Дюжина Дней Чудес

Первый весенний дождь кончился дюжину-другую минут назад, и теперь небо медленно светлело, словно некий всемогущий художник, до этого упорно размазывающий чернила по бескрайнему холсту небосвода, вдруг опрокинул воду на свое творение. Мелифаро полюбовался еще немного мягкими дымчато-серыми разводами и перевел взгляд на человека, который вполне мог такое устроить. Шурф расслабленно дышал, лежа на его коленях, и тоже смотрел на небо. Они молчали. Всё, что хотели сказать, что было необходимо сказать – они уже произнесли за показавшуюся бесконечной ночь, сломав выстроенные ими самими же барьеры. И теперь неспешно заново привыкали друг другу. Мелифаро мягко перебирал пряди волос щурящегося от удовольствия Шурфа, изредка проскальзывая едва теплыми пальцами по тонкой коже шеи – и тогда тот на мгновение сбивался с привычного ритма дыхания и с легкой улыбкой крепче сжимал вторую руку парня, согревая ее. Небо почти побелело. Они решили начать все с чистого листа. Шурф достал из кармана лоохи пачку сигарет Макса, щелкнул пальцами, прикурил от возникшего на пару мгновений огонька, выдохнул несколько дымных колец. Полюбовался, как они плавно растаяли в воздухе, а затем, осознав, как это выглядит, с некоторой опаской глянул на Мелифаро, сжавшего его волосы. Тот и вправду оцепенел, глядя на знакомые сигареты, а затем неожиданно даже для себя самого понял, что все нормально. Ему неважно, что это дал Шурфу Макс. Он знает, что на самом деле чувствует его Истина к нему самому. Ему даже немного любопытно. Мелифаро подался чуть вперед, стараясь уловить запах. Горько. С вишней. Шурф затянулся сигаретой, а затем резко поднялся, выдыхая бледно-золотистый от первых солнечных лучей дым практически в лицо Мелифаро. Увидев ошеломленный взгляд того, он с шальной улыбкой прикоснулся к его губам своими, почти сразу углубив поцелуй. Горький дым непривычно обжигал горло Мелифаро, в то время как слегка сладкие от сигарет чужие губы привычно обжигали его собственные. Почувствовав, что еще немного и точно задохнется, Мелифаро отстранился, удивленно глядя на Шурфа. В лучах восходящего солнца его глаза сумасшедше блестели. С растрепанными от ветра и ласк волосами, с озорной улыбкой, невероятно родной, он сидел напротив и ждал его реакции. Мелифаро рассмеялся, обнимая его. Его весна безумна. И совершенно прекрасна.