***
Пак даже представить не мог, что удовлетворение и вкус к жизни могут приносить не только острые ощущения от беспорядочных связей и крепких напитков, но и простое трепетное и сильное чувство привязанности, совместное времяпрепровождение, разговоры по душам и чувство нужности и важности для кого-то. С Кимом было легко и непринуждённо, не надо было прикрываться своей маской, можно было вести себя по-детски глупо и, одновременно, по-взрослому дерзко. Намджуну это даже нравилось: детская непосредственность, сменяющаяся страстью и похотью, здорово били по чувствам и сознанию. Его не на шутку заводил образ невинного мальчика в лице Пака, который словно по щелчку пальцев становился грубым и требовательным, любящим, чтобы с ним обращались жёстко и несдержанно, выбивая из него бесконечное число стонов и криков. Намджун с восторгом принял своего мальчика со всеми его сексуальными фантазиями, воплощая каждую из них и пытаясь внести в их интимную жизнь то, чего не могли дать Паку другие. Киму нравились эксперименты в постели, и с Чимином они прекрасно дополняли друг друга: один рисовал картины в своем воображении, другой их в жизнь воплощал. Хотя Пак и был приверженцем свободных отношений, но с Кимом хотелось пойти против своих же принципов и правил, чётко устоявшихся в его жизни: не влюбляться и не строить иллюзий о крепких отношениях. Но Намджун безоговорочно разбивал все устои Чимина, ломал его правила, нарушая все нормы, и беспрекословно подчинял себе. Поэтому, когда Намджун предложил переехать в свою квартиру недалеко от школы, парень не смог ему отказать и в этом.***
Чимину сразу понравился район: достаточно тихий, спокойный, ничем не выделяющийся, а самое главное, находящийся вдали от городской суеты, с немногочисленными трёхэтажными домами, в одном из которых и проживал профессор. Квартира Кима находилась на последнем этаже, в доме на самой окраине этого жилого комплекса. По шикарному убранству внутри подъезда можно было судить о благосостоянии жильцов, что здесь проживали: красные ковровые дорожки, ослепительно-белая мраморная лестница с изящными коваными перилами, горшки густой зелени на каждом углу, новейшая система безопасности. Пройдя в квартиру Намджуна нельзя было не заметить, что вся обстановка буквально кричит о своей дороговизне, но в то же время полна домашнего уюта и тепла. В первую очередь в глаза бросалась огромная современная кухня бело-красных цветов, напичканная до невозможности всякой техникой и приборами, вдоль — барная стойка с каменной столешницей и сверкающими подвешенными бокалами, отражающими солнечные лучи от большого панорамного окна напротив. Гостиная хозяина квартиры была выполнена в стиле минимализма с огромной плазмой и камином под ней, разбавленной лишь уютным персидским ковром и большим мягким диваном. Рядом с гостиной располагалась ещё пара комнат: небольшая ванная, спальня Намджуна и личный кабинет. Обходя каждую комнату и заглядывая в каждый её уголок, Чимин был в восторге от дорогой, но не вычурной обстановки квартиры. Огромная спальня привлекла особое внимание, здесь Пак застыл и присвистнул от королевских размеров кровати с балдахином, что грациозно струился тонким шлейфом бордовой шифоновой ткани. Чимин восторженно плюхнулся на мягкое ложе, утопая в нежности чёрного шёлка, развёл руки и ноги в стороны, прикрыв глаза. Наблюдая за этой картиной у порога своей обители снов, Намджун ухмыльнулся такой непосредственности и неприкрытому восхищению: Чимин как ребёнок смеялся и хлопал в ладоши, распластавшись на кровати. — Я бы хотел, чтобы ты считал мой дом своим. Конечно, тебе проще будет остаться в школе во время учёбы, но на выходных и в любое время, когда захочешь, ты можешь приезжать сюда, — проговорил Намджун, подходя к Чимину и протягивая ключ-карту. Пак приподнялся с кровати и неуверенно, протянув руку вперёд, забрал карту, затем улыбнулся и сжал её аккуратно в ладошке. — Спасибо, Джун… Мне здесь очень нравится. Это нужно отметить! Подожди меня здесь, я сейчас, — замурлыкал Чимин, встав окончательно на ноги и прижимая к груди чёрный пластик. Пак хитро улыбнулся, посмотрев на мужчину, и вышел из комнаты в коридор. Подхватив свой чёрный рюкзак, оставленный у входной двери, он умчался в ванную комнату. Намджун был взволнован и счастлив: зря он боялся и переживал, что Пак испугается и не примет его предложения. Ким, как дурак, улыбался, расхаживая по комнате взад и вперёд. Он трепал свои белые волосы, шумно вздыхая и пытаясь успокоиться. — Котик, закрой глаза, — негромко выкрикнул Чимин, заглядывая в комнату и тихонько посмеиваясь. Ким с шумом выдохнул и прикрыл ладонью глаза, тут же ощущая на своей спине тепло маленьких рук. Он млел и таял от этих прикосновений, покрываясь мурашками от простых касаний пальцев. Пак потрепал мягкие волосы профессора и надел на него ободок с кошачьими ушками. — Можешь открыть глаза, — томно прошептал Чимин, утыкаясь носиком в его чувствительную шею. Намджун убрал ладонь и окинул заинтересованным взглядом своего малыша: Чимин стоял в облегающей тело шёлковой майке, доходящей до бедер, совсем без белья, и похотливо смотрел на Кима. Он дёргал чёрное кружево широкого чокера на тоненькой шее, а в другой руке держал открытую бутылку шампанского. — Малыш, ты такой проказник! — Намджун игриво поднял брови, осматривая Пака с головы до ног, и отметил, что этот наряд ещё сильнее подчеркнул формы мальчишки. Он прикоснулся к груди парня, получая тут же шлепок по пальцам и коварную ухмылку Чимина. — Что ты на меня надел? — Ким потянулся к своей голове, ощущая на ней посторонний предмет. — Ты мой котик и я буду тебя приручать, — игриво и не сводя глаз с мужчины, заявил Чимин, поправляя мохнатые ушки на голове Намджуна. Ким, усмехнувшись и мурлыкнув, прижался к парню и потянулся к его губам в надежде на поцелуй, но Пак отстранился, выставляя руки вперед. — Котик, не торопись. Давай поиграем? — Пак слегка сжал своей ладошкой пах мужчины и опустился перед ним на колени. Чимин чувствовал лёгкое напряжение во всём теле Намджуна и ответную реакцию на лёгкое поглаживание сквозь ткань плотных брюк, это вызывало у него непроизвольную довольную улыбку. Ким услышал тихий щелчок пряжки ремня и устремил свой взгляд вниз: там Пак, расправляясь с ремнём, свободной рукой схватил стеклянную бутылку, зажатую у него между ног, и сделал первый глоток. До безобразия медленно и с придыханием расстёгивая застёжку и молнию, а затем спуская брюки и нижнее бельё с крепких бёдер Намджуна до колен, Пак, громко вздохнул и сглотнул вязкую слюну. Пальчики Чимина бережно коснулись полувозбуждённой плоти мужчины, оценивая внушительные размеры не только глазами. Скользнув аккуратной ладошкой по органу вверх, и чувствуя, как Ким отозвался на осторожные прикосновения тихим стоном, Пак высунул кончик языка и мазнул им по яркой головке. Намджуна неслабо тряхнуло, а внизу живота всё скрутилось в тугую спираль, когда Чимин, поглядывая вверх и смотря ему прямо в глаза, начал выписывать своим похотливым языком круги и восьмёрки, с силой сжимая руками крепкую задницу Кима. Нехотя оторвавшись от органа Кима, он снова отпил немного шампанского. Удерживая жидкость во рту и не глотая, он вновь обхватил губами головку члена Намджуна, стараясь не разлить свой напиток. Вбирая в себя горячую плоть, Пак щекотал её языком и попутно распределял шипучий напиток внутри рта, обдавая чувствительную кожу головки лопающимися пузырьками и прохладной жидкостью. Ким громко застонал и замер, чувствуя невероятное удовольствие и наслаждение, разливающееся по всему телу: его трясло и крыло от таких неожиданных ощущений. Пак не на шутку разошёлся, доводя Намджуна до исступления, продолжая забавляться с шипучим напитком и вылизывая каждую венку на члене, словно конфету, звонко причмокивая и дразня. Паку ужасно нравилось вот так изводить Кима и смотреть, как тот дёргается, отчаянно толкаясь в чуть приоткрытые пухлые губы и утробно рыча. — Малыш, к чёрту игры! Открой лучше свой ротик пошире, — хрипло простонал Намджун, надавливая на пухлые щёчки парнишки. Чимин проглотил шипучий напиток, вновь прикоснулся губами к набухшей головке и начал медленно вбирать в себя член. Намджун готов был отдать всё, что угодно, лишь бы этот момент не прекращался. Но ему и этого было мало, он запустил пальцы в конфетные волосы Пака, покачивая бёдрами вперёд и задавая себе нужный темп. — А ты у меня с характером, — зашипел профессор, накручивая на свой кулак розовые пряди, позволяя себе грубее и с силой толкаться в рот мальчишки, который пустил в ход свои острые зубки. По подбородку Пака тонкими струйками стекала слюна, а в уголках глаз скопились кристальные слёзы, но парень не отстранялся, а лишь томно закатывал глаза и с явным удовольствием заглатывал член чуть ли не до основания, быстро двигая своей головой и умело расслабляя стеночки глотки. Ким заворожённо смотрел на Чимина, на то, как пухлые губы обхватывали упругую плоть, на то, как искусно сосал его мальчик. Пак был первым, кому Намджун позволял делать с собой всё, что угодно. И первый, кто позволял делать всё, что угодно, с собой. Говорят, мужчины не плачут, такие, как Намджун и подавно. Но видя, как чувственно подрагивали ресницы Чимина, и как он старательно работал губами и ртом, стремясь доставить максимум удовольствия, мужчину заполнили странные чувства: он был настолько растроган, что слёзы непроизвольно потекли из его глаз, высвобождая эмоциональное напряжение Кима. Чимин бросал свои взгляды на Кима, вбирал в себя плоть снова и снова, он знал, как до безумия хорошо Киму сейчас, и лишь продлевал приятный процесс. Намджун стонал громко и бился в экстазе, цепляясь крепче за волосы Пака и не позволяя мальчишке отстраниться от дела. Ким с выдохом выкрикнул любимое имя и излился в ротик Чимина. Тому трудно было сдержать рвотный рефлекс, но он без труда его подавил, проглатывая всё семя мужчины и медленно вынимая его член изо рта. Ким тяжело дышал сквозь плотно сжатые зубы, опуская взгляд вниз, и видя, как его малыш трогательно сжимал маленькими пальчиками опавшую плоть, и как от влажной головки тянулась ниточка вязкой слюны, которую Чимин нескромно подбирал своим языком, размазывая по опухшим красным губам. — Малыш, это было потрясающе, — застонал Намджун. — Теперь я хочу с тобой поиграть. Перешагнув через свои сползшие брюки и бельё, Ким подхватил с пола Чимина и утянул его на кровать. Намджун целовал мокро и пылко, впиваясь всё глубже и глубже в пухлые губы, выпуская чувства на волю и позволяя себе наслаждаться судорожными вздохами своего малыша. Мужчина, не отрываясь от Пака, разорвал на нём белый шёлк, оставляя парнишку нагим. Обнажённые и до невозможности возбуждённые оба тянулись друг к другу, торопливо, как безумные, хватались за волосы, больно до крови кусая губы и испытывая неописуемое наслаждение от нахождения рядом и соприкосновений к коже друг друга. Ким упивался всхлипами и стонами мальчишки, что так умело и затейливо выгибался в его сильных руках, подставляя своё тело под горячие и нетерпеливые губы мужчины. — Твой котик любит игры со связыванием. Надеюсь, ты будешь не против, малыш? — спросил в губы Намджун, нехотя отрываясь от разгорячённого парня. Пак расплылся в хищной улыбке, сочтя вопрос Кима забавной шуткой, и тут же бросился на шею стоящего на коленях Намджуна. Несильно пихнув парня в грудь, Ким откинул мальчишку обратно на шёлковые чёрные простыни. Подтянув Чимина за бёдра к себе и подложив под него подушки для удобства, Намджун привстал и отвязал широкие ленты со стоек кровати, начав привязывать руки и ноги розововолосого к ним. Убедившись, что парень надёжно, но не слишком туго связан, Ким наклонился к его лицу и поцеловал пухлые губы. Отстранившись, он вышел из комнаты, оставляя Чимина в интересном положении совсем одного. Послышался какой-то грохот и шум, Пака это слегка напрягло, но спустя пару минут мужчина снова вернулся с небольшим ведёрком в руках и ехидной ухмылкой на довольном лице. — Котик сейчас охладит немного твой пыл, — проговорил мужчина, поправляя ободок на голове и доставая из ведёрка кубик прозрачного льда. Ким зажал прохладный кусочек во рту, перекатывая его звонко между зубами и грея внутри. Он посасывал ледышку во рту, обдавал горячей и вязкой слюной, выталкивая наружу её языком, и ведя холодным кусочком, зажатым в зубах, по ступне и пальчикам миниатюрной ноги. Ким заставлял Чимина их поджимать, ласкал тело прохладой, вызывая мурашки по коже, и несильно щекотал губами худую лодыжку под лентой атласа. Пак тихо постанывал и метался на нежном шёлке, извиваясь и дергаясь: парень не знал, куда себя деть, ленты были натянуты до предела, пальцы хрустели, не давая увернуться от холодных прикосновений мужчины. Намджун продолжал скользить кубиком льда: по голени, икрам, затем по колену, оставляя за собой капельки талой воды, спустился следом уже поцелуем до внутренней части бедра. Ким мягко вёл языком и опалял кожу тяжёлым дыханием, припадая к выпирающим косточкам таза и заставляя Чимина выгибаться и напряжённо стонать. Намджун вновь потянулся к ведёрку со льдом: достал оттуда пару кусочков и опустил их Чимину на грудь, медленно водя руками и смотря, как содрогается тело парня. У Кима окончательно срывало тормоза при виде такого Чимина: связанного и широко раскрытого перед мужчиной, с похотью и вожделением смотрящего из-под розовых взмокших волос и закусывающего чувственно свою нижнюю губу. Ким достал из тумбочки у кровати тюбик со смазкой и удобнее устроился между разведённых в стороны ног Пака. Атмосфера накалилась до предела: Пак дёрнулся в попытке согнуть ноги в коленях и протянуть руки к мужчине, почувствовать жар его тела, ощутить под пальцами его мягкую кожу и плоть, но всё безуспешно — ленты обездвижили его тело. — Джун, ну же, развяжи меня… Я хочу прикоснуться к тебе, — прохныкал Чимин, ёрзая по шёлковой простыне. Намджун, усмехнувшись и поправляя на себе мохнатые чёрные уши, тихо замурчал и подобрался ближе к Чимину, схватил парнишку за бёдра и с силой сжал, оставляя на них красные отметины. Подвиливая задницей в руках Намджуна, Пак, не смущаясь, попросил мужчину о поцелуе и тут же его получил: мокрый и пошлый, развязный и страстный, такой, как любил Чимин. Намджун мажет по скуле, оторвавшись от губ и спускаясь к ключицам, оставляя следы. Он водил руками по роскошному телу и восхищался его красотой. Намджун, задыхаясь от своих же желаний, торопливо выдавил несколько густых капель себе на ладонь и размазал их по стоящему органу. После чего начал пальцами со сладко пахнущей смазкой растягивать Чимина, продолжая его целовать и заставлять ещё больше ёрзать и распаляться от накрывшего возбуждения. — Какой же ты у меня послушный, — ухмыльнулся мужчина, сминая в руках мягкие половинки парня. Он раздвинул ягодицы и медленно ввёл член в мальчишку. — Потерпи, малыш, — зашептал Ким, рассыпая свои поцелуи по мягкой, бархатной коже Чимина, — просто расслабься. Чимин запрокинул голову назад, старательно пытаясь расслабиться на весу скованных рук и принять орган внутрь своего тела. Намджун придержал дрожащего Пака и полностью вошёл до основания члена, затем опустил его на подушки, кусая губы до крови и еле сдерживая стон сладострастия от потрясающей узости своего малыша. Чимин вскоре привык и начал поскуливать от жарких ощущений между широко разведённых ног, извиваясь в крепких руках и переставая контролировать себя. Язык Кима продолжал хозяйничать по телу парня, заставляя того заходиться в истерике и покрываться мурашками. На вкус кожа Чимина была необычайно сладкая, разливаясь на языке приятной патокой, её хотелось лизать и вгрызаться, ощущать весь смак и послевкусие. Тела слились воедино, подвязанные ноги и руки Чимина покачивались в такт ритмичным движениям Кима, несдержанные громкие стоны заполняли всю спальную комнату, лаская слух и заставляя партнёров сходить с ума друг от друга. — Ах, Намджун, — надрывно вскрикнул Чимин, изгибаясь в спине, — толкнись так ещё раз… Намджун незамедлительно выполнил просьбу, крепче сжимая упругие бёдра широкими ладонями, и продолжил вбиваться в податливое тело под нужным углом. Задевая чувствительный комок нервов, Ким наслаждался рваными криками и звучными всхлипами. Плоть парня тёрлась о плоский намджунов живот, голова шла кругом, а перед глазами мелькали звёздочки. Пак словно в полёте, раскачивался на шёлковых лентах, аккуратно придерживаемый Кимом, и чувствовал, как завязавшийся узел внизу живота уже готов разорваться от перенапряжения и удовольствием разнестись по каждой клеточке хрупкого тела. Пак больше не мог сдерживаться и закричал, когда они оба достигли разрядки почти одновременно. Оргазм накрыл их с головой, а голоса затихли, хрипя на последнем выдохе-стоне. Чимин почувствовал горячую сперму глубоко внутри себя и на своём животе, довольно прикрыл глаза, расслабляясь на шёлковых тканях. Ким развязал тугие узлы на лодыжках и запястьях Чимина и стал осыпать поцелуями каждый след красных колец, оставленных на коже мальчишки. Мужчина подполз к парню поближе и крепко обнял его, благодарно целуя в висок. — Люблю тебя, малыш. Очень сильно. Этих слов было достаточно для того, чтобы Пак смутился. Он уткнулся в ключицы Намджуна и выдохнул: «Я тебя, кажется, тоже».