Дюжина Дней Чудес

Ахум щелкнул пальцами, но ничего не произошло. Он отбросил в сторону измятую самокрутку, выругался, с третьей попытки и помощью грязной стены все же встал и побрел дальше по туннелю. Эхо подхватывало противные хлюпающие звуки шагов и разносило их, нарушая гулкую тишину на пару с мерзким крысиным писком. Порой по туннелю грохоча проезжал состав, но за все то время,что Ахум бродит здесь, он не нашел ни одной станции. Липкий затхлый воздух порой застревал в горле комком, и тогда Ахум останавливался и долго, мучительно кашлял. "По-моему, свои легкие я выплюнул еще на два уровня выше" – после этой или подобной мысли он мрачно улыбался и вновь тащился куда-то, ведомый одним упрямством. Нижний Город равнодушно наблюдал, как странник, пытаясь найти выход, лишь глубже забирается в каменный лабиринт. Прошла неделя – или все-таки больше? – как он проснулся здесь и с тех пор не может выбраться ни в какой другой мир. Ахум прислонился к холодной кирпичной стене, пытаясь разглядеть хоть что-то. Бесполезно. Вокруг царили темнота, холод и тишина. И крысы. Словно через подушку Ахум услышал, как прогромыхал мимо него очередной поезд, а затем раздался взволнованный голос. – Просто держи меня за руку. И дыши. Как сможешь. Просто будь живым здесь. Кажется, тот голос еще что-то говорил, в то время как теплая чужая ладонь согревала его пальцы и мягко вела куда-то за собой.... *** Тепло. Сначала пришло мягкое тепло, которое словно обнимало сразу все тело, дарило ощущение уюта. Затем Ахум открыл глаза и со стоном зажмурился – он уже успел отвыкнуть от света. Пальцы обожгла глиняная кружка, запахло пряностями. Щурясь, он огляделся и заметил рядом Франка. Тот стоял немного в стороне,рядом с плитой, вертел в руках опустевшую джезву и укоризненно смотрел на него. – Ну вот как, ты мне объясни, из всего бесконечного множества миров ты напоролся именно на этот? И ведь нет, чтобы попробовать оттуда сразу удрать, надо было попереться вглубь, чтоб уж точно завязнуть!... Ахум улыбался, слушая гневную тираду своего друга, и пил горячий кофе, чувствуя, как имбирь обжигает горло, а во рту сладко-пряно от корицы и мускатного ореха. Франк замолчал и присел рядом, протягивая медовый коржик, явно испеченный Тришей. – Сладкого хочешь? Ахум кивнул и потянулся к нему за поцелуем.