Фальшивые бриллианты детства

Я открыла глаза и промолчала. Вероятно, мозг капитально пострадал, потому что я сразу ощутила, что у меня нарушилось восприятие тела. Оно казалось мне чересчур длинным, громоздким и тяжелым. Мысли текли медленно-медленно, словно их жвачкой склеили. Странно, однако, что надо мной никто не убивался, причитая, как и на кого я покинула наш лучший из миров и худших его обитателей. Также никто (в особенности, Луи) не радовался, что я пришла в себя. К чему бы такое возвращение? Неужели мой план не удался, и все мертвы? Я открыла рот, и в него тут же хлынула соленая, густая жидкость. Кровь, конечно, чего же еще ожидать… Значит, я все еще нечеловек. Но что ж такое с восприятием? Никогда не интересовалась, бывают ли у вампиров постмортальные психические расстройства, кроме развития прижизненных симптомов, и зря. Крови становилось больше, чем я могла принять, так что пришлось начать отплевываться. Кто-то ласково зашелестел над моей головой, называя деткой и уговаривая быть умницей. По фиг. Я вновь куда-то провалилась, уверенно обещая самой себе вернуться и разобраться. Я очнулась в чужой комнате с наглухо закрытыми окнами. Лампы работали в режиме ночника, но моим глазам не требуется так же много света, как человеческим, чтобы рассмотреть, куда я попала. Кровать широкая, огромная, но и я сильно вытянулась. Шатаясь, я встала, чудом не загремев. Ступни погрузились в искусственный мех коврика. Проигнорировав тапки владелицы спальни, я босиком доковыляла до зеркала и уже тут рухнула, с трудом удерживая внутри готовый вырваться крик. Из отражения на меня таращила перепуганные зеленые глаза рыжеволосая девушка, похожая на Маарет. Выходит, я каким-то макаром захватила ее тело, и теперь мне надо срочно сматываться. Старушка Маарет наверняка отлично знает свою подопечную и подмену раскусит в момент, причем в буквальном смысле. Слабость, головокружение и прочая фигня, которой я то до того момента страдала, покинули мое новое тело в темпе вальса, и я лихорадочно заметалась по комнате. Вот насколько удобна привычка американцев хранить в шкафу в спальне все носимые вещи, включая обувь и верхнюю одежду! Без малейшего содрогания сменив белье, натянув джинсы и футболку, зашнуровав кроссовки и накинув куртку, я зашарила по ящикам и карманам в поисках наличных и документов. Карточки я сразу отшвыривала, поскольку никаких кодов к ним в голове не всплывало. Кое-как набрав запас на первое время, я не стала размениваться на обычную вылазку через дверь, а распахнула окно и выпрыгнула. В конце концов, вампир я или кто! Теперь у меня нормальное взрослое тело, обладающее замечательным потенциалом за счет подпитки кровью древней. Перемахнув через ограду, я перешла на ускоренный бег, который не раз с завистью наблюдала у Лестата. Получилось. Остановиться я смогла лишь на подступах к городу. Из последних сил я словила попутку и дотянула до темного проулка за баром, где смогла пополнить запас сил. Мыслей, кроме как о том, чтобы унести ноги как можно дальше от Маарет и ее свиты, не осталось. Даже судьба Луи отошла на второй план. Если я смогла забиться в тело Джесс, то мое бывшее тело наверняка мертво, и погибло аккурат на глазах Луи и еще кучи свидетелей. Заявляться к нему с радостными воплями: «Дорогой, это я, твоя Клодия! Я просто сменила тело, а так ничего не изменилось!» - было опасно. Полбеды, если он не поверит и укокошит меня сам в приступе скорби по мне же. Вот если кто-то из древних найдет способ проверить и убедится, что я говорю правду, тогда наступят настоящие проблемы, по сравнению с которыми даже огромная скорбь, вероятно, терзающая ныне Луи, покажется мне мелочью. Сев на проходящий рейсовый автобус, я встретила рассвет новой жизни в другом городке, сховавшись от солнца в подвале заброшенного дома на окраине. В голове настойчиво билась мысль, что, пока Маарет и ее шайка не очухались, мне следует срочно покинуть Америку. Окончательно я пришла в себя в ставшем родным Кракове, когда, в свой очередной приезд, до меня дошло, что я мечусь, как идиотка, в границах нашего с Луи европейского турне. Даже в Париже отметилась, дурында, благо никакого подозрительного театрика там больше не стояло. Надо было успокоиться и в который раз начинать жить сначала. Благодаря нехитрым манипуляциям с внешностью, из зеркала на меня смотрела бледная моль с небрежно стриженной каштановой шевелюрой и темными глазами. Маарет такая маскировка бы не провела, но я встречаться с ней и не собиралась, а для остальных сойдет. Пожалуй, только теперь я действительно вернулась, максимально став прежней собой в своем времени, с поправкой лишь на немертвый статус. Одинокая дамочка, болтающаяся по чужим странам, поскольку больше ей заняться нечем и некем. Справляя очередной Новый Год, я автоматически перебрасывалась взаимными поздравлениями с туристами, заполонившими старую рыночную площадь и без какой-либо радости смотрела фейерверк. Взбодрив себя пьяным немцем и его наличкой, на следующую ночь я вылетела в Москву. Теперь мне ничто не препятствовало вернуться на родину. Меня закрутил пестрый водоворот субкультур. Квартирники, игры, курсы йоги, плетения и самого правильного кручения пальцев, рисования и раскрашивания мандал, гадания и раскладки ассоциативных карт… Вечера и ночи сменяли друг друга в бессмысленных для меня способах постижения мира и себя в нем, а также наоборот. На одной из тематических вечеринок побывавшая в Штатах девчонка демонстрировала фотографии и взахлеб рассказывала о посещении Нового Орлеана. Я настороженно прислушалась. Вот уж никогда бы не подумала, что наша с Дэниэлом первая книга, выпущенная для раскрутки парка, обзаведется кучей поклонников. До английской домохозяйки с сагой о мальчике-волшебнике нам было как пешком до Марса, однако определенный успех мы снискали, добравшись в переводе аж до «занесенной снегами» России, чтобы медведи читали о клыкастых страстях под балалайку и самовар. Потрясая выкрашенными в радикально черный волосами, деваха выложила на кухонный стол два пухлых, еще пахнущих типографской краской тома в конце своего рассказа. Поверх темного фона в истекающих кровью розах с поблескивающими стальным цветом шипами гордо шла надпись красным металликом «Вампир Лестат» на одной и «Королева Проклятых» на второй. Счастливая обладательница вещала, что Луи в «своей» книге многое переврал (еще бы!), но «самый недооцененный персонаж» также имеет право голоса, и вот «темная летопись» от лица Лестата де Лионкура. Мне потребовалась вся вековая выдержка, чтобы не вцепиться в книжки немедленно. Заморочить увлеченных девиц было нелегко, но дело того стоило. Спустя три бутылки и две сотни долларов, я поспешно удалилась из гостеприимной квартиры, унося в модном кожаном рюкзачке в форме гроба продолжение собственного творения. Добравшись до дома на автопилоте, скинув уличную обувь и верхнюю одежду, я погрузилась в покинутый мною мир, начав со второго тома. Мне было необходимо срочно убедиться, что Луи выжил. Лестат не подвел. Пролистав первые главы (восхваление Лестата, опять Лестата и снова Лестата, и, отдельно, его чувства причастности и современности каждой прожитой эпохе) я наткнулась на ожидаемое сетование о непонятости и недооцененности гения ограниченными темными собратьями. Отдельно досталось Луи за меркантильность (построил свое дело со рвачами-компаньонами, а о старом друге и думать забыл), Арману за лживость (он казался таким романтичным и загадочным, почти как сам Лестат, с несчастной любовью и непонятостью в анамнезе, а с начала двадцатого века резко свернул весь романтизм, а потом и вовсе примкнул к предателю Луи) и Мариусу за ленивых тараканов во многовековой башке (сидел сиднем на одном месте, не делая попыток ни Армана вразумить неожиданным возвращением, ни Лестату помочь при очередном кризисе артиста). Обо мне ни слова, забавно. Я пролистала дальше, уловив, что Лестат решил напомнить вероломным «братьям» о том, кем мы все являемся, для чего провернул остроумную, с его точки зрения, комбинацию с созданием рок-группы и гастролями по всему миру. Параллельно он изложил легенду о праматери всех вампиров, превратившуюся едва ли не в спящую красавицу, которую этот чудик вознамерился пробудить и вывести из тьмы тысячелетий на неоновый свет рекламных огней и аромат машинных выхлопов. Достойная цель, что и говорить. Как бы то ни было, Лестат уболтал Мариуса поставить перед Акашей огромный экран с автоматически переключающимися каналами. Разумеется, даже ребенок догадался бы, что Лестат так запрограммировал переключение, чтобы его выступления, клипы и интервью Акаша точно не пропустила. И (о, чудо!) однажды Акаша, обалдев от зомбоящика, не иначе, вскочила с трона и побежала искать своего героя и убивать всех прочих. Далее Лестат, с его слов, пытался убедить «возлюбленную» не ломать все и сразу, а Акаша загипнотизировала бедняжку, подчинив своей воле. Какое-то время парочка шаталась по странам третьего, а то и четвертого мира, сжигая непопрятавшихся вампиров ментальным напалмом и заставляя женщин совершать историческую месть сильной половине человечества. Затем вконец свихнувшаяся от вседозволенности Акаша выследила свою давнюю противницу, родную сестру Маарет, и перегрызла той глотку, заставив Лестата выпить кровь древней. Маарет, почуяв неладное, собрала вампирскую сходку, и только тут (та-дам) на страницах появилось мое имя. Я задраила наглухо окна, наведя самую настоящую светомаскировку, и продолжила чтение, проигнорировав наступление утра. Оторваться от повествования не было сил. Итак, по версии Лестата, предатель Луи притащил к Маарет… украденную им у все того же Лестата общую дочку. Я долго ржала над двусмысленностью формулировки. Лестат сделал отступление, напомнив читателю о моей слабости, глупости и отвратительном характере, присовокупив, что столетия, проведенные в маленьком теле с маленьким мозгом, лишь ухудшили мою и без того дурную натуру. И я, злая ущербная обезьянка, спровоцировала Акашу, нагло нахамив древней в ответ на ее доброе предложение присоединиться к ней и Лестату вместе с Луи. «Выскочка» Исидро со своими ручными лаймами не преминул воспользоваться ситуацией и, вследствие охватившего присутствующих «замешательства», прервал воспитательный процесс и коварно убил нашу праматерь, а заодно и Даниэля, выкачав из него энергию для своего черного дела. Хотел, мерзавец, и Джессику убить, но Маарет не позволила (ага, три ха-ха). О моей участи Лестат тактично умолчал и более о «дочурке» не вспоминал, описывая скорбь, охватившую его лично после гибели Акаши (из-за гипноза, разумеется, покойная оказалась мастером нейролингвистического программирования), и разобщенность, ставшую еще сильней среди прочих вампов. Сам Лестат, кое-как оправившись от удара судьбы и неудачно попытавшись отплатить испанскому выскочке (исключительно под остатками чар Акаши, это особо подчеркивалось), пришел с миром и добром к Луи, но тот, не совсем понятным для тех, кто не в теме, образом, оказался настолько зол на милашку Лестата, что едва не отправил того вслед за Акашей. Обидевшись на неласковый прием и снискав аналогичный у Мариуса, воссоединившегося с Арманом, Лестат окончил свое повествование тем, что вознамерился найти прочих, затаившихся и неизвестных детей ночи, для чего и засел за свои воспоминания. Мол, они прочтут и оценят. Дэна было искренне жаль, я немного всплакнула. За Луи я не переставала тревожиться, но и раньше пребывала в уверенности, что он не погиб. Неожиданно оказалось приятно узнать, что Исидро и Эшеры выкрутились. «Вампира Лестата» я открывала, настраиваясь на юмористическую волну, опасаясь иначе не одолеть эту эпопею. Автор снова не подвел. Тяжелое детство, щедро приправленное ярким эдиповым комплексом, путь типичного авантюриста восемнадцатого века, роковая встреча с древним вампиром Магнусом, умыкнувшим Лестата и, в итоге, обратившего его с тем, чтобы тут же покончить с собственной жизнью, бросившись в огонь. В эту байку предлагается поверить? Особенно учитывая, что на той же странице немедленно возник Мариус, подобравший оставшегося без поддержки Лестата и попытавшийся вбить в его скорбную головушку основы вампирского быта. Скорость замены, равно как и сходство имен, не могла не насторожить. Полагаю, никакого Магнуса и не было; просто Мариус покуролесил, а убить последствия разгула рука не поднялась, ну да древние и не так развлекались. В общем, далее Лестат сменил амплуа девицы в темнице на колобка, сбежал от тирана Мариуса, наткнулся на Армана, от души насолил ему и тоже ушел искать остатки своей человеческой семьи. После растянутых на полкниги подобных метаний он бросил Старый Свет и поплыл искать родственную душу в Америку, и тут-то ему и подвернулся богатый плантатор Луи, чья участь оказалась предрешена с первой их встречи. Дальше леса пошли гуще, а трава забористей. Лестат принялся полемизировать с автором «Интервью с вампиром», уверяя читателей, что там им наврали, а уж он-то расскажет правду, только правду и ничего, кроме правды. Луи вырисовывался двоякой фигурой. С одной стороны, очередная «первая и настоящая» любовь Лестата, прекрасная и тонко чувствующая натура, с другой же, хм, склочная жадина (аукалось негодование Луи после потери плантаций и капитала из-за чересчур веселой жизни, устроенный Лестатом), вечно недовольная бедным Лестатом, который всего лишь стремился развлечь и расшевелить не понимавшего своего счастья Луи. Упоминалось, что отец Лестата успел благополучно дожить в поместье Луи до естественной смерти. После восстания рабов он потащил Луи развеяться в Новый Орлеан, но опять же вместо благодарности огреб новые «нелепые» обвинения и ссоры. Не выдержав просьб Луи отвалить и оставить его в покое, Лестат притащил меня (маленькую рахитичную идиотку, я цитирую) и обратил для развлечения Луи. «О, да, детка, вот тут и началась настоящая дорога в ад», - усмехнулась я, добравшись до истории о моем обращении. Не присутствуй я лично при нашей первой встрече, точно бы прониклась к себе-из-книги самыми негативными чувствами. Клодия де Лионкур (ах, ты, гадина, я же была де Пон дю Лак!) превзошла Луи по части «необоснованных» претензий, «глупых» капризов и придирок. «Я» в открытую унижала здоровенного лба, во много раз сильнее меня, а тот лишь сопливился в уголочке, картинно удивляясь, что его милый Луи присоединился к домашнему буллингу. «Я» подговаривала Луи устраивать Лестату пакости, требовала горы нарядов и драгоценностей, убивала приходящих учителей и слуг, не гнушалась подворовывать и обожала бродить по ночам в одиночестве, нападая на женщин и детей. Странно, что никто, кроме Лестата, следов моей опасной деятельности не замечал, а женщины, дети и негры, будто очарованные, табунами паслись у нашего особняка, так и норовя попасть «мне» на зубок. Но всякому везению приходит конец, вот и потерпевшие где-то спустя век расчухали фишку и побежали жечь наш уютный домик, наваляв абсолютно непричастному Лестату за все «мои» преступления. Луи поспешил скрыться со мной и всем совместно нажитым имуществом. Лестат долго переживал такое вероломство, а потом рванул следом, «беспокоясь» о нашей дальнейшей судьбе и трогательно надеясь «перевоспитать кровиночку». Якобы он нашел нас в Париже, но мы успели составить альянс с прощелыгой Арманом, и Лестат не рискнул соваться в его театрик. Окончание истории терялось в слезах и вздохах. Отвергнутый Лестат попытался построить свое счастье, обратив ретивого репортеришку в середине двадцатого века, но Даниэль быстро скумекал, к кому попал, и рванул под крыло все того же Армана. Лестат ярко живописал, как с тоской наблюдал за Арманом и Дэном, отправляющимися в гости к Луи, и думал, что, раз сородичи его не приняли, он пойдет к людям и возьмет реванш. Первым побуждением после прочтения было залезть на фансайт Лестата и накатать километровый отзыв, дав понять, что ничто не забыто, и никто не забыт. Остановило меня то, что я понятия не имела, от чьего имени могла бы выставить свой разоблачительный опус. Затем, скрипя зубами, я мысленно поблагодарила Лестата. Не знаю, как там Луи в прошлом, меня в настоящем он точно взбодрил и расшевелил. «Привет, вампир Лестат (разумеется, если ты в самом деле вампир, а не домохозяйка бальзаковского возраста)! У тебя классные книги, я прочитала обе. Прикольно быть современником стольким столетиям, я считаю. Ты уйму всего видел и можешь пролить свет на кучу загадок истории. Интересно, как у тебя сейчас дела. Ты вернул свою дочку, Клодию, и Луи? Или плюнул на них и заделал других? А что неизвестные, ты их отыскал? Ах, как жаль, что человеческая жизнь такая короткая! У тебя еще столько впереди, а мы, люди, с каждым днем все ближе к могиле. Скажи, а насчет вас точно никто-никто не в курсе? Ну там спецслужбы или Ватикан? Вроде бы инквизиция должна была в свое время пронюхать, что кто-то балует ночами, да и гэбэшники – парни не промах. Тебе подобные могли сотрудничать с наци, те были фанатами улучшения человеческого материала (напиши мне о таких случаях, если знаешь, пожалуйста, я этих тварей зубами загрызу; клыки у стоматолога наточу – и загрызу). Да, чего я вдруг решила тебе написать-то! Я тут недавно побывала в Новом Орлеане, и в одном клоповнике мне втюхали сундук со старыми бумагами. Счета от портных и прочий хлам. Так вот, среди этого барахла мне попался дневник Клодии. Юная леди писала очень бойко. Если кто-то из вас желает заполучить дневничок обратно, свяжись со мной по этому мейлу. С наилучшими пожеланиями, Юджиния (можно просто Джейн)». Дневник я, на самом деле, приховала в лондонском банке, где он благополучно пережил войну и миллениум. Но, по крайней мере, первую его часть могла бы запросто позабыть в Новом Орлеане, собирались-то в темпе. Отвечать Лестат не спешил, и второе письмо я выложила в общий доступ. «Хай, клыкастые (если вы тут тусите). Вампир Лестат мне не отвечает, или его секретарь не счел нужным передать ему мое послание, поэтому сливаю всем сюда наводку. Камрады! Далеко не все, что считается выдумкой, таковой является. Например, мне удалось точно установить, что в указанный в книге период в Новом Орлеане действительно существовала девушка (или девочка) по имени Клодия, и ее дом территориально находился в районе «вампирского» особняка. Из дневника настоящей Клодии ясно, что ее мать умерла (тоже как в книге, от эпидемии), и она осталась с отцом, отношения с которым не складывались, потому что он мешал ее счастью с каким-то дальним родственником. Не знаю, все ли описанное правда (но ведь и «Вампир Лестат» такая же фикция, как, допустим, индейские оборотни или греческие кентавры), мадемуазель Клодия тоже могла что-то присочинить. Тем не менее, материал реально интересный. Эксперты заверяют меня в полном совпадении датировки описанных в дневнике событий с известной нам эпохой. Кто заинтересуется, пишите на оставленный адрес. Предупреждаю, письма сортирую не я, так что ответов на несерьезные мейлы не будет». На сей раз ответов прилетело много. Преобладали послания наивных фантазеров, пишущих, что они «тоже вампиры» или (вот умора) были таковыми в прошлой жизни (в следующей станут супергероями Марвел, не иначе). Приглашали на сборища, присылали отфотошопленные фотки и ссылки на свои сетевые произведения и ресурсы, в которых обычное разгулявшееся воображение соседствовало с четко видными клиническими симптомами. Клиников и пограничников я сразу отправляла в игнор, равно как и предложения знакомства в оффлайне или онлайновых игрищ. Господ «вампиров» шерстила более прицельно, просто с целью убедиться, что никто из знакомых не прикалывается. Лестата среди них не обнаружилось. Наиболее разумные предполагали, что это либо пиар третьей части «Вампира Лестата», либо пиар очередного фанфика по мотивам и предлагали выставить первую главу для затравки. Среди этой карусели выделялись немногие коллекционеры, готовые приобрести дневник незнакомки позапрошлого века со всеми положенными справками от экспертов и оценщиков. Луи как раз маскировался под такого любителя старины и отправил мне любезно-обезличенный запрос на предоставление сканов избранных мест и экспертизы. Опознала я его по адресу отправителя и той же ночью настрочила ответ. «Доброго времени суток, м-р Люк. Полагаю, вы станете настаивать на повторной экспертизе с привлечением облеченных вашим доверием экспертов, и будете правы. Все-таки не семечки в кульке планируете приобрести. В настоящее время я проживаю в Восточной Европе и не имею возможности принять ваше предложение посетить Америку. Даже с условием оплаты визы, проезда и проживания, мой ответ все равно «нет». По личным обстоятельствам я не выезжаю дальше Щецина (см. Гугл карты). Если вы более свободны в своих передвижениях, мы могли бы встретиться там либо согласовать иное место. Быть может, вас привлечет Краков или Вильнюс. Немного об интересующем вас предмете. Насколько я разобрала записи, речь идет о довольно обширном фрагменте из дневника девушки-подростка, по моде века, полном иносказаний, романтических фантазий и утопических планов на будущее. Как я упоминала в открытом доступе (я удалю свой публичный комментарий, если мы достигнем договоренности), м-ль Клодия (она называет только свое имя) находилась не в лучших отношениях с отцом (я идентифицировала «мсье», «злыдня», «истерика», «свинью» и «кровопийцу» как одну фигуру) и надеялась однажды сбежать из дома с объектом своих грез, вероятно, родственником, чаще всего обозначенным как «мой дорогой» и заглавной буквой «эль». В Л. она видит защитника, рыцаря в сияющих доспехах, тем более, что тот сам частенько называет ее принцессой и льет в уши всякие куртуазные глупости (если только это не ее мечты). Естественно, никаких вампиров в рукописи и в помине нет, равно как и мрачных теней, древних тайн, ночных погонь, кровавых оргий и прочей ерунды из современных книг. Зато юная м-ль подробно описывает некоторые изучаемые предметы, учителей, приемы, на которых побывала вместе с отцом. Также присутствуют рисунки с подписями и без. Надеюсь, я удовлетворила ваше любопытство настолько, чтобы подогреть его еще больше, и вы захотели увидеть дневник воочию. Жду вашего решения, Юджиния (просто Джейн)». Хотя Луи наверняка уже принял решение о покупке моего дневника, в письмах он убедительно изображал колебания как насчет покупки, так и насчет поездки. В итоге, мы договорились встретиться в Петербурге. Луи не меньше, чем я, был обеспокоен камерами, которыми были буквально увешаны улицы многих городов, и Питер оказался разумным компромиссом. Безопасный туристический центр для людей и безопасные для нас окраины. В небольшой ночной бар я заходила, сдерживая внутреннюю дрожь. Луи уже прибыл и дожидался меня за столиком в углу, сидя лицом к полутемному залу, спиной к стене. Перед ним стоял стакан чая в металлическом подстаканнике, настолько же неуместный в этом месте, как и сам Луи. - Джейн? – уточнил Луи, галантно поднимаясь, чтобы поприветствовать даму. Я кивнула, присаживаясь рядом. - Вы без оценщика? – я притворно удивилась. - Оставим это людям, мадемуазель, - хмыкнул Луи. – Вы сразу поняли, кто я. Я же заметил вас за несколько километров. Отчего столь юное создание бродит в одиночестве? - Так сложилось, - я отвела глаза. – Что ж, в таком случае, прошу, - я протянула ему дневник. Луи чуть не вырвал его из моих рук, но все же сумел сдержаться и, вежливо поблагодарив, углубился в изучение. Я же исподтишка разглядывала его. Хотя мы по своей природе неизменны, мне показалось, он стал чуть-чуть другим. Это был уже не мой Луи, а словно чужой, незнакомый вамп. Я отметила серебряные нити в его темных волосах, горькие складки у губ, неподвижное, отстраненное выражение лица. Он пережил крушение своего мира – и нашел в себе силы двигаться дальше. Быть может, оплакивая прошлое, но не позволяя скорби себя сломать. И более не в моих силах было предложить ему участие и поддержку. Его Клодия умерла, и едва ли Луи оказался бы в расположении слушать мой сбивчивый рассказ о смене тела. - Покупаю, - наконец, вынес он вердикт, подняв на меня полный боли взгляд. – Это действительно ее дневник. - Как, разве «Вампир Лестат» не выдумка? – ахнула я. - Да. И нет, - Луи горько усмехнулся. – Мой старый враг многое присочинил и исказил в своем бестселлере, - Луи презрительно искривил губы. – Однако уверяю вас, и он, и я сам – вполне реальные личности, как и моя бедная Клодия. - Я сразу не поверила, что она такая стерва, как описано в книге, - с готовностью закивала я. - О, она была еще умнее и сильнее, - Луи вздохнул. – Она сама не знала, насколько умна и сильна, и это ее погубило. - Клодия мертва? – я с силой сжала пальцы. – Лестат писал, что во время конфликта древних она спровоцировала вспышку ярости у его «королевы» Акаши. Выходит, Акаша ее убила? - Я не исключаю такую вероятность, Джейн. Поверьте, мне было бы проще, если бы я мог целиком и полностью поверить в эту простую версию, ненавидеть мертвую Акашу, оплакивать мою милую Клодию… Но… - Но? – я напряженно подалась вперед. - Откровенно говоря, то, чему я сам был очевидцем, свидетельствует скорее, что Клодия убила себя вместе с Акашей. И, к сожалению, не в одиночку. - Не в одиночку убила Акашу? Клодии кто-то пытался помочь? – я захлопала глазами. - И Акашу, и Клодию убил один из нас. Не самый древний, но самый талантливый и изворотливый. Дон Симон Исидро, кстати, новый объект зависти Лестата, - медленно проговорил Луи. – Обвинение ему даже не подумали предъявить, как же, спаситель нашего темного мира, да и старейшие ему благоволят, - зло усмехнулся Луи. Я поежилась. Беда, если Луи задумает мстить испанцу. И ведь не объяснить, что я полностью поддерживала в тот злополучный момент его действия. - Проверьте ваш баланс, - резко сменил тему Луи, и я послушно набрала комбинацию на сенсорном экране телефона. – Мы в расчете? - Да-да, - рассеянно подтвердила я, не переставая ломать голову, что я могу сделать в сложившейся ситуации. – Знаете, мне показалось, - запинаясь, начала я, - у этой тетради непременно должно быть продолжение. Если я найду его, мне снова связаться с вами? - А вы в этом настолько уверены? – вскинул бровь Луи. Естественно, я была уверена. И пообещала себе вытащить из хранилища все тетради, а этой же ночью засесть за самую-самую последнюю часть, в конце которой подробно описала бы свои опасения насчет предстоящего конфликта с Акашей и трогательно попрощалась бы с любимым «на всякий случай, если ты прочитаешь это строки» и прочее бла-бла-бла. - Не то, чтобы сильно, но всякое может случиться, – я пожала плечами. – Клодия ощущала потребность изливать свои переживания на бумаге. Наверняка и в прочие периоды вашей жизни она продолжила писать. Лично мне было бы любопытно прочитать ее путевые заметки или воспоминания о Париже. Теперь, когда я убедилась, что все вы настоящие, лживая книжка Лестата лишь распаляет мое желание узнать правду, - я задорно улыбнулась немного опешившему от такого напора Луи. – Знаете, что? Вы могли бы набросать маршрут ваших переездов после того, как вы покинули Новый Орлеан? Полагаю, следуя ему, я смогу отыскать прочие части. - Да, но время, войны, перевороты, - попытался отмахнуться от меня Луи. – Чудо, что эта тетрадь уцелела. - Я бы все равно предпочла проверить. И проверю. - В таком случае, удачи вам в ваших поисках, мадемуазель, однако помогать вам я не расположен, - высокомерно бросил Луи. – Более того, если иные записи Клодии также сохранились, кто, как не я, способен их отыскать? Уж точно не вы, неоперившийся одинокий птенчик. Ах, мой дорогой, как нехорошо воровать чужую идею! - Ваш старческий снобизм невыносим, - я вскочила со стула, всем своим видом демонстрируя смертельную обиду. - Что?! – Луи повторил мой маневр. - Вы воистину отпрыск Лестата, - продолжила негодовать я, наслаждаясь его живой реакцией. Пусть злится, только не застывает. – Смотрите на более юных свысока и уверены, что без особого труда обскачете их. Что ж, посмотрим, мсье де Лионкур-младший, кто что и где отыщет! - Я де Пон дю Лак, - засверкал глазами Луи. Я мысленно умилилась. - Да хоть дю Плесси де Бельер, мне по барабану. Спорим, именно я отыщу продолжение дневника? - Самонадеянная нахалка, я даже спорить с вами не буду. Кем вы себя возомнили, Ларой Крофт? – не остался в долгу Луи. - Индианой Джонсом, блин, - азартно выдохнула я. – Прощайте, мсье, и не пытайтесь завтра со мной связаться. Вероятно, меня ждет ночной перелет. Обожаю современную технику и путешествия, - я выбежала прочь из бара, еле удержавшись, чтобы не показать ему на прощание язык. - Вы уверяли, что не выезжаете из Восточной Европы, - донеслось мне вслед. - Три ха-ха, я вам наврала! – довольно прокричала я в ночь перед тем, как запрыгнуть в такси, захлопнув дверь под самым носом ломанувшегося следом вампира. Пусть побегает, ему полезно. Я улыбнулась, глядя, как его фигура исчезает в темноте. – Гони в Пулково, друг, - душевно попросила я водителя. Зачем вылетать завтра, если есть рейс уже на сегодня? - В аэропорт? – флегматично уточнил таксист. - Ага, - подтвердила я. – Предпочитаю летать налегке, - я выразительно похлопала себя по карманам куртки. - А чего твой парень едва мою машину башкой не протаранил? – поинтересовался водитель, выруливая на Выборгское шоссе. - Потому что лось, - я пожала плечами. Водитель удивленно хмыкнул. - Сила есть, с умом, вроде, тоже порядок, а пободаться хочется. Не переживай за него, – я подмигнула таксисту, - гонки с препятствиями полезны для оживления отношений. А то у нас все умерло, теперь надо как-то воскрешать. Не бросать же его на произвол судьбы, в самом деле, - рассуждала я вслух. – Он справится, я уверена. Но справлюсь ли я с тем, что мы более никак не связаны? Что он может запросто достаться кому-то другому или даже сдохнуть ненароком? Нет, однозначно. Значит, завоюю его обратно. А что, один раз я такой фокус провернула. В прошлой жизни. - Ты тоже из этих, повернутых на всякой чепухе о переселении душ, что ли? – предположил водитель. – Брось, не заморачивайся. - Нет, я из других, - я машинально дотронулась языком до заостренного клыка. – Просто я волнуюсь, оттого и несу чушь. И это так здорово! Ведь на самом деле было здорово, что я все еще способна волноваться и дурачиться. Телефон завибрировал, выбросив оповещение о новом сообщении. «Вы зря решили позлить меня, мадемуазель», - гласило короткое послание от Луи. Я рассмеялась в голос. «Я решила попутешествовать, только и всего. Если вас злит мое увлечение, это только ваша личная проблема. Порекомендовать психотерапевта?» - быстро настрочила я. «Дерзкая пигалица. Благодарю, не стоит беспокоиться», - резво среагировал Луи. «Наполовину Лионкур, наполовину джентльмен, забавно», - настрочила я. «Я де Пон дю Лак». «Повторяетесь. Мозги, вероятно, имеют определенный срок годности, тут Лестат не соврал. Интересно, отчего зависит продолжительность периода ясного мышления и твердой памяти. Неужели никто из вас, старичков, не исследовал данный вопрос? Это вы зря, займитесь, пока не стало совсем поздно», - я присовокупила ржущий смайлик. «Я вас найду», - зловеще обещало новое послание. «Не стоит утруждаться. Я сама с вами свяжусь, когда будет, что выставить на продажу. И цена будет куда выше, чем в этот раз», - я нажала на «отправить» и включила самолетный режим. Все было куда неопределенней, чем когда я открыла глаза в Новом Орлеане, словно я избыла чужую судьбу, и дальше – только мое время. И мне это нравилось.