хочу жалеть всю оставшуюся жизнь, тем более если после аборта что-то пойдет не так… Мои родители уже года два поднимают этот вопрос и помогут мне. О чем ты думал, когда мы не предохранялись? Ты настолько глуп, если не понимал последствий? — фактически кричала я на любовника, активно жестикулируя руками. — Если ты категорично ставишь вопрос, то я выбираю тебя, хотя… Как мне кажется, я ещё не нагулялся. И теперь нам придется жениться? — рассуждал он, разговаривая сам с собой. — Я всего лишь сказала, что жду ребенка и планирую его оставить, — устало ответила я и тяжело выдохнула. Весь мой пыл остыл, когда я увидела его растерянность и желание остаться со мной, хотя, справедливости ради надо признать, что мыслей о замужестве у меня не возникло. Однако с этого разговора начался цикл событий, который ускорил конец наших отношений. У меня начался токсикоз, как по учебнику со всеми вытекающими последствиями и неустойчивое настроение. Благодаря Чанёлю, мне были сделаны послабления в виде более частых и длительных перерывов на отдых в течение рабочей смены, увеличение обеденного перерыва, чтобы при пациентах меня не начало тошнить. Эмоционально тоже было тяжело. Мне удавалось держать себя в руках на работе, однако стоило выйти за двери больницы, как я начинала ненавидеть всех встречных людей. Приходя домой раздраженная, я ложилась на постель и закрывалась с головой одеялом. Ни есть, а тем более никого из домашних видеть мне не хотелось, даже Саймона. Он обижался и закатывал истерики, а спустя время начал задерживаться на работе и иногда ночевать у родителей. По крайней мере, он мне так говорил… Когда в очередной выходной день мы пришли к его родителям, мать Саймона узнала об этой новости, но радости на ее лице я не увидела, зато по какой-то странной логике она начала мне рассказывать, как женщины вызывают выкидыш в домашних условиях. Я тогда действительно не понимала к чему она ведет, наивно веря в светлое будущее и отрицая ее злой умысел. Гормоны сделали из моего мозга жидкую овсяную кашу и я не замечала элементарных вещей — как он начал часто сидеть в соц. сетях, переписываясь с коллегой по работе, а позже и вовсе создал отдельный рабочий стол с паролем. Спустя время я поняла, что он вел двойную жизнь, но тогда верила его глупым объяснениям, ведь сама не стала бы врать. Однако, по себе всех судить нельзя. Он начал пропадать по вечерам, говоря, что работает и берет заказы после основной работы. В скором времени, в связи с моим положением у меня обострилось обоняние и я начала чувствовать от него посторонний запах, когда он приходил поздно вечером. Стойко понимая, что от него начало пахнуть другой женщиной, а наши отношения окончательно испорчены, я начала задавать вопросы и провоцировать скандалы. Я готова была послать его ко всем чертям, но меня останавливало, что ребенок останется без отца и теплилась глупая вера в то, что между нами скоро все наладится. Последней каплей в чашу моего терпения стал звонок в одиннадцать вечера, когда он не пришел домой, и я от волнения никак не могла уснуть. В этот раз до меня дошло осознание того, что человеку откровенно плевать на мое состояние, как физическое, так и психическое. — Ты собираешься приходить домой или нет? — еле сдерживаясь спросила я, как только услышала его голос вместо гудков. У нас уже был разговор на тему его поздних приходов и, что я волнуюсь, а в моем положении это делать опасно. Видимо ни разговоры, ни мои слезы на него не подействовали. — Я задерживаюсь по работе… — услышала я его веселый голос сквозь шум музыки, звон бокалов, чужих разговоров и женского смеха. — Значит так, — утвердительно начала я говорить, за секунду соединив в голове все факты за последнее время, как кусочки пазла в единую картину. — Ты сегодня ночуешь, где хочешь, а завтра приходишь и забираешь свои вещи, пока я буду на работе. И чтобы духа твоего больше в моем доме не было. Я сбросила вызов не дожидаясь его ответа. А что он мог мне сказать? Переубедить меня он уже не мог, потому что я приняла окончательное решение. Я пришла к нему долгим логическим путем, а не под воздействием момента или эмоций. Мы пришли к точке невозврата. Это был конец… Я это понимала головой и чувствовала всем нутром. Я больше не хотела быть с ним. Дальше последовала череда его приходов, при которых он специально забирал вещи в несколько этапов, а однажды включил в себе режим заботливого отца, купил мне целую гору фруктов и по непонятным причинам начал звонить мне по вторникам. Это больше всего меня удивляло. Почему именно по вторникам? Однако ни до чего конкретного мы договориться не смогли и в итоге я сказала, чтобы он оставил меня в покое. Если он не хочет участвовать в жизни ребенка — пусть вообще не появляется. Далее последовала еще более странная череда его приходов на УЗИ, наблюдения за развитием плода и даже разговоры с врачом. У меня закралась мысль, что он хочет помириться, но на одной из встреч я увидела на экране телефона фотографию той самой коллеги, с которой он активно переписывался в социальных сетях. Это окончательно поставило точку в моих взаимодействиях с ним. С тех пор я перестала отвечать на его звонки и со временем они прекратились. Мои страдания после разрыва продлились ровно три дня. Впервые в этих отношениях я почувствовала облегчение и у меня невольно возник вопрос: почему не видела, что Саймон эгоист и лицемер, как и все его семейство? Вероятно мои биологические часы отключили логику, а также элементарное мышление в голове. У меня буйным цветом расцвел материнский инстинкт, который успокоился только, когда родился ребенок. Я подсознательно зацепилась за слова Саймона о желании создать семью. Однако сказке не суждено было сбыться, хотя я долго и отчаянно верила в лучшее в людях. После того, как у меня появилась дочь, последовала послеродовая депрессия и неврозы. Это называется лодка без весел, хотя во всей этой ситуации был огромный плюс — я поняла на практике, о чем настойчиво рассказывали в теории многочисленные учебники. Теперь, пережив все это, я перестала верить признаниям в любовь и стала лучше понимать своих пациентов. Спустя время пришло безразличие к дальнейшей судьбе Саймона и я не искала с ним встреч. Знаю лишь от общих знакомых, что он женился на бывшей коллеге, и они переехали в соседний город, вместе с его семьёй. По слухам у них родился сын. Узнав все это я не чувствовала ровным счетом ничего: ни злости, ни радости. Именно в этот момент Я поняла, что благополучно отпустила прошлое и жила в настоящем.***
Лежа в постели в одиночестве и перестав вспоминать прошлое, я потянулась и наконец посмотрела на экран телефона. Звонил Чанёль. Интересно, что хочет от меня в мой выходной день заведующий отделением клиники и мой друг по совместительству?