lapin de lune

- Югём, - улыбается парень, протягивая руку. Спаситель закатывает глаза и натыкаясь на смущенную улыбку, подавляя смех, всё же пожимает руку. - Бэм, - кивает слабо и уходит, желая удачи. Надеясь, что больше никогда в жизни не увидит его. Ему лишний груз ни к чему, проблем в виде таких прилипал и так хватает, не хватает ещё одной. Юнги сейчас впал в такой ступор, что даже не слышит громких криков Тэхёна, который пытается достучаться до друга. - Сука я даже не знаю, что теперь делать, - вдруг вздыхает Мин, немного напугав Кима, что тот аж слегка дернулся в сторону. - Действовать, как обычно не пойдет? - тихим и виноватым голосом спрашивает парень, понимая, что произносит, какую-то хрень, которая наверняка не угодит парню, что сидит напротив. Но и молчание тоже бы не сделало легче. Может быть даже и хуже. - Да, обязательно, блять, - саркастично выдает тот, - Как же я сразу не додумался. Блин, ты понимаешь, что если человек тебе уже симпатизирует, хотя бы на внешность, то будет гораздо сложнее. Ты, что в первый раз? Как маленький мальчик, ей богу. Осознай просто, что будет если ты, м, - он облизывает губы, потому что те пересохли и продолжает, - Привяжешься к нему например. Вам же больно будет обоим. Тебе будет больно, - Юнги опускает глаза в пол, - И мне тоже... - У меня галлюцинации, слуховые? - уточняет Тэхён, думая, что весь мир в один момент решил сойти с ума, - Ты серьезно? Это же тебя даже особо не касается. Твоей задачей всегда было лишь выяснение информации, потому что я в этом туп, как грецкий орешек. Мин думает, что ему ответить. Он слишком смущен, но и врать-то не особо хочется, оскорблять лучшего друга тоже, поэтому, Юнги решает сделать следующее. Длинные бледные, худые руки, обхватывают талию Кима. Это так странно и непривычно. - Я не выдержу ещё одной сломанной судьбы у себя на плечах. - Иён, блять, перестань так говорить, - надрывая голос, орёт Мин, - Прошу тебя, спустись. Мы поговорим нормально, не делай глупостей. Не делай больно своей семье. Не делай больно...мне! Солнце!... Ему тяжело дышать, он весь вымок до нитки, от идущего проливного дождя, но ему абсолютно плевать, потому что его лучшая подруга прямо в этот момент стоит на краю крыше и явно не собирается любоваться небом или красотами этой вселенной. Девушка смеется во весь голос, слышит вся округа. Люди, что тоже столпились у многоэтажки, охают и ахают, прося одуматься. Но она смотрит лишь на единственного человека. - Тебе-то на меня, как раз-таки плевать, Мин Юнги, - орёт она, - Это будет твоя ноша, за моё разбитое сердце. Это твоя ноша, бездушная тварь. И тело под тяжестью ветра, камнем падает с крыши. Юнги издаёт крик, который слышит весь город и никто уже не удивиться, если где-то треснуло стекло. Так больно и отвратно. Столько крови и неприязни. Лучше действительно стать бездушной тварью, не давать трогать своё хрупкое рубиновое сердце и хранить его за прочным сейфом из ребер, в надежде, что больше никто не сможет добраться. Ведь она украла его рубин и разбила его по пути. И вряд ли уже, что-то может помочь. И вряд ли, алкоголь и никотин спасут ситуацию, хотя попробовать стоит. Отныне его единый алгоритм: моральный инвалид, что может притвориться, но не может полюбить. Людям без сердца, так нужен донор. Хосок хмыкает, но все-таки глаза наконец смыкает. Он думает о разговоре с Вонхо и решает, что им с Хёнвоном нужно, как-то помочь найти точки соприкосновения, но пока неизвестно, как бы лучшим образом это сделать, что бы со стадии лучшие друзья они перешли к стадии лучшие бойфренды. И тогда они уж точно будут счастливы, а пока сейчас ведут себя, как огонь с водой. Мол, ну вы гляньте мечутся от друг друга, будто умрут, лишь поговорив. С этими мыслями парень проваливается в сон, но пока он спит по его щекам скатываются дорожки слёз. И завтрашнее утро будет мерзким, ведь подушка - мокрая от слез. А ещё это лишь новый, глупый день, который еще больше загонит его в петлю. Осталось только табурет под ногами пнуть и будет идеально. Дверь в спальню Чимина открывается тяжело, со скрипом. Незамеченным быть невозможно, да и не надо в принципе. - Мин-а, ты спишь? - тихо спрашивает Кихён и не получая ответа, аккурат садиться на кровать, - Даже если спишь, я помню ту статью, в которой говорилось о том, что люди когда спят всё слышат и интерпретируют в своих снах, так, что послушай меня, пожалуйста. Медленно переводя взгляд с Пака и пройдясь им по стене, Ю решает начать. - Я не знаю с какого момента наша дружба пошла под откос. Я не знаю с какого момента, мы стали так скрытны друг от друга, - парень сглатывает слюну, - В частности ты, но чтобы ты понимал, Чимин-а, я тебя совершенно не осуждаю. Наверное я просто слишком требователен к тебе и дружбе в целом, но ты с сегодняшнего дня обеспокоил меня своим поведением. Я немного разочарован и напуган, знай это. Просто мне кажется, что я увидел то, чего мне видеть не нужно было. Жаль, я не умею читать мысли и не понимаю, что происходит в твоей голове... Тяжелый вздох, эхом на всю комнату раздаётся. - Ты режешь себя, да? - спрашивает парень и его губы искривляются в какой-то истерической усмешке, - Я не должен был знать, да? Не вени себя за это, окей... Я случайно увидел, просто случайно. Хотя. как говориться, случайности - не случайны. И даже если так, не вени себя. Ни за что. Он мечется глазами по комнате, лишь бы не смотреть на Чимина. - Я просто хочу, чтобы ты знал, что я всегда рядом. Я ни за что и никогда не буду тебя осуждать. Делись со мной тем, что тебя волнует. Рассказывай пожалуйста, мне же страшно. Я не хочу терять такого прекрасного человека, как ты. Ты же просто самое лучшее, что случалось со мной за всю мою блядскую жизнь! - Кихён хочет кричать в голос, но Пак мирно посапывая, не даёт ему этого сделать. - Я люблю тебя, просто пожалуйста перестань, мысли о том, что ты делаешь - доставляют мне неимоверную боль. Тем более потому что я не могу помочь, ты просто не говоришь со мной об этом и не даешь мне этого сделать. Я хочу помочь. На этой ноте, парень решает взглянуть на Чимина и покинуть комнату, снова скрипнув дверью и тихонько матернувшись. Паку нужен хороший и спокойный сон, Кихён хочет, чтобы тот чувствовал себя хорошо. В безопасности. В любви. А кто сказал, что Чимин спит? Никто ведь не ответил, правильно?