Созвездие дракона

Эд была очень неуклюжей. Когда она помогала в магазине Грейсии, ей нужно была добраться до верхних полок, она упала со стремянки. Ушиблась не слабо, ушибла лоб и подвернула правую лодыжку. - Ох, Эд, - бесновала напуганная Грейсия. – Надо срочно что-то предпринять. А еще эта девчонка была очень упертой. Она позволила обработать рану на лбу, но не разрешила прикасаться к ноге. - Не стоит беспокоиться, Грейсия. Я сегодня позвоню отцу и он все исправит. Только он может мне помочь. Я видел, как Грейсия поджала губы, но согласилась и отпустила Эд, чтобы та, доковыляв до комнаты домоправительницы могла позвонить. - Вот всегда она так! – Женщина недовольно поморщилась и хлопнула рукой по столешнице. – Альфонс, никогда даже не пытайся ей помогать! - Что? – Удивился я, собирая стремянку, чтобы убрать ее от греха подальше. – Почему? - Она никогда не принимает чужой помощи. Только от отца, которого она терпеть не может. Я мало что о ней знаю, но женским сердцем чувствую, что ей чертовки тяжело. Как будто ее душа разрывается от разлуки с кем-то и рвется туда, куда я не могу понять это своей головой. – Женщина замолчала, как будто о чем-то вспоминая. – Она очень сдружилась с Элисией. Знаешь, мне иногда кажется, что Эд нужно стать писателем – она рассказывает чудесные истории про миры, где существует магия и есть два странника: один златовласый и в красном плаще, а другой – ходячий, пустой доспех, представляешь? – Она засмеялась, наверняка представив в своем воображении эту картину. – Нарочно не придумаешь, ну согласись? Хотя, в наше трудное время, не помешает некая магия. - Согласен. Я задумчиво смотрел на плотно закрытую дверь, куда ушла Эд. - И у нее был брат. – Голос Грейсии потерял былую радость. – Она не говорила прямо, что с ним случилось, но явно что-то не хорошее. И она очень хочет его отыскать. Все, что случилось с ней, сделало ее такой. - Как и всех нас, госпожа. Нельзя получить пользы от уроков жизни, не испытав, при этом, боли. Все мы через что-то проходим. Только кто-то чуть больше, а кто-то меньше. Грейсия улыбнулась мне и отвернулась к стеллажу, на котором было много маленьких горшочков. Дверь комнаты скрипнула и из дверного проема показалась светлая макушка Эд. - Все в порядке. Отец сегодня приедет и починит ее. - Слава богу! – Грейсия была довольно новостями. -Альфонс, - обратилась ко мне Эд, - ты же хотел знать обо мне больше? Сегодня у тебя будет такая возможность, - девушка, как мне показалось, немного гаденько улыбнулась. В этот день я узнал, почему ее движения казались мне скованными. В этот день я узнал о ее протезах. *** Иногда Эд ждала меня на лестничной площадке, после работы, и звала пройтись с ней до магазинчика, где готовили неплохой кофе. Ей нравился кофе, поэтому я не мог ей отказать. Мы шли молча. Каждый со своим стаканом этого напитка и думали кто о чем. Иногда я замечал, что ее улыбка становилась совсем уж грустной. - Могу я спросить тебя о брате? - А? – Эд остановилась, неуверенно подняв на меня растерянный взгляд. – Что ты хочешь знать? - Почему ты не можешь его найти? - Потому что он видит совсем другое небо, Альфонс, - фыркнула девушка и прошла вперед, оставляя меня позади. И так она отвечала на все мои попытки узнать ее немного больше. *** В ее квартире было светло и уютно. Мелкий бардак на диване и кучи книг по медицине на полу только добавляли некий шарм. Квартирка была небольшая и всего было по минимуму. Кроме книг. Книг как раз-таки, было много. По медицине, по военной медицине, по анатомии, психологии, механике, физике и химии, и даже пара книг по оккультизму и некромантии. Откуда она достала эти книги, к тому же в нашей стране, для меня так и осталось глубокой тайной. Эд была особенной. Действительно. Пускай с виду она и была красивой и внешне очень одаренной девушкой, ее внутренний мир, ее видение этого мира, ее мысли – все это делало ее неповторимой. Как оказалось, с ней можно было подолгу разговаривать о химических составляющих, она хорошо в этом разбиралась. Она вообще много в чем хорошо разбиралась. Она всегда была занята изучением чего-то нового. Никогда не останавливалась на достигнутом. С того момента, как я узнал о ее протезах, она мне сама немного рассказала о себе. Когда она ушла от отца, то пошла работать в госпиталь, чтобы помогать людям. Но даже на работе продолжала учиться. Такой она была. Однажды, совершенно случайно, я застал ее на крыше. Мы с Ноа, по традиции, вооружились бутылочкой вина и поднялись на чердак. Когда мы вышли на свежий воздух и Ноа начала раскладывать плед и нашу небольшую провизию, я услышал тихий голос, что едва доносился ветром до моих ушей. Я прошел вперед и опешил: Эд сидела на самом краю и смотрела в небо с тоской и надеждой. Она или пела или молилась, но слова были полны грусти и одиночества. «Из мира, где нам никогда не встретиться. Дай мне хотя бы знак, Ал, что ты жив. Пожалуйста. И что с ним все в порядке. Хотя бы письмо, весточку, бумажный самолетик… Ты же сам говорил, что мы сможем найти друг друга под созвездием дракона. Но уже который день небо окутано тучами и я не могу найти ни единой звезды, что как-то, хоть немного связывала бы меня с тобой. Пожалуйста…» Я хотел к ней подойти. Хотел о многом у нее узнать. Но я просто стоял и смотрел, не смея пошевелиться и побеспокоить ее. Я чувствовал ее боль. То отчаянье и груз, что она возложила на свои плечи и теперь тащила это бремя в одиночестве. Я не должен был это видеть. Я не должен был это чувствовать. Но эта девушка что-то зажгла во мне. Что-то без возврата подчинила себе и я не мог ей сопротивляться. Так же, как и не мог уйти. Голос Ноа вывел меня из мыслей, и, кажется, Эд тоже услышала, что теперь не одна. Она повернулась к нам и просто смотрела. Ее взгляд не выражал ровным счетом ничего. Она спрыгнула на песчаную поверхность крыши и подошла к нам. Ноа предложила ей вина в нашей компании, я ожидал, что она откажется, потому что я знал ее отношение к алкоголю. Но Эд согласилась. Просто согласилась и молча прошла мимо нас и уселась на плед, подогнув под себя ноги. Все было лучше, чем я ожидал. Мы хорошо проводили время втроем. Эд даже упомянула, как лишилась конечностей: они с братом и отцом оказались в самом пекле военных действий несколько лет назад. Эд отделалась протезами, а вот младшему брату повезло меньше. Она замолчала, а после залпом осушила свой бокал. Когда она допила, то начала рассказывать о том, как один ее знакомый и дугой знакомый в доспехах подорвали замок в одном из городов, в существовании которого я сомневался. Ведь после слов Грейсии о фантазии блондинки, я был уверен, что это может быть очередной ее выдумкой. Хотя среди огромного количества научных книг, было странным, что она увлекается какими-то сказками. - Что ж, кому-то уже пора откланяться и это буду я, - Эд уже не слишком уверенно поднялась на ноги и, как будто что-то вспомнила, наклонилась к бокалу и поднесла к Ноа, - но сначала еще немного и на боковую. – Она пьяно хихикнула, от чего мы с Ноа переглянулись и захихикали в ответ. - Мы можем и продолжить. Только не на крыше. У Альфонса как раз осталось парочка бутылок с прошлого Рождества. - Ноа, - возмутился я, - как ты узнала?! - Секрет! – Ноа загадочно приложила палец к губам и заговорщецки посмотрела на Эд. – Ну, ты как? - Хреново. – Честно отозвалась она. – Рождество, это, конечно, хорошо, но надо и честь знать. Мы решили последовать примеру Эд и разойтись по домам. Ноа ушла первая. Она давно догадалась о моей симпатии к этой девушке, но ничего не говорила по этому поводу. Я проводил Эд до ее двери. Она не спешила заходить внутрь и как-то странно на меня смотрела. Когда ее рука коснулась ручки двери, она поджала губы и прошептала: - Прости, Ал, я больше не могу сдерживаться. Эд встала на носочки и притянув меня к себе, поцеловала. Я мог только ответить ей, обнять ее за талию и притянуть к себе одной рукой, а вторую запустил в ее волосы. Как мне давно этого и хотелось. Она не спешила отстраняться. Ее поцелуй становился глубже и отчаянней. Она сжимала ворот моей рубашки и старалась встать на носочки еще выше, насколько это было возможным. Я чувствовал вкус ее слез и всю горечь, что она так долго держала в себе. И я готов был остаться с ней рядом до тех пор, пока она сама не скажет мне, что это все было ошибкой.