Imagine with 1D

Twenty One Pilots – Fairly Local

Внутри тебя холод, в прямом, не переносном смысле, ― заполняет до краев, отражается во взгляде, покрывает тонкой ледяной коркой губы, подчиняется твоим пальцам, твоим мыслям, твоему сознанию. На лад светловолосой Эльзы из «Холодного Сердца», - одному Богу известно, как тебя раздражает героиня, да и весь этот мультик, - ты управляешь вьюгами и стужами просто по взмаху ресниц, официально – уже больше двух лет старательно обучаясь владению своей собственной способностью. Институт Людей Икс до отказа переполнен такими; благодаря профессору Ксавье, никто из способных детей не чувствует себя больше потерянным, одиноким, сумасшедшим, странным или даже опасным. И нет ведь причин, когда дарят дом, друзей, самого себя, как сверх-человека, целый огромный безумно интересный мир просто к ногам кладут: ты не монстр, ты супер-герой, улыбнись, подними подбородок, есть много людей, которым нужна твоя помощь. Староста своего курса, улыбчивая, но brainy-head девочка, под стать своим силам, когда нужно – колючая, ответственная, надежная, куда бы не пошла – узнаваемая, и ты правда нравишься им, что студентам, что преподавателям; настоящая, стойкая, отзывчивая. В планах есть значок студ.президента, где-нибудь там, к последнему курсу. В планах есть много чего, ты думаешь о своем будущем, всегда размышляешь о том, что ты делаешь и что с тобой после этого случится. Внутри него же ― пусто, ни мозгов, ни фантазии, ты так бы выразилась, в голове ветер похлеще тех, которые твои силы создать способны. Управляет Луи громом и молниями, чем дико храбрится, пуская их куда нельзя и можно; вообще несдержанный, несерьезный, болтливый оболтус, мешающий жить и спокойно учиться. Не только тебе. Придерживаешься мнения, что без Томлинсона много кому хорошо бы жилось. Он слеплен из понтов, [незаслуженной] популярности и всеобщего обожания, трехэтажного мата, не всегда обычных сигарет, дерзких фразочек, постоянных дебошей и самовлюбленности. И нет, он не нравится тебе. Категорически тебе не нравится. Столкновения неизбежны: пусть ты младше, но все же староста, а значит ответственна за тех, кто вокруг тебя ходит, а Луи показушник, любит играть на публику. Ломает двери, устраивает дебоши, настоящие драки, только тронь его ― схлопочешь зарядом небесного тока. Весь такой из себя, и открыто потешается, когда ты прекратить концерт у него, громко вслух, требуешь. «Это не твое дело, ладно, Снежинка.?! Топай, куда шла, папочка и без тебя разберется!». И целых два года так. Ни дня в Институте без проблем с Луи Томлинсоном/его «интересных» комментариев в сторону твоей персоны. Просто потому, что ты не можешь промолчать, когда он, в толпе зевак, в очередной раз павлиний хвост распушает. А он не может уснуть спокойно, если ты хотя бы раз за сутки не назовешь его безмозглым. В столовой в то утро довольно мирно: студенты переговариваются между собой, общаясь, и все, как обычно. Мимо вашего столика проходят ребята, кто-то где-то смеется, вилки ударяются о тарелки, создавая что-то вроде привычной симфонии всеобщей трапезы, ― стандартный завтрак, после двух первых пар, тридцать минут на «подкрепиться», а затем дальше, изучать свои личные особенности. С друзьями ведешь беседу, старательно обороняя от Дэймона свою апельсинку; это вообще-то флирт, и ты в курсе, догадываешься уже, как ему нравишься и что совсем скоро этот парень позовет тебя на свидание. Только опять ведь, сама не чувствуешь ничего.?! Как один из побочных эффектов холода внутри тебя ― сердце тоже всегда оставалось идеально холодным. Луи влетает в помещение, наотмашь толкая столовые двери, сразу привлекая внимание всех к себе, высоким (писклявым) голосом разрезая собой же идеальную тишину созданную. Уже успел на кого-то взбеситься, по виду вообще только встал, опять забивая на первые пары, но зато, посмотрите, проблемы с подъема: кричит на все помещение, довольно быстро отыскивая среди находившихся того, кто ему нужен. ― Малик! – доносится до ушей, и ты вымученно выдыхаешь тут же. Если проблемы снова с Зейном, значит, сейчас по столовой будут летать не только молнии, но и все железные предметы, которые находятся в комнате. ― Повтори-ка мне, что ты трепал Фёрвол о моем росте.?! Зейн поднимается тут же с места и Луи начинает замахиваться, а лучшая подруга пихает тебя в бок, потому что кто, кроме тебя, ― куда-то деваются всегда, во время их ссор, остальные установленные старосты. «Сделай что-то!» - в панике шепчет Ния, да ты и сама вспоминаешь прошлый раз: железный сейф стукнул вообще ни в чем неповинную первокурсницу так, что девочка две недели пролежала в изоляторе, а молнии Томлинсона обожгли семь человек и проделали дырку в пианино музыкального класса. Очень опасно. ― Стойте оба! – пытаешься командовать ты, тоже подпрыгивая с вашей скамейки, когда меж студентами уже гул зарождается. Никому не хочется стать случайными жертвами, но ты уверена, старшекурсники уже ставки делают, кто кого на этот раз, вместо того, чтобы утихомирить вечных соперников. ― Только попробуй меня бахнуть, - совсем негромко, грозится Зейн, указывая в сторону Луи пальцем, хотя тот уже в боевой готовности, крутит шар из вызванных молний на своей ладони. Одна команда, и будет кошмар. ― Я не собираюсь здесь драться, слишком много лишних. ― Зассал, да, индус.?! – в очередной раз издеваясь над национальностью противника, Томлинсон опять вызывает одним комментарием волну смеха, не твоего, потому что это не смешно, и потому что сейчас куда важнее его «первый удар». Что сделать, чтобы все это не превратилось в настоящее месиво.? ― Ты способен только языком трепать! И заряд совсем небезопасного тока на его ладони беспокоит тебя куда больше, чем их ко-ко-ко, ― стоит Луи направить это в сторону Малика, как тот тут же ответит, сомнений нет. Кто-нибудь обязательно пострадает. Больше не вникая в суть перебранки, ты лишь резко вытягиваешь ладонь вперед, выкрикивая звучно «Луи, нет!», когда старшекурсник отправляет свои молнии на своего соперника. Лед, который материализуется в воздухе, когда ты сама этого захочешь, успевает перехватить светящиеся стрелы где-то на середине полета, сковывая их все больше и больше нарастающей глыбой, тянет к полу. Покрываясь одной из особенностей твоей способности, его способность не угасает, продолжая искриться током внутри ледяных камней, которые рушатся на кафель, местами рассыпаясь, но все еще удерживая молнии. ― Что за.?! – вопит Томлинсон, и все переводят на тебя глаза, когда в столовой повисает идеальная тишина. Хорошо, ты догадывалась, что могла бы проделать это с его силами, но никогда не знала наверняка, так что сама немного в шоке. ― Молодец, девочка, – подбадривающе шепчет Ния, слабо дергая тебя за ткань юбки, и от звука ее приглушенного голоса ты приходишь в себя, начиная выглядеть серьезно, как староста, как взрослая, в отличие от этих двоих вечно дерущихся петухов. ― Прекратили балаган! – требуешь ты, приподнимая подбородок и складывая руки на груди, - на лад одного из преподавателей, - отчитывая старшекурсников. ― Хотите разобраться, валите в тренировочную, а здесь все пытаются завтракать! Перед тем, как обратно упасть на свое место, ты перехватываешь взгляд Луи, отправляя ему выражение лица в стиле «Только попробуй». Все старшекурсники начинают [над ним] смеяться, в столовой поднимается привычный гомон, только чуть громче, пока все обсуждают, как ты уделала взрослого парня, собираясь и уже начиная передавать это смсками отсутствующим здесь друзьям. Где-то в горле появляется привкус гордости, даже самодовольства, ― тебе откровенно нравится ставить Томлинсона на место, особенно, когда он пытается быть таким [засранцем] крутым, а ты лишь следуешь институтским правилам. День начался совсем не плохо.? Стоит в коридоре отойти от компании своих ребят, потому что обещала зайти к профессору Роуг после этого завтрака, стоит остаться одной, как тебя перехватывают: подлавливая «совсем одну» среди большой толпы студентов, Луи хватает тебя за бедра и толкает вперед, спиной на школьные шкафчики. Довольно больно впечатывая лопатками в железо, тут же вжимаясь в твое тело своим, отрывая подошвой от земли и удерживая на весу с помощью своего колена, просто усадив тебя на него. ― Что за дела, Снежинка.?! – доносится до тебя его, - ура, - не особо разгневанный тон голоса, который прямо показывает, что сама ты злиться сейчас вправе настолько, насколько хочется. Можно не бояться, что `тебя хочет прибить` старшекурсник. ― С какого это ты можешь контролировать мою способность.? И это, правда, большая новость для вас обоих – подобные силы, типа твоих, типа Луи, типа Зейна, их почти невозможно остановить, кроме ментального воздействия на голову Х-человека. То есть, если только какой-нибудь мозгоправ захочет, чтобы ты не использовала способность, у него получится. А ударными сверх-силами никак не пресечь другую такую же. У тебя, пусть и не совсем нормально, это сделать получилось. ― А ну убрал свои лапы! – возмущаешься ты, чувствуя `колючие` ладони на голой коже между юбкой и гетрами, как он трогает тебя, удерживая руками «на себе», еще и применяя способность, как он любит. О пристрастии Луи «разогревать» всех своих девочек благодаря слабому, даже пикантному заряду тока на их тело, - особенно, между ног, - по всему Институту ходят легенды: девчонки просто в восторге, это очень возбуждает и доставляет удовольствие. Только вот ты не собираешься позволять ему «принуждать» себя к физическому влечению к этому парню. ― Не смей бить меня, Томлинсон! ― А то что будет.?! – смеется он, находясь так близко и выдыхая почти на губы, открыто потешаясь: ты ведь тоже сдашься через пару секунд, просто на инстинктах потечешь, получая от таких контактов наслаждение. Но нет, тебе не кажется, что это весело. Его руки все больше скользят по ногам выше колен, надавливая пальцами на кожу, забираясь под юбку и нагло мацая, так что, ты просто не видишь другого выбора, долго даже не раздумываешь опять над тем, что собираешься сделать. Покрываешь собственные ноги коркой льда, защищая кожу и тело от его электрических воздействий, не позволяя касаться ее таким теплом, создавая целый щит для себя, от его способности. Молнии Луи упираются в лед, и тонкое покрытие трескается, но ты тоже напрягаешься, контролируя прочность этих «штанов», которые саму тебя лишь немного остужают, не ошпаривают холодом, в отличие от его пальцев, которые ощущают боль, от слишком долгих контактов с твоей защитой. Глаза парня расширяются, сначала он даже поверить не может, что то, что он видит, происходит в реальности. И Томлинсон начинает материться, усиливая силу тока, а заодно и яркость своих молний, пытаясь до тебя добраться. ― Ударишь меня больно, я донесу на тебя Хоулетту, - называешь ты фамилию Росомахи, что для этого парня – очередное наказание, потому что профессор, за его проступки, выжимает из Луи все силы по полной. Есть же, за что. Плюс, девочек бить вообще должно быть стыдно. ― Блять, как ты.. Что ты.. – все пытается он, уже даже не для того, чтобы заставить тебя в своих руках плавиться, а просто из вредности. Но ледяное покрытие не дает парню прикоснуться к твоей коже, не стоит и стараться. Для вас обоих это, вообще-то, удивительно, но ты вновь не показываешь своих настоящих чувств, легко пряча все за горами снега в своих глазах, опять лишь довольно улыбаясь, заставляя свою способность работать еще больше – забираясь корочкой льда на начальные фаланги его пальцев, которые продолжают пытаться к тебе прикасаться. Луи отскакивает назад, отпуская тебя на пол, глядя на свои руки. ― Кончай это! – недовольно, и даже чересчур переполошено, кричит он, что вынуждает тебя тихо захихикать. За что боролся, на то и напоролся. Управляемый тобой холод не пробивается его молниями и заставляет кожу, от боли, краснеть, но ты не издеваешься долго, почти сразу убирая все это. И со своих ножек, и с его ладоней. ― Как ты это сделала.?! ― Тебе больно от моего холода.? – закончив поправлять одежду, спрашиваешь его ты, пока мимо все еще проходят студенты, но уже не так много. Звонок вот-вот прозвенит. Пара совсем скоро начнется, нормальные люди разбрелись по кабинетам. ― Конечно, блять, да, - возмущается Луи, встряхивая руками и глядя на тебя во все глаза. Ему, похоже, безумно не нравится, как легко ты, выходит, можешь побороть его – безумно сильную и вообще редко подчиняемую кому-то другому, - способность. Зато, это безумно нравится тебе. ― Тогда не трогай меня, - кидаешь старшекурснику ты, тут же отворачиваясь и убегая подальше, в сторону лестницы. Оставляя Томлинсона там одного, размышлять над его поведением и взаимодействиями ваших способностей. На вечеринке, вечером того же дня, куда вы с Нией приходите совсем не за тем, за чем основной контингент студентов, - напиться и потрахаться, - а просто пообщаться с приятными себе личностями, Луи выглядит темнее тучи, и хмурится еще больше, стоит тебе появиться в широкой общей гостиной, пересекаясь с парнем взглядами. Конечно, вы оба не забыли утро. Никто не забыл; тут и там то и дело слышатся пересказы твоей победы и его грандиозного провала. Все сомневаются в установленной силе молний Луи. Все невероятно сильно начинают уважать тебя. Признайся, чертовски приятно. Лишь фыркая на постоянно повторяющиеся вопросы в его сторону, в стиле «Она правда уделала тебя.?», «А что там было.?», Томлинсон постоянно прикладывается к своей банке с пивом, и ты не знаешь, тебе откровенно все равно, какая она по счету и сколько, за это время, он успел выпить. Студенты вокруг тоже пьют, обретая смелость; и где-то к тому времени, когда небо за окном совсем темнеет, самые ярые смельчаки начинают пытаться над электрическим Томмо издеваться. Тут и там слышны откровенные смешки, его не возносят, впервые, как на каждой тусовке до этого, он и сам вокруг себя толпу откровенных почитателей не собираясь, посылая нахер, кажется, вообще каждого приближающегося, и через пару часов это всеобщее хи-хи начинает тебе надоедать. Сколько можно мусолить эту тему, ты тоже довольно сильно устала рассказывать эту историю. И все становится бесконтрольно, когда он слишком перепивает, а все эти болтушки доводят Луи до ручечки: сначала тебе кажется, что кто-то просто отключил какие-то лампочки на стенах – вот почему в гостиной так потемнело, но стоит почувствовать неладное и начать оглядываться, как ты замечаешь громовые тучи, мелко искрящиеся под потолком. И все их замечают. Всеобщий троллинг злит его, гром начинает, пока мелко, прокатываться по комнате, изначально особо даже не перебивая музыку. Но ты видишь, как трясутся хрусталики на огромной люстре. Ты осознаешь, что, если все это «бомбанет», у всех в комнате просто напрочь вылетят перепонки. ― Прекрати это! – делая пару огромных шагов и упираясь руками в спинку дивана, совсем рядом с креслом, на котором Томлинсон развалился, требуешь ты. А он специально прячет свой нос и глаза в железной банке. ― Луи! Все оглохнут! ― Тогда заткни всех сама, - довольно лениво, закидывая одну ногу на другую, говорит он, еще больше раскидываясь плечами по своему креслу, с видом «Работай, родная», и тебя это злит, потому что угрожать людям, чьему-то физическому здоровью, только потому, что у тебя самого что-то не получается.. Низко. ― Снежинка. ― Ты думаешь, это смешно.?! – закипаешь ты, и обивка дивана под твоими пальцами покрывается легким синеватым инеем. Над головой снова раздается раскат грома, намного более ощутимо, когда кто-то из толпы кричит: «Смотрите, сейчас /твое имя/ снова уделает Томмо, ха!». ― Убери тучи, ты соображаешь, насколько это для других опасно.? ― Че ты сказал.?! – прямо игнорируя твой последний вопрос, Луи оборачивается к тому сборищу студентов, откуда кричали последнюю фразу, и тучи над твоей макушкой заполоняют весь потолок, начиная медленно спускаться по стенам, расширяясь. И новая порция устрашающих звуков заставляет тебя вздрогнуть: становится страшно, слишком громко. ― Подойди сюда и скажи мне это в лицо, ты, кусок дерьма! Соображая, что давить на него сейчас ― только еще больше выбесить, ты прогибаешься в спине, упираясь в спинку дивана локтями и подаваясь вперед, к старшекурснику ближе. ― Томмо, пожалуйста, включи мозг, - совсем негромко, будто больше уговаривая, обращаешься к парню ты, вообще впервые называя его по прозвищу. ― Убери тучи. Ты всех покалечишь, тебя исключат. ― Да блять, не могу я, /твое имя/, - поворачиваясь обратно в твою сторону, теперь на тебя срывается Томлинсон, меняя положение на кресле и усаживаясь ровно. Он встряхивает ладонями, только отставляя на стол пивную банку, и ты начинаешь озадаченно моргать, когда вслушиваешься в его слова. Тоже, почти впервые. ― Не могу я это убрать, я бухой, они злят меня, гром сам появляется. Не хочешь проблем, заставь всех заткнуться! ― Сосредоточься и собери это обратно, - в привычном тоне, начинаешь ты, вспоминая уроки и «голос старосты», но кусаешь себя за язык, стоит у левого плеча, где-то наверху, сверкнуть молнии. Упс. Не та тактика. ― Пожалуйста, успокойся. Выдохни. Какая разница, кто и что про тебя говорит, твои молнии все равно непобедимы! ― Тебе они сдаются, - тихо хмыкает Луи, кивая головой, а затем отводя глаза и быстро проходясь языком по своим губам. Неужели, настолько его это ранит.?! ― Я могу пообещать тебе, что не буду публично перехватывать твои молнии, если ты пообещаешь больше не драться при посторонних, что скажешь.? – тут же, выдвигаешь предположение ты, сама, конечно, до конца не веря в то, что он прекратит выпендриваться, а ты его строить. В каком-то смысле, это уже часть вашей жизни. ― Да, конечно, - иронично посмеивается парень, снова откидываясь лопатками на спинку своего кресла, устраиваясь поудобней, и ты улыбаешься ему в ответ. Только потому, что краем глаза замечаешь чуть меньше черного над головами всех вокруг. Замечаешь, что тучи рассеиваются. Ты отвлекаешь его, и он успокаивается. Глаза Луи чуть сужаются, пока он смотрит на твое лицо, словно старшекурсник вспоминает о чем-то и, все еще наблюдая за медленно редеющими громовыми тучами, ты тихо молишься про себя, чтобы в этих воспоминаниях не было ничего для него неприятного. Стандартные раскаты грома, что идут от темных облаков, все еще искрящихся мелкими молниями, до сих пор доносятся до ушей, но децибелы теперь, хотя бы, не перебивают басы играющей в гостиной песни. На вас все еще пялятся все собравшиеся, и переживать стоит еще и за то, чтобы никто вокруг рот не открыл ― тебе совсем не хочется остаться глухой, после институтской вечеринки. «Выдыхай, Томлинсон» думаешь ты, а он открывает рот, закидывая вверх подбородок, задавая вот вообще неожиданный вопрос: ― А ты смогла бы снести это сама.? ― Что.?! ― Мои тучи. В окно. Метелью. Он хватает тебя за руку, вытягивая из-за дивана, начиная тянуть в сторону выхода из особняка, когда ты отказываешься разносить вьюгой стекла, и вытаскивает на улицу, под невесть какое темное небо и без ваших способностей. «Давай попробуем!» ― воодушевленно кричит парень, пытаясь увлечь тебя игрой с громом и молниями, искренне, кажется, занятой вопросами, что же случится, если ты попытаешься сковать его тучи своими силами. ― «Узнаем, что еще ты можешь со мной сделать!». У вас не так много наблюдателей, точнее, все зрители просто расходятся, понимая, что это не драка, что вы с Томлинсоном скорее тренируетесь, постоянно друг для друга ослабляя воздействия своих способностей, чтобы закрутился какой-нибудь забавный ледово-электрический безопасный (!) торнадо. Он не грубит тебе больше, весь остаток вечера, местами даже интересно шутить начинает; и когда на следующий день ты делишься наблюдениями о том, чего вы добиться взаимодействиями таких сил смогли, твой любимый преподаватель, она же скорее наставница, мисс Джина Грей перебивает тебя, странно мило улыбаясь, переспрашивая о том, как у тебя «перебить» силы Луи получалось. ― Ты уверена, что он с самого начала тебе не поддавался.?! – интересуется Феникс, и выражение лица профессора тебе почему-то не нравится. Как-то слишком много мягкости в глазах. ― Не вечером, а изначально, в столовой и в коридоре.? О том, за какие места Луи пытался тебя трогать учителю ты, конечно, не говорила, но про ледяной щит-одежду ― в подробностях. ― Э, да-а, конечно! – подтверждаешь ты, даже кивая подбородком. ― Он же и сам не подозревал, что я влезу в драку или что покроюсь от него льдом, все это было спонтанно. ― Твоя способность очень сильная, /твое имя/, как и его, несомненно, - продолжила женщина, не переставая так тебе улыбаться. Будто знает что-то очевидное, до чего до сих пор не догадалась ты. ― Но вряд ли б второкурснице, тем более, холодом, удалось бы перекрыть столь сильные электрические заряды. Насколько я осведомлена о силах этого парня, твои ледяные глыбы разлетелись бы на осколки, попадая ребятам в глаза, от одного касания к его молниям. ― Но нет же! – пытаешься спорить с Феникс, совсем не понимая, зачем женщина говорит тебе все это. Неприятно. Ты ведь правда одолела Томлинсона! Она виновато пожимает плечами. ― Ты сильная, но еще многого не знаешь, и просто не смогла бы поступить так с его способностью, если б Луи не хотел этого, - говорит Джина, заставляя тебя часто заморгать, а окна в комнате покрыться тонкой коркой зимних узоров. Просто, от твоего оцепенения. ― Так что, либо он изначально специально тебе поддавался, - предполагает женщина, но мысленно ты тут же отметаешь этот вариант. Во-первых, потому что парень и сам был в большом шоке оттого, что ты так можешь. Во-вторых, потому что Луи Томлинсон вот вообще не из тех, кто поставит свою репутацию под удар и подставится на всеобщий позор, даже ради какой-то личной выгоды. В-третьих, что ему может быть от тебя нужно.? Чтобы ты насовсем заткнулась разве что. Как-то глупо. ― Или, есть еще один вариант, - признается мисс Грей, возвращая на свое лицо эту самую, не симпатичную тебе улыбочку. Сейчас что-то будет. ― У одной моей знакомой пары друзей так было. Ее способность, вообще не относящаяся к ударам, могла перекрыть его силы или заставить его вообще не применять способность, просто своим разумом и командами. ― Пары.?! – переспрашиваешь ты, совсем не понимая, как все это работает. Сильно путаешься. ― Как-то подоступнее можно, Джина.? ― Можно, - добродушно улыбается она. ― Либо, он поддавался тебе изначально, потому что ему так нужно было. Либо, старшекурсник по имени Луи Томлинсон просто умопомрачительно сильно в тебя влюблен. Всего два варианта.