***
Серая стена, кровь и цифры, те самые цифры. Помещение казалось пустым и довольно старым. В нём было единственное, огороженное решёткой окно и старый обгрызенный крысами матрас, стоящий в углу комнаты. Ода уже здесь был в прошлый раз. Он осматривался по сторонам. Где же мальчик? Мужчина проходит к двери и дёргает за ручку. Она заперта. Ещё пару бессмысленных попыток отпереть проклятую дверь и Сакуноске сдаётся. Голубоглазый отходит от двери, перевелись о стену. «В чём дело?» — первое, что забилось в спутанных мыслях мужчины. Ода сел на покрытый густым слоем пыли пол и тупым взглядом смотрел на исписанную знакомыми цифрами стену. «Почему эти цифры связаны с Дазаем?» Пока он зачарованно думал о своём студенте, над ухом послышалось пару щелчков, и дверь неуверенно приоткрылась. Голубоглазый поднял взгляд. Через небольшую щель Сакуноске разглядел лицо того самого мальчика. Ребёнок спрятался за полуоткрытой дверью. В глазах мальчика бегал страх, дикий страх. Ручки мальчонки, дрожащие то ли от холода то ли от страха, держались за дверную рукоять. На нём была всё та же оборванная рубашка, испачканная в пыли, грязи и…крови, начинающейся от середины ткани до самого подола. На лице были видны засохшие следы дорожек слёз. Бинты повисли на его худеньком теле, оголяя кожу. Под ними скрывались гематомы невообразимых размеров, глубокие порезы от ножа осыпали тощие ручки и ножки мальчика, синие следы чужих рук, выступали на тонкой шее, на которой также виднелись следы верёвки от петли и глубокий ещё не успевший зажить шрам. Ода с ужасом осматривал измученное тело ребёнка и под конец понял, что теперь он без препятствий смог разглядеть лицо мальчишки. Ребёнок неуверенно прошёл в комнату и встал возле Сакуноске. Он взял голубоглазого за рукав рубашки и посмотрел в его глаза. Такие притягательные оттенка глубокого кофейного цвета глаза, заполненные болью и страхом. Ода поднялся с пола, и мальчик его потянул к выходу из дома. Единственное знакомое Сакуноске место, куда его мог повести мальчик было кладбище. И так оно и оказалось. Они вновь стояли возле безымянной могилы. Ребёнок стоял к нему спиной, опустив голову в пол. Мальчик внезапно сел голыми коленками на землю и стал пальцем что-то чертить на земле, засыпавшей гроб. Когда малыш отошёл, на земле были начерчены цифры: 11; 10. — Что это значит? — недоумевая, спросил Сакуноске, увидев знакомые цифры. — Ты и сам знаешь, что это. — впервые за всё время сказал малыш и повернулся к мужчине лицом. «Такое знакомое лицо… Кого он мне напоминает?..» — напряжённо стал перебирать в голове варианты голубоглазый. — Но, если ты не догадываешься, вот тебе подсказка. — мальчик протянул ему фотографию с тем суровым мужчиной и забитым мальчиком, который сейчас стоял перед ним. Эту фотографию он прежде видел в комнате Дазая прошлым днём. — Я не понимаю… — растерялся мужчина. — В таком случае, забери фотографию и спроси о ней у самого родного для себя человека. Он может сказать, а может и не сказать. Но правду ты всё равно узнаешь рано или поздно. — глухо говорил мальчик. — Моё время на исходе. Пора прощаться, Сакуноске. Ода резко открыл слипшиеся во сне глаза и судорожно осмотрел комнату. Дом. Он спокойно сел на край кровати и тут заметил, как в его руке сжимается фотография, которую ему дал мальчик из сна. Как? Этого мужчина не понимал. — Спросить у самого родного для меня человека? — повторил сам себе он. В тишине комнаты его тихий голос казался громким. –Дазай…***
— Не пойду в школу! — Элиза, не упрямься! — немного обозлённым тоном сказал Накахара, волоча Элис за руку прямиком в школу. Девочка пятилась назад, пыталась опрокинуться спиной на заснеженный асфальт, колотила рыжеволосого свободной от мёртвой хватки рукой по спине и плечам, кричала во весь голос так, что прохожие в негодовании оглядывались на них. — И почему именно я должен вести тебя в школу, а не Дазай? — они благополучно перешли пешеходный переход. — Потому что Кью любит Дазая, а не тебя! — блондинка недовольно дула маленькие губки и воротила голову. Они перешли пешеходный переход и направились к центральной улице. Школа, в которой учится Элиза, находится в самом сердце Йокогамы, что очень далеко от их многоэтажки. В городе поблизости полно и других школ, но выбор пал именно на эту, так как в ней обучение проходило на более высшем качестве, чем в остальных, а классах насчитывается всего по 10-12 учеников. А значит, что меньшему количеству намного легче и качественнее можно заложить в голову школьную программу, чем переполненному гудящими учениками классу. Конечно и соответственно платить нужно больше, но с этим у Мори нет проблем. Работая врачом-хирургом, Огай получает в целом в месяц приличную зарплату, с которой может не беспокоиться за семейный бюджет. И всё же, не смотря на высокое качество обучения, в этой школе Элис не нравилось обсалютно всё: учителя с их безразличным взглядом и отношением, одноклассники, которые не собирались принимать её в коллектив, белые словно в больнице коридоры, что было непривычно — и это далеко не всё. Наверное самое больное это всё же одноклассники, с которыми с первого дня не заладились отношения. Конечно в классе были и понимающие дружелюбные люди, но их количество было ничем по сравнению с так называемой «элитой» класса. Их число составляли детишки состоятельных людей. «Звёзды» класса имели большое о себе мнение и наравне с собой не ставили простых смертных. С первого знакомства с одноклассниками всё шло гладко и как нельзя лучше, но перед ней поставили выбор, либо девочка входит в коллектив «элиты», либо в ряды челядей. Смотря на нынешнее к ней отношение класса, можно понять, чью сторону она выбрала. После первого дня в школе над ней началась настоящая травля, но учителя либо просто не видели этой жестокости по отношению к новенькой, либо им просто всё равно на это, а Мори жаловаться не вариант, его и днём с огнём не сыщешь, да и у него на работе свои проблемы. Не от кого было ждать помощи поддержки, и всё девочка терпела молча, а пару месяцев назад вообще отказалась ходить в школу, после чего Мори стала названивать классная руководительница Элизы с опросами. После этого девочка отправилась на две недели к тёте Коё, надеясь, что хотя бы там её не будут дёргать, что так и случилось. Но по возвращению домой ей снова пришлось пойти в школу из-за жалоб классной руководительницы. И всё по новой: издевательства одноклассников, безразличные взгляды учителей и постоянные прятки от «элиты» в женском туалете. И только недавно она смогла рассказать всю свою боль, что чувствовала на протяжении полугода. Этим человеком оказался Дазай, которому не понаслышке известно каково быть на прицеле всего класса. От этого стало немного легче, но не надолго, но Осаму пообещал сестре всегда её поддерживать, когда ей становилось плохо или же издевательства одноклассников переходили чёрту всего дозволенного. Сейчас Элиза стояла у дверей школы в нежелании туда заходить. Чуя стоял по левую руку от неё, ожидая, когда девочка зайдёт в здание учебного заведения, и в нетерпении топтался на месте. — В чём дело? — рыжеволосый наклонился к сестре, чтобы заглянуть в её опущенные глаза. Элис вдохнула больше воздуха и шумно выдохнула, понурив голову, молча зашла в здание. Накахара не понимал поведения сестры, которая в последнее время стала замкнутой в себе и более раздражительной, чем прежде, но спрашивать не решался, вдруг Элиза устроит скандал. Рыжеволосый, недолго думая, покинул территорию школы, быстрым шагом удаляясь от серого здания. Он порядком опаздывал в университет, так что идти за сестрой сейчас не решался. » Может быть после занятий поговорить? » — думал Накахара и вздохнул. День ещё не начался, а он уже чувствует нарастающую усталость. — Так, чтоб дверь никому не открывали, я постараюсь не задерживаться на работе, а вы постарайтесь хотя бы до моего прихода не разрушить дом. — Ода, торопясь, собирался на работу, уже приготовив детям завтрак. — Вы меня поняли? — Да поняли-поняли, только не смей задерживаться! — нахмурил брови и скрестил руки на груди мальчик с голубыми глазами, топая одной ножкой о пол. — Я ушёл. Подъезжая к зданию учебного заведения, Ода невольно вспомнил о Дазая и той фотографии. Он не знал как спросить у парня о его связи с этим фото. Учитывая, что эта фотография была в комнате Осаму, сомнения сами собой испарялись из головы мужчины. Ода припарковался во дворе университета и зашёл в его здание. Дазай уже сидел в аудитории, ожидая прихода Сакуноске-сенсея. Каково же было удивление юноши, когда он не застал учителя в кабинете. Обычно Ода приходил на час, а то и более часов раньше, чтобы приготовить аудиторию к предстоящему занятию и так было каждый день. » Как мне расспросить об этой фотографии Дазая? » — Ода брёл по коридору первого этажа с полной задумчивости лицом. Сама фотография вызывала холод в душе мужчины, а этот жёсткий и полный хладнокровия взгляд человека с фото пронизывает до мурашек, стаей пробежавшихся по спине Оды. В его взгляде было какое-то безумие. С каждым разом, смотря на его изображение вновь и вновь, Сакуноске начинает сомневаться, стоит ли разговаривать об этом с Осаму. Он перевёл взгляд с мужчины на маленького мальчика из сна, ребёнок стоял по правую руку от, предположительно, отца. Сакуноске был уверен в том, что на фото мальчик из его сна, он соответствовал во всём: на нём были те же бинты, оплетающие всё тоненькие тельце, из элементов одежды присутвовала лишь оборванная, прежде знакомая, рубашка, те же растрёпанные густые волосы и притягательные глаза, в которых потухла искорка жизни. Как же он был похож на Дазая, что и тревожило мужчину, наводило пугающие мысли и одна страшнее другой. Встряхнув головой, он отложил фотографию во внутренний карман куртки, чтобы лишний раз не думать о плохом. Мужчина зашёл в ещё не наполненную студентами аудиторию, заметив сидящего на крайней парте Дазая. — Сакуноске-сенсей, вы вчера пиджак у меня забыли. — парень подошёл к учителю, протягивая тому бежевый пиджак. Ода лишь молча принимает вещь, задумчиво вглядываясь в глаза студента. Сейчас самый лучший момент, чтобы расспросить Осаму о фотографии, но Сакуноске не решался, откладывая разговор на потом. Парень вскинул бровь, непонимающе смотря на учителя. Ода взъерошил мягкие волосы Дазая и в том же молчании прошёл к своему рабочему столу. Осаму не знал причину молчания сенсея, но надоедать не стал, пройдя к парте, за которую и сел. В дальнейшем продолжении учебного дня они не пересекались. За всё время Ода ни разу не заговорил с Дазаем и избегал его, что заставляло парня переживать за него, вдруг что случилось. Осаму решил, что должен разузнать у Оды причину, по которой он такой необщительный сегодня. В конце дня Сакуноске сам заговорил со студентом во дворе университета. — Дазай, ты не против, если я подвезу тебя до дома? На это предложение юноша не отказался, ему всё равно нужно было поговорить с ним. — Дазай, — начал Ода, выезжая на проезжую часть, с какой-то задумчивостью думая, как правильно выдать свой вопрос. — извини за то, что вёл себя так сегодня. — Почему вы так странно себя вели? — Осаму перевёл взгляд с пейзажа в окне и посмотрел на учителя. Сакуноске молчал, строго не сводя взгляда с дороги. Отвечать не торопился, да и не хотелось говорить про эти сны и фотографию. — Понимаешь, я приютил у себя пять сирот, до этого они жили у владельца той маленькой забегаловки, в которой мы с твоим отцом вели знакомство. Я помогал ему обеспечивать их всем нужным, но вскоре финансы его совсем упали и прокармливать детей было больше не на что. Он попросил меня на время перевезти детей к себе, пока его бизнес не наладится. Я согласился, и сейчас дети живут у меня, но с ними довольно трудно справляться. Я просто устал за ними присматривать, вот и всё. — Ода вздохнул. Это враньё делало на душе гадко, но сказать сейчас настоящую причину он не мог, боясь за реакцию Дазая. Он и сам не знает почему, но уверен в том, что этот мальчик с фото Дазай и, смотря на всю атмосферу, понимает, что детство у студента было не самым сладким. Дазай недоверчиво посмотрел на Оду, но всё же промолчал. Парень откинулся на спинку сиденья и повернул голову в сторону окна, прикрыв глаза. Машина плавно продвигалась по шершавому асфальту, иногда натыкаясь на немногочисленные кочки. В глазах плыли багровые пятна, голова гудела, а мысли путались. Осаму слегка приоткрыл глаза, смотря в покрывшееся пеленой окно, на открывшиеся его взору пейзажу. Улицы Йокогамы были усеяны огромными сугробами снега, людей, к удивлению, было немного. Наблюдая за неспешно идущими, усталыми после напряжённого рабочего дня людьми, он заметил одинокую знакомую фигуру. Элиза грустно стояла около автобусной остановки, облокотившись спиной о барьер. Она опустила голову в пол, смотря на свои тёмные сапожки. Взгляд был глубоко задумчивым и, казалось, что Элиза не замечает окружающих. Щёки её были розовыми от мороза, а неприкрытый хвост волос и чёлка были усыпаны белыми хлопьями снега. — Элис. — раздался голос подходящего к ней Дазая. Девочка обернулась на голос, приподняв голову. — Дазай, привет. — она грустно посмотрела на него, после опустила взгляд на свои ноги. — Почему ты ещё не дома?.. — парень положил руку на плечо девочки и вдруг оборвался, после, продолжив: — Почему твоя куртка такая мокрая? Элиза молчала, продолжая смотреть в пол, но Дазай продолжал ждать ответа. Глубоко вдохнув холодный воздух и тяжело выдохнув, блондинка подняла на брата печальные глаза и быстро, но довольно нервно ответила: — Я прогуляла школу… Девочка наклонилась и уткнулась макушкой в плащ брата. Он обнял её, мягко опустив руку на голову поглаживая по волнистым волосам. Дазай понимал и без объяснений, почему Элиза прогуляла школу, но сейчас говорить об этом не хотел. Позади стоял Ода, молча наблюдая за всем и, когда девочка перестала говорить и обняла Осаму, он подошёл: — Дазай, пойдём в машину, — Сакуноске слегка коснулся плаща студента, — Она может простудиться. Шатен лишь кротко кивнул и, обняв девочку за плечо, повёл её к машине. Элиза сидела молча, иногда с интересом посматривая на Оду. Когда они подъехали к многоэтажному дому, Элис, не дожидаясь брата, выбежала из машины, забегая в нужный подъезд. Дазай лишь успел проводить её взглядом, когда её фигура скрылась за массивной дверью. Шатен не спешил выходить, продолжая сидеть на пассажирском месте возле водителя. Парень посмотрел на учителя, в ожидании чего-то, но тот молчал, так же напрямую смотря в глаза студента. Он чего ждёт Дазай. Ждёт, что Ода ему скажет правду. Объяснит всю ситуацию. Но Ода всё равно молчал. — Сакуноске-сенсей, — приятный голос юноши разрезал тишину, намереваясь разорвать её, — Вы мне ничего не хотите сказать? Осаму не прерывал зрительного контакта, не сводя с учителя пытливого взгляда. Сакуноске обречённо вздохнул, на миг прикрывая тяжёлые веки. Он не знал какова будет реакция Дазая на это фото и очень по этому поводу переживал, но делать нечего. Рано или поздно, но ему нужно сделать это. Он неуверенно достал фото из дипломата так, чтобы картинка была внизу, а сам напоследок ещё раз заглянул в глаза студента. Всё же он волновался. А ведь не зря. Сакуноске молча вручил парню фото, наблюдая за изменениями в лице ученика. Тот изначально с непониманием всмотрелся в изображение на снимке, после чего пальцы держащие листок судорожно сжались, неосознанно мня фото. Взгляд Осаму растерялся и стал неуверенным. Он склонился над фото, прикрывая глаза. Может быть Оде и показалось, но, кажется, Дазая пробил холодный пот. Снимок подрагивал в дрожащих руках парня. Осаму тяжело приподнял голову, смотря своими напуганными глазами на Оду. — Откуда у вас это фото? — спросил он, еле выговаривая слова своими пересохшими губами. Ода промолчал. Дазай взял свою сумку в руки и распахнул дверцу машины, намереваясь выйти. Но только то оказался на свежем воздухе, как его потянули обратно в машину, удерживая на месте. Сакуноске прижал тело брыкающегося студента к себе, чувствуя как судорожно тот дышит, и как его руки, уперевшиеся в чужую грудь, дрожат, выронив фотографию на половицы. Ода обнимает студента за тонкую талию, смыкая руки на чужой пояснице. — Успокойся… — тихо шепчет он на ухо шатена, и, кажется, парень и вправду немного успокоился. Осаму, по крайней мере, прекратил брыкаться или упираться в него руками в попытке вырваться. Вместо этого студент сам прижался к Оде, цепляясь тонкими пальцами в ткань кремового пиджаке на плечах учителя, словно находя в нём защиту. Голубоглазый осторожно зарылся рукой в густую копну мягких волос, медленно и успокаивающе перебирая их и поглаживая. Голова Дазая была опущена на плечо учителя, от чего Ода мог в такой близости почувствовать сладкий запах омеги. Странно, но запах Осаму был еле уловим издалека, но стоит к нему вот так вот приблизится, как можно забыться от этого столь манящего и не на что не похожего запаха омеги. Он был особенный, совсем тонкий, но такой приятный, как и сам его обладатель. Сакуноске всё ещё ощущает дрожь судорожно сжимающих ткань его пиджака пальцев. Мужчина переносит руку с головы юноши и кладёт её поверх руки омеги, не сильно сжимая. От этого действия парень, будто очнулся после долгого сна, вздрагивает и неуверенно поднимает голову, встречаясь взглядом с голубыми глазами мужчины. Сейчас Ода видел ясный страх в глазах студента. Страх. Растерянность… И…Кажется, …боль… Боль переполнявшую такие красивые глаза, делая его взгляд затравленным. Дазай молчал, его пересохшие губы подрагивали, так же как и ресницы, готовившиеся прикрыть глаза. В мыслях Ода волновался, что тот вот-вот заплачет. Но этого так и не случилось. — Дазай, … — хотел было начать мужчина, но его перебили. Дазай молча приложил указательный палец к губам Оды, призывая к молчанию. Это немного удивило Сакуноске, от чего его зрачки слегка расширились, заварожённо смотря на студента. Дазай не хотел говорить. Не об этом. Нет. Он не может. Не хочет. Сейчас, когда сильные руки любящего его альфы так надёжно и тепло прижимают собственное тело к себе, нежно сжимают его руку и успокаивающе чужой голос шепчет на ухо слова поддержки… Всё то беспокойство и страх, пробудившиеся в израненной душе омеги разом утихли, давая чувствовать себя под защитой и так спокойно и приятно, как никогда не было. Ода осторожно перехватывает руку у собственных губ и подносит ближе, нежно целуя в выступающие костяшки. Дазай вздрагивает от того насколько были горячие губы учителя, прикасаясь к ледяной коже, после чего согревая руку своим тёплым дыханием. Мужчина тепло смотрит в глаза омеги и, приподняв чужую очаровательную мордашку за подбородок, мягко накрывает ледяные шершавые, но такие сладкие губы парня своими. Языком осторожно проникая внутрь, исследует уже знакомые территории, сплетая языки. Юноша содрогается и так робко отвечает на каждый поцелуй, что Оде сносит крышу. Так ещё и этот сладкий запах омеги. Но мужчина продолжает себя сдерживать, ограничиваясь лишь невинными поцелуями, боясь настойчивостью спугнуть стеснительного омегу. Его руки нежно поглаживают тонкую талию Осаму, не смея заходить дальше позволенного. Юноша прикрыл глаза и залился румянцем, а густые ресницы подрагивали от каждого прикосновения чужого языка к своему. Руками омега робко обвил шею альфы, когда тот, не разрывая поцелую, для удобства пересадил его к себе на колени. У Оды стало не хватать воздуха, но, как он понял по ослабшим рукам Осаму, не только у него. Мужчина разорвал поцелуй, от чего их губы с лёгким причмокиванием разошлись. Дазай, тяжело дыша от нехватки воздуха, жадно глотал воздух, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. — Дазай, — вновь начал Сакуноске, прерывая молчание, — Скажи мне, кто на фото. Мужчина тяжело выдохнул в приоткрытые губы омеги. Тот какое-то время молчал, а потом вдруг спросил слегка хриплым после поцелуя голосом: — А разве вы никого не узнаёте, Сакуноске-сенсей? Взгляд омеги погрустнел, и Осаму посмотрел на фото. Ода пару минут не спускал взгляда с маленького мальчика на фотографии, чей взгляд был подобен дохлой рыбе. И тут его самые пугающие опасения подтвердились. На фото этим маленьким и искалеченным мальчиком являлся Дазай. Ода вдруг почувствовал как холод пробежался по его спине от осознания всей тяжести этой новости. Руки Дазая вновь задрожали, вцепившись пальцами в ворот рубашки. Чувствуя это, Сакуноске крепко прижимает хрупкое тельце омеги к себе, шепча успокаивающие вещи на ухо и целуя в краюшек, иногда позволяя вкусить за мочку или же провести влажным языком по раковине. — Дазай, …пожалуйста, успокойся. Я рядом, никуда не уйду. — тихо шепчет мужчина. Как бы он не хотел остаться со своим любимым Дазаем, а детей он надолго одних оставить не мог. Когда Осаму более-менее успокоился и прекратил дрожать, Сакуноске спросил его: — Может поедешь ко мне? Юноша долго смотрел на него, но всё же, грустно улыбнувшись, кивнул в знак согласия. Он пересел на своё кресло, робко смотря на Сакуноске, который продолжал крепко сжимать его маленькую ладошку. Дазай позвонил Коё, чтобы сообщить о том, что вернётся домой поздно. Ода убрал фото в бардачок, подальше от глаз студента и продолжил следить за дорогой. После полученной информации мужчина не собирался больше расспрашивать юношу. Пока. Он видел, как нервничает Осаму при виде этого фото. Допрашивать его у Оды просто не хватило бы сил. Он и так еле успокоил испуганного юношу и больше не хотел заставлять его нервничать. Через час они уже стояли у дверей небольшого жилого дома. Сакуноске вытащил из внутреннего кармана пиджака ключи, открывая дверь. Но внутрь заходить он не спешил. Выждав какое-то время, мужчина открыл дверь, не заходя внутрь. Когда дверь открылась, на пол свалилось ведро, разливая воду в разные стороны. Сакуноске вздохнул, без удивления заходя в дом, тем временем как Дазай ошарашенно смотрел на свалившееся ведро. — Не обращай внимания, они и не такое могут придумать. — махнул рукой мужчина. — Заходи. Дазай прошёл дом, следуя за учителем. Мужчина молча шёл по коридору к лестнице на второй этаж. Послышался грохот, а после с лестницы сбежала маленькая девочка с тёмными волосами, заплетёнными и в два маленьких хвостика и тёмно-синими глазами, в руках она крепко держала медвежонка. А со второго этажа продолжался доноситься грохот. Заметив Оду, девочка радостно улыбнулась и подбежала к нему. — С возвращением! — весело сказала она сверкая радостными глазами. — Сакура, что они там делают? — Сакуноске потрепал её по волосам и вновь посмотрел в сторону детской комнаты, откуда доносился грохот. — Кацуми и Ю не поделили приставку. — она перевела взгляд с Оды на Дазая, не сразу его заметив, и спряталась за спиной мужчины, иногда выглядывая из-за неё на парня. — Кто это? — Это Дазай, он мой…друг. — Ода посмотрел на девочку, после, переведя взгляд на юношу. — Дазай, это Сакура. Малышка выглянула из своего укрытия и, ещё раз оглянув шатена с ног до головы, сказала: — Приятно познакомиться! После чего снова спряталась за спиной Сакуноске. Дазай лишь добро улыбнулся, смягчая взгляд. Он любил детей, и девочка была довольно забавной и милой. — И мне приятно познакомиться, Сакура. — мягко проговорил юноша. Сакура вдруг выглянула из-за спины Оды и, похлопав удивлённо пару раз своими синими глазками, вышла из укрытия. Она подошла к Осаму, изучающе смотря на него, а после улыбнулась, радостно прикрыв свои наивные глаза. — Это Боня, — Сакура вытянула руки с медведем, — Его мне принёс Ода. Боня любит шоколад и какао. — Привет, Боня. — парень наклонился и пожал плюшевому медведю лапу. На лице Оды незаметно блеснула улыбка, смотря на эту милую картину. Пока Сакура общалась с Дазаем, мужчина прошёл на второй этаж в детскую комнату. На полу были разбросаны игрушки и листы бумаги. В правом и левом углу комнаты стояли две двухэтажные кровати и к одной из них была прибита третья одноместная. На верхней кровати сидел мальчик в оранжевой жилетке, надетой поверх белой кофты с рукавами, на лбу были одеты очки с оранжевыми затемнёнными стёклами на толстой резинке. Глаза у мальчишки голубые, а волосы были светло-карие. Он сидел на незаправленной кровати потупив взгляд в журнал с комиксами. На полу около окна сидел другой мальчик, прижав колени к груди, он заинтересованно читал какую-то книгу, не обращая внимания на окружающих. У него были каштановые, слегка кучерявые волосы и светло-карие глаза, задумчиво устремлённые в книжку. На нём был тёмно-синий свитер, надетый поверх белой рубашки, ворот которого выглядывал из-под широкого горла синей ткани и бежевые шорты чуть выше колен. Так же на полу расположились ещё два мальчика, крепко вцепившись в подушки. Они не моргая смотрели друг на друга напряжённым взглядом, ведя своего рода игру — «гляделки». У одного из мальчиков были светло-русые волосы, на лбу была одета синяя повязка, в виде широкой резинки, чёлка, хаотично спадавшая на лицо около носа, иногда щекотала его, светло-карие глаза. На лице играла предвкушающая ухмылка. Одет он был в синюю мастерку поверх оранжевой футболки и тёмные брюки. По обе стороны рук мальчонка сжимал две подушки. У второго мальчика были светло-голубые глаза и выбритые сероватого оттенка волосы. На голове одета оранжевая кепка, зелёная кофта, накинутая поверх белой лёгкой майки и светлые брюки. Мальчишки хмурил брови, борясь с соблазном прикрыть отяжелевшие веки. По обе стороны от ру у него было также по две подушки. В комнате царила тишина, которая в следующую секунду была разрезана громким протяжённым чихом. — Ты проиграл! — победно крикнул мальчик в кепке, вскочив с места и возвышаясь над поверженным противником. Проигравший пытался стереть слёзы, выступившие в момент чиха. — Это нечестно! — мальчик в синей повязки вскочил следом за победителем, ровняясь с ним ростом и сжимая руки в кулачки. — Если бы не эта чёлка я бы не чихнул и не прикрыл глаза! — Но ты проиграл, — победитель радостно улыбнулся, — а раз так то… Он стискивает подушку в руке и с размаху швыряет её в проигравшего. Та летит с какой-то лёгкостью и врезается мальчику в лицо. Мальчишки пошатывается от резкого удара, но удерживается на ногах, беря подушку в руку. — Ну всё, ты напросился! — процедил разозлившийся мальчишка и двинулся на хохочешегося противника, заливающегося слезами. — Держись! В тот же миг победитель от неожиданного удара падает на пол, затихая. Но он встаёт, сжимая подушку в руках и сказал: — Тебе это с рук не сойдёт! Подушки летали по всей комнате, врезаясь то в стены, то в кровати, а то и в других детей. Мальчики не уставали забрасывать друг друга подушками, то и дело весело смеясь. Ода проходит в комнату, уворачиваясь от летящей в него подушки и хватает мальчишек за шкирку, оттаскивая их друг от друга. — Ну, –мужчина опустил детей на пол и посмотрел на них, — в чём дело? Мальчики молчали и сердито смотрели друг на друга, будто выбирая, кто будет объясняться из них. Сакуноске перевёл взгляд на сидящего на кровати мальчика. Тот захлопнул журнал и отбросил его на подушку и ответил: — Они не поделили приставку и подрались. Мы с Шинджи, — он указал на мальчика, читающего книгу, — связали их скакалкой Сакуры. На какое-то время это подействовало, а потом они её разорвали и стали делать то, что ты и так видел. — Ладно. — Ода вздохнул и посмотрел на мальчишек, которые понурили голову в пол. — Сакура обиделась, Коскэ? Голубоглазый коротко покачал головой, мня листы журнала. Шинджи отложил книжку. Ю поправил помятую зелёную кофту, продолжая вести молчание. Кацуми почесал затылок, затягивая синюю повязку на лбу посильнее и виновато посмотрел на мужчину. — Что-то они там долго. — задумчиво сказал Дазай, сидя возле Сакуры на кухне. Девочка что-то увлечённо рисовала восковыми мелками. В коридоре послышались шаги. На кухню зашёл Ода, а в проёме двери суетились четверо мальчишек. Сакура мельком посмотрела на них и, хмыкнув себе под нос перевела всё внимание на создание своего рисунка. Коскэ затолкнул Ю и Кацуми на кухню. Те недовольно посмотрели на него, но всё же прошли к девочке. — Сакура, — начал Кацуми, — Прости нас… — Мы не хотели рвать твою скакалку. — подхватил Ю. — Ты нас простишь?.. — девочка оглядела взглядом провинившихся, строя недовольное и надутое лицо, но в ту же минуту улыбнулась прикрывая глаза. — Конечно, прощаю! — она встала со стула и подошла к ним, продолжив: — Но за этот поступок вы будете неделю играть со мной в куклы! Мальчики переменились в лице и переглянулись между собой. Коскэ, который продолжал стоять за пределами кухни судорожно дрожал от соблазна засмеяться в горло, но держался, прикрывая рот рукой и держась за стенку. Ода молча стоял над сидящим Дазаем, который мило улыбался, смотря на то, как дети забавно общаются между собой. — Похоже вы очень любите детей, Сакуноске-сенсей. — Осаму посмотрел на задумчивого мужчину. Сакуноске лишь молча посмотрел на студента, но взгляд был таким тёплым. Мужчина улыбнулся, совсем незаметно, уголками губ, но Осами видел эту улыбку. Она говорила всё за своего обладателя. — Сакура, а это кто? — спросил у девочки Коскэ, который подавив в себе смех зашёл на кухне. Спрашивал он тихо, чтобы кто-то другой не услышал. — Ода сказал, что это его друг. — улыбнулась Сакура, пожав плечами. — Его, кстати, зовут Дазай. — Друг?.. — задумчиво произнёс мальчик. — Как же! Мальчик фыркнул, посмотрев на Сакуноске, а потом на Дазая. Он заметил, что сегодня у Оды выражение лица было другим, не безразличным или, как любил ещё говорить Коскэ — «каменным». Мальчишке даже показалось, что мужчина улыбается, что он делает довольно-таки не часто, да и то, только по особому случаю. Ода прошёл к холодильнику. Детям надо приготовить ужин. Он открыл его и тут же вздохнул, прикрывая глаза руками. Холодильник был пуст. — Я забыл купить продукты после работы. — хмуро произнёс он. — А поблизости есть какой-нибудь продуктовый магазин? — спросил юноша любопытно смотря на мужчину. — Да. Нужно сходить. — Я могу пойти с вами? Ода молча смотрел на своего студента. Он совсем не против если Дазай составит ему компанию. Ему хотелось, чтобы омега постоянно был рядом, хоть и понимал, что сейчас это совершенно невозможно. У Осаму своя семья: отец, младшая сестра, брат. И если отец не так сильно нуждается в постоянном внимании сына, то брат с сестрой в нём ищут поддержку и просто такое приятное, простое общение. — Если хочешь, можешь идти. — Вы собираетесь идти в магазин? — к Оде подошла Сакура, наивно улыбаясь. — Можно с вами? Сидеть дома целый день очень скучно. Сакуноске посмотрел на детей, ища в их глазах хоть какой-то подвох, но ничего не увидел — Только если не будете баловаться. — дети радостно кивнули и побежали в коридор, чтобы одеться. Дазай улыбнулся, смотря в след радостным детям, слушая их торопливые разговоры и яркий смех. В коридоре послышался грохот закрывающейся входной двери, после чего в доме воцарилась тишина. — Нужно поскорее выходить, а то они могут насквозь промокнуть, играя в снегу. — обратился мужчина к омеге. Осаму с мягкой улыбкой кивнул и за Одой прошёл в коридор. За окном было видно как маленькие дети забрасывают друг друга снежками, прыгают в сугробы и барахтаются в снегу, делая снежного ангела. За дверью слышался детский смех, такой яркий и радостный. Сакуноске помог Дазаю надеть бежевый плащ и открыл дверь, пропуская омегу пройти первым. Как только юноша оказался на улице его лицо обдал приятный мороз, заставляя щёки покрыться румянцем. Мужчина запер дом на ключ и только успел повернуться, как ему в голову прилетел крупный снежок. Ударившись о голову, снежок рассыпался по ало-рыжим волосам, не спеша тая. Коскэ в победе радостно ухмыльнулся, почёсывая нос перчаткой, к которой уже прилип снег. Осаму улыбнулся, стряхивая частички снега с волос альфы. — Постарайтесь не промокнуть до того, как мы придём в магазин. — попросил Сакуноске, зная, что его не услышат. Мальчики выбежали из-за двора, идя впереди Оды и его спутника, то и дело забрасывая друг друга снегом, а Сакура держалась ближе к Сакуноске. Девочка периодически просматривала то на Оду, то на Дазая. Она тяжело топала, смотря себе под ноги стиснув в ручках своего плюшевого медвежонка. Девочка протянула руку к руке Дазая и вложила её в его, неуверенно зажимая. Когда в ответ юноша сжал детскую ручку, Сакура улыбнулась и протянула вторую руку к Оде. Она вручила ему медведя и взяла за руку, довольно улыбаясь. Кажется, ей нравилось так идти. Мальчики всю дорогу смеялись и засыпали друг друга снегом, становясь краснее краба. Куртки были мокрые, а перчатки как будто приросли к детским рукам, неприятно показывая раскрасневшуюся кожу. В магазине дети старались держаться ближе к Оде с Дазаем, так как потеряться в толпе незнакомых людей было не самым приятным. Сакура ходила за руку с Осаму, то и дело сжимая свободной рукой своего мишку. — Так что вы собираетесь готовить на ужин? — Дазай остановился, осматриваясь по сторонам. — Карри с рисом. — чуть повысил голос мужчина, чтобы студент смог его услышать в таком людном и шумном месте. — Ладно. Дазай, можешь взять продукты для приготовления карри? А я возьму всё остальное. Подойдя к своему ученику, спросил Сакуноске. Дазай лишь молча кивнул и направился в противоположную от мужчины сторону. Сакура пошла за ним следом, снова хватаясь за руку, чтобы не потеряться в толпе. — Дазай, а как вы долго с Одой дружите? — вдруг спросила малышка, когда они остановились выбирать картофель. — Относительно недавно. — ответил юноша слегка улыбаясь девочке. — А как вы подружились? — Эм…. — Осаму запнулся, не зная, что ответить. — он спас меня от моего недруга… Дазай понятия не имел, что ответить этой маленькой девочке. Ведь не сказать же, что Ода защитил его от насильника, и они встречаются и любят друг друга. Определённо нет. Но, кажется, этот ответ устроил её. Малышка ярко улыбнулась, смотря на парня. — Ода, а кто этот парень? — спросил Коскэ, идущий позади мужчины, сложив руки за голову. — Друг. — без раздумий ответил Сакуноске, продолжая идти, не оборачиваясь в сторону мальчика. — Друг, говоришь? — хмыкнул голубоглазый. — Ты на него смотришь совсем никак на друга. Я же видел. Коскэ остановился возле Оды, который выбирал молоко. Он никак не отреагировал на сказанное ребёнком, продолжая искать свежую пачку. — Вы ведь не друзья. — продолжал он, — Вы встречаетесь? — С чего ты это взял? — Я вижу, что он тебе нравится. — чуть тихо сказал мальчик, ожидая реакции мужчины. Ода лишь слегка улыбнулся, взъерошив волосы мальчишки, и, закинув пакет молока в корзину, прошёл дальше в мясной отдел. — Эй, ты мне так и не ответил! — Коскэ последовал за Сакуноске, продолжая что-то говорить.***
— Ненавижу очереди! — проворчал Кацуми, устало идя домой позади Оды. Коскэ недовольно пилил взглядом спину мужчины. Тот так и не ответил на его вопрос, но мальчик видел, как Ода по особому относится к своему «другу». Сакуноске не позволил Дазаю нести тяжёлые пакеты с продуктами, несёт он их сам. А когда у Осаму начали замерзать руки от сильного вечернего мороза, мужчина собственноручно надел на него свои же перчатки. Некоторое время он бережно держал тонкие запястья рук юноши в своих руках. Дазай краснел от такой заботы и робко улыбался в благодарность. Как бы Ода не уклонялся от вопрос, Коскэ и без ответов точно знал, что между этими двоими отношения. Они смотрятся вместе очень даже мило, а когда Сакура идёт с ними за руку, то вообще похожи на семью. Перчатки на руках Дазая сползали, норовясь упасть в снег. Парень несколько раз натягивал их, но они продолжали сползать, отчего Осаму мило надул губы. Сакура тихо захихикала, идя рядом с юношей держась за подол бежевого плаща. Кацуми и Ю беспощадно закидывали друг друга снежками, смеясь на всю улицу. Шинджи скромно шёл позади шумных мальчишек, иногда сжимаясь, когда ребята случайно задевали его или попадали снегом. Коскэ молча около Сакуноске, скрестив руки на груди, надулся и понурил голову в пол, бросая колкие взгляды в сторону мужчины. Ода иногда поворачивал голову на мальчишку, и, когда тот поднимал свой обиженный взгляд, тяжело вздыхал, устало улыбаясь ребёнку. Когда они вернулись домой стало вечереть, и небо приобрело розоватый оттенок, а солнце было алого цвета, плавно не спеша скрывалось за серыми облаками. Кацуми, Ю и Коскэ вытащили Шинджи играть на улице, а девочка осталась в доме, дорисовывать свой недавно начатый рисунок. Дазай помогал Оде готовить ужин для детей. Нарезая мелкими кубиками картофель, юноша поднял взгляд на мужчину, который в то время промывал рис под проточной водой. Взгляд парня был задумчивым и полным печали и, кажется, он хотел что-то сказать, но продолжал молчать. Ода повернулся к студенту, вопросительно на него смотря, и тут же Дазай резко опустил взгляд на разделочную доску, продолжал нарезать картофель. Сакуноске непонимающе посмотрел на Осаму и, поставив кастрюлю с рисом на горящую конфорку, подошёл к нему. Положив свою руку поверх руки студента, в которой тот держал нож, он почувствовал, как вздрогнул от неожиданности его ученик. Дазай поднял голову и посмотрел на учителя грустным взглядом, который сейчас так нелепо пытался спрятать. — Дазай, в чём дело? — Ода, прикоснувшись к щеке юноши, повернул его лицо к себе, когда тот отвернулся. Он молчал, но через какое-то время ответил: — Ни в чём, — после, помедлив, продолжил говорить: — Просто, Сакуноске-сенсей, я хотел спросить у вас, откуда вы взяли ту фотографию? Мужчина вздохнул, от такого вопроса, ведь ему нечего было ответить. Скажи он правду, Дазай бы, наверняка, усомнился в его психическом благополучии, как и любой другой нормальный человек. — Вы взяли её с моего стола? — задал очередной вопрос Осаму, так и не получив ответа. — Нет. — коротко ответил Сакуноске, а потом продолжил: — Я не могу тебе сказать откуда у меня это фото. На последней фразе повисло молчание. Рука Дазая разжалась, выпуская нож, а сам парень теперь смотрел в глаза мужчины в надежде найти в них правду. Ода и не пытался отводить взгляда, ему скрывать нечего. Он скажет правду, но не сейчас. Осаму смотрел в голубые глаза учителя и видел в них лишь теплоту и любовь, ничего больше. От этого становится легче, но то фото всё никак не даёт ему покоя. Раз за разом воссоздаваясь в воспоминаниях Дазая, оно норовилось затронуть не зажившие раны прошлого. Прошлое, которое Дазай хотел бы вырвать из памяти, как лист бумаги. Но увы напоминание о тех годах всегда будет с ним в виде этих бинтов, противно пахнущих лечебными травами. Если быть вернее, то, что скрыто под ними. Парень тяжело вздохнул, и еле уловимо его губы дрогнули от нагрянувших воспоминаний. Ода это заметил и крепче сжал свою руку на руке студента, не причиняя боли. Свободной рукой он медленно коснулся горячей щеки омеги и, невесомо проведя по белоснежной коже, спустился к губам. Большой палец слегка коснулся нижней губы, осторожно поглаживая её. Щёки в раз румянятся, а сам Дазай лихорадочно бегал по комнате глазами, боясь, что кто-то увидит их в таком положении. — Сакуноске-сенсей… — хотел было что-то сказать Осаму, но не успел. Его губы мягко накрыли губы Оды, вовлекая в нежный поцелуй. Чужой язык медленно проводит кончиком по его нёбу, вызывая дрожь в теле омеги от приятной щекотки. Сакуноске, не торопясь наблюдает за своим студентом, обнимая того за талию. Омега, прикрывает глаза, смущаясь смотреть на учителя, его брови слегка нахмурились и поднялись вверх, ближе ко лбу, ресницы мелко дрожали, щёки наливались кровью, а руки покорно улеглись на крепкую грудь альфы. Сакуноске почувствовал, как неуверенно и робко чужой язычок касается его, неумело и так мило начиная игру. Мужчина не был настроен и не пытался придать поцелую страсть, нет. Он хотел сделать поцелуй нежным и тёплым, чтобы Дазай прекратил думать о чём-то печальном. Ода проклинал себя за то, что всё-таки показал парню это фото. Если бы он этого не сделал, Дазай бы сейчас так не грустил. Пальцы Осаму судорожно сжали ткань пиджака на груди, а губы дрожали, приоткрываясь шире. Поняв, что омеге не хватает воздуха, альфа последний раз скользнул языком по ровному ряду зубов и оторвался от чужих мягких губ. Дазай шумно вдыхал воздух в приоткрытые чуть влажные после поцелуя губы. Ода продолжал обнимать омегу за талию, прижимая его тело к себе и осторожно проводя кончиками пальцев по всему позвоночнику до поясницы. От нежных касаний Осаму начинал дрожать, уложив голову на плечо альфы. Сакуноске наклонился к ученику, уткнувшись ему в макушку и медленно вдыхал запах омеги. На кухне царила тишина, лишь звук вытяжки неприятно действовал на нервы, но сейчас он был терпим. Дазай восстановил сбившееся дыхание и приподнял голову с чужого плеча. Он молча смотрел на учителя, продолжая находиться в его надёжных объятиях. Взгляд юноши был умиротворённый и через чур спокойный. Юноша приподнялся на цыпочки, чтобы дотянуться до лица альфы и поцеловал того в щёку, счастливо улыбаясь. Ода пару раз удивлённо моргнул, прикасаясь кончиками пальцев к месту поцелуя, до сих пор ощущая мягкость губ омеги на своей коже. Альфа заворожённо смотрел на улыбающегося омегу и чувствовал, как любовь к этому очаровательному созданию переполняет всю его сущность. Со стороны плиты послышалось шипение, которое отвлекло влюблённых друг от друга. — Сакуноске-сенсей, у вас рис перекипает! — первым очнулся Дазай, слегка дёрнув мужчину за рукав пиджака. Ода подбежал к плите и открыл крышку кипящей кастрюли, попутно уменьшая огонь. Он резко швырнул металлическую крышку в раковину так, что даже Осаму дёрнулся от страха. Сакуноске чуть слышно зашипел, сжимая второй рукой покрасневшую кожу в районе ладони с внутренней стороны. — Сакуноске-сенсей, вы в порядке? — парень обеспокоенно подошёл к альфе и взял его руку, осматривая. — Вы обожглись. Где у вас аптечка! Найдя в указанном шкафчике пластмассовую прозрачную коробку, наполненную до краёв разными лекарствами, мазями, бинтами и т.д. , он достал её и стал искать нужное средство. Через какое-то время шатен вытащил из неё спрей и, немного прочитав информацию о нём, подошёл к учителю. Парень нажал на крышечку и широкая напористая струйка попала на ожог. На месте покраснения образовалась пена, что сильно шипела и охлаждала кожу. — Наверное, будет лучше, если я сам доделаю ужин. — Осаму убрал аптечку на место и посмотрел в сторону учителя. — Всё нормально, я могу продолжать готовить. — В инструкции написано, что пену нельзя стирать, она сама через какое-то время исчезнет, превратившись в защитную корочку. — объяснил омега. — Я доделаю, мне не сложно. Омега хлопотал на кухне, полностью погрузившись в процесс готовки. Сакуноске внимательно наблюдал за своим студентом, отмечая про себя, что тот прекрасно умеет готовить. Дазай нарезал все нужные овощи кубиком, опуская их на сковородку и держа так до румяной корочки. Не торопясь стал вливать нужный соус, осторожно перемешивая содержимое сковородки. Через какое-то время ужин был готов. Омега раскладывал рис с карри по детским тарелкам и разложил их на стол. Ода ушёл на улицу звать мальчишек в дом на ужин, а Дазай решил сходить за Сакурой. По указанному Одой направлению парень нашёл нужную комнату и постучал в дверь. Он приоткрыл её и увидел девочку, сидящую за письменным столом, она увлечённо что-то рисовала на белом листе бумаги, не заметив вошедшего гостя. — Сакура, — позвал Дазай. Девочка повернулась в его сторону и, увидев Осаму, улыбнулась, –Ужин готов. Пойдём. Девочка слезла с высокого стула и, взяв Дазая за руку, побежала радостно, сломя голову вниз по лестнице. Когда они пришли, на кухне уже сидели четверо мальчиков и трое из них промокли до нитки. Ода стоял над сидящими детьми, что-то говоря. Сакура молча села за стол, начиная есть. Сакуноске накинул одному из мальчиков полотенце на голову и стал протирать промокшие волосы. Мальчик брыкался и норовил откинуть белый кусок мягкой ткани. — Коскэ, не упрямствуй. Я говорил тебе надеть шапку. Я говорил тебе надеть шапку, теперь вся голова мокрая. — не обращая внимания на недовольство мальчонки, Ода продолжал протирать волосы ребёнка. — Всё нормально, сами высохнут! — мальчик вскочил из-за стола, спрятавшись за Дазаем. Мужчина устало закатил глаза и потёр переносицу. — Коскэ, так и заболеть можно. — Ода уже смирился с упрямым и самоуверенным характером мальчишки. Мужчина сложил влажное полотенце, отложив его в сторону. — Тебе нужно высушить волосы. Выйдя из кухни, Ода прошёл в ванную, откуда вышел почти сразу же, неся в руках небольшого размера фен. Коскэ надулся и незаметно попытался покинуть пределы кухни, что у него, естественно, вышло крахом. Ода остановил его в дверях и протянул аппарат, но мальчик отказывался. — Это слишком долго. — протянул Коскэ, недовольно закатив глаза. — Предлагаешь мне это сделать? — Сакуноске вскинул бровь, приподняв тяжёлые веки. Он выглядел усталым. Сегодня был трудный день, да и ночью было не лучше. Все эти сны сильно изнуряют и днём не дают покоя, а после разговора с Дазаем мужчина не мог прекратить беспокоиться о студенте. — Может я могу помочь? — вдруг предложил Осаму, который до этого момента молча наблюдал за ними. — Не стоит. — мужчина перевёл взгляд на юношу. Сейчас Оде меньше всего хотелось дёргать Дазая, учитывая недавние перепады в настроении парня. — Мне не сложно, даже в радость, если я смогу помочь. — юноша слегка улыбнулся, смотря на учителя. Ода, немного подумав, вложил в руку омеги фен и какое-то недолгое время держал её в своей. — Наверное, лучше перейти в гостиную. — Сакуноске выпустил руку ученика и посмотрел на Коскэ. Тот, сложив руки за голову, без претензий и отговорок вышел из кухни, что показалось довольно странным. Ведь мальчик привык перечить и спорить с Одой в каждом разговоре или просьбе. Дазай поспешил за ребёнком, так как ещё толком не освоил этот дом. Мальчик плюхнулся на пол, около дивана, сев в позу лотоса и теребя пальцами мохнатый белый ковёр. Юноша присел возле него на колени, включая фен. По комнате разнеслось негромкое вибрирование и шипение. Дазай направляет горячую струю воздуха в густые волосы ребёнка, попутно запуская в них руку и перебирая, чтобы не запутались. Коскэ сидел молча и неподвижно, думая о чём-то своём и слегка задрав голову к потолку. Дазай тоже не пытался нарушить воцарившееся молчание и усердно перебирал спутанные волосы ребёнка, стараясь как можно меньше причинять ему боль. — Дазай, — вдруг обратился он, — Ведь так вас зовут? — Да. — Скажите, что вас связывает с Одой? — задал вопрос мальчик. — Он сказал, что вы просто друзья. Это так? Дазай какое-то время молчал, на мгновение остановив своё дело. Уж никак он не ожидал такого вопроса от этого мальчика. — Да, так. — ответив, шатен продолжил сушить волосы Коскэ. — Вы встречаетесь? — Нет. — и на это юноша ответил не сразу. — Вы чувствуете к Оде не дружеские чувства? На это Дазай промолчал. Сказать «Нет» он не мог, даже если это всё только будет его ложь для сокрытия правды. Так же он не мог ответить положительно, чтобы не подставлять Оду. Коскэ сел к Осаму полу боком и, склонив голову, стал ждать ответа. Хотя, он и понимал, что ответа, возможно, не последует, но продолжал чего-то ждать. — Ладно, забудьте. — вздохнул мальчишка и снова сел спиной к гостю, понурив голову в пол и подперев рукой щёку. Парень непонимающе поморгал пару раз и продолжил сушить волосы ребёнка, погрузившись в свои мысли. За окном уже стемнело. Коскэ сидел на кухне, начиная ужинать. Остальные дети уже давно поужинали и сидят в своей комнате. Мальчик ковырял ложкой в наполненной тарелке и, задумчиво смотря в шершавую поверхность стола, хмурил брови. — Не понравилось? — спросил зашедший на кухню Дазай. Мальчишка слегка приподнял голову и молча покачал головой. Парень подошёл к столу и сел около ребёнка на рядом стоящий стул. — Почему ты так пытаешься разобраться в отношениях Оды? — Коскэ отложил тарелку в сторону. — Я, как и Ю, Кацуми, Шинджи и Сакура, был детдомовцем. Нас года два назад взял под своё попечение хозяин небольшой забегаловки. Там мы и познакомились с Одой. Он помогал хозяину с нами, когда с деньгами было совсем туго, часто навещал, проводил свободное время и иногда брал к себе. С недавних пор у хозяина появились серьёзные проблемы, в которые нас никогда не посвящали. Ода забрал нас к себе и стал находится рядом вдвое раз больше. Мы молча ассоциируем его с отцом. Каждый из нас мечтал иметь полноценную семью, в том числе и я. Когда Ода привёл вас домой, я понадеялся, что вы являетесь ему парой, ну или, хотя бы, что он к вам неравнодушен. Мы просто хотим иметь семью, как и у других детей. — мальчик, который в начале рассказа был хмурым, сейчас выглядел грустным. Дазай молча потрепал ребёнку волосы, мягко улыбаясь. Мальчик заворчал себе под нос, когда от него отстали и стал поправлять взъерошенные волосы. — Почему вы улыбаетесь? Разве в моих словах было что-то смешное? — Коскэ недовольно посмотрел на гостя. — Совсем нет. Просто меня тронул твой рассказ. — мальчишка удивлённо посмотрел на Осаму. — Значит, вы думали, что если я и Ода сойдёмся, то будем вам как родители? Вы хотели завести семью. — Да. — в подтверждение своих слов он кивнул. — Я вижу как на вас смотрит Ода, как к вам относится… Он вас любит… — Знаешь, а я ведь тоже его люблю. — Дазай нарочно сказал это так тихо, чтобы смог расслышать только Коскэ. На последней фразе глаза мальчика засверкали разноцветными огоньками. Дазай щёлкнул кончиком пальца мальчику по носу. — Давай кушай, еда уже давно остыла. Коскэ ел молча, но выглядел он иначе, более бодрее и веселее, чем был. Он быстро опустошил неглубокую тарелку и поспешно покинул пределы кухни. Дазай, улыбаясь, проводил ребёнка взглядом. Юноша убрал со стола посуду и принялся её мыть. Вода впиталась в бинты на кистях рук омеги, неприятно их морозя. Стоя у раковины, Осаму задумался о мечте этих детдомовских детишек. Он представляет себя и Оду, как молодую семью, этих пяти детей, которые радостно кружатся рядом и называют Дазая «Папой»… Парень встряхнул головой, понимая, что он замечтался. Позади себя Дазай услышал шаги, а в следующую секунду чьи-то сильные руки крепко обнимают и прижимают тело омеги к себе. Дазай опрокидывает голову назад, укладывая её на широкое плечо альфы и прикрывает уставшие веки. На часах было 19:43. Омега поворачивается лицом к альфе и неуверенно целует Сакуноске в. губы. — Сакуноске-сенсей, мне уже пора идти. — хрипловато говорит он. — Я подвезу тебя. — Нет, не стоит. — Осаму кладёт руки на крепкую грудь учителя. — Я не прощу себя, если с тобой что-то случится. — омега лишь улыбнулся на это, ничего не ответив. Оде и не нужен был ответ, он бы даже при отказе заставил бы Дазая сесть в машину. — Только мне не домой нужно. — юноша отошёл от раковины, когда Сакуноске выпустил его из своих объятий. — Я хочу зайти к отцу на работу и там его подождать. — Работа, так поздно? — Сегодня у него много работы. — Дазай вышел из кухни следом за Сакуноске. Они стояли в коридоре, одеваясь. Ода накинув своё пальто, помог Дазаю надеть плащ. — А вы уже уходите? — по лестнице спускалась Сакура с бумажным листом в руках. — Да, Сакура, Дазаю уже пора возвращаться домой. — ответил Ода. — Пока, Сакура. — Дазай помахал девочке рукой, когда мужчина открыл входную дверь. — Подожди, — девочка подбежала к парню и протянула лист, — это тебе в подарок на прощание! Осаму улыбнулся, принимая листок, и заглянул на него. На листочке были изображены Ода и Дазай, держащиеся за руки, а рядом были нарисованы все пятеро детишек, счастливо смеющихся. — Спасибо, Сакура, очень красиво. — оторвав взгляд от рисунка, парень посмотрел на девочку. — А вы ещё придёте? — спросила она, наивно смотря заинтересованным взглядом. Дазай какое-то время молчал, не зная, что ответить. — Конечно, придёт. — ответил за студента Ода, заметив его растерянность. Сакура улыбнулась и бросилась обнимать Дазая. Осаму пришлось наклониться, чтобы обнять девочку в ответ.