Следы забытого прошлого.

      Та же пугающая комната и сидящий на погрызенном матрасе искалеченный и измазанный в собственной крови мальчик, но на этот раз его руки и ноги были перебинтованы. По состоянию бинтов было видно, что их давно не сменяли. Ребёнок прижимал ноги к груди. Он сидел бездвижно, и глаза нацелились в одну точку и не моргали. Выглядел словно наполовину живой труп. И вот снова за границами комнаты послышались знакомые шаги, от которых у мальчика замирало сердце. Шаг. Лёгкая дрожь пробежалась по телу ребёнка. Шаг. Всё ближе и ближе. Шаг. Мальчик вжимается спиной в мёрзлую сырую от многочисленных дождей стену. Скрип старой двери и на порог комнаты заходит высокий мужчина, лицо которого было смутно видно. В руках у него была плеть, которую он крепко сжал в кулаке. Ребёнок замер, его руки, сжимающие колени ослабли, а лицо побледнело в двое больше. Мужчина подходит к мальчишке и вцепляется мёртвой хваткой ему в густые каштановые волосы, приставляя к его горлу лезвие ножа, спрятанное в куртке. Лёгкое движение и лезвие медленно разрезает тонкую кожу. Мужик бросает мальчика на голый пол. Тельце ребёнка с треском впечатывается в холодную поверхность отбитого пола. Мальчик приподымается на коленях, и обе тоненькие ручки смыкаются на горле, в месте пореза. Кровь размазалась по полу. Мужчина размахнулся, и плеть со свистом, рассекая воздух, ударяет о костлявую спину ребёнка. На спине расцветает багровый шрам. Взмах. Глухой свист приближающейся, адской боли режет слух. И в следующий минуту удар пришёлся по груди. Мальчишка сжался в комочек и изо всех сил зажмурил глаза, вынужденно ожидая продолжение пытки. Неизвестный начал безжалостно пинать ребёнка куда только можно. Удар по голове и мальчик перестаёт двигаться. Мужчина бросает нож возле бессознательного мальчишки и уходит из комнаты. Холодно, необычайно холодно в помещении. Тело еле дышащего ребёнка лежало в луже собственной крови. Алый. Вся комната окрашена в алый цвет. От этого цвета глаза начинают болеть. Комната наполовину, в один миг оказалась залита красной жидкостью, а с потолка по стенам стекали алые струйки. Ребёнка не видно. Должно быть он на самом дне. Вода забивает ноздри, дышать нечем, часть из неё попадает в рот, оставляя привкус металла.В глазах потемнело, а в голове слышался чей-то нежный женский голос, который говорил: « Я всегда буду защищать тебя…».       Мелодия будильника на телефоне разрушает тишину, воцарившуюся в комнате. Дазай приоткрывает глаза, задумчиво смотря на серый потолок. С краёв глаз стекают слёзы. Осаму медленно встаёт с кровати и идёт к умывальнику в ванной.           — Я не пойду в школу! — слышится голос Элизы с кухни.           — Но, Элис! — жалобно протянул Мори.        — Мне вчера звонила твоя учительница и жаловалась, что ты уже второй месяц в школу не ходишь.           — И не пойду.           — Элис, пожалуйста-а-а!           — Ладно, только отвернись, смотреть тошно. Но за это ты должен мне пять плиток шоколада.           — По рукам. — с облегчением ответил мужчина.       Дазай, облив лицо холодной водой, поспешно зашёл в свою комнату. Накладывая чистые бинты, юноша обнаружил наличие новых синяков после вчерашнего избиения. Одевшись, парень вышел из комнаты и направился на кухню, где сидела одетая в пышное школьное платье надувшаяся Элиза, волосы собрала в аккуратный высокий хвост.         — Ненавижу это платье. — проворчала под нос девочка.         — Доброе утро, Элис. — налепив на лицо привычную улыбку, сказал Осаму.         — Утро не бывает добрым. — хмуро проворчала Элиза. — Но и тебе того же.          — В школу пойдёшь? — молчание напрягало юношу, и он задал первый попавшийся вопрос, который смог придумать.         — А, по-моему лицу, не видно? — девочка хмурила брови, но было заметно некую грусть, отображающуюся на её лице. Дазаю показалось, что Элизе не хотелось больше поддерживать разговор, так как она отвернулась от брата. Видя, что сестра не в духе, он собирался выйти из кухни.         — Я не хочу идти в эту школу… — подала голос Элиза.         — Что? — голос её был тихий, будто девочка не хотела, чтобы кто-нибудь посторонний не услышал.         — Они все меня не любят и издеваются надо мной. — продолжила Элис. — Нальют клей мне на стул, выкинут мои книжки в реку, исцарапают и изрисуют мою парту всякими ругательствами. Мальчишки избивают после уроков, девочки таскают за волосы по полу, а один раз даже они пытались подложить меня под старшеклассника. Но я смогла убежать и месяц сидела дома, конечно Мори об этом не знал, но учительница на меня нажаловалась. Учителя знают об этом всём, но делают вид, что не замечают… Почему меня все так ненавидят.? Чем я перед ними провинилась?         — Элис… — Дазай не знал, что сказать сестре. Ему как никому другому известно каково быть изгоем в классе, он прекрасно понимал чувства Элис. Но поможет ли простое слово " держись " или " не обращай внимание " дать силу пойти в ненавистную ей школу?         — Я не хочу, чтобы об этом узнал Мори. Мне нужно было выговориться, но, пожалуйста, не говори это ему. Я не хочу вмешивать в свои проблемы кого-то из вас. — парень ничего не сказал, лишь внимательно смотрел в глаза девочке.       По дороге в школу они шли молча, лишь Юмено весело притоптывал, идя впереди и радостно смеясь. Юмено и Элиза учились в разных школах. Когда Дазай провёл мальчика до его школы, он собирался довести и сестру, девочка упрямилась и всё же не сразу, но послушала брата. Они стояли у ворот школы, в которой учиться Элиза уже пятнадцать минут. Всё это время Осаму пытался убедить сестру зайти в школу, хоть ему и самому этого не хотелось. В здании уже как пять минут назад прозвенел звонок.         — Элис, тебе надо идти на уроки, если тебя начнут обижать, позвони мне.        — Дазай сел на корточки возле сестры, пытаясь вглядеться в опущенные в пол глаза девочки. — Я всегда тебя буду готов выслушать.         — Ты правда будешь отвечать, даже на уроке? — Элиза подняла свои голубые глаза, заполненные надеждой.         — Даже на уроке. — подтвердил шатен. Парень крепко обнял сестру. Она нехотя зашла в здание школы. Дазай бежал в университет, понимая, что опаздывает на первую пару. Добежав до ворот учебного заведения, Осаму остановился, чтобы отдышаться. Смотря по сторонам, он заметил, как Сакуноске-сенсей, припарковав машину, идёт к входу в здание. Не сразу, но всё же увидев своего ученика, мужчина подошёл к нему.         — Дазай, почему ты здесь? Первая пара началась уже давно.         — Простите, Сакуноске-сенсей, у меня просто возникли маленькие проблемы, но я с ними уже разобрался, так что пойду на занятие. — шатен дружелюбно улыбнулся, слегка прикрыв карие глаза. Дазай зашёл в здание, прошёл по коридору прямо в аудиторию №6.         — Извините за опоздание.         — Дазай, где ты шлялся половину занятия! — повысил голос учитель. Это был старый мужчина с ещё не поседевшими волосами и небрежной щетиной на лице.         — Я… — юноша не успел начать объяснение своего опоздания, как его перебил знакомый мужской голос позади себя.         — Простите, Хасэгава-сама, не сердитесь на Дазая. Я задержал его мне нужно было с ним кое-что обсудить.         — Нужно заранее предупреждать, Сакуноске-сан. — недовольно сказал ворчливый старик. — Садись за своё место и в следующий раз предупреждай.       Остаток первой пары прошёл как обычно. Дазай, как всегда, внимательно записывал тему занятия, изредка подымая взгляд с конспекта.         — Надеюсь вы внимательно записали тему занятия. Завтра я устрою вам тест по нашей сегодняшней теме. — довольно сказал старик, прекрасно зная, что большая часть группы всю пару дурака проваляла. Как говорится в отместку.         — Но у меня даже половины темы не записано… — растерянно сказал сам себе Дазай, когда уже кабинет опустел. Парень не с самым лучшим настроением брёл по шумным коридорам. Вторая пара проходила на втором этаже в аудитории №14. Дазай надеялся взять конспект у кого-нибудь из группы. Первый о ком он подумал, был Куникида, но его сегодня не было. По словам одногруппников Доппо простудился. Дазай совсем отчаялся списать конспект, потому как кроме Куникиды Осаму ни с кем не дружил, да и дружбой это не назовёшь.         — Эй, Дазай. — к шатену подошёл парень, который прошлым днём избил его. — Ты вчера ничего не потерял? — неожиданно Дазай заметил в руках одногруппника свой красный шарф. — Я так понимаю, ты не собираешься его мне просто так отдавать.         — Правильно понимаешь, малыш. — рука парня грубо притягивает Дазая ближе к себе. — С тебя требуется всего-навсего выполнение моей домашки и использование твоего тела. Идёт? Осаму с неприязнью отдёрнул руки одногруппника.         — Насчёт домашнего задания ещё возможно, но второе условие мне совершенно не нравится.         — Но лапать то я тебя всё равно буду. — хмыкнул русоволосый и снова притянул Осаму к себе. — Интересно чем же этот шарф тебе так дорог? — на лице сероглазая появился оскал. Дазай промолчал, не желая больше вступать в диалог с этим человеком. Игнорирование со стороны Осаму ничуть не расстроило его, даже наоборот возбудило. Рука сероглазого, которую он положил на поясницу шатена медленно сползла ниже. Дазай попытался высвободиться из крепких объятий одногруппника. Тот, почувствовав сопротивление, прижал его к твёрдой поверхности стены и вдавил забинтованные руки шатена, держа над головой.         — Для твоего же блага лучше не сопротивляться. — довольно прошептал в чужие губы русоволосый, склонившись к лицу Осаму как голодный коршун. Наклонившись ближе к лицу омеги, он коснулся своими губами чужие. Дазай крепко сжал их, не желая давать парню себя целовать. Это раздражало альфу свободной рукой он положил её шатену на шею и сжал, не отрывая свои губы от губ омеги. Дазай сдался и позволил наглому одногруппнику себя целовать. Довольный своей победой альфа на этом не остановился и проник в рот к шатену языком, норовя дотянуться до чужого языка, который, как и его хозяин пытался найти укрытие. Руку с горла Осаму он так и не убрал, дразня его иногда теребя бинты на шее. Воздуха стало не хватать и Дазай жалобно замычал сквозь поцелуй. Не получив никакой реакции в ответ, парень попытался высвободить руки из крепкой хватки, но это ни к чему не привело. От нехватки кислорода в глазах всё вдруг стало расплываться и колени от слабости подкосились. Почувствовав, что тело в его руках начинает слабеть, альфа разорвал поцелуй и отстранился от омеги. Дазай судорожно вдыхал воздух и, потеряв опору обессиленно облокотился о холодную поверхность стены.         — Мы ещё продолжим, омежка. — русоволосый вышел из аудитории. Дазай сполз по стене и осел на пол. Сил совершенно не было, но всё же он еле как на ватных ногах прошёл к своему месту. Главное для него сейчас продержаться до конца рабочего дня. Половину учебного дня Дазай с трудом просидел, терпя приставания со стороны одногруппника и слушая жалобы сестры.       Только что закончилась предпоследняя пара и Осаму в компании со своим новым «другом» шёл в аудиторию №10, где должно проходить последнее занятие.         — Дазай, пойдём проветримся. — парень положил руку шатену на талию, потянув на себя. Дазай отстранился от альфы, заметив косой взгляд зашедшего Сакуноске. Ода хмуро смотрел на то, как его ученики поспешно вышли из кабинета. Альфа крепко держа шатена за руку, увёл Дазая за пределы университета. Затащив Осаму в безлюдный переулок, он вновь прижал омегу к стене, предварительно забравшись ему руками под рубашку. Сорвав с белоснежной ткани пару пуговиц, русоволосый распахнул рубашку. По его лицу видно, что ему совершенно было неожиданностью увидеть бинты, покрывающие всё тело шатена.          — Я конечно знал, что ты у нас помешан на суициде, но, чтобы до такой степени… — русоволосый хотел было снять с омеги бинты, но Дазай выскользнул из цепких рук альфы. — В чём дело?          —  Я не собираюсь этим заниматься с таким как ты. — Осаму запахнул рубашку, с неприязнью смотря на одногруппника.          — Да-а-а~. — протянул он.             — Может у тебя кто-то есть? — ухмыльнулся парень. Дазай промолчал, пристально смотря на него. Ему вспомнился хмурый взгляд учителя, которым он смотрел на него. Как было тогда стыдно, да и что о нём будет думать Сакуноске-сенсей.          — С тобой довольно скучно… Не думаю, что у тебя кто-то может быть. — хмыкнул парень. — Ты просто жалок… — русоволосый ударил Дазая по лицу, разбив нижнюю губу. — после занятий продолжим. — видимо, потеряв к шатену интерес, альфа нехотя направился в университет. Простояв на морозе пару минут, Осаму устало прикрыл глаза. Он не чувствовал боли, для него она стала привычной. Сейчас Дазай боялся снова столкнуться с этим прожигающим насквозь взглядом Оды. Последняя пара уже началась и ему ничего не оставалось, только как вернуться в аудиторию.          — Извините за опоздание. — юноша с розоватым от мороза лица зашёл в кабинет.          — Сколько можно опаздывать?.. Садись на своё место… — сухо и с разделением ответил Ода, стараясь не смотреть на студента. Дазай слегка вздрогнул от резкого голоса учителя, но со спокойным видом сел за парту.       Пара прошла, как обычно, и никто, за исключением Дазая не заметил резкости и раздражения в голосе учителя. Всю пару Осаму сидел под прицелом хмурого взгляда Оды. Он не успевал записывать конспект, руки от напряжения предательски дрожали, так ещё как назло вернулись галлюцинации. Кровь на тетради, столе и руках парня. Дазай чувствовал какую-то слабость и он положил ручку и просто перестал заполнять конспект, опустив помутневший взгляд в гладкую поверхность парты. Парта была настолько хорошо отполирована, что юноша мог видеть в ней своё отражение: бледная кожа, потускневший, усталый взгляд, беспорядочно лежащие волосы и помятая рубашка. И правда, кто на него такого вообще посмотрит. « Он прав, я жалок… » — пронеслась мысль в голове шатена.       Незаметно пронеслась пара, и все студенты собрались домой. Дазай понимал, что сейчас до него снова начнёт дониматься наглый одногруппник. Юноша поспешно собрал сумку и хотел выйти, когда ему позвонили. Это оказалась сестра. Она заплаканным голосом что-то невнятно рассказывала брату, захлёбываясь в собственных слезах.          — Пожалуйста, Элис, успокойся и попытайся всё объяснить заново. — в голосе Дазая слышалось беспокойство.          — Меня заперли в туалете и облили помоями, я не знаю, что делать! — пояснила чуть успокоившаяся девочка.          — Осторожно заберись на унитаз и перелезть в другую кабинку. — быстро придумал Осаму, идя по опустевшему коридору.          — Спасибо, братик. — послышались короткие гудки, видимо она повесила трубку. В этот момент Дазай почувствовал как его хватают за руку и начинают её скручивать. Повернув голову назад шатен видит того самого наглого одногруппника. Он вплотную прижимает стоящего к нему спиной Дазая к себе.          — Надеюсь ты не забыл, что мы не закончили. — прошептал Дазаю на ухо, после чего, не дождавшись ответа силой поволок омегу на первый этаж. Они зашли в медкабинет, к этому времени все работники разошлись по домам. Русоволосый бросил Дазая на первую попавшуюся кушетку и закрыл дверь на ключ. Осаму настораживало это, но он продолжал спокойно сидеть на месте. Откинув ключи в дальний угол, он подошёл к шатену.          — Ты мне можешь не даться. — с этими словами парень достал шарф омеги и, заставив Дазая лечь, туго связал его руки, держа их над головой. Альфа стал раздевать Осаму, оставив на нём лишь белую рубашку. Его бесили эти бинты, опутавшие всё тело омеги, но снимать их было слишком долгим, да и скучным  делом. Сняв с себя брюки и нижнее белье, сероглазый решил без замедлений взять Дазай. Он раздвинул плотно сжатые в колени ноги шатена и устроился между ними. Альфа внезапно без всякой подготовки вошёл в тело омеги. От резкого проникновения Дазай вскрикнул, но тут же закусил губу. Ему не хотелось, чтобы их кто-нибудь услышал. Парень с трудом полностью вошёл в Дазая.          — Чёрт… Какой же ты узкий… — прошипел он, медленно двигаясь внутри узкого омеги. На глаза Дазая наворачивались слёзы. Для него было непривычно чувствовать заполнённость, внутри всё горело и резало.          — Ну как тебе чувствовать альфу внутри себя, маленькая сучка? — альфа размашисто двигал бёдрами, не заботясь о том, что чувствует омега. Так он может его порвать, а может уже порвал. — Тебе очень нравится, похотливая шлюшка. Я же вижу… — ещё пару резких толчков и альфа выходит из Дазая, кончая на него.          — И, снято. — послышался посторонний голос, и из-за медицинской ширмы на колёсиках выходят два парня и у одно из них в руках телефон с записью.          — Отлично. — довольно сказал сероглазый. — Шарф я тебе возвращаю. Завтра увидимся. — махнул альфа, одевшись, и вышел вместе со своими дружками из кабинета. Долгое время Дазай пытался освободить руки, и в конечном итоге это вышло. Двигаться было неимоверно больно, но он, стиснув зубы, встал на дрожащие ноги, по внутренней части бедра пробежала алая струйка крови. В ту же минуту шатен рухнул на холодный пол. С трудом одевшись, Осаму вышел в опустевший коридор и направился к выходу.       На улице было прохладно, Дазай, постояв на крыльце университета, он вдыхал морозный воздух, прикрыв уставшие глаза. Он спустился по лестнице на ватных ногах, и рухнул в сугроб, поняв, что сил идти дальше у него нет. На глаза наворачивались слёзы от бессилия и воспоминания того, что было пару минут назад. Сил на то, чтобы подняться у него не было. « Жалок… » — вновь проносились подтверждающие слова альфы в голове отчаявшегося омеги.          — Почему ты сидишь на снегу? — послышался знакомо приятный голос, успокаивающий слух. Дазай повернулся на голос. На лестнице, около него стоял Ода. Его взгляд был хмур, но, когда он увидел бледное лицо, усталые, потемневшие глаза, окутанные крупными каплями слёз и разбитую, в крови искусанную губу, то переменился в лице. — Что случилось? — Сакуноске помог своему студенту подняться с земли. Дазай молчал, стыдливо опустив взгляд в пол. Ода понимал, что сейчас ему ничего не узнать от юноши.          — Может мне тебя подвезти до дома?          — Не надо… — Дазай понимал, что не сможет своим ходом добраться домой, но всё равно отказывался от помощи. В глазах внезапно потемнело, а ноги подкосились. Он упал в руки учителя, который крепко прижал слабое тело юноши к себе.          — Точно сам доберёшься? — мужчина приподнял опущенное в пол лицо студента за подбородок, всматриваясь ему в глаза. Дазай слегка покраснел от того насколько их лица  и тела близки друг другу. Отказываться было бесполезно и, все же он согласился. Крепко держась за так любезно подставленную руку учителя, они прошли до припаркованной возле универа чёрной машины Оды. Сакуноске помог студенту усесться на переднее сиденье, внимательно следя за ним. Его сильно волновало то состояние, в котором находился Дазай. Ехали они молча, и только на середине пути Ода поинтересовался, что такое долгое время Дазай делал в университете после учёбы. Юноша опешил, покосившись в окно. Но молчание напрягало ещё сильнее, а рассказывать то, что с ним случилось совсем недавно никак не хотелось. Ему было стыдно. Хотя в чём здесь его вина? Наверно в слабости. Дазай постоянно винил себя в слабости и бессилие. Внезапно Ода остановил машину на обочине, что сильно удивило ученика. Ведь до его подъезда ещё не близко. Неожиданно он почувствовал тепло на своей руке. Посмотрев, он увидел, что рука учителя лежала поверх его, согревая замёрзшего парня.          — Сакуноске-сенсей? — юноша слегка покраснев, искоса посмотрел на мужчину. Свободной рукой Ода приобнял шатена за предплечья. Дазай уткнулся лицом в крепкую грудь учителя, пуще краснея, но боль, которую он чувствовал куда-то исчезла. Его потускневшие глаза приобрели прежний вид. Осаму приподнял голову, столкнувшись с тёплым взглядом Сакуноске. На мгновение парень понимает, что находится в неловком положении.          — С-Сакуноске-сенсей, вы чего? — голос Дазая предательски дрожал. Ода, заметив волнение и неловкость в глазах юноши, отстранился, но не убрал свою руку с его руки.          — Извини, подумал, что это тебя успокоит. — кашлянул в кулак мужчина и вновь выехал на дорогу. Дазай с тем же самым раскрасневшим лицом смотрел в окно, до сих пор чувствуя тепло рук учителя.       Он не помнил, как они подъехали к его подъезду. Осаму вышел из машины.          — Спасибо, что предложили подвезти, Сакуноске-сенсей. — мило улыбнулся Дазай, прикрывая карие глаза. Ода отвёл взгляд от улыбающегося ученика, которого так мило подчёркивал лёгкий румянец на щеках. Ощущая всё ту же боль, Дазай прошёл к своей квартире. Тихо зайдя в прихожую, он не заметил никого и, идя как мышка, юноша прошёл к своей комнате. Только хотел повернуть ручку двери, как из соседней комнаты послышался грохот и ужасная куча матов. Долго догадываться не приходилось, только один человек в этой семье так грамотно любил выражаться. Не долго думая, Дазай зашёл в соседнюю комнату, которая была комнатой Элизы. На полу сидел парень среднего роста с рыжими волосами, доходящими чуть ниже плеч, а над ним стояла довольная Элиза и заплетала ему две косы.          — Братик вернулся! — радостно сказала блондинка, доделав причёску.          — Скотина, ты где так долго шлялся?! — рыжеволосый раскрыл свои сердитые тёмно-голубые глаза и разгневанно посмотрел на зашедшего Осаму.          — Не кипятись, Чуя, и без тебя плохо. — вздохнул Дазай.          — Это кому из нас плохо? Не тебе по полчаса заплетают тугие косы! — Элиза на такое заявление надулась.       — Приди ты раньше этих пыток маленького Гитлера могло и не быть.          — Ну извини, мне было не до этого.          — Дазай, я тебя так давно не видел, как ты подрос. — в комнату зашла женщина среднего роста со светло-рыжими волосами, заплетёнными в гульку и чёлкой прикрывающей один глаз, светло-карими глазами. Женщина крепко обнимала Дазая.          — Коё-сан, вы меня задушите. — прохрипел юноша. — Ой, извини. Просто я так счастлива. У меня для вас хорошая новость. — хитро улыбнулась Озаки. — Мы с Чуей переезжаем к вам жить.          — Какая «счастливая» новость. Пойду повешусь. — с этими словами Дазай зашёл в свою комнату и запер её на ключ.