Один год и 4 месяца назад:
Хосок аккуратно ступал по плитке магазина, в котором царил ужасный запах прогнивших продуктов и чего-то ещё. Что пытался он там найти не ясно, а нет, кажется, он убегал от каких-то альф. Тяжело быть омегой в такое время, да ещё и в период течки. — Я же не смогу далеко убежать, — тихо говорил он, осматривая помещение на наличие живых или не совсем живых людей, но потом врезался в чью-то спину, испуганно ойкнув. Они не двигались, просто каждый молчал, ожидая слов от другого. — Убирайся, — вдруг подал хриплый голос незнакомец, сжимая кулаки. — Придурок, — Именно по этим словам Чон понял, что перед ним стоит альфа, сдержанный альфа. Но что-то дёрнуло в голове Хосока и он решительно обошёл парня, всматриваясь в черты его лица, поступая так неразумно. Вот ещё пару минут назад он убегал от кого-то, а сейчас лежит и приглушенно стонет под Пак Чимином, царапая его спину и плечи. Сейчас им было неважно где они, что творится вокруг, и что будет потом.Так Чон Хосок и познакомился со своим защитником — Пак Чимином.
Парни медленно передвигались по ночному городу, осматривая всё вокруг, реагируя на каждый шорох. — Чимин, давай зайдём в магазин? — прошептал Хосок, хватая того за рукав белой рубашки. — Что там делать? — недовольно пробурчал Пак, но не смог отказать солнышку, что внесло свет в его жизнь. Да Хосок был не идеален, они часто ругались и спорили, но всё равно продолжали свой путь вместе, продолжали любить (?) друг друга, продолжали заботиться. Хосока накрыли воспоминания. Примерно в таком месте они познакомились с Чимином, с его счастьем и пухленькими щёчками, не свойственные альфам, но из любых правил есть исключения, ведь так? — Чимин! — крикнул Чон с другого конца помещения, рассекая расстояние между ними быстрее пули, вот только он не рассчитал громкость. Хосок налетел на Чимина обнимая, а вот на самого Хосока нёсся голодный монстер. Пак не придумал ничего лучшего, как закрыть парня с собой, вскрикивая от безумной боли. Его плоть разрывали зубами, впиваясь всё глубже и глубже. Ещё секунда и монстр замертво падает на пол с пробитой головой. А Чимин опускается на колени, глотая крупные слёзы, что скапливались в уголках глаз. — Прости. Прости меня, — шепчет он, протягивая руку к оружию. Хосок что-то кричит ему, но Пак уже не слышит, навсегда закрывая глаза, оставляя своё маленькое солнышко совсем одного. Чона разрывает изнутри, крики превратились в какой-то хриплый стон боли, он прижимает тело Чимина к себе, всхлипывая. — Давай же, пожалуйста, Чимин, открой глаза, пожалуйста. Не оставляй меня, Чимин! — Хосок смотрел на бледное лицо парня, понимая, что он больше никогда не откроет глаза, не обнимет, не поцелует его. Чон последний раз прикоснулся к его губам, проводя рукой по щеке. — На север, значит пойдём на север, — тихо говорил он, утирая слёзы, подбирая сумки. А рядом так и осталась лежать их личная конфета, которую они разделили в первый день знакомства…