Надо поговорить.

      Стемнело. Через открытое окно с улицы доносятся соловьиные трели. Вернее, она думает, что это поёт соловей. Наверное, Лоре должно быть стыдно, что в свои двадцать девять лет она не знает: водятся ли в любимом Киото эти птицы или нет, но ей не стыдно. Голову женщины плотно занимают лишь финансовые расчёты, её никогда не заботило, что за создание издаёт столь чудесные звуки. Лоре просто нравится их слушать; потрескивание дров в камине и тихий голос любимой бабушки – тоже.       Сегодня бабушка молчит: старая женщина задремала в каминном зале, в своём кресле. Её умиротворенное, практически не тронутое морщинами, лицо освещается тёплым светом огня. Грудь, прикрытая дорогой тканью, еле заметно вздымается от дыхания. На бабушке вышитая белыми лилиями небесно-голубая юката. Когда такого цвета были и её волосы. Лора помнит, как постепенно они стали седыми, но не помнит ни одного дня, чтобы бабушка не заплела их в аккуратную прическу. Сегодня серые пряди собраны в простую шишку, но неизменно украшены канзаши в виде алого пиона – единственное украшение, которое Акаши Тецуя носит в этом мае.       Сама Лора полулёжа расположилась на многочисленных подушках около кресла бабушки, как обычно. Рядом спит девятилетняя дочь, она смешно морщит нос и хмурит брови. Женщина улыбается: «Так хорошо», — и открывает самую интересную книгу в поместье – старый, самодельный альбом.       На первой фотографии совсем юная бабушка Тецуя в окружении друзей. Лора знает каждого, и ей всё ещё сложно поверить, что когда-то эти люди были в соре из-за какого-то баскетбола. Ей не нравился этот вид спорта, но бабушке, дедушке и их друзьям он был важен. Лоре никогда не понять почему.       Следующее фото тоже сделано в день шестнадцатилетия бабули. На нём – щуплая девчонка в нелепой кофте в центре веселящихся людей, с головы до ног обсыпанная конфетти. Она счастлива.       Фотография с коллегами из бара. Снимок из какого-то городка, кажется, в Азии: бабушка ездила туда по волонтерской программе. Да у неё была интересная жизнь.       А вот и любимое фото Лоры – бабушка делает первые шаги после аварии. Тут все её друзья: строгий, но очень добрый дедушка Мидорима; дедушка Мурасакибара, который продолжал таскать конфеты её маме, даже когда она сама стала бабушкой; в компании дедушки Кисе никогда не бывало скучно; а дедушка Дайки, для Лоры, просто идеал мужчины. На фото он такой молодой; отобрал у бабушки Тецуи костыли и смеётся. Дедушка Тайга ругает его за это и, Лора уверенна, делающая снимок, бабушка Сацуки тоже. Родного дедушки на фото нет, но он сделал очень много, чтобы бабушка тогда поправилась. Лора знает, она ей, только ей, сама рассказывала.       Малышка Шиори, потревоженная шумом из-за двери, заворочилась. Лора погладила девочку по голубым волосам, получше укрыла её одеялом и тепло посмотрела на спящую бабушку. Когда Шиори появилась на свет и распахнула свои невозможные голубые глаза, Лора захотела назвать её Тецуей. Но бабушка нахмурилась и сказала, что пока ещё не доросла до подобной чести, поэтому дочь Лоры назвали в честь прабабушки Шиори.       Женщина послушала стихающий за дверью топот и, убедившись, что никто не потревожит сон её сокровища вернулась к альбому. Она пролистала вереницу свадеб вклеенных в хронологическом порядке. Бабуля с Дедулей завершали этот черно-белый калейдоскоп венчаний. Лора до сих пор удивляется, как можно было так долго ходить вокруг да около. Они с Мамору в ЗАГс побежали, чуть ли не на второй день знакомства. Скандал, конечно, был страшный. Спасибо бабушке, всех успокоила.       Далее было фото, на котором бабушка заедает штукатурку сгущенкой. На следующем – сияющий от счастья дедушка плачет и держит в руках дядю Даичи. А на этой фотографии дяде уже девять. Он так удивленно и восхищенно смотрит на большой живот бабушки, что Лора немного хихикает. Бабушка с дедушкой на фотографии сильно смеются. На следующем снимке дедушка через щелку смотрит, как дядя читает маме сказку: ей там всего полгода.       Лора листает и листает. Так мало и удивительно много снимков на этих стареньких потёртых страницах. Вся жизнь. Всё, чем дорожит бабушка. У самой Лоры нет ни одной распечатанной фотографии – зря. Цифровое изображение, не отдает таким теплом.       Последнее фото. На нём её бабушка Тецуя и дедушка Сейджуро в окружении друзей. У них у всех волосы украшает седина, а лица морщины, но они по-прежнему молоды. Лора помнит этот снимок. Его сделали на шестьдесят пятый бабушкин юбилей, сразу после того, как эта компания чокнутых стариков решила, что они достаточно круты для того, чтобы махнуть всей командой в кругосветное путешествие.       Их вояж «людей почетного возраста» длился полгода. Все фотографии из этого путешествия стоят в рамочках у бабули в спальне: на них много счастливых людей. Некоторых из них уже нет. Но такова жизнь – она заканчивается.       По щеке скатилась слеза: «Вот же», — она так не хотела плакать.       Лора закрыла альбом, смахнула непрошенную скорбь и, взяв спящую Шиори на руки, покинула гостиную.       Наверху слышались шаги и голоса: последние три недели в доме много людей – приехали все ближайшие родственники. Уложив дочь, Лора заглянула к ним.       Мама плакала на плече у Юри – двоюродного брата. Сакура – его жена с выражением вселенской скорби пила третью кружку чая. По-хорошему, отправить бы её спать: никто, кроме Лоры, не знает, Сакура на третьем месяце, ни к чему ей волноваться. Дядя у окна нервно теребит подбородок, рядом с ним Каэде – мама Юри, потрясающая женщина. Отец, как единственный вменяемый сейчас человек, говорит с кем-то по телефону. Руки его трясутся, голос дрожит, ему тоже нелегко. — Как же ей сказать? Ну вот, как ей сказать? — причитала Харада-сан – домопровительница, стоя в проходе вместе с гувернанткой.       Лора не стала входить к ним, она вернулась в гостиную и подкинула дров в камин. Бабушка Тецуя всё так же безмятежно спала. Это хорошо, она совсем не отдыхала, после того, как дедушку увезли в больницу. Сердце Акаши Сейджуро в последнее время работало неважно. Шесть часов назад отказало совсем…       Лора тяжело вздохнула, поправила, съехавшее с плеч одеяло. И замерла.       Бабушка не дышала.       Оцепенение нервным током прошлось по всему телу. Захотелось кинуться прочь. Позвать на помощь. Но… Лицо бабушки было таким умиротворённым. Лоре даже показалось – она улыбается. На секунду Лора прикрыла глаза и выдохнула. Легко-легко. Отпустила. Она поцеловала старую уставшую женщину в лоб и улыбнулась.       Как хорошо, что сегодня Тецуи ни с кем не нужно говорить.