В крови и с мигалками

Хэнк уже и не помнил, когда в последний раз проводил сутки на ногах. Что ж, Фаулер, будто сорвавшийся с цепи, заставил его вспомнить это восхитительное чувство, когда ноги уже не слушаются, голова не соображает, а сам ты погружаешься в сон чуть ли не каждый раз, когда моргаешь. После очередной утомительной поездки капитан вновь вызвал его в свой кабинет, и Хэнк, решив не тратить энергию на возмущение, появился в нём. Тот факт, что сам Фаулер выглядел не менее потрёпанным и невыспавшимся, отчасти возвращал потерянное чувство справедливости. Андерсон сел напротив него, стараясь не опускать взгляд, чтобы глаза не закрылись сами собой. Энергетиков он не пил, и бороться со сном приходилось усилиями собственной воли. — Удалось выяснить что-нибудь у полицейских из Джексона, которые патрулировали ночью? — уставшим голосом спросил капитан, отрываясь от бумаг и переводя взгляд на подчинённого. — Они видели наших парней? — Ничерта они не видели, — Хэнк развёл руками. — Слушай, давай не будем так сразу вешать на них убийство, а дождёмся для начала результатов экспертизы! — Результаты уже давно получены, — резко ответил тот, протягивая Хэнку образцы отпечатков, в которых он всё равно ничего не смыслил. — Это единственная улика, но ошибиться тут невозможно. Дактилоскопия ещё никого не ввела в заблуждение. — Фаулер поднялся с места и встал сбоку от стола, опираясь на него рукой. У него ощутимо затекла спина и шея; капитан покрутил головой, слегка разминаясь, и взял со стола ещё одну улику, помещённую в плотный пакет. — Установлена причастность убитого к делу, которое расследовали Рид и Коннор. Эта телефонная книга, найденная на месте преступления, помимо телефонных номеров содержит имена и адреса убитых должников. Рядом с именами указана сумма, которую задолжал каждый из них. Деньги огромные. Лейтенант ощутил, как у него немного отлегло. Было похоже на то, что ещё существовал шанс вытащить из всей этой истории хотя бы Коннора, но следующей своей фразой Фаулер всё разрушил: — Слушай, Хэнк, я прекрасно вижу, что ты сам лучше меня знаешь, с кем мы имеем дело. Не стоит выгораживать убийц, даже если один из них тебе как сын. Очевидно, решив, что нет смысла дальше играть роль неосведомлённого, Хэнк тоже встал с места, становясь напротив капитана. Казалось, Фаулер смотрел на него серьёзнее, чем когда-либо. — Пожалей Коннора, Джеффри. Ты знаешь его. Он ничего не сделал. — Коннор проходит как соучастник, — вздохнул капитан. — Его кровь, найденная на пустыре, отсутствие на работе, следы пороха в его доме, игнорирование всяких попыток с ним связаться… Обратное доказать уже невозможно. Поверь, мне самому нелегко принимать такое решение, но… — Парень по уши втрескался в первый раз в жизни! Разве не помнишь, каково это? Он готов на всё ради этого кретина, чего бы ему это ни стоило. Сонливость немного отступила, уступая место волнению, граничащему с отчаянием. Хэнк знал, что где-то в глубине души Фаулер хранит маленькую крупицу бунтарства, которая могла бы помочь убедить его приостановить расследование, но выудить эту крупицу с годами становилось всё сложнее. Он был предан своему делу, как и подобает главе департамента. — Хэнк, если бы меня интересовало копание в личных проблемах людей и андроидов, я пошёл бы в психотерапевты. Но я полицейский, и ты, позволь напомнить, тоже, — в очередной раз вздохнув, Фаулер сел на своё место и потёр переносицу. — Нет смысла это обсуждать. Ловим обоих, смотрим на ситуацию и сокращаем срок, если можем. Будут любить друг друга на расстоянии. — Да они скорее застрелятся на брудершафт, — проворчал Хэнк, скрещивая руки на груди и разочарованно отводя глаза. — Признаться, я сделал бы так же. — Просто пойми, что у Коннора был выбор, — примирительно отвечал Фаулер. — Он мог бы, скрепя сердце, доложить обо всём мне. Тогда бы у него всё сложилось хорошо, и карьера могла пойти в гору, а спустя время, может, нашёл бы себе кого-нибудь другого. Отношения — это дело времени. Хэнк посмеялся над его словами. Капитан смотрел удивлённо. — Доложить! Отправить за решётку человека, от которого колени подгибаются, и надеяться, что это окупится каким-то там повышением. Ты бы выдал свою жену? — Так, Хэнк, — не вытерпел Фаулер, снова вскакивая, — закрой дверь с той стороны! — Я ничего оскорбительного не сказал! — О, разумеется! Всего лишь сравнил человека, с которым я живу хренову тучу лет, с двумя бандитами, что встретились месяц назад! Оба замолкли, выговорившись. Фаулер пытался отдышаться; Хэнк давно не выводил его из себя так сильно. Андерсон не собирался уходить, и тот довольно быстро с этим смирился. — У меня есть информация, от которой я не могу прийти в себя до сих пор, — сообщил он, когда они снова, как ни в чём не бывало, сидели друг напротив друга. — Некоторые особо пытливые умы облазили архивы и наткнулись на дело об убийстве Луиса Эрреры, участника преступной группировки; он был найден без нижней губы, с ножевым ранением, рядом лежал труп с простреленной головой, а сам убийца хоть и был ранен, но смог сбежать. Двое луизианских детективов решили всколыхнуть это дело, поймали и посадили одного бывшего копа, который помогал преступникам подделывать документы, и тому пришлось выдать им настоящие имена всех своих клиентов. Вчера они пришли ко мне с этими списками… и что ты думаешь, Хэнк? — Ты послал их подальше? — предположил Хэнк. — У нас тут своих дел полно. — Наш Рид — сын члена опасной преступной банды, — проигнорировав реплику лейтенанта, проговорил Фаулер. — Мальчик, которого больше двадцати лет не могли найти упорные луизианские псы, сидел неподалёку от тебя, покрывая матом всех вокруг. А тип, которого он вместе с Коннором прикончил ночью, и есть убийца Луиса Эрреры — устроился в забегаловку поваром и жил себе спокойно. Внимание собеседников привлёк мчащийся в сторону кабинета вихрь, неловко пробегающий между столами сотрудников. Андерсон удивлённо поднял брови, узнав его; человек бесцеремонно залетел в кабинет и тут же торопливо начал говорить: — Эй, кэп! Привет, Хэнк, — поздоровался он, бросив взгляд на завсегдатая своего бара. — У меня тут чёртовы телефонные угрозы! — Так, постой! — Фаулер явно не был счастлив такому сюрпризу, но Питерсона это не волновало — он в принципе редко ощущал себя не в своей тарелке. — Будь добр подождать за дверью, пока я закончу говорить со своим подчинённым, а потом постучись и зайди, как следует. — Йо, кэп, вы копы или куда, мать вашу? Меня и мою подругу могут зарезать в любую минуту, а пока что пугают до усрачки звонками! Мне что, обязательно нужно сдохнуть, чтобы расшевелить ваши старческие задницы? Капитан сдержанно вздохнул и, перекинувшись взглядами с Андерсоном, решил всё же не вышвыривать бесцеремонного посетителя. Питерсон и впрямь выглядел взволнованным. — Ты пришёл один? — Нет, Рэйч со мной, — ответил тот и обернулся, жестом показывая спутнице, что она может войти следом. — Она расскажет, что конкретно они ей говорили, а я попытаюсь помочь вам их найти. Нам сейчас нужна защита, а так хрен бы я к вам обратился. … Рида разбудило то ли собственное вялое бормотание о том, что кому бы там ни было следует поцеловать его задницу, то ли оживлённый голос андроида, тень которого вполне удачно и навряд ли случайно загораживала яркое солнце. «Уже декабрь», — невольно вспомнил детектив, пытаясь продрать глаза; за Коннором, стоявшим к нему спиной, просматривались хлопья снега. Он уже выпадал не так давно и тут же таял под влиянием температуры, что колебалась где-то в районе тридцати по Фаренгейту и нуля по Цельсию, однако теперь уже почти мело — хлопья стремительно летели с неба, переливаясь на свету. «Удачное, однако, время мы выбрали для нарушений закона», — снова подумал про себя Рид, усмехаясь, а затем выцепил подозрительную фразу из речи Коннора, который явно общался с кем-то другим, и ощутил, как по телу прошёл холод. — Он здесь, рядом, Хэнк. Ещё не… уже проснулся, — поправился он, обернувшись, и тепло улыбнулся напарнику. — Да, думаю, будет… — Коннор, ну ёб твою мать! — Уже начинает, — вздохнул андроид. Он присел на край кровати, перехватывая руку, уже взмывшую в воздух с целью дать ему подзатыльник, после чего наклонился и поцеловал человека в макушку. Волосы пахли имбирным шампунем, что лежал вчера на полке в душевой в одноразовом пакетике. — Да, он очень… мы оба. Возмущение Рида чудом спадало само собой по мере того, как его обнимали и поглаживали по разным местам, и в конце концов иссякло, оставив лишь интерес. Как только их разговор закончится, он обязательно потребует отчёт о том, что они там обсуждали, однако Коннор внезапно произнёс, обращаясь к нему: — Хэнк хочет поговорить с тобой. — Чего? — Рид едва не подскочил. — Я не стану звонить ему. — Просто дай мне свой телефон, я всё сделаю сам. Потянувшись и хрустнув костями, Рид перевернулся набок, чтобы взять телефон с тумбочки у кровати. Дотронувшись до устройства, Коннор судорожно дёрнулся, без нажатия единой кнопки заставив экран загореться. Внезапно включилась громкая связь, и в комнате раздался голос лейтенанта: — Я слышал странные звуки и чуть не оглох. — Прости, я только учусь, — ответил андроид, всё ещё держа телефон в руке. Экран ярко горел белым цветом, как не делал ещё никогда. — Гэв может слышать тебя. — К несчастью, он прав, — подтвердил Рид, приподнимаясь. — А я уже надеялся, что больше тебя не услышу, старик. — Как будто и не пропадал, ублюдка кусок, — проворчал Хэнк. — Слушай, Коннор, на самом деле я имел в виду, что хочу перетереть с твоим отморозком тет-а-тет. Можно ли это как-нибудь организовать? Ты же у нас теперь техноволшебник. — Я могу на время перекрыть сигнал, идущий к звуковому процессору, чтобы вас не слышать, если это необходимо, — ответил андроид, помедлив, и сжал руку Рида — начал волноваться. — Только постарайся быть с ним помягче. — Как же! Я этому паршивцу вправлю мозги, пусть потерпит. Коннор виновато посмотрел на любовника, но возражать не стал. Тот только пожал плечами и махнул рукой — валяй, мол. Андроид кивнул и прикрыл глаза, моргнув диодом, а через пару секунд вновь открыл их, сообщив: — Готово. Он отвернулся и стал смотреть в сторону, чтобы не иметь возможности понять суть разговора людей по эмоциям Рида; насколько бы он ни обандитился, а вот такие вот глупые просьбы исполнял аккуратно, без мухлежа. Даже дети подглядывают, когда играют в прятки, а этот бы никогда и ни за что. Ухмыльнувшись мыслям на этот счёт, Гэвин перевёл взгляд на свой телефон: — Давай уже, не тяни. Хэнк прочистил горло и начал тише, чем ожидалось: — Рид, я знаю, что ты не дурак, тут у меня даже вопрос не стоит. Поэтому если с Коннором что-нибудь случится, ты целиком и полностью будешь виноват, и я ни за что не спишу это на случайность — я спишу это на твоё мудачество. — Справедливо, — лениво согласился тот, — я сам это знаю. Если кого и должны грохнуть или повязать, то меня одного. — Согласен, — отозвался Андерсон. — Ты, блять, не представляешь, как тебе повезло. Из сотен людей и андроидов, которые попадались ему каждый день, он почему-то выбрал тебя. Я ожидал, что его, возможно, потянет на мальчиков, но чтоб на таких засранцев… Гэвин внезапно рассмеялся; в этом смехе угадывалось самодовольство, и Хэнк фыркнул, как бы комментируя: «в своём репертуаре». — Без разницы, куда вы собираетесь бежать — в Канаду, Мексику, Аргентину, да хоть в Африку или Австралию, — но чёрт возьми, найди работу. Лёгкие деньги и жизнь на колёсах — это пиздец как романтично, но не практично. — Обломаешь весь кайф, дай пожить на колёсах, пока бензин есть. Не пропадём. — Слышу от сынка мафиози, который так хитро забурился, что полиция не могла найти его двадцать семь лет, так что верю, — выдал собеседник, судя по звуку, перекладывая телефон от одного уха к другому. — В общем, пахать на тебе надо, а по-хорошему — в тюрьму посадить. Рид зевнул, проронив ироничное «ага», и собирался уже потрепать по плечу Коннора, чтобы разъединил их, но тут Андерсон заговорил снова: — Ты это… поосторожней сам, под пули не лезь. Понял? В груди что-то дёрнулось, заставив Гэвина замереть, и он так и не подал напарнику сигнал об окончании разговора, хотя на том конце уже, как говорили когда-то, положили трубку. Коннор сам обернулся и взглянул вопросительно; получив кивок в ответ, оставил несчастный телефон Рида в покое. Тот благодарно пискнул и вернулся в прежнее состояние, отключившись. Напарник всё ещё молчал, глядя перед собой озадаченно, а Коннор был обеспокоен. — Ну как? — Да ничего, — негромко ответил тот, постепенно приходя в себя. — Вправил он мне мозги, как и планировал. Рид не ожидал, что ему в действительности было не наплевать, что там думает Хэнк об их отношениях.