Мечта идиота

Мы в очередной, уже в хер знает какой раз за ночь меняем локацию и теперь находимся в круглосуточном книжном магазине, стоящем посреди города, так что выбор книг тут огромен. Идем вдоль полок, провожаемые недовольными взглядами заебавшихся ночных продавцов, и я с огромным интересом разглядываю книги, иногда даже встречаю среди них знакомые. Наконец-то доходим до отдела с учебными материалами, Старк указывает мне на ящик, в котором свернутые в рулоны стоят карты, и я раскладываю одну на столе с книжными новинками, прямо на книгах. Я ненадолго сосредотачиваюсь, вызывая в памяти отпечаток магии скипетра, а точнее, Камня Бесконечности внутри него, вспоминаю тот сводящий с ума шепот в голове и токсичную силу, разливающуюся по венам при использовании скипетра, болезненную, будто огонь бежит по заледеневшим венам, а потом — сводящую с ума легкость. Как легко к ней было привыкнуть, как часто ее хотелось чувствовать, так что да, думаю, я имею представление о том, что такое наркотическая зависимость. В паре сантиметров над картой вспыхивает зеленоватое пламя, четко по контурам, и начинает медленно ползти к середине. — Черт тебя подери, Локи, если ты собираешься тут что-то сжигать, то давай купим карту и выйдем на улицу. Здесь везде книги все-таки. — Не пугайся так, Энтони, это ненастоящее пламя. Можешь даже потрогать, его температура ниже, чем у твоего тела. Он, похоже, не дав себе даже полсекунды на размышления, сует палец в заклинание и тут же отдергивает с болезненным вскриком. — Видишь, я солгал, — усмехаюсь я, пока он трясет рукой. — Только не суй его теперь в... рот, — заканчиваю я под новый болезненный вскрик, потом еще один, стойка с открытками на мгновение меняет цвет на голубой, падает (уже снова своего цвета), опрокидывает другой столик с книгами. — А ты устраиваешь хаос не хуже меня, — не удержался я от подъеба. Оглядываю помещение. Консультант только что вышел из зала, так что никто не спешит на наш шум. Перевернутая мебель вся усыпана книгами и открытками, посреди этого стоит Старк, мычит что-то нецензурное сквозь плотно сжатые губы, на которых уже взбухают неприятного вида черные волдыри, осторожно отирает рот рукавом своего голубого пиджака. Пока я наблюдаю за этим сказочным долбоебом, мое заклинание наконец-то заканчивает поиск, пламя собирается в одну маленькую зеленую искорку, которая опускается на карту над какой-то точкой в Восточной Европе. — Итак, страна найдена. Старк подходит к карте с другой стороны стола, не спуская с меня настороженного взгляда. — Только ничего не трогай, пожалуйста, — напоминаю я ему, магией устраняя весь бардак. Старк идет к продавцам и спрашивает у них карту указанной страны, стараясь встать так, чтобы с их места не было видно голубого пола вокруг его ног. Девушка на кассе задолбалась уже настолько, что даже не обращает внимания на его лицо, устало выслушивает, сильно сомневается, что у них есть нужная карта, но сверяется с компьютером, оказывается, есть, где-то на складе. Она убредает искать, а Старк ждет у кассы и все продолжает трогать рукавом пиджака свои губы, наверное, жжется. — Давай, залечу, — подхожу я к нему. — А давай, ты будешь держаться от меня подальше! — огрызается он, наоборот отходя от меня. — Энтони, магический ожог... — И давай-ка вот без этого «Энтони»! — Хорошо. Магический ожог у тебя будет заживать пару месяцев и очень неприятно. У тебя уже весь рот черный, серьезно. Он смотрится в зеркало на кассе, потом на свой палец, точнее уже пальцы, которые выглядят еще хуже. — Ага, я сейчас соглашусь, чтобы ты меня исцелил, а ты вместо этого вообще сотрешь мне лицо. Или сделаешь еще что-нибудь криповое. — Слушай, — смеюсь я, медленно приближаясь к нему, — я же не заставлял тебя совать руку в заклинание, ты сам это сделал. Какие ко мне претензии теперь? Я ведь помощь предлагаю. А то магические ожоги легко распространяются по телу при контакте с поврежденным местом, ну ты и сам уже понял. Дотрагиваюсь до его лица, кладу большие пальцы на подбородок, а он так дергается, чуть не подпрыгивает от моего прикосновения и смотрит на меня с плохо скрываемым ужасом. — Грешные боги, ты что, боишься меня? — я чуть ни начинаю снова смеяться, но беру себя в руки, придаю лицу серьезное выражение и под его действием действительно становлюсь серьезным. — Прекрати, Старк, не стану я тебе лицо стирать. Ну, не специально, по крайней мере. Открой рот. Он открывает, и я вижу, что поражение распространилось еще и на десны. Ох, уж мне эти торовские друзья. Накладываю легкое исцеляющее заклинание, еле заметные золотистые нити пробегают между моими пальцами сквозь его кожу и ротовую полость и мгновенно убирают все почернение, залечивая поврежденные покровы. Нет, все-таки мидгардцы простые как три копейки, даже лечить их раз плюнуть. — Какое-то странное ощущение, — говорит он, двигая челюстью и проводя языком по деснам и зубам в то время, как я переключаюсь на его руку. — Ты что, еще и зубы мне вылечил? — У вас что, еще и зубы болят? — я в шоке, реально. — Да, хуево быть вами, ребят. — Вот скажи, обязательно быть таким ублюдком? Мне уже в который раз снова хочется рассмеяться, потому что это определение подходит мне не в бровь, а в глаз. — Ты даже не представляешь, как это приятно. Как приятно быть собой, делать то, что ты всегда делаешь, любишь, умеешь, практикуешь! Не захватывать мир, не разрушать мир, не налаживать с миром дипломатические отношения, а просто, забыв обо всем, веселиться, впускать немного хаоса, помогать или вредничать, повинуясь мгновенному порыву, исправлять или оставлять, как есть, быть, мать его, трикстером! Вот закончу всю эту свистопляску со Свартальвхеймом, найду Тора, даже если он еще не решит возвращаться в Асгард, притащу его туда за шкиряк, а сам устрою себе отпуск. — Тор сказал, что в Асгарде у него остались друзья. Держу пари, они тебя тайно ненавидят, — продолжает Старк. — Тогда ты проиграл, — отвечаю я, широко улыбаясь, — они вовсе не делают из этого тайны. Заканчиваю лечение, подзываю магией ближайшую лавку, одну из тех, которые тут по всему залу расставлены, и разваливаюсь на ней. — Спасибо, — Старк несколько раз сжимает-разжимает пальцы в кулак, скрещивает руки и остается стоять возле кассы, стараясь ничего не трогать. — Должен будешь, — отвечаю я, вытаскивая с ближайшей полки книгу. На некоторое время в зале воцаряется тишина. Девушки-кассира ещё нет, остальные продавцы, видимо, заныкались в какой-нибудь подсобке, я разглядываю яркие иллюстрации в книге, которую только что достал, и успешно делаю вид, что не замечаю, как Старк мрачно буравит меня взглядом. — Так почему ты решил нам помочь, говоришь? — наконец-то прерывает он молчание. — Не знаю, я еще не придумал, — честно отвечаю я. — Ты знал, что брачный период у львов длится несколько дней, при этом они успевают потрахаться до 40 раз в сутки? — Это ты к чему сейчас? — Просто интересный факт, — пожимаю я плечами, листая страницы, пока не натыкаюсь на ещё одну яркую картинку. — Прекрасно, — ворчит Старк, — теперь я на шаг ближе к пониманию загадок этой Вселенной. А я продолжаю делиться только что приобретенной информацией: — «Пиявка — удивительное существо, ведь она обладает 5 парами глаз, 300 зубов и... 32 мозгами»! Как думаешь, она бы согласилась поделиться одним мозгом с Тором? — Кстати, о нем. Он ведь уверен, что ты мертв. — Кстати, о нем. Хотелось бы, чтобы он и дальше был уверен, что я мертв. — Ха-ха, ну, ты крупно облажался, Локи, если все еще надеешься сохранить секретность. Бартон был уверен, что это все твоих рук дело, когда мы еще только подлетали к Башне и увидели твои художества. Если бы он мог сейчас нормально говорить, он бы уже связался с Тором. А как быстро с Бартоном согласятся остальные, зависит от того, насколько убедительным им показался когда-то Тор. Так что молчать тут уже не о чем, радость моя. Тебе вообще повезло, что твой брат сразу после операции к своей мисс Фрост рванул, а то он любит обычно с нами пивка попить вечером. — Верят ли остальные Мстители в мою смерть или нет, это их дело, и не беспокойся, я еще сумею переубедить их. Но ты-то точно знаешь, так что держи свой язык за своими зубами, которые я тебе сегодня так любезно вылечил. Не хотелось бы потом сводить тебя с ума, чтобы только снизить весомость твоих слов. Он некоторое время молчит, переваривая услышанное. — Это ты мне пытаешься угрожать? — Я никогда не угрожаю, я проясняю тебе картину, чтобы потом не было обид, знаешь ли. — Отлично. А то я терпеть не могу, когда мне угрожают. Могу такого наворотить, что потом диву даюсь. — Как и мы все, Старк, — я дружелюбно улыбаюсь. — Так что, уговор ясен? — Сначала помоги найти скипетр, а там уж я так и быть, не буду орать со всех углов, что ты пьянствуешь в баре напротив моего небоскреба, пока твой брат убивается по тебе. А то Тор рассказывал нам, как ты героически погиб в каком-то мире с невыговариваемым названием, как прикрывал его ценой собственной жизни... Мне кажется, или в голосе Старка звучит еле заметный упрек? — Пиздел, — безжалостно комментирую я. — Да я и не сомневался. Ты скрываешься от правосудия своего отца, поэтому ты здесь? Проклятье, эта твоя улыбка Чеширского кота меня скоро доконает. — Что значит «улыбка Чеширского кота»? — Прикалываешься надо мной, приятель? Ты знаешь, кто такой Грозный Глаз Грюм, но не читал «Алису в Стране чудес»? — Читал. Мне непонятно, как ты проассоциировал улыбку Кота со мной. Разве коты умеют улыбаться? Старк достает из кармана телефон и начинает там что-то набирать. Потом садится рядом со мной и поворачивает дисплей так, чтобы я мог рассмотреть изображение на экране. Листаю парочку картинок, на некоторых изображена огромная ухмыляющаяся голова кота, на других — и вовсе только его оскал без всего остального. — Жуть. Это не улыбка, это какая-то злобная, мрачная, не предвещающая ничего хорошего усмешка. — Ты просто удивительно точно сейчас передал мои ощущения. Так что, скрываешься? — И да, и нет, — я снова возвращаюсь к лежащей у меня на коленях книге и зачитываю первую строчку абзаца: — Самцы каланов очень красиво ухаживают, но прямо перед спариванием до крови прокусывают самке нос. — Ты хоть знаешь, как каланы выглядят? — Здесь есть картинка. Вот, — я поворачиваю к нему книгу, но Старк внезапно подпрыгивает на месте и смотрит на меня округлившимися глазами. — Погоди, мой телефон не поголубел сейчас. И скамейка... Значит, твое заклинание спадает? Я с сомнением оглядываю его костюм все того же вырвиглазно-голубого цвета. — Я же сказал, что скоро. Старк осторожно берет рандомную книгу с полки. Целых две секунды ничего не происходит, а потом становится ясно, что заклинание никуда не делось, просто видоизменилось. Эффект оказался потрясающим. — Ну, она определенно не поголубела. — Локи, что это за хрень? — Это калан. Прямо как на картинке, смотри. Калан, не долго думая, выворачивается в руке Старка и кусает его за пальцы, заставляя отпустить себя, что тот естественно и делает, рефлекторно дернув рукой, и так получилось, что на пути его руки оказалась висящая над кассой полка с товарами по акции, которые дружно опрокидываются на пол. Я незаметно бросаю Старку под ноги заклинание-подножку, и смертный валится на стоящий за ним стеллаж с книгами, но тот, похоже, привинчен к полу, чего нельзя сказать о книгах, короче, буквально за полминуты Тони Старк умудряется разнести буквально все полки с товарами, находящимися ближе, чем в метре от него, а стоявшие на них вещи уже лежат на полу, частично превращенные в каланов или почему-то в котят, все они пищат и орут и пытаются расползтись в разные стороны. Я, уже забравшийся с ногами на лавку, смотрю на несчастного Мстителя. — Зато когда ты пройдешь через это испытание, ты сможешь с полным правом называть себя Железным Человеком, — пытаюсь я его утешить. — Убери это. СЕЙЧАС ЖЕ!!! — Я ничего не делал, это ты зачем-то напревращал все эти вещи. Ну, и бардак ты здесь устроил, конечно. — Ты снова наложил на меня какое-то заклинание, потому что прошлое спало! — он двинулся прямо на меня, выглядя при этом настолько угрожающе, насколько вообще можно выглядеть угрожающим, идя на кого-то и стараясь при этом не наступить на чей-нибудь хвост. — Нет, я не делал этого, — я перескочил через спинку своей лавки, стараясь поддерживать дистанцию между собой и Старком. Конечно, он не сможет превратить меня в калана, даже если всего меня облапает, всё-таки это мое заклинание, но мало ли что у него на уме. — Это все то же заклинание, Старк, просто перезагрузилось, а ты в тот момент думал о... ох ты ж нихуя себе. Потому что орава орущей живности начала испаряться в воздухе, сначала тела, потом головы, пока не остались только зубастые пасти. В жизни это выглядело не так мило, как на рисунке. Маленькие зубастые пасти висели в воздухе. И выглядело это крипово. Старк буквально на месте застыл, глядя на все это непотребство, а я дотягиваюсь до него и отвешиваю подзатыльник, выводя его из ступора. — Я же говорил: осторожнее с ассоциациями. Видимо, ты в уме составил цепочку от художеств на твоей Башне до ну, судя по всему, улыбки Чеширского кота. — Да плевать уже, как это произошло, Локи их нельзя так оставлять, это все нужно убрать, пока девушка не вернулась... Почему мы говорим шепотом? — Не хотим привлекать внимание? — неуверенно пожимаю я плечами. — Их. Нужно. Убрать, — продолжает он грозно шептать на меня. — Согласен. Сколько времени до того, как начнут ходить покупатели? — Откуда я знаю, это же круглосуточный магазин! Я смотрю на часы. С замирающим сердцем быстро подсчитываю, сколько я уже нахожусь в Мидгарде, и во сколько я примерно покинул Асгард. — Блядь. — Что? — Блядь. Сука-сука-сука. Мне пора, — я начинаю пробираться к выходу. Висящие в воздухе оскалы как по команде поворачиваются в мою сторону, но пока остаются на месте. — ЧТО?! Локи, черт бы тебя побрал! — Да хули ты орешь? — останавливаюсь я уже у самого порога, оглядываюсь на Старка, он стоит посреди всего этого бардака, окружённый валяющимися книгами, игрушками и порхающими челюстями и смотрит на меня с помесью ярости и отчаяния человека, которого кидают к крокодилам, чтобы быстро пройти через реку, пока те будут заняты. — Все, Старк, было весело, но у меня встреча с делегацией из Свартальвхейма. По поводу скипетра потом как-нибудь встретимся, только не в твоей Башне. Кстати, закончите игру. — Что за!.. Локи!.. Я выскакиваю за дверь, надеясь, что этот пробирающий до костей звук за спиной был лишь щелканьем замка, а не пары десятков стучащих зубами чеширских улыбок.