Чёрные воды

Аварит была напугана и растеряна. Её органы чувств не различали ничего, кроме ужасного, злобного воя метели и колких снежинок, бьющих прямо по векам. Открыть глаза оказалось задачей практически невыполнимой — это было попросту невозможно, красная пелена и цветные всполохи были единственным, что она могла видеть под плотно сомкнутыми веками. Резкий порыв ветра ударил её так сильно, что лошадь захрипела и встала на дыбы, опрокидывая ведьму на бескрайние просторы заснеженной земли. Сорока провалилась под покров сугроба с головой, с болью ощущая, как забивается снег под элементы доспеха — под голенище сапог и металл шлема. Она окончательно потеряла ориентацию в пространстве, когда почувствовала чьи-то сильные руки на своей груди. В темноте не разглядеть было фигур других всадников, но Эредин не зрением, а каким-то другим чутьем уловил беду. Ветер ревел в ушах, заглушая тревожный хрип лошади где-то неподалеку. Но король Гона последовал на звук, полагаясь на удачу. Кто-то из отряда нуждался в помощи, а его первоочередной задачей было сохранение жизни каждого. Предводитель не должен поступать иначе. Он слез с лошади, ведя за собой за поводья. Среди метели он увидел другую лошадь без всадника. И он знал, чья эта кобылка, поэтому ускорился. Ураган быстро заметал маленькое тельце, уже наполовину погребенное под снегом, но Эредин успел подхватить Аварит на руки и вытащить из пасти вьюги. Лошадь ведьмы взбесилась, стала на дыбы, захрипела под стать ревущей буре и умчалась прочь. В темноте её настигнет ветер и смерть, но королю Дикой Охоты важнее было спасти своих солдат. И едва живую, испуганную девчонку, которой, как он пока считал, вообще не место на Охоте. Пришлось усадить её в седло перед собой и двинуться на поиски остальных. Аварит прижалась спиной к крепкой груди воина, пытаясь избавиться от шлема, и вовремя осеклась… без защиты её лицо может превратиться в обнажённую, алую, кровоточащую плоть. Не сразу ей удалось понять, что её спас не кто иной, как главнокомандующий Дикой Охоты.  «Нам нужен привал. Сюда!» — прозвучал взволнованный голос Навигатора в голове девушки. И Аварит окинула своё окружение тонким взором.  Аура Карантира угадывалась безошибочно — огромная, мощная и прекрасная, светящая, словно солнце, посреди бескрайнего безоблачного неба. И ведьме оставалось указать рукой направление Эредину, в надежде, что он увидит её жест. Эредин тоже слышал Карантира, его мысль была резонной. Но где же все остальные? Если они сейчас сделают привал, то смогут ли позже догнать отряд? Но выбора не оставалось. Приходилось выбирать между жизнью и верной смертью. Король заметил, что Аварит показывает направление. Её тонкое зрение безошибочно определяло местонахождение Навигатора в то время, как Эредин почти ничего не видел средь белой метели. Следуя подсказкам ведьмы, эльф немного поменял курс и двинулся в неизвестность. И, действительно, скоро и он мог увидеть высокую фигуру Карантира, кажется, рядом с ним верхом ехал Нитраль. Было похоже на то, что это и есть все всадники Охоты, что остались неподалеку. Больше вокруг никого не было.  На горизонте угадывались очертания невысоких скал. Туда и лежал их путь. Эредин рассчитывал, что они укроются у их подножия под сенью голых когтистых деревьев. Может быть, так они будут защищены от ветра хотя бы с одной стороны. Но Карантир, шествующий впереди отряда, не останавливался. Поступь его коня была совершенно неслышной, он постепенно замедлялся, и Эредин с Аварит смогли поравняться с ним. Ведьма заерзала в седле. Ей некомфортно осознавать, что она в данный момент не со своим господином в одном седле? Что же, пусть радуется, что вообще осталась жива.  И вот чародей остановился. Король присмотрелся и увидел скалистый выступ. Корни деревьев заслоняли собой проход… в пещеру? Эредин кивком головы дал команду исследовать предполагаемую полость в скале. За поручение взялся Нитраль. Он слез с коня, хотя разлом был настолько большим, что туда можно было пройти и с лошадью. В его ладони зажегся слабый мерцающий голубоватый свет. Держа вытянутую руку перед собой, Нитраль скрылся в разломе. Чуть позже они услышали едва различимое — «Порядок!». Они спасены. Аварит глубоко вздохнула. Наконец-то они смогут спрятаться от разгула стихии в тепле и относительном уюте. Ей нетерпелось поскорее скинуть сапоги, избавиться от снега, забравшегося в голенища. Ей нетерпелось скинуть шлем и обрести прежнюю широту обзора естественного зрения. Девушка вошла вслед за Карантиром в пещеру, внутреннее ощущая его волнение и злость на собственную неудачу. Он чуть промахнулся, создавая портал, и весь отряд Дикой Охоты вместо здания маяка, был закинут на бескрайние зимние просторы в самый разгар метели. А ещё господин был взвинчен из-за чего-то ещё… неужели, из-за её вынужденной близости к Гласу? Ар-Фейниэль не терпел, когда кто-то трогал его… вещи. И ревность, то и дело, мучила его. Был ли рецепт для избавления от этого чувства?  Ведьма спокойно наблюдала за тем, как Нитраль и Карантир спускаются на нижние этажи пещеры, что переходила в заброшенные эльфские руины. Лишь бы здесь не было ничего опасного! Колдунья не обнаружила тонким взором ничего, что могло бы вызывать опасения. Навигатор дал знак воинам, что проход свободен и безопасен, и Аварит последовала за эльфом на подземный этаж.  Здесь было довольно-таки красиво… полуразрушенные ажурные мраморные арки, вымощенный искусной серебристой плиткой пол и множество напольных чаш для освящения помещения. Их можно было бы использовать для приготовления пищи! Есть хотелось ужасно. Благо, эльфы предусмотрительно захватили с собой съестные припасы: никогда не знаешь наверняка, куда заведёт тебя дорога. Карантир держался немного в стороне от остальных. В отличие от товарищей, он не спешил избавляться от доспеха. Он все еще был взвинчен, хотя и сам не понимал природу своих чувств. Аварит даже умудрялась шутить — это при том, что чуть не погибла около часа назад. Пока Навигатор молчаливо наблюдал за ней, ведьма успела помочь Нитралю сбросить латы, а теперь уже взялась и за Эредина. Очень хорошая, очень послушная, очень полезная девочка. Все очень устали, и это было видно по их лицам. Глас прилег, положив голову на поваленную гладкую колонну. Нитраль присел рядом, доедая свой кусок солонины. Аварит улыбнулась Карантиру, зазывая присоединиться к компании. Они вели себя так, будто ничего и не произошло — будто Навигатор допустил всего лишь какую-то маленькую, несущественную ошибку, которая не повлекла за собой ничего серьезного.  И Карантир сдался; тяжелый плащ зашелестел по каменному полу, когда Навигатор направился к товарищам. Нитраль сразу подвинулся в сторону, чтобы освободить ему место. В центре привала уже мерцал небольшой костер, в круге света царило манящее тепло. Аварит чувствовала необходимость подойти к Карантиру, прижаться к нему, обнять. Она очень старалась быть полезной и нужной, словно пытаясь найти компенсацию своей физической слабости и недавней потери дорогой, породистой лошади. Девушка взволнованно взглянула на господина, стараясь найти хоть малейшие признаки его нерасположенности к близкому контакту, но он не стал её одёргивать; позволил снять с себя тяжёлый доспех и плащ. И Сорока радостно, тепло заулыбалась эльфу.  Нитраль пригубил терпкого вина из фляжки, его тело постепенно расслаблялось, и жар от алкоголя расходился горячими волнами по его телу. Похлёбка у Сороки получилась на удивление вкусной — грибы, овощи и картофель, но то ли он так сильно проголодался, то ли девчонка знала какой-то секрет кулинарии; ужин выдался на славу. К сожалению, Имлерих с остальной частью отряда был отброшен далеко назад бураном, и Нитраль чувствовал лишь то, что с остальными воинами всё в порядке. Надеялся, что и они нашли привал на ночь. Светловолосый эльф, хитро подмигнув, передал флягу с напитком Карантиру, искренне надеясь, что хоть так тот сможет расслабиться. Со всеми случаются ошибки. Каждый это понимает. И только Навигатор не хочет смириться с собственным промахом. Нужно ему напиться. Нужно напиться всем. Чем ещё заниматься в этих стенах? Метель должна была утихнуть до утра. А пока осталось только ждать. Вино и тепло от костра сделали свое дело — Эредин почувствовал себя очень уставшим и сонливым. И он мог бы провалиться в сон, но что-то ему помешало. Какая-то невероятная мысль. Понимание того, что они остались в одиночестве в этой огромной пещере. Сам не зная, почему, но короля Aen Elle взволновало это обстоятельство. Здесь они оставались пленниками бури, но в тоже время были свободны, как никогда. Их никто не услышит, можно не беспокоится о возможных шпионах, доносчиках. Как же Глас устал от этого.  Эредин улыбнулся своим мыслям. Неподалеку сидела Аварит, король мог дотянуться до нее рукой, погладить по изящной ножке. Именно это ему и захотелось сделать, и Глас не пренебрег возможностью.  Ведьма невнимательно накрыла его ладонь своей и продолжила о чем-то рассказывать товарищам. Какие-то глупости. Но слышать её голос было приятно. Эредин поднялся выше к её коленке, погладил настойчивее. Навигатор наверняка увидел это, и в тесном кругу их тел даже стало холоднее на одно мгновение. Но явление продолжалось недолго. Кажется, Нитралю удалось отвлечь чародея на что-то другое. Аварит была, откровенно говоря, пьяна, она совершенно не думала о том, сколько выпила и зачем. Ей было просто весело. Настолько весело, что она почти не почувствовала повисшую в воздухе угрозу со стороны Навигатора. Рука Эредина поглаживала её уже по стройному бедру, ей казалось отчего-то, что никто этого не видел, но… Нужно было отдать Нитралю должное, он смотрел куда угодно, но только не на Аварит и короля, он был больше увлечён беседой с Карантиром о природе магических потоков. В какой-то момент Аварит откинулась спиной на разложенный на полу плащ Навигатора. Голова кружилась и сил даже сидеть у неё не было. Карантир заметил краем глаза движение — Аварит легла на пол и прикрыла глаза. В этом была вся Сорока. Сначала возьмет на себя слишком много, переоценив возможности, а потом падает без сил. Алкоголь действует на неё как на обычную женщину — лишает возможности связно говорить, да и молча сидеть — тоже. Эредин, увидев Аварит на полу, снисходительно рассмеялся — в теплой, несвойственной для него манере. И Карантиру это не понравилось так же, как и прикосновения монарха к ней. Он был пьян, но злость четко говорила Карантиру, что делать. И чтобы напомнить Гласу, кто тут господин девчонки, Навигатор демонстративно положил ладонь ей на грудь, сжал её и ощутил под тканью рубахи твердую сережку. Аварит отреагировала коротким стоном, прижала его ладонь крепче к себе, но глаза не открыла. Зато на губах, красных от вина, расцвела довольная улыбка. Нитраль спокойно наблюдал за тем, как руки Навигатора исследуют тело Сороки через одежду всё более настойчиво и пошло, а девчонка постанывает и мягко улыбается, так и не поднявшись с пола. Он имеет право. Она — его игрушка. Было бы странным и действительно наказуемым, если бы она сопротивлялась или выказывала своё неудовольствие, за такие выходки в наложницах долго не задерживаются. Но, судя по всему, ей происходящее действительно было по душе. Нитраль глотнул ещё немного вина и подмигнул Эредину, демонстрируя свои догадки о том, как далеко может зайти Карантир в страсти. Кажется, скоро в эльфских руинах станет ещё жарче. Эредин ответил смешком на подмигивание Нитраля, а потом посмотрел на него с намеком. Карантир хоть и обожал подчёркивать исключительное право обладать свей игрушкой, но и хвастаться ею тоже любил. Аварит, действительно, заслуживала восхищения. И Нитралю она нравилась. Особенно сейчас, когда лежит на полу — беспомощная, слабая и соблазнительная. Эредин развел её ноги в сторону, прижал ладонь ко шву её брюк. Уже горячая и даже немного влажная. И Карантир, как ни злился, все равно довольно ухмыльнулся. Эредин наблюдал за тем, как он справляется со шнуровкой рубахи, и вскоре прохладный воздух коснулся её обнаженной груди. Кожа сразу покрылась мурашками, соски стали тверже от холода, и у короля появилось желание ласково согреть их во рту. Он знал, что Карантир и Нитраль будут смотреть на это, потому испытывал извращенное удовольствие, когда подтянулся к ведьме выше, прилег рядом и поддел кончиком языка бриллиантовую сережку. Аварит тихо застонала, пропуская пальцы через чёрный шёлк волос короля. Чьи-то горячие губы накрыли её, чьи-то руки притянули за подбородок к себе мягко, порывисто. Нитраль? Неужели он? Она не верила происходящему; никогда прежде светловолосый эльф не проявлял к ней так много интимного интереса. И наложница чародея поддалась, приоткрыла ротик, позволяя поцелую углубиться. Прохладные ладони Карантира нетерпеливо избавляли её теперь уже от кожаных брюк, в то время как язык Эредина согревал её тонкую, нежную кожу груди. Неудивительно, что ей стало вдруг жарко. Пальцы Навигатора погрузились во влажное лоно, и новый стон Аварит был заглушён поцелуем. Так пошло… так неправильно… и так… казалось бы, естественно. Неожиданно просто и естественно. Вино делало голову девушки пустой и лёгкой, а тело — доступным и податливым. Ох, как потекла... Карантир еще несколько раз ввел пальцы, ощутил, насколько же горячей была Сорока внутри. Чародей делал это снова и снова, густо покрывая пальцы тонким кружевом её смазки. Втягивал носом воздух, в котором можно было уловить теплые мускусные нотки её запаха. Аварит пахла женщиной — терпко, горячо и сладко. Устоять было невозможно, и Карантир ощутил непреодолимое желание попробовать больше, узнать, какой она была на вкус именно сейчас. И тогда он бесшумно лег между её раскинутых ног, осторожно, словно боясь спугнуть, коснулся языком розовых влажных складок, провел им выше и слегка надавил губами на клитор. У Карантира закружилась голова, а во рту, словно у голодающего зверя, собралась слюна. Но чародей изводил себя умышленно, продолжая ласкать Аварит настойчиво и самозабвенно. Она принадлежит только ему. Аварит не могла больше сдерживать стоны. Ныне её губы не были заняты поцелуем, она мутным взглядом пыталась оценить обстановку, вычленить среди груды тел, кто есть кто. И ей удавалось это с трудом, голова девушки отказывалась соображать. Вдруг её кто-то ухватил за волосы у загривка и потянул на себя, девушка шикнула, не понимая, чего от неё требуется и тут же почувствовала солоновато-сладкий привкус на губах. Эредин пошло ухмыляясь, погладил её по щеке и подался бёдрами вперёд, погружая в рот наложницы чародея возбуждённую до предела плоть. И Сорока не могла отказать… да и не хотела. Это было неизменно хорошо. Опьяненная Аварит оказалась слишком растерянной, чтобы применять свои чудодейственные техники минета, но Эредину было и так прекрасно. Просто погружаться в её податливый горячий рот — это уже ни с чем несравнимое удовольствие. Хотя ведьме все же стоило отдать должное — она инстинктивно сомкнула губы вокруг напряженного члена, расслабила горло. И это было настолько восхитительно, что Глас не удержался и решил проверить, насколько глубоко она может его взять. И даже в этом случае девчонка превзошла все ожидания. Эредин тихонько вздохнул, одобрительно погладил Аварит по щеке и покинул влажную мягкость её рта. — Попробуй, — шепнул он Нитралю. Аварит втянула воздух носом, и это было единственное, что она успела, прежде чем плоть Нитраля погрузилась в её горло — без капли сопротивления. Удивительно, что в таком состоянии этот трюк ей удался куда проще, чем обычно, даже в позиции лёжа. Нитраль застонал, вздрогнул всем телом и сделал пару осторожных толчков. Он был куда нежнее, чем Эредин, видно, его заводила далеко не власть над её податливым, мягким телом, а сама близость. Сорока была так сосредоточена на том, что происходит сверху, что не сразу поняла, что Карантир вторгается в неё не языком или пальцами, а крепким членом, насаживая в привычном для него резком, грубоватом темпе. И ощущения были волшебные — нежность и жестокость, словно пламя и лёд. Характерные хлюпающие звуки от толчков Навигатора наполнили собой эльфские руины… она была слишком влажной, слишком возбуждённой, чтобы это не создавало подобных звуков. — Что скажешь, Нитраль? — лукаво спросил Эредин, внимательно наблюдая, как Аварит старательно обхватывает губами достоинство эльфа. — Женщина более хороша в этом искусстве? Нитраль ничего не ответил, только сладко простонал, когда ведьма немного подалась вверх и, распахнув янтарные глаза, одарила двух эльфов горячим, немного мутным взглядом. Соскользнув языком к алой головке одного из них, она еще немного задержалась на ней, а потом открыла ротик, чтобы снова одарить лаской другого. Ведьма дразнила Гласа, обжигая своим теплом совсем недолго, а потом опять переключалась на светловласого мага. Она смыкала губы по очереди то вокруг налитой плоти Эредина, то вокруг Нитраля, и это продолжалось до тех пор, пока король окончательно не вышел из себя. Он запустил обе руки в пышную копну алых волос Аварит, немного поднял её над полом и держал так, чтобы у девчонки не было шанса увернуться. Входя в её рот быстро и ритмично, он вдруг посмотрел на Карантира. Вопреки законам здравого соперничества двух мужчин, они плотоядно улыбнулись друг другу. Чародей наградил свою наложницу особо стремительным толчком, и та вскрикнула, возможно, от боли. И в этом звуке было что-то настолько прекрасное, что Эредин крепче ухватился за волосы на затылке и толкнулся в её ротик глубоко и резко. Повторил это несколько раз, а потом снова отдал Аварит в более ласковые руки Нитраля. Голова колдуньи кружилась, множество терпких, сладковатых, мускусных запахов эфирных масел и пота мужчин сливались в один. А ротик хранил привкус их смазки; такой разный, и такой похожий. Аварит понимала, что даже если захочет прекратить это безумие, то эльфы не остановятся. Они слишком сильно возбуждены, слишком сильно разошлись. Но то, что произошло после, не мог предугадать никто. Нитраль лукаво подметил:  — Хороша. Но решать кто лучше — тебе.  И чуть наклонившись вперед, направив возбуждённую плоть в жаркий ротик девчонки, провёл ладонью по члену Гласа. А затем, и вовсе неожиданно обхватил его губами, совершив нечто невероятное языком, точечно лаская уздечку короля. — Стой, — выдохнул Эредин, рефлекторно кладя руку на плечо Нитраля. Но уже в следующий миг он судорожно сжал пальцы, буквально впиваясь ногтями в бледную кожу мага. — Блядь. То, что делал Нитраль, было настолько приятно, что Глас мог только тихо вздыхать. Он никогда не испытывал ничего подобного. Острый кончик эльфского языка точечно задевал нить оголенных нервов, и у Эредина почти не оставалось сил терпеть это. — Я прошу тебя, остановись, — прошептал король, понимая, что сейчас кончит. Это слишком быстро, он не собирался так скоро выходить из игры. И тогда пытка прекратилась. Рядом оказался Навигатор, он притянул голову Нитраля к себе и мягко, но настойчиво ввел покрытый смазкой член ему в рот. Аварит пьяно хихикнула: — Похоже, у меня появился конкурент. Девушка с наслаждением наблюдала за той картиной, что открылась перед её глазами. Было удивительно упоительно видеть, как гибкий, стройный Нитраль делает минет Навигатору. Она не испытывала ни капли ревности, напротив, всё происходящее её безумно возбуждало. Колдунья не могла удержаться: направила свою руку вниз, сделала несколько дразнящих движений пальцами и первые волны бурного оргазма захватили её. Они были жаркими, приятными, но не утихомирили её страсть, а заставили возгореться пламя желания сильнее. На тихие, полные радости стоны Аварит, чуть замутнённым поволокой плотского желания взглядом, обратил внимание Эредин. И тут же резким движением перевернул её на живот, так, чтобы сохранилась возможность наблюдать за усердием лейтенанта Дикой Охоты. — Смотри, как твоему чародею хорошо, — отрывисто прошептал он ей на ухо, одновременно проникая в её лоно. — Я вижу, — коротко ответила она, — а тебе? Как нагло. Аварит говорила с ним так, словно Эредин — не монаршая особа, а обычный эльф. С другой стороны, было в этом и нечто интимное, волнующее — сближающее не хуже, чем сам секс. — И мне, — признался он, ложась грудью на хрупкую спину Аварит. Король уперся локтем о пол, несильно сжал горло ведьмы. Нитраль наконец-то оторвался от члена Карантира, чувствуя, что тот вот-вот приблизится к финалу. Нет, он был вовсе не против проглотить семя Навигатора, если возникнет такая задача, однако он так давно мечтал о близости с этим эльфом, всячески представлял себе это, что хотел большего. Большего, пока Карантир не отвлёкся на рыжеволосую бестию. Нитраль вдруг выгнулся вперёд, вставая в такую привычную коленно-локтевую позу, ловким движением напряжённых рук приспустил брюки и подвёл головку члена чародея к тугому колечку мышц, еле слышно прошептав:  — Пожалуйста. Карантир медлил; вместо того, чтобы удовлетворить просьбу Нитраля, он неуверенно погладил его по гибкой спине. Надавил ладонью на позвоночник, отчего эльф выгнулся еще больше, еще настойчивее двинулся ягодицами к бедрам Навигатора. Но тот колебался. И все же сдался. Толкнулся вперед, преодолевая свой собственный рубеж между допустимым и недопустимым. Тесно. Туго. Он делал это раньше и с Аварит, ощущения были похожи. Но эмоционально это было совсем иначе. Неправильность этого процесса заводила Карантира еще больше. Неправильно было сношаться с мужчиной. Неправильно было смотреть, как его женщину имеет кто-то другой. Неправильно, черт побери! Но эмоции брали свое; в груди у Навигатора цвели и злость, и восторг, и остановиться попросту не было сил. Он взял Нитраля за плечи, бился в него скоро и остервенело, и картинка перед глазами поплыла. Аварит, чья голова была заломлена назад упорством Эредина, безумно улыбалась. А затем ведьма закатила глаза, судорожно протянула руку вперед, словно утопающая, и их с Навигатором пальцы переплелись. Удовольствие настигло, она лишь могла сжать тонкие пальчики, царапая руку возлюбленного. Девушка задрожала, как-то совсем беспомощно и мило захрипела, прикрывая веки. Замерла, судорожно хватая ртом воздух, будто рыба, выброшенная на горячий песок. Ей бы хотелось, чтобы Эредин отпустил её шею, чтобы никто не видел те странные эмоции, что засияли багровым румянцем на её щеках. Но было уже поздно, и лазурный взгляд Карантира, как и фисташковый взгляд Нитраля с интересом наблюдали за тем, как она вздрагивает, царапает ладонь Навигатора и замирает, дрожа. И Эредин чуть ослабил хватку, позволил ей лечь грудью на кожу плаща, дабы перевести дух. Она внезапно рассмеялась — тихо, с нотками безумия в голосе и глаза демоницы затянула глянцевая тьма, а голос сорвался с звонкого, на громогласный и до жути прекрасный. Удивительно, но ей было мало. Ей хотелось ещё. И то демоническое, дикое существо, что она вечно прятала внутри, стращала, ограждала стенами, проснулось, жаждая внимая мужчин. Демон желания. Вот кем она была. И вот какой стала. Алкоголь быстро выветривался, пробуждая в ней дьявольскую суть. Глядя в черные, словно смола, глаза своей наложницы, Карантир подошел к краю. Её безумный взгляд, растянутые в плотоядной улыбке губы — это и был тот самый зрительный раздражитель, что стал последней каплей для Навигатора. Он бурно излился на спину Нитраля, чуть не потерял равновесие от нахлынувших ощущений. Ему пришлось оттолкнуть от себя эльфа, чтобы самому упереться руками в пол, чтобы просто не рухнуть на него. Аварит закричала. Эредин не оставлял в покое её тело, и это нравилось ей. Он преследовал свое удовольствие, буквально разрывая её изнутри. Ведьма проецировала свои ощущения в сознание господина, и смеялась, то хрипя, то срываясь в крик. Её грудь ритмично покачивалась от каждого движения Эредина. Навигатор мог только смотреть на это безумие, не вмешивался, и король достиг своего. Изливался в Аварит долго — с почти омерзительным блаженством на лице. Довольный Глас перекатился на спину, но ведьма не унималась. Взяла Нитраля за руку и приглашающе притянула к себе, дабы и тот смог получить свое удовольствие. Она приглашающе раскинула ноги перед ним. Двоих ей мало. И Нитраль вошёл в неё — мягко, но скоро. Она была слишком влажной, слишком податливой внутри, чтобы её подготавливать. Эльф с лёгким испугом вглядывался, словно загипнотизированный, в тёмный глянец её глаз, то делая осторожные толчки, то замирая. А Аварит его обвивала ногами, руками, сплетая их тела в причудливый клубок. И в какой-то момент Нитраль не выдержал; впился губами в её приоткрытые уста, приник грудью к её груди, насколько это позволяла разница в росте. В нём не было воли сопротивляться чарам чертовки, единственное, о чём он сейчас думал — насколько сильно и опустощающе изольёт все силы в неё. И он чуть дёрнулся, задвигался рвано и исступлённо, сжимая в кулаках алые, как струйки крови, локоны. А затем обессилено вжался лбом в лоб девчонки, тяжело дыша. Замер. И эльфские руины снова сковала тишина. Чтобы не придавить девчонку собственным весом, Нитраль, немного переведя дух, переместился на пол рядом. Эредин уже успел прийти в себя и с интересом наблюдал за Аварит. Вопреки всем ожиданиям, после того, как ее, грубо говоря, пустили по кругу на холодном полу сырой пещеры, ведьма не выглядела измученной. Глас видел, как она продолжала трогать себя руками, растирая по промежности, лобку и низу живота эльфское семя. Его было в избытке, и Аварит испытывала явное удовольствие, ощущая это. Сам не замечая, когда снова возбудился, Эредин поманил её пальцем к себе. Аварит будто этого и ждала, она ловко перекинула ножку через его торс, осторожно опустилась к нему, ожидая продолжения этой игры. Эредин лишь направил себя, чувствуя потрясающее сопротивление узенького анального отверстия. Аварит звонко вскрикнула и снова рассмеялась, прижимая ладони эльфа к своей груди. Уголки её губ немного подрагивали от лёгкой боли, но она была так разгорячена ласками любовников, что эти толчки быстро возродили наслаждение на её бледном личике. И в момент, когда Сорока уже очевидно увлеклась близостью короля, Карантир больно потянул её за волосы на себя. Похоть практически исчезла в нём, и сейчас её место заняли ревность и злость. Девушка ойкнула, зашипела, но и Эредин не спешил размыкать тиски объятий. Её будто пытались разорвать на части: могущественный чародей и всевластный монарх. Черные. Ее глаза все еще были черными. В такие моменты она мало напоминала Аварит, которую знал Карантир. Она была и близкой, и чужой. И манящей, и отталкивающей одновременно. И в груди у Навигатора закипала ревность, вынуждала его забыть о своих нежных чувствах к девчонке. «Тебе нравится, когда он в тебе?» — его же голос прозвучал в голове, словно шипение змеи. «Нравится», — не стыдясь, созналась она. — «Но тебя хочу больше». Скривив губы в злорадной усмешке, Карантир вплотную придвинулся ко входу в её лоно. Сука. Вся липкая, грязная. Из розовой плоти все еще сочилось чужое семя. И тогда Навигатор жестко взял её за волосы, прижал остренький подбородок к груди, а сам прислонился губами к её покрытому испариной лбу. Шепнул беззвучно: — Сейчас будет больно. Он с силой двинул бедрами вперед. Облизал губы, чувствуя соленый вкус её пота. Сделал это еще раз и еще раз, и ощутил как от болезненных ощущений задрожало её тело. Аварит дёрнулась, зря пытаясь вырваться. Карантир не позволил ей этого, сдержал её порыв.  «Ты же говорила, тебе нравится. Ты же сама хотела этого, птичка» — Навигатор злобно рассмеялся, продолжая резкие, пружинистые фрикции в её стройном, маленьком теле.  «Прошу…»  «Нет», — и эльф сжал её в объятиях, казалось, до хруста костей. Эредин настороженно взглянул в лицо чародею, положил руку на его плечо, давая знак, что чародей может перестараться. Но эльф всё так же продолжал двигаться грубо, властно, по-хозяйски безжалостно. И крупные слёзы окропили щёки наложницы. С Карантиром втроем все чувствовалось иначе. Эредин осязал, в какой безумный оттенок окрасилась их совместная близость. Стало теснее, грубее. Чудесней. Но и на девчонке сказывалась та сила, с которой в неё входили эльфы. Она плакала. На чародея никак не подействовала немая просьба короля действовать мягче. Да и сам Эредин находил безумное удовольствие, когда сквозь тонкую преграду в теле Аварит чувствовал движения Навигатора. В этом всегда было что-то захватывающее, и монарх не смог устоять и, поддавшись некому жадному порыву, накрыл ладонью живот ведьмы. Под собственными вспотевшими пальцами он еще острее стал ощущать каждый рывок Карантира, каждый его разрушающий удар. И каково же было его удивление, когда и чародей прижал свою. Их руки соприкоснулись, сцепились в жаркий замок на подрагивающем животе Сороки. Для Эредина это был новый, совершенно дивный опыт. И он даже сам не до конца понимал, насколько ему хорошо делать это именно так — крепко держа Карантира за руку. В какой-то момент Аварит затихла, прижалась плотнее спиной к груди монарха. Кажется, она привыкала, кажется, смогла каким-то чудом расслабиться и отринуть резкую боль от толчков. Её лицо стало в этот момент пугающе безразличным к неусыпному вниманию Навигатора, словно она старалась не показывать виду, что ей дискомфортно. Она лишь обвила руками его крепкую спину и вздрагивала при каждом резком толчке. Такова судьба наложниц. Такова цена подобных игр с ревнивым мужчиной. Карантир искал её взгляда, желал урвать больше эмоций, но она не давала ему это, пряча рыжую макушку в изгибе его плеча. Грубое, животное сношение перестало быть для Аварит чем-то поразительным. Чем дольше это происходило, тем тише она становилась. И у Карантира был на уме только один способ изменить это. Да, он хотел, чтобы Сорока плакала, кричала, чтобы хорошо понимала, как больно ему самому. Как больно ему осознавать свою тягу к ним двоим одновременно. Чародей плотнее переплел пальцы с королем, потому что истинно этого хотел. Эредин был силен, и чародей находил это упоительно прекрасным. Навигатор всегда хотел быть похожим на своего повелителя. И сейчас, в миг отчаянного безумия, они словно стали зеркальным отражением друг друга. А между ними, ни живая, ни мертвая, замерла Аварит. Что он мог требовать от нее, когда сам испытывал иррациональную тягу к Эредину? И тогда, не прекращая движений, он коснулся Аварит ниже — там, где её самозабвенно заполнял Глас. Карантир затаил дыхание, а Эредин немного сбавил темп, и в следующий миг они вдвоем вошли в неё одновременно. Король — полностью, чародей — меньше чем на дюйм. Но Сорока вдруг пронзительно вскрикнула, и новые слезы обожгли плечо Навигатора. «Хватит, Карантир», — в её голосе снова прозвучала горькая мольба. Она больше не сопротивлялась, знала, что это бесполезно, лишь отклонила голову от плеча господина. Впилась острыми коготками в его спину, расцарапывая бледную кожу. Она старалась сделать ему не менее больно, чем он ей. Но он игнорировал боль. Не дрогнул даже мускул зловеще-прекрасного эльфского лица.  Кто-то нежно провёл прохладными пальцами по её щекам, утирая слёзы. Кто-то припал к её губам в спасительно мягком поцелуе. Настолько мягком, что он казался практически невинным. «Тише, Сорока» — мысленно просил её Нитраль, продолжая ласково прижиматься к ней губами. — «Я знаю, что тебе может помочь». «Что? Не могу больше…» «Можешь. Ты нужна им двоим. Ну же, открой ротик» И девчонка подчинилась. У Нитраля на пальцах уже было немного белого порошка, что оказался сейчас очень кстати для Аварит. Он осторожно втер наркотик ей в десны. У него осталось еще чуть-чуть на ладони, и он поднес его к лицу ведьмы, чтобы она могла вдохнуть остаток. Так она и сделала. Нитраль довольно улыбнулся и снова предельно нежно поцеловал её в губы. И целовал её до тех пор, пока Сорока снова не расслабилась. Голова ведьмы снова кружилась. А тело стало расслабленным, гибким, лёгким. Очертания эльфских руин плыли, искажались, трансформировались в причудливые загогулины всех цветов радуги. Когда ей стало пугающе легко, пугающе беспечно, она притянула голову Карантира к себе и впилась в его уста манящим поцелуем. Она знала, что её ласка растопляет его жестокое, ревнивое сердце, знала, что стоит ей немножко уступить, стоит ей успокоиться, и он станет куда заботливее. А ещё хитрость была в том, что в её слюне всё ещё содержался наркотик. И это возымело эффект. Невозможно было делать Аварит больно, когда она сама так вдохновенно потянулась к нему. Карантир неожиданно ласково ответил на поцелуй, сам притянул к себе. Гнев сменился на трепет, но желание довести Аварит до края — осталось. Преследуя эту цель, Навигатор сместил ладонь ниже, чувственно провел пальцами по розовым набухшим складкам и безошибочно остановился на клиторе. Он хорошо знал, как нужно делать, чтобы Сорока быстро и верно достигла вершины удовольствия. Для этого нужно было немного сконцентрироваться, возможно, на время прекратить двигаться в ней. Но это было чертовски сложно — Эредин продолжал аккуратно входить в девчонку внизу, и медленное трение друг о друга способно было вот-вот довести чародея до кульминации. И вместо того, чтобы остановиться, Карантир только подался вперед, но не прекратил настойчивых ласк пальцами. Он продолжал это делать, и голова его кружилась, пустела. Вероятно, наркотик подействовал и на него. Чувства и притупились, и обострились одновременно. «Пожалуйста, милая. Кончай», — мысленно обратился он к ней, понимая, что сам сейчас не выдержит. К его пальцам добавились пальцы Эредина, и Аварит сдавленно простонала в жаждущий рот чародея. И Аварит снова вздрогнула, коротко захрипела, у неё не было больше сил на стоны или крики, она до ужаса долго, мучительно ощущала, как сокращаются мышцы её лона, как волны дикого удовольствия пронизывают всё её тело — от макушки до пальчиков ног, как неимоверно сильные судороги заставляют дёргаться в танце похоти. Она не помнила, когда мужчины закончили. Казалось, она на некоторое время выпала из реальности, прикрыв веки и наблюдая за калейдоскопом причудливых рисунков под ними. Наркотик… это всё сделал с ней наркотик. И как-то даже немного было обидно от осознания того, что такой силы экстаза больше для неё не повторится; это было попросту невозможно, как и невозможно войти в одну реку дважды. Ноющая боль внизу живота и по кромкам, измученных грубым сексом интимных мышц почти не чувствовалась, все негативные ощущения отошли на второй план. Она не помнила, когда Эредин покинул её тело, и когда Карантир успел избавить её кожу от липкого, густого семени. Сорока лежала, почти не дыша, на кожаном плаще Навигатора, поджав ступни к бёдрам и прикрывшись широкими полами одеяния. Словно через толщу воды она слышала вопросы чародея о её состоянии, но не могла ответить. Эльф в какой-то момент понял, что сегодня не добьётся от усталой Аварит ни слова. Одевшись, он прилёг рядом с ней, мягко приобнял и что-то тихо шептал: что-то успокаивающее и очень милое. Спасительный сон настиг их, замерших в объятиях друг друга.

***

Метель закончилась к утру. И, к удивлению Эредина, отброшенный по воле стихии, отряд Дикой Охоты нашёл привал всего в двухстах метрах от пещеры. Дикий Гон двинулся дальше, навстречу иным мирам, в поисках пригодной земли для эльфов, в поисках нового дома, в поисках места, над которым был не властен Белый Хлад. Каждый молчал о событиях минувшей ночи. Что-то изменилось в них самих: в Эредине, в Нитрале, в Карантире и Аварит, и в то же время, всё оставалось прежним. Так, будто и не было той дикой оргии в заброшенных руинах, будто и не было тех противоестественных, странных любовных игр. Сороке и вовсе скоро стало казаться, что то лишь был удивительно красочный, пугающе реалистичный трип. И когда наложница однажды поделилась с господином впечатлениями о порнографических видениях, привидевшихся ей после фисштеха, Карантир лишь хитро улыбнулся и потрепал рабыню по алым локонам, ничуть не пытаясь убедить девушку в том, что это были не просто видения...