***
Библиотека в Хогвартсе была какой угодно, только не тихой: большая часть учеников переговаривались между собой, в помещении то и дело практиковали глупые и бесполезные заклинания, вычитанные в не менее глупых и бесполезных книгах. Беллатрикс без особого интереса наблюдала за группой первокурсников, склонившихся над тонкой книгой в мягком переплёте. Один из них прочистил горло и взмахнул палочкой. На мгновение они затихли, а после послышался громкий смех. Беллатрикс сама хихикнула в кулак, увидев то, что так рассмешило первогодок. Даже жертва столь глупого проклятия смеялась вместе со всеми. Потом мальчик посерьёзнел, провёл рукой по облысевшей голове и попросил вернуть его волосы назад. Блэк бесстыже хохотала, когда первогодки суетились над книгой и отчаянно взмахивали палочками над головой своего товарища. Она выдохнула и вернулась к поиску нужной книги. Обнаружив, наконец, то, что она искала, девушка цепко схватила корешок толстого фолианта и потянула на себя. С другой стороны книжной полки кто-то тоже потянул книгу к себе. — Эй, мне нужна эта книга! — Беллатрикс быстрым движением выхватила увесистое издание, датированное позапрошлым столетием. В образовавшемся проёме между книгами показалось удивлённое лицо Минервы МакГонагалл, и Беллатрикс вскрикнула от неожиданности. — Как я посмотрю, вам уже значительно лучше, мисс Блэк, — улыбнулась женщина, хотя её глаза и оставались серьёзными. Это не было ново для Беллатрикс: она видела подобную улыбку на губах своей матери и сестёр, она могла видеть её в любой зеркальной поверхности. Дежурная улыбка, не имеющая отношения к тому, что ты чувствуешь на самом деле. — Не скажу, что удивлена вашей заинтересованности в боевой магии. — Мне стоит уступить? — криво улыбнулась девушка, проводя узкой ладонью по старому переплёту. — Просто хотела освежить кое-что в памяти, но, если вы так заинтересованы в обучении, то я могу подождать. — Я дам вам знать, когда закончу. К слову о заинтересованности в обучении, — Блэк кивнула в сторону испуганных первогодок, выкрикивающих всё что угодно, видимо, надеясь, что это сойдёт за заклинание для роста волос. — Ох, — пальцы профессора скользнули по её переносице, и она устало вздохнула. — Великий Мерлин! Беллатрикс наблюдала за тем, как МакГонагалл успокаивает детвору, а светлые волосы одного из мальчиков отрастают заново, и в напряжении неосознанно барабанила пальцами по фолианту.***
— И ты ничего с этим не сделаешь? — сосредоточенно спросила темноволосая девушка. — Ты хотя бы просила? — Я дала понять, что не хочу, чтоб они оповещали родителей, — буркнула Блэк, тряхнув головой. — Но ты просила о том, чтоб она не говорила Дамблдору? — Нет! Нет, Райдер, я не просила! — вспыхнула Беллатрикс, мгновенно сокращая расстояние между собой и однокурсницей, хватая ту за воротник. Карие глаза горели неприкрытой яростью. — Может, тебе стоит попросить, раз уж ты в этом виновата? — Может, тебе не стоило с такой жадностью вливать в себя всё, что предлагают! — огрызнулась девушка, гордо подняв подбородок. — Моим предкам тоже пошлют сову, но я не делаю из этого трагедии, как Мисс-Особенная-Принцесса. Беллатрикс разжала пальцы, отпуская смятую ткань, но не отводя руки от ключиц Джины. Блэк резко толкнула однокурсницу в плечо раскрытой ладонью и, встретившись с потерянным взглядом той, ответила: — Потому что твои предки — толерантные к магглам мешки с дерьмом, которым дела до тебя нет. Девушка быстро развернулась на пятках и зашагала в другую сторону, громко чеканя каждый шаг и совершенно забыв о манерах.***
В спальне Беллатрикс, наконец, принялась за книгу, которую ранее взяла в библиотеке. Несмотря на то, что книга была под воздействием защитных чар, которые дали ей просуществовать около двух сотен лет, девушка старалась прикасаться к страницам как можно нежнее, опасаясь, что старая книга может рассыпаться прямо у неё в руках. Краем уха она услышала свою фамилию и, сделав вид, что её всё ещё интересуют заклинания, прислушалась к разговору. Ничего нового Беллатрикс о себе не узнала. Обычная болтовня, включающая в себя неизменную часть «Энн сказала Джиллиан, что она слышала, как Маркус сказал Ребекке, что ему сказал Стефан, что ему сказал Итан…» и ведущая к тому, что Джина Райдер весь день плакала из-за слов Беллатрикс. Девушки, по-видимому, поняли, что их могут подслушивать, и разом повернули головы в сторону Беллатрикс, которая к этому моменту вернулась к чтению. Они ещё некоторое время смотрели на неё, и девушка почувствовала, как всё её тело напряглось, а ладони сжались в кулаки. Блэк захлопнула фолиант, больше не беспокоясь о его сохранности, и, сунув его подмышку, выбежала из спальни. Похоже, запреты мало кого волновали: в столь позднее время по коридорам школы сновали другие ученики, независимо от факультета и года обучения. Только сейчас Беллатрикс обратила внимание на свои ладони, которые немного саднили. Четыре полумесяца остались красными отметками на бледной коже. Она, должно быть, так сильно сжимала кулаки, что не заметила, как поцарапала тыльную сторону ладони. Ноги несли её куда угодно, только бы подальше от спальни, где стоял бесконечный шёпот, настолько неприятный, что Беллатрикс почти чувствовала его. Липкий и холодный. Она шла вдоль школьных коридоров, замечая, что учеников становилось всё меньше и меньше. Наконец, девушка остановилась возле тяжёлой двери, нетерпеливо притопывая ногой. Она не знала, стоило ли ей постучать или убежать подальше отсюда. Когда она всётаки остановилась на последнем варианте и уже сделала шаг назад, из-за двери послышался собранный и громкий голос: — Вы можете войти, — Беллатрикс еле слышно выругалась, услышав приглашение, но убегать было поздно. Девушка зашла в кабинет, сразу заметив профессора МакГонагалл, сидящую за своим столом. В воздухе висел узкий свиток бумаги, и тонкое перо само по себе что-то старательно выписывало. Профессор подняла взгляд на позднюю гостью и сложила руки на груди, встав из-за стола. — Мисс Блэк, — в ее голосе не было ни раздражения, ни усталости, хотя выглядела она так, будто нуждалась в длительном отдыхе. — Вы разве не должны быть в спальне? — Я пришла занести вам книгу, профессор, — Беллатрикс не отрывала взгляд от свитка и пера. — Уже дочитали? — на лице женщины появилась еле заметная улыбка. Блэк сделала несколько уверенных шагов вперёд, стараясь не выдать своей нервозности, и, остановившись на расстоянии вытянутой руки, протянула тяжёлую книгу. Тонкие пальцы Минервы МакГонагалл быстрым движением приняли книгу из рук девушки, и профессор покрутила ветхий фолиант в руках. — Нет, не дочитала, — призналась Беллатрикс, старательно придавая уверенности своему голосу. — Ничего интересного или полезного. Чего и следовало ожидать от книги в общей секции школьной библиотеки. Девушка могла поклясться, что раньше у неё никогда не возникало проблем с тем, чтоб держаться достойно. Но в последний момент её голос дрогнул, и она надеялась, что профессор не придаст этому значения. Карие глаза всё ещё пристально смотрели на застывшие в воздухе перо и свиток, и Блэк казалось, что ещё немного — и она закричит, перевернёт несколько стульев, разрушит аккуратную стопку книг и тетрадей и, не на секунду не переставая крушить всё вокруг себя, потребует, чтоб МакГонагалл сейчас же бросила этот свиток в огонь, независимо от того, что там было написано. — Я всегда поощряю стремление к знаниям, если оно не выходит за рамки дозволенного, — холодно ответила профессор. — Так или иначе, спасибо за то, что не заставили меня долго ждать, мисс Блэк. Что скажет отец, когда развернёт небольшой свиток, принесённый школьной совой? Этот самый свиток, на который Беллатрикс смотрит, не позволяя себе моргнуть, будто бы боясь, что в тот момент, когда она закроет глаза, бумага испарится из кабинета профессора трансфигурации и окажется в руках её тётки или отца. Похоже, Минерва МакГонагалл только сейчас заметила пристальный взгляд ученицы и, проследив его направление, сжала тонкие губы в улыбке. — Вам не терпится узнать детали моих заметок, мисс Блэк? — еле заметная тень насмешки скользнула в её голосе, и Беллатрикс шумно выдохнула, стараясь совладать с гневом. Она умела быть удобной для других, если этого требовали обстоятельства. И сейчас она была готова вынести любые унижения со стороны женщины, лишь бы добиться своего. В последний раз она делала подобное на третьем году обучения, когда пришла к профессору, преподававшему защиту от тёмных сил, и лила самые неискренние слёзы с самым невинным выражением на лице, прося о том, чтоб ей разрешили практиковать задание с боггартами отдельно от других учеников. Потому что она знала, кого увидит. Потому что она знала, что на лице этого человека не будет ничего, кроме отвращения и разочарования. И сейчас она была готова вытерпеть любые интонации профессора МакГонагалл, потому что она знала, что непременно столкнётся со своим самым большим страхом в реальности, если не убедит её не отправлять сову. — Профессор МакГонагалл, — она опустила взгляд, чтоб женщина не могла прочесть в нём неискренность. — Я пойму, если вы отправите жалобу моим родителям, но… Но… Беллатрикс не имела ни малейшего понятия, что ей следовало говорит дальше. «Но я была бы рада, если бы вы не отправляли»? Её мозг отказывался генерировать хоть какой-нибудь ответ, подходящий для этой ситуации. Она открыла рот, когда нашла, как ей показалось, хорошее завершение для своей просьбы, но закрыла его, когда поняла, насколько глупо это бы звучало. Впрочем, выглядела она тоже глупо, открывая и закрывая рот, нервно заламывая пальцы и бросая взгляд на перо и свиток. — Я знаю, что у вас нет никаких причин идти мне навстречу, но, может быть, если… Девушка тряхнула головой и наклонила её так, чтоб тёмные густые волосы полностью закрывали её раскрасневшееся лицо и бегающие глаза. Все внутренности будто бы завязались в тугой узел, а конечности жили своей жизнью: колени немного подрагивали, а ногти на пальцах правой руки крепко впились в левое предплечье. Ещё никогда ей не было настолько стыдно. Слабая. Она ненавидела слабых и уязвимых, но сейчас она чувствовала себя одной из них. Худшей из них, самой жалкой из них. Неприятное острое чувство в груди, ещё немного — и всё, что осталось от её самоконтроля, исчезнет, и на смену ему придёт дикая, необузданная нужда в разрушении. Девушка рвано выдохнула, и этот звук показался Беллатрикс позорно громким, хотя профессор, похоже, не обратила на него внимания. — Не надо, — с дрожью в голосе произнесла Блэк. Минерва МакГонагалл, казалось, вспомнила, что в кабинете есть кто-то ещё, когда услышала голос девушки. Она выглядела так, будто её вырвали из размышлений, насколько могла видеть Беллатрикс через чёрные волосы, водопадом спадающие на бледное лицо и практически полностью закрывающие обзор. — Ну-ну, нечего лить слёзы из-за мелочей, — сказала женщина, хотя её голос оставался холодным. — Я не лью слёзы. Беллатрикс почувствовала холодные пальцы на своём разгорячённом лице, когда профессор подняла её лицо за подбородок. Узкая ладонь смахнула густые пряди чёрных волос, закрывающих лицо Беллатрикс. Блэк не знала, кого она больше ненавидит в этот момент, себя или МакГонагалл, и не чувствовала ничего, кроме ярости, стыда, обиды и… и, о Мерлин, её опять тошнит. Совсем не так, как утром. Её тошнило от себя: своей слабости, своей глупости, своей никчёмности. Девушка еле сдержала инстинктивное желание поднести ладони ко рту, но её плечи всё равно дрогнули. — Пройдёмте, мисс Блэк, — она указала на низкий стол, и Беллатрикс послушно за него села. Свиток с пером опустились на письменный стол профессора МакГонагалл, и та села напротив Беллатрикс, держась с достоинством, несмотря на усталый внешний вид: вокруг глаз были тёмные круги, ранее тугая и строгая причёска стала свободной, и тёмные пряди обрамляли бледное лицо. Женщина сложила руки на груди и одарила ученицу скептическим взглядом. — Я заметила, как сильно вы беспокоитесь из-за ваших родителей, мисс Блэк. И мне не понятно, как вы допустили такую ситуацию, в которой сейчас находитесь, но вы же здесь не для того, чтоб выслушивать нравоучения, не так ли? — тяжёлый взгляд зелёных глаз будто бы приковал девушку к стулу. — Вы здесь для того, чтоб убедить меня не отправлять сову, но, как я уже сказала вам сегодня утром, это не мне решать. Беллатрикс молчала, сжимая кулаки сильнее и сильнее, не сводя глаз с профессора. Пожалуй, ей было бы проще, если бы женщина открыто выражала свою неприязнь или смеялась над ней, но голос МакГонагалл оставался абсолютно безэмоциональным, а на её лице не было ни злорадной улыбки, ни любого другого выражения. — Полагаю, вы изводили себя мыслями об этом письме весь день, мисс Блэк, и, если это так, то прошу меня простить. У меня нет никаких полномочий уведомлять ваших родителей о чём-либо без согласования с директором, — она выдохнула, всё ещё пристально глядя на ученицу. — И я ничего не говорила профессору Дамблдору о вашем состоянии, только об ученицах, принёсших столь отвратительную вещь в стены школы. Девушка некоторое время смотрела в пустоту, пытаясь понять, что только что услышала. У неё начинала болеть голова, и Блэк чувствовала себя эмоционально выжатой, неспособной реагировать на что-либо. Она не поняла ни слова из того, что ей сказала профессор, и это злило её больше всего в этот момент. — Что? — хрипло спросила она, концентрируя внимание на женщине напротив. — Что вы сейчас сказали, профессор? — Я сказала, что я не упоминала о вас в контексте этого инцидента, несмотря на то, что его последствия были заметны больше всего на вас. Никто не пошлёт сову вашим родителям, мисс Блэк, — пожала плечами Минерва. — И вы не могли сказать мне об этом раньше? — выпалила Беллатрикс, резко вскакивая со стула и упёршись руками в поверхность низкого стола. — Неужели это было так сложно? Я проглотила свою гордость и пришла сюда, унижаясь перед вами так, как ни перед кем другим, и вы говорите, что это не имело значения, потому что вы просто-напросто ничего не сказали директору! Неужели вам доставляет удовольствие издеваться над учениками и доводить их до истерики, профессор? Неужели вы—… — Чаю, мисс Блэк? — мягко перебила её женщина, как если бы у них был абсолютно бытовой разговор. — Что? — почти шёпотом переспросила Беллатрикс, застыв на месте с широко распахнутыми глазами. — Я, конечно, опасаюсь, что ваш темперамент может сыграть злую шутку, и вы разобьёте вашу чашку о стену, но давайте попробуем успокоиться, — сдержанно улыбнулась она. Девушка сидела смирно, наблюдая за тем, как небольшой заварник сам по себе наполняет чашки. Профессор была права: сейчас Блэк не хотелось ничего, кроме как швырнуть чашку подальше и смахнуть весь сервиз со стола, но внимательный взгляд зелёных глаз не позволял ей двинуться. Женщина напротив взяла чашечку и поднесла к тонким губам, и Беллатрикс машинально повторила это движение, делая глоток горячего терпкого чая. Она поморщилась, когда во рту раскрылось горькое послевкусие. Девушка совсем не привыкла к несладкому чаю. — Могу я попросить немного сахара, профессор МакГонагалл? — еле слышно спросила она, всё ещё держа чашечку в подрагивающих пальцах. — Конечно, мисс Блэк, — улыбнулась женщина. Минерва изумлённо наблюдала за тем, как ученица нетерпеливо погружает ложку в только что появившуюся сахарницу. Девушка положила три ложки сахара и, поднеся чашку к губам, удовлетворённо улыбнулась, делая маленький глоток. Словив на себе удивлённый взгляд профессора, Беллатрикс была готова к любым комментариям в свою сторону, но женщина, похоже, решила промолчать. — Профессор, — начала Блэк, не будучи окончательно уверенной в том, что она хотела сказать, и сделала долгую паузу, подбирая слова, которые никак не хотели выстраиваться в осмысленное предложение. — Спасибо за то, что не сказали обо мне директору. Это очень много значит для меня на самом деле. Беллатрикс не знала, была это правда, или она лгала, потому что слова сами слетели с языка, и это было совсем не то, что она изначально собиралась сказать. «Я просто говорю то, что от меня хотят услышать, — убеждала она себя. — То, чему меня учили». — Пожалуйста, мисс Блэк, — отстранённо ответила женщина. — Надеюсь, вы не забыли, что это первый и последний раз, когда я делаю нечто подобное. — Нечто подобное? — губы девушки исказила кривая ухмылка. — Всё в порядке, профессор, вы можете называть это одолжением, а не подбирать нежные слова. — Кстати о словах, — Минерва слегка облокотилась на спинку стула, хотя её осанка оставалась прямой. — Вы всегда так ругаетесь, когда вас приглашают зайти? — По ситуации, — улыбнулась Беллатрикс. — Вы же не собираетесь мыть мне рот с мылом за невинные ругательства? Конечно, большую часть того, что говорила Беллатрикс, когда была напугана, зла, раздражена или удивлена, сложно было назвать невинным. Невинным было то, как её самая младшая сестрёнка испуганно закрывала рот ладонями, если в чувствах говорила «дурак», невинным было то, как её вторая сестра краснела, услышав выражения, которыми пестрела речь Беллатрикс, невинным было то, как первогодки стыдливо закрывали уши, выслушивая недовольные возгласы, после того, как, бегая по коридорам, чуть ли не сбивали её с ног. Но то, что говорила и делала Беллатрикс большую часть времени, не было невинным. — Вы очень способная ученица, — внезапно сказала профессор. — То, как вы без усилий выполнили задание, над которым ваши сверстники трудились на протяжении целого урока, должна признаться, впечатляет. Вы не думали заняться трансфигурацией более серьёзно? — Не думала, — отрезала Беллатрикс, подняв глаза на женщину. — Меня мало интересует трансфигурация вне предмета. — Это завуалированный комплимент? — подняла бровь Минерва. На её лице не было ни следа от прежней усталости. — В любом случае, я не могу вас заставить основательно учить то, что вам неинтересно. — Не можете, — согласилась девушка. — Я думаю, мне пора возвращаться в спальню, профессор МакГонагалл. Похоже, уже достаточно поздно. Минерва достала из складок изумрудной мантии часы и ахнула, когда открыла их. Женщина встала из-за стола и подошла к Беллатрикс. — Ох, мне очень жаль, мисс Блэк, уже час после полуночи. Я не планировала вас задерживать до столь позднего времени, — она отошла, когда девушка поднялась со стула. — Всё в порядке. Вы же не будете против, если я скажу, что вы меня задержали.— Беллатрикс направилась к выходу из кабинета в сопровождении профессора МакГонагалл. — Конечно, в том случае, если я кого-нибудь встречу. — Я подтвержу любое ваше слово в таком случае, — серьёзно заверила женщина. Беллатрикс улыбнулась, и губы Минервы тоже растянулись в неком подобии улыбки, будто она совсем не привыкла это делать. Узкая ладонь женщины оказалась на лопатке Беллатрикс, и девушка дёрнулась в ответ на неожиданное прикосновение. — Доброй ночи, мисс Блэк. — Доброй ночи, профессор. Ощущение чужого касания пропало, и Беллатрикс, немного помедлив, покинула кабинет профессора трансфигурации, уверенным шагом направляясь в сторону комнаты своего факультета. Чем ближе она подходила, тем мельче и неувереннее становились её шаги. Неужели она хотела вернуться в ту спальню, где в воздухе витает насмешливый шёпот? Наверняка, они уже придумали не одну причину, по которой её не было так поздно, и, очевидно, ни одна из этих причин не выставляла её в хорошем свете. Она закрыла глаза и с улыбкой представила, как Иветт Бломе хихикает и рассказывает всем подряд, что Джина Райдер плачет и получает кричалки от матери, которая обещает ограничить её во всех действиях. Беллатрикс определённо хотела вернуться в ту спальню, лишь бы увидеть это своими глазами, выгравировать это в своей памяти и возвращаться к этому воспоминанию каждый раз, когда её настроение будет портиться. Она уверенным движением открыла дверь, ведущую из общей комнаты их факультета в спальню девочек.