Мне уже двадцать...

Зима, как говорится, пора очень суровая. Зимой замерзают не только деревья, детские площадки и подъездные дорожки, но и людские чувства. А конкретно - пылкость, энергичность и активность. И если люди часто поддаются зимней дреме, то не стоит думать, что звезды этим обделены. Вот и сейчас - двое молодых парней прозябали в гостиничном номере, друг для друга они были просто Вова и Вадик, для публики - группа ДиО.фильмы. Вадик завалился на весьма габаритное кресло и наслаждался его теплом, нарушать столь удобное положение страшно не хотелось. И все же время от времени он приподнимался и оглядывался назад - на своего друга и коллегу. Как бы простолюдински это ни звучало, но Вова простыл. Простыл обыкновенно и по-бытовому, сопя под двумя одеялами, с опухшими глазами и красным носом. Рядом были завалены сразу две тумбочки: бисептолы, аспирины, парацетамолы, витамины и прочая фармацевтика. Ах да, и еще пара бокалов горячего чая с малиной. В дверь тихонько постучали, и молодая, краснеющая девушка занесла поднос с еще двумя бокалами. -Он спит, и даже те еще не выпил, - слегка раздраженно прошептал Вадик. -И-извините, ваш продюссер сказала приносить свежий чай каждый раз, чтобы не остывал. -Если Вован будет хлебать эти тонны кипятка, он вообще не сможет петь, - пробормотал светловолосый парень себе под нос. Девушка поставила поднос с дрожащим стуком, отчего Вова беспокойно дернулся во сне. Конечно у нее дрожали руки от волнения (лечить самого Дантеса!), но Вадима бесило то, что служанки тупо зря беспокоили друга. Ему захотелось подойти и вылить этот чай ей на голову, но он воздержался. Не нужно создавать лишнего шума. Он даже звук телевизора снизил до нуля. Девушка как-то подозрительно медленно уходила, спросив в итоге: -Может, мне принести... -Нет, - отрезал Вадим и она ушла. Обычно он не позволял себе грубости с девчонками, но сегодня его реально все раздражало. Этот день был ужасным: агенты полдня орали на Вову, что шарфы надо носить для тепла как подобает, а не для красоты; спонсоры били тревогу из-за предстоящих выступлений; продюссер рвала и метала, и в конце концов, каждый рассосался улаживать возникшие изъяны в графике, оставив Вову и Вадика в этом шикарном отеле, и взяв клятву с персонала, чтобы те не распространялись, кто ночует в их гостинице сегодня. Вадиму же было уже пофиг и на концерты, и на поклонников, но опять-таки он не мог понять, почему. Для любого артиста бесценны его единомышленники, нет слушателей - нет артиста. И ДиО.фильмы не были в этом плане исключением, они любили своих поклонников. Ну, вернее поклонниц, чего уж лукавить, ведь основную массу составляли все же девушки. Возможно была пара-тройка слушателей-парней, но скорее всего, и те с нетрадиционной ориентацией, о коих Вадик предпочел бы умолчать и даже не думать. Причина женского и редко, но все же, мужского безумия - лежит сейчас под двумя одеялами, вспотевший и бледный. Иногда Вадику казалось, что люди приходят не слушать их песни, а поглазеть на Вову. Нет, ну правда, в их глазах такое вожделение, что аж не комфортно становится. Да и в соцсетях брюнета превозносят чуть ли не как Бога. Но вопреки всем слухам, никакой там зависти, недовольства или ущемления в группе не было - Вова был прежде всего его давним другом, и этим все сказано. И на заявления Дантеса, что у них равное количество писем от поклонниц он просто улыбался, так как его это не заботило. Пишут же - значит помнят, это главное. Ноги затекли, и Вадим неохотно поднялся с кресла. Подойдя к Дантесу, он заглянул ему в лицо. Непонятно как, но даже с опухшими глазами, красным носом и сыро-бледным цветом лица, Вова умудрялся оставаться красивым. Иногда, в глубине души Вадим опасался, что Вова просто уйдет из группы. Конечно, блондин был уверен, что они прекрасно смогут подняться и по отдельности, но для Вадика это будет уже не то. Скучно без Дантеса. Кстати этим он объяснял свою раздражительность - без привычных шуток и веселья, валяющийся овощем Вован навевал тоску и скуку. Брюнет пробормотал что-то сквозь сон и нахмурился, а затем послышалось сонливое: -Натурал... У Вадика глаза на лоб полезли, он непроизвольно прыснул. Интересно, что Дантесу снится? К нему пристает гомик? -Вадя?... Блондин вздрогнул от неожиданности и посмотрел на друга, который еле разлепил глаза. -Чего ты ржешь? - спросил он вяло. - Мне хреново, а ты ржешь... -Да не над тобой ржу, Джульетта, блин, - веселья как не бывало. - Полегчало хоть? Больной окинул комнату затуманенным взглядом. Слегка повернул голову и растрепанные волосы упали на глаза. -Одеяло дай. Холодно...- шепнул друг и вновь провалился в утомленный сон. Олейник убрал мягкие мокрые волосы с лица парня. Прикоснулся ко лбу. Мягкий и влажный. Он еще долго стоял, просто пялясь на Вову. В этот момент Вадим проклял зиму.