Imagine with 1D

Imagine Dragons - Bleeding Out

Когда кто-то говорит вам, что все будет хорошо, - не верьте. Потому что ничего никогда не будет хорошо. Максимум, как все будет, это «нормально». Когда вас, в принципе, ничего не раздражает, но до конца ничего и не устраивает. Когда вам все равно. И нет какого-то навязчивого чувства, что вам чего-то не хватает. Можно даже с уверенностью сказать, что людей, почувствовавших в своей жизни это «хорошо» - раз, два, и обчелся. Наше поколение, кажется, совершенно упустило эту возможность, просто даже почувствовать, что такое – быть счастливыми. Мы слишком сильно углубились в свои предрассудки, слишком сильно ковыряемся в себе, слишком зависим от чужого мнения, или вообще от чего-то слишком сильно зависим. Кто-то от настроения своего возлюбленного. Кто-то – от количества чаевых, которые сегодня получит. Кто-то - от интернета. Я вот – от своего отца. Сидя на полу, прямо посреди своего офиса, я разбирала старые бумаги, договора и контракты с различными звездами на очередные подставные отношения. Давно пора было убрать этот срач, просто все никак руки не доходили. Время обеденного перерыва, главнейший офис Syco почти пуст, так что я не боялась, что кто-то сможет заметить меня в таком положении. Туфли остались под столом, юбка задралась, чтобы удобнее было сидеть на ровной поверхности ковра, вокруг меня – сотни бумажек, одна белее другой. Волосы слегка растрепаны, из динамиков навороченного компьютера – негромкая музыка, и ворс крутого дорогого полового покрытия заставляет как-то расслабиться кожу ног, прикасаясь к ним через тонкую ткань телесных колготок. Много кто может позавидовать, - едва исполнилось 19ть лет, а уже «Рядовой Офис-Менеджер Престижной Пиар-Компании». Много кто, но не я. Хочется взорвать все это, сжечь все вокруг себя, настолько тошно от одной мысли о своей работе. Погрязла в этих фальшивых улыбках, ненастоящих чувствах и очередных контрактах на «любовь». Теперь вообще кажется, что в мире уже и не осталось настоящего влечения.. Договор на «флирт» Джоша Хатчерсона с Селеной Гомез на одной из популярнейших церемоний вручения наград, очередной неподписанный контракт на «недолгий разрыв» Эммы Робертс и Эвана Питерса, «романтические прогулки» Джен Лоуренс с Бредли Купером.. От перемещения скрепленных бумаг с места на место, из какой-то стопки выпадает яркая открытка. Губы расплываются в улыбке, когда я вспоминаю, кто прислал ее, по цветастому рисунку на лицевой части. Сколько месяцев она пролежала здесь.?! Праздник был достаточно давно. «Нашему любимому менеджеру в ее День Рождения. Гарри и Луи. хх». Единственная, из всей огромнейшей компании, с кем они готовы разговаривать нормально. И ведь я их совсем не виню. Сама себя готова ненавидеть. Еще бы. Еще одна хладнокровная сучка из Syco, заставляющая популярных людей делать вид, что они друг друга любят. Или ненавидят. Деньги, деньги, этим миром правит вовсе не человеческие импульсы и желания, только деньги. Только чертовы деньги. -Можно.? –плечи вздрагивают от столь неожиданно появившегося вопроса, а спина натягивается, будто тонкая струна, когда я понимаю, чей это голос. Знаешь, мне даже не надо оборачиваться, чтобы понять, что пришел именно ты. Вы с мальчиками в городе, я слышала это от отца. Я знала, что ты появишься здесь. Ты просто не мог не появиться. –Занята.? -Заходи. –снова наклоняю голову к бумажкам у своих ног, стараясь незаметно припрятать открытку. Не знаю, почему. Просто не хочу, чтобы ты знал. Сдвигаю колени ближе друг к другу, тоже стараясь быть незаметной. Стягиваю юбку пониже. Плохо, что ты не пришел в рабочие часы, когда я опять могла бы прятаться от твоей близости за широким столом. -Все работаешь. –негромко говоришь ты, когда щелкает замочек в двери, закрываясь за твоей спиной. Я чувствую, что ты встал недалеко. Чувствую, что ты не двигаешься. Хочется поднять голову, обернуться, посмотреть на тебя. Но лучше не делать этого лишний раз. И тебе не стоило приходить сюда. Нам пора прекратить искушать судьбу. Пропускаю эту фразу мимо ушей. Я достаточно слушала твои речи по поводу того, как сильно я перерабатываю, я слушаю их почти каждый день, когда ты звонишь, сколько бы раз я не просила тебя не делать этого. Иногда кажется, что ты просто не понимаешь, что я тебе говорю. Или просто не слушаешь. Но ты, я уверена, делаешь совершенно обратное. Просто не слушаешься.. -Хорошо, что заглянул, Найл. –делаю голос достаточно официальным, а потом начинаю «увлеченно» перебирать бумажки. Если кто-то из папиного круга видел, как ты идешь к моему офису, мне не поздоровится. Он уже давно обоим ясно дал понять, что против любого вида общения. –Думаю, ты уже видел очередные недавние фотографии тебя с сигаретой. И в курсе, что теперь хочет с тобой сделать начальство сверху. Слышу, как ты в ответ весело хмыкаешь. Я не считаю, что это смешно. Вы с мальчиками совсем уже обнаглели в последнее время. Допрыгаетесь, вас просто вздернут, и тогда будет совсем не до смеха. -Это не смешно, Найл. У тебя есть контракт. Они могут наказать тебя за отступничество от пунктов договора. -Я же не специально палюсь. –говоришь ты, а я лишь прикрываю глаза. Я пытаюсь, изо всех сил пытаюсь перевести уровень твоего разговора с моим только на «официальный». Но ты не делаешь этого, специально, не слушаешься, как бы я не старалась. Все тщетно. –Это вышло случайно. Они, падлюки, уже третий раз меня ловят.. По началу, я молчу, потому что мне сейчас, вроде бы, нечего сказать. Даже, если ты делаешь это не специально, если не хочешь этого, ты все равно получишь. Ты должен быть аккуратнее, должен быть осмотрительнее, все вы, все мальчики. Но вас это словно не волнует, особенно последнее время. Вы все будто сорвались с цепи. Лиам, никого не спрашивая, рвет с Дани; Зейн идет в тату-салон, набивая на руке свою странную девушку; Лу со своими дерзкими выходками. Вот нисколько он не палит себя и не злит Администрацию.! -Может, тогда, стоит бросить курить.? –вопрос сам срывается с губ, я вовсе не хотела его задавать. Голос звучит раздраженным, когда эти слова вылетают из моего рта, и это заставляет тебя начать негромко посмеиваться, когда ты слышишь эту фразу. Слышишь эту фразу в который раз. Мы оба знаем, почему меня так злит эта твоя очередная фишка - никотиновая зависимость. Так же, мы оба знаем, почему ты вообще начал курить. Мне назло. Потому что я сама не хотела бросать. -А ты мне запрети.! –я слышу, как ты улыбаешься, дерзко отвечая на мой вопрос. Потом слышу легкие шаги; ты приближаешься, а затем мягко усаживаешься в низкое кресло, по правую руку от меня. Оно белое, и твоя темно-синяя майка ярким пятном заменяет это чистую картину своей тканью. У меня больше нет возможности прятать от тебя лицо. И нет желания. Но есть обязательства. -Очень смешно. –негромко выдаю в ответ, наклоняясь еще ниже, делая вид, будто вычитываю в этих бумажках что-то важное. В них нет ничего важного, на самом деле. В них вообще ничего нет, ни смысла, ни души. Зато, есть деньги. –Тебя ожидает большая взбучка завтра перед интервью, и еще, кажется, штраф. -Я не боюсь. –говоришь ты, но я и так прекрасно это знаю. Вы вообще ничего не боитесь, особенно последнее время. И зря. Каждый раз, когда разговор начальства заходит именно о вас, я будто чувствую, как над вами пятерыми сгущаются черные тучи. Особенно, если о вас начинает говорить отец. Ты же знаешь, Найл, вы все прекрасно знаете, что, если вы совсем его выбесите, у вас не будет больше ничего. Если он захочет, он уничтожит вас, просто с щелчка пальцев. Пора перестать вести себя так безответственно. Вы нарываетесь. Вы действительно нарываетесь. -И зря. –серьезно говорю я, впервые за все время поднимая на тебя взгляд. Ты улыбаешься. И снова, в секунду, хватаешь мои глаза в плен своих, опять пытаясь подчинить себе. Я не знаю, делаешь ли ты это специально. Но ты делаешь это. Каждый раз, ты это делаешь. И мне нельзя поддаваться. –Ты понимаешь, с какой скоростью вы полетите, если.. -Хватит.! –ты перестаешь улыбаться, и даже слегка взмахиваешь ладонями, чтобы я перестала. Сразу затыкаюсь. Прикусываю кончик языка. Смотрю на тебя и так сложно отвести глаза. Но нужно. Мне нужно прекратить на тебя смотреть. Сейчас же. –Ты прекрасно знаешь, что я пришел разговаривать вовсе не об этом.! Поджимаю губы, стараясь взять себя в руки. Конечно, ты пришел разговаривать не об этом. Но о том, о чем тебе хочется поговорить, мы не можем разговаривать. Совсем. Оно нам не нужно, на самом деле. Ни мне, ни тебе. Так папа говорит. А я его слушаюсь. Опускаю глаза к бумагам у ног, и пытаюсь сделать так, чтобы руки перестали трястись. Про себя молюсь, чтобы ты не заметил. Мне нельзя давать слабину. Мне нужно держаться за нас двоих. Потому что ты просто и не собираешься отказываться от этих своих чувств, ты, совершенно наоборот, даже хочешь пойти у них на поводу. Быть может, я тоже хочу. Но я стараюсь не думать об этом. Потому что мне просто нельзя поддаваться этим своим желаниям.. с тобой. -Если ты зашел разговаривать вовсе не о последних неприятных инцидентах, то, пожалуй, тебе стоит уйти. –говорю не так громко, говорю неуверенно, хотя точно знаю, что ты никуда не уйдешь. Ты не двигаешься. Сидишь на месте. Я вижу это краем глаза. Мне нужно будет приложить намного больше усилий, чтобы заставить тебя убраться отсюда. Пожалуйста, пусть будет так, что тебя никто не видел.! Отец начнет ругать меня просто от того, что я находилась с тобой в одном закрытом помещении. Наедине. -Знаешь, Зейн был прав. –говоришь ты, и я чувствую в голосе эту горечь, эту обиду. Не хочу поднимать на тебя взгляд сейчас. Не хочу видеть, как ты кривишься. Мне не хочется доставлять тебе неприязнь. Я бы хотела, чтобы ты перестал что-то чувствовать. Чтобы перестал звонить. Потому что тебе было бы легче, если бы меня никогда не было в моей жизни. –Мне точно стоит брать с собой твои трусики на каждую нашу встречу, чтобы освежать твою память.! От твоей последней фразы резко округляются глаза. Чувствую, как напрягается все тело, и даже пальцы сильнее обхватывают края папки. Зачем ты так.. Зачем ты напоминаешь мне о том, какой я могу быть слабой.. -Найл. –выдыхаю твое имя будто из легких, откуда-то из глубин своей души. Мне стыдно, мне больно и неприятно одновременно. Ты не должен был так поступать. Я знала, что ты придешь, что будешь пытаться говорить об отношениях, ты сообщил мне об этом еще в нашем последнем разговоре по мобильному.. Но я не знала, что ты будешь использовать ЭТИ аргументы. И это грубо с твоей стороны. Не хочется тебя сейчас видеть. –Тебе лучше уйти. -А знаешь, /твое имя/, я никуда не пойду.! –срываешься почти на крик, и я вновь поджимаю губы, слыша эту решимость и детскую настойчивость в голосе. В кого ты такой упрямый.?! На что мне такой упрямый.?! –Я не пойду никуда, пока мы с тобой нормально не поговорим.! Хоть один чертов раз нормально, а не так, как ты пытаешься делать это по телефону.. -Я же прошу тебя не звонить.! –я тоже срываюсь на крик, поднимая на тебя взгляд, укладывая стопки бумаг на свои колени. Знаешь, мне хочется кинуть их тебе в лицо. Ты злишь меня тем, что не слушаешься, тем, что орешь тут, что вообще завел эту тему. Ты не должен был, не должен был даже приходить, и ты знаешь это, но, опять, не слушаешься.! -Да Господи, ты же и сама хочешь, чтобы я звонил.! Хоть запросись, я знаю, как, на самом деле, ты ждешь моего звонка.! Хватит отрицать это, хватит притворяться, тебе точно так же, как и мне, нужен хотя бы мой голос.! –ты уже открыто орешь, и меня захлестывает возмущение от каждого твоего нового слова. -Это вовсе не так.! –психанув, бросаю стопку бумаг на пол, но ты от этого даже не моргаешь. Тебе все равно на них. Так же, как и мне. Все равно. -Это так, и тебе пора признаться в этом хотя бы себе.! Ты уже взрослая девочка, хватит идти у папочки на поводу.! –голос все громче и громче, но я забываю о том, что кто-то может нас услышать. Забываю, где мы находимся; сейчас есть только то, что происходит. Я, ты, и эта ссора. Ты скотина, Хоран. Ты просто скотина. –Не смотри на меня так, как будто ты меня ненавидишь, ты вовсе не ненавидишь меня, ты меня хочешь, так же, как и я тебя хочу.! Так давай прекратим играть в этот идиотизм, и просто попробуем.. Опять перебиваю тебя, даже не собираясь слушать дальше. Мне и не нужно слушать дальше. Ты все равно не скажешь ничего из того, что могло бы меня устроить. -Попробуем что, Найл.?! Ты не нужен мне.! –поднимаюсь с коленок, полностью забивая на бумаги. Кулачки сжимаются и мне, по идее, наверное, даже хочется ударить тебя. Хочется прикрыть уши, чтобы никогда не слышать твоих слов. Потому что они этой странной и такой неприятной, болезненной пульсацией отдаются на моем сердце. Но, ты прав, я взрослая девочка. Я просто не могу этого позволить. Ни нам. Ни себе. -Ты мне не нужен.! На мои слова ты лишь громко иронично фыркаешь, даже закатывая глаза. Поднимаешься с места и, даже не смотря на то, что ты от меня в паре шагов, я все равно опять вижу, что тебя ниже. Ниже ростом. Хрупче комплекцией. -Да ты дура просто.! Я нужен тебе.! Я тебе нужен, и тебя это бесит.! Потому что руки трясутся, когда ты видишь мое имя на экране мобильника, потому что сердце чаще бьется, когда ты слышишь мой голос.! Прекрати отрицать.! Я знаю все это.! Я это знаю.! -Ничего ты не знаешь.! –так же громко ору в ответ, а потом делаю шаг назад, все таки сдаваясь и прикрывая уши кулаками. Не хочу это слышать. Твои слова очень ощутимо повторяются в моей голове, они пульсируют в висках, и мне больно, больно где-то в груди. Я не хочу этого, я этого не хочу, это не должно было произойти. Не с тобой, не так, не в этом мире. -Я это знаю.! –повторяешь ты, и я вижу, как сжимаются и твои кулаки. Лицо красное, от криков, от злости, ты сорвался, и, я думаю, даже изначально сам не ожидая этого от себя. Мне страшно от того, что ты сейчас на срыве, и я не смогу тебя остановить. Мне страшно от того, что еще ты можешь сказать. –Ты любишь меня, идиотка, ты любишь, и я это чувствую.! Я тоже люблю тебя, так что прекрати, прекрати издеваться надо мной.! Уже почти год ты в этом гребанном Syco, почти год ты дрочишь меня.! Перестань.! Прекрати.! Сколько можно.?! Я не резиновый.! -Уходи.! –твои слова о любви что-то делают со мной, что-то странное, до ужаса неприятное. Все внутри переворачивается, сжимается, заставляя меня захотеть кричать. Громко, протяжно, заходясь в истерике. Я не хочу плакать, я хочу орать. Осесть на пол, обхватить свои плечи руками, кричать, кричать, пока не сорву голос. Обхватываю голову пальцами, когда перед глазами начинают плыть черные круги. Кажется, меня покачивает, потому что в ногах такая странная слабость, а ты вдруг делаешь ко мне резкий шаг, выставляя вперед ладони, будто хочешь схватить. Поймать, если я упаду. Но я не хочу этого. Не хочу падать. Не хочу, чтобы ты ко мне прикасался. –Уходи, Найл.! Уходи, уходи, уходи.!!! Делаю еще шаг назад и, действительно, чуть ли не падаю вниз. Ты подхватываешь меня, ты сделал это, твои пальцы – вокруг моей талии. Чувствую это опять, чувствую эти молнии, даже сквозь одежду, и прикрываю глаза, потому что мне сложно с ними справиться. Тело вообще не слушается, когда ты прикасаешься. Оно не поддается моим уговорам, оно сразу будто сдается тебе, совершенно не слушая настоящего хозяина. Это сложно, это непривычно и даже дико для меня; с губ слетает тяжелый выдох, и мне не хочется открывать глаза, потому что я знаю, как ты близко. -Уходи. –сил кричать уже нет, да и я, наверное, этого больше совсем не хочу. Я хочу тишины, я хочу, чтобы ты ушел, я хочу больше не чувствовать эту боль внутри грудной клетки. Такую, словно какими-то железками стянули ребра. И легкие. Что-то мешает мне вдохнуть полной грудью. Подхватываешь меня так, что я не чувствую пола под ногами. Тянешь в сторону, где я сидела всего пару минут назад, и опускаешь на кресло, давая возможность моему телу расслабиться. Мне плохо, когда ты рядом, и это чувство – физическое. Мне плохо, когда ты далеко, но это ощущение уже внутри меня, внутри моей головы, оно не доставляет мне ощутимой нестерпимой боли, лишь пожирая меня изнутри. Я знаю, что могу с этим справиться. Я могу его обуздать. И мне было бы легче это сделать, если бы ты не появлялся в моей жизни больше. Но ты появляешься. -Уходи, я прошу тебя, Найл. –уже почти шепчу эти слова, продолжая цепляться пальцами за волосы. С силой зажмуриваю глаза. Ты все еще рядом, совсем близко, - чувствую твое дыхание на своей коже. Оно горячее, и от него мне тоже плохо. Плохо физически. И так не должно быть. Никто не должен знать об этом. –Кто-нибудь мог нас услышать, кто-нибудь может знать, что ты здесь. -Тише, тише. –так же негромко говоришь ты, а потом я чувствую поцелуй на своих волосах. Не нужно было этого делать. Зачем ты это сделал.?! –Я уйду, окей, я уйду сейчас, хорошо.?! Но я вернусь чуть позже. Ты должна с этим что-то сделать. Я не отстану от тебя. Слишком поздно. -Уходи. –повторяю это слово, как мантру, ощущая то, как от внутренних и таких сильных противоречий кружится голова. Что-то внутри меня, что-то непокорное, оно кричит, громко и истерически, требуя не позволить тебе уйти. Требуя заставить тебя остаться. Но я не могу этого позволить. Я просто не могу тебе сдаться. –Просто уходи. Пожалуйста. -Я вернусь, ты слышишь меня.?! –говоришь ты, опять, с нажимом, чтобы я удостоверилась, что твои слова – правда. Ты вернешься. Я понимаю это. Мне не спрятаться от тебя. Ты вернешься. –Я вернусь, сегодня же, и мы снова будем об этом говорить. Мы будем говорить об этом, потому что это нам нужно, это нам важно, НАМ, а не мне одному. Я люблю тебя. И, черт возьми, я пойду к твоему отцу, если ты что-нибудь не сделаешь с этим.! Я пойду и начну размахивать перед его лицом твоими трусами, чтобы ты начала двигаться.! -Он уничтожит вас. –негромко говорю я, начиная быстро качать головой из стороны в сторону. В переносице колет. Потому что я хочу плакать. Потому что мне действительно хочется что-нибудь сделать с этим. Мне хочется сделать нас. -Он не станет делать этого. –уверенно говоришь ты, и мне кажется, что сейчас ты тоже отрицательно качаешь головой. –Он будет злиться, да, будет орать, но он не тронет нас, ни меня, ни тебя, ни парней, потому что мы приносим хорошие деньги. Ты можешь уйти. Ты можешь уйти со мной. -Я не могу сделать этого. –снова начинаю быстро-быстро мотать волосами, но ты останавливаешь это, ты обхватываешь мои щеки ладонями. Чувствую теплое дыхание на своих губах за секунду до того, как приоткрываю глаза. Я вижу, как ты целуешь меня. Я вижу, как чувственно ты начинаешь прикасаться к моим губам. И я чувствую, что действительно должна сделать что-то с этим. Сделать что-то с нами. Потому что, хоть это и будет неправильно, я хочу этого. Я действительно этого хочу.