Приключения некроманта

Семь лет спустя... — Вусьен! Вей У Сянь, заблаговременно закрывший лицо методичкой по стихийной магии, даже не пошевелился. — Я знаю, что ты не спишь, — Темар приподнял край брошюры и пытливо заглянул в лицо соседа по комнате. Вей У Сянь медленно, но твёрдо потянул переплёт обратно. — Ну же, — упорствовал Темар, пытаясь отогнуть обложку в другую сторону. Бумага, не привыкшая к такому обращению, протестующе затрещала. Вей У Сянь со вздохом отпустил руку, Темар — нет, а потому методичка, описав красивую дугу, полетела куда-то в центр спальни. Тоскливо проводив ее взглядом, адепт напустил на себя самый серьёзный вид и строго вопросил: — Вот только не говори, что собираешься пропустить торжественную линейку по случаю окончания экзаменов! — Чего я там забыл? — фыркнул Вей У Сянь. — Будут хвалить Вольху и ругать меня. Или хвалить меня и ругать Вольху. Все как обычно. Необъявленное соперничество бывшего старейшины И Лин и бойкой рыжей девчонки началось практически с первого курса. Она появилась в Школе чуть позже остальных, веснушчатая, диковатая... и на удивление талантливая. А вот не без оснований считавший себя непревзойденным заклинателем Вей У Сянь, спустя совсем немного времени после начала обучения, вынужден был признать, что местное колдовство все же изрядно отличается от известного ему, а потому постигать эту науку придётся практически заново. Гордое звание «лучшего адепта кафедры практической магии», на которой, к слову, Вольха осталась единственной девушкой, эти двое перетягивали как старое одеяло все минувшие семь лет обучения. Добавьте к этому склонность обоих участников соревнования к изощрённым шуткам над сокурсниками и преподавателями — и вы получите почти точный план любого официального собрания, где непременно кого-то из них либо ставили в пример либо прилюдно отчитывали. Пожалуй, Вей У Сянь получал от этой игры истинное удовольствие... о чем Темар был прекрасно осведомлён. Как был осведомлен и о том, что сосед ни за что не признается, а потому пошел другим путем: — Мы с ребятами «Ворожейку» прикопали. На нашей поляне за Школой. Не пойдешь на линейку — выпьем без тебя. — Ты понимаешь, что только что выставил меня запойным пьяницей? — деланно насупился Вей У Сянь, в то время как его ноги уже свешивались с кровати и ныряли в сапоги. Главная особенность, что роднила Старминскую Школу Чародеев с орденом Гу Су Лань, где Вей У Сяню посчастливилось обучаться в своей прошлой жизни, так это запрет проносить на территорию алкоголь. Но если почтенные заклинатели из Гу Су посчитали достаточным высечь оное правило на скале, посреди еще трех тысяч ему подобных, местные магистры оказались куда как изобретательнее. Школьные ворота наотрез отказывались открываться, стоило им засечь присутствие емкости с хмелем, а вдоль кромки стены непрерывно бродил поисковый импульс, отправляющий телепатические сигналы о выявленных нарушителях, возжелавших перелезть\перелететь\просочиться через ограду, прямиком в директорский кабинет. Конечно, Вей У Сянь был бы не Вей У Сянь, если бы не попытался, причем неоднократно. Большинство таких вылазок заканчивалась в кухонной подсобке перед мешком нечищеной картошки. Удача улыбнулась ему лишь однажды, а трофеем оказалась бутыль крепчайшей тролльей настойки. Как он это сделал, и из чего именно была настойка, молодой маг не распространялся, однако заканчивал он празднование своего заслуженного триумфа в лазарете, а наставники еще пару дней ходили с крайне озадаченными лицами. С тех пор Вей У Сянь смирился с неизбежным и вместе с приятелями дегустировал винные напитки исключительно по ту сторону школьной изгороди. Наскоро приведя себя в порядок, адепты отправились в актовый зал, уже забитый под завязку. Вольха ехидно помахала им ручкой с третьего ряда. — Спать надо больше, — иронично заметил Темар, присаживаясь на запасную скамью в заднем ряду. — Желательно каждое утро до десяти, — Вей У Сянь сделал вид, что не заметил издевки. Сосед горько вздохнул, а с ним, кажется, еще добрая половина сидящих поблизости — занятия начинались ни свет ни заря, а потому любителям подольше поваляться в постели приходилось несладко. Тем временем на сцену выбрался низенький, упитанный и лупоглазый маг неопределенного возраста, с крючковатым носом и щеткой рыжих усов. Это был директор Школы — магистр Питрим. Его длинную и занудную торжественную речь Вей У Сянь выслушал, демонстративно позевывая, благо задний ряд скрывал все ужимки от глаз директора. Честно говоря, за занудство и въедливость Питрима недолюбливали почти все адепты и большинство наставников. Вей У Сянь же питал к нему особую неприязнь, которую, впрочем, директор не замечал на фоне общей репутации злостного хулигана. А причиной этой неприязни стал курс базовой некромантии. Когда новый предмет появился в расписании, Вей У Сянь уже знал, что это раздел магии, посвященный, в том числе, поднятию и управлению мертвецами. Темному заклинателю сильно импонировало то, что в новом мире подобное искусство не подвергается повсеместным гонениям и даже преподается молодому поколению. Разочарование было быстрым и ошарашивающим: либо некромантия, как наука, была развита удивительно плохо, либо Питрим был в ней удивительно некомпетентен, и преподавал лишь потому, что в Школе не было ни одного настоящего специалиста. Первое время Вей У Сянь, все еще теша слабую надежду, честно пытался найти к магистру подход, задавая вопросы и даже давая советы, но все его усилия разбились об вечное «молодой человек, займитесь полезным делом и не докучайте мне этой ерундой». — А теперь мы по традиции объявим адептов, чьи оценки стали лучшими по результатам экзаменов, — тем временем Питрим закончил с утомительным вступлением и перешел к самому интересному. Имя Вусьена директор назвал аккурат перед Вольхой. Не стесняясь окружающих адептов, Вей У Сянь показал сопернице язык. Та не осталась в долгу и грозно потрясла кулаком. Зачитав список, магистр скупо объявил, что вошедшие в него ученики, начиная с 7 курса, могут получить в личное пользование казенную лошадь, попрощался и разрешил всем расходиться. Вей У Сяня и Темара Вольха нагнала в узком коридорчике справа от актового зала. С ней были Енька и Важек — еще двое участников неразлучной компании. — Что, никакой нравоучительной части? — рассмеялась Вольха. — Стареешь ты, Вусьен, раз во втором списке не отметился. — А сама-то, — хмыкнул чародей. — Неужто сменила каверзы на вышивание? — Да ну тебя, — как обиженная кошка фыркнула девушка. Ее патологическая нелюбовь к любому рукоделию была общеизвестным фактом. Впрочем, долго сердиться Вольха не собиралась, и вскоре, понизив голос до таинственного шепота, вопросила: — Ну что, товарищи адепты, готовы к традиционному шабашу в честь начала летних каникул? — Готовы! — за всех ответил запасливый Енька, как бы невзначай показывая набитый под завязку рюкзак. — Из столовой стащили, — похвастался Важек. — И не скажу, что это было очень просто. — Орден... то есть родина будет вами гордиться, — оговорился и тут же поправился Вей У Сянь. — А теперь идемте. Потягивая крепчайшую травяную настойку прямо из бутылки рядом с весело полыхающим костерком, Вей У Сянь не в первый раз поймал себя на мысли, что ничуть не жалеет о том, что его новая жизнь после смерти началась именно здесь. Первое время он всерьез опасался встречи с родственниками мальчишки, чье тело он по случайности занял, но вскоре понял, что либо тот был круглым сиротой, либо семья по какой-то причине не желает иметь с ним никаких дел. Таким образом, судьба предоставила Вей У Сяню полную свободу действий, и он с удовольствием стал играть роль адепта Старминской Школы Чародеев. Он как будто вновь вернулся в детство, в котором не было ни войны, ни горьких потерь, а самым страшным наказанием было переписывание книг в библиотеке ордена Гу Су Лань. В Школе вместо книг была картошка. И хотя осточертела она Вей У Сяню ничуть не меньше, а может даже и больше — количество ведер ценного корнеплода, перечищенного за эти годы, не поддавалось никакому исчислению, идея вести себя более благопристойно его голову так и не посетила. — А ну делись, жадина, — Темар несильно подтолкнул задумавшегося приятеля под ребра. — Выпьешь всю «Ворожейку», а потом ворота примут тебя за диковинный сосуд с алкоголем и не пропустят, — с тщательно выверенным злорадством пошутила Вольха. — Да я трезв, как стеклышко! — возмутился Вей У Сянь, но бутылку нехотя отпустил. На языке осталось пряное послевкусие, а в голове витал легкий, почти неуловимый дурман. На самом деле адептка была не так и уж и далека от истины: прецеденты с воротами случались, но не настолько часто, чтобы всерьез опасаться ночевки на улице после всего-то одного литра настойки на пятерых. В конце концов, друзья не первый раз собирались на этой поляне сдобрить очередной пласт изгрызенного гранита науки. Окружающий ее кустарник, густой и колючий, прекрасно скрывал компанию от посторонних глаз. Но сегодня судьба решила изменить привычный сценарий. Неподалеку раздался лай. Вей У Сянь позеленел и как бы невзначай сместился за спину Еньки — ни время, ни магия не смогли перебороть тот бессознательный ужас, который он испытывал перед собаками. Потом из кустов высунулась любопытная рыжая мордочка борзой, а сразу за ней — роскошные седые усы и шляпа лесничего. — Эх молодежь, — укоризненно произнес старик, одергивая поводок и шагая в круг света от костра. — Все бы вам безобразничать! Вот в мое время хорошие мальчики и девочки сидели дома за книгами, а не распивали хмельное по лесам... — Ну так мы... мы-мы-мы пожалуй, пойдем.... — заикаясь, выговорил Вей У Сянь, выглядывая из-за Ениного плеча. Темар прошептал что-то успокоительно-ободряющее. Вольха глубоко вдохнула, готовясь произнести безоговорочно оправдывающую их речь. Собака звонко гавкнула. Такого беспредела Вей У Сянь не выдержал, и наплевав на гордость, покинул опасное место, нырнув прямо в запутанное переплетение кустов. Тот вечер ознаменовал редчайший случай, когда ворота заупрямились и не пропустили припозднившегося адепта. Вей У Сянь был возмущен до глубины души: небольшой кувшинчик вина, который он заказал в ближайшей корчме, чтобы восстановить душевное равновесие, тут конечно был ни при чем. А вот целых три кружки дешевого пива, опрокинутые на него споткнувшейся официанткой — очень даже. Одежду чародей высушил заклинанием, но тяжелый пивной дух так въелся в ткань, что даже комары не осмеливались к нему приближаться. Бестолково покрутившись перед воротами, Вей У Сянь решил не стучать в большую бронзовую колотушку и выставлять себя на посмешище перед Вахтером, а отправился бродить по ночному Стармину. Столичные улицы были непривычно тихими и пустынными. Магические фонари заливали мостовую холодным искусственным светом. Редкие прохожие демонстративно морщили носы или даже сквозь зубы шипели «пьянь». Вей У Сянь быстро перестал обращать на них внимание: он серьезно обдумывал мысль, стоит ли попытать счастья и постирать рубашку в пруду в центральном парке, или просто дождаться утра и проскользнуть в Школу вместе с кем-нибудь. Очередную фигуру, возникшую из какого-то темного и затхлого переулка, он сперва принял за грабителя и автоматически зажег на ладони боевой пульсар, в первую очередь — предупредить, что не стоит связываться с магом. В его дрожащем свете отчетливо обрисовалось лицо с ввалившимися глазницами, густо покрытое трупными пятнами. Зомби? Здесь? Губы мертвеца шевелились, но сгнившие связки не могли произвести ни звука. Вей У Сянь попятился, создавая себе простор для дистанционной атаки. Но зомби не нападал. Покачнулся, переступил с ноги на ногу... и бухнулся на колени. Затем выставил вперед дрожащую ладонь, указывая на перстень на мизинце левой руки Вей У Сяня.