Возвращение

Дома в киркволлских трущобах были каменные, не чета деревянным денеримским лачугам. Золотистая рассветная дымка скрадывала их щербатые очертания, и они казались ничуть не хуже своих собратьев из Нижнего города. Вот только в Нижнем городе не пахло так сильно дымом, отбросами… и опасностью – Алистеру то и дело казалось, что в него кто-то целится. Спина закаменела от напряжения, руки невольно сжимались в кулаки, он жалел, что при нём нет меча, лишь плохонький кинжал, которым не то, что обороняться – даже хлеб уже не нарезать, настолько он тупой. Двое плечистых молодчиков, идущих навстречу, окинули Алистера внимательным взглядом, но нападать не стали. Из самолюбия Алистер решил считать, что они оценили его мускулы и просто побоялись с ним связываться, а не поленились проверять, можно ли что-то взять со столь бедно одетого человека. Впрочем, Хоук его непритязательный внешний вид не отпугнул. Она не раз подсаживалась к нему за стол, когда он напивался в «Висельнике», и с упорством дятла вдалбливала в его хмельную голову мысль, что именно он, Алистер, нужен ей в экспедиции на Глубинные тропы. Может, его зацепило как раз это слово – «нужен»? Или недавний сон, в котором привиделся недовольный Дункан? Ох. Хорошо, что Дункан не видит его сейчас. Спившийся Страж, презревший свой долг, вряд ли порадовал бы его… А вот и дом Хоук. Поднявшись по выщербленной лестнице к испещрённой порезами двери, он постучал, как было условлено. Дверь открыла голубоглазая брюнетка с цепким взглядом, одетая по-мужски: в штаны, рубаху и сапоги. Мэриан Хоук. – Надумал всё-таки! Отлично. Проходи, – она посторонилась, пропуская Алистера в дом. Здесь пахло вкусной едой, а не гнилью и сыростью, как в любой другой трущобной лачуге. Чисто выметенный пол, пёстрые шторки на окнах, на столе какая-то вышитая салфетка, на ней глиняная ваза с цветами… Алистер с невольным уважением покосился на девушку. Надо же, наёмница, а чистюля. В кресле у камина сидел седой мужчина с желчным выражением лица. – Опять какой-то голодранец притащился… – облил он презрением Алистера и брезгливо поджал тонкие губы. – Да уж, дядюшка, мне до тебя далеко, – ехидно согласилась Хоук, – к тебе ходят куда более интересные гости. Серьёзные такие, важные, в дорогих доспехах. А кинжалы у них такие острые, что ты даже не заметишь, как они напластают ломтиками твою печень, когда ты в очередной раз будешь просить об отсрочке долга! Дядюшку аж перекосило. – Подсматривала?! – выпучив глаза, он треснул кулаком по столу. – Пригрел змею на груди! Никакой благодарности, тьфу! – метнув на Хоук и Алистера злой взгляд, он скрылся в одной из комнат, громко хлопнув дверью. – Не обращай внимания, – махнула рукой Хоук. – Ты тут ни при чем, дядя всегда не в духе. А вчера к нему ещё и кредиторы заявились, напугали чуток… На шум из комнаты выглянул всклокоченный голубоглазый брюнет, имеющий несомненное фамильное сходство с Хоук. Сонно сощурился, зевнул. Завидев Алистера, помрачнел и снова исчез в комнате, тоже хлопнув дверью. Какой радушный приём, однако. – И тебе доброго утра, Карвер! – громко сказала Хоук вслед брюнету и снова посоветовала Алистеру: – Не обращай внимания, это мой младший брат, я не беру его на Глубинные тропы, вот он и дуется. Она провела Алистера в маленькую, заваленную разнообразными вещами комнатушку, указала на сваленное в кучу оружие: – Вот, выбирай. Оно, конечно, не очень, но для проверки сгодится. Проверка… Алистер поморщился. До чего он докатился: какая-то захудалая наёмница ещё сомневается, брать его или нет в свою шайку мародёров! Вот это карьера так карьера для Серого Стража и бывшего претендента на престол! Браво, Алистер! Кусланд с Логэйном животики бы надорвали от смеха, узнай они об этом!.. Конечно, он в любой момент – и без всяких проверок – может вернуться к Стражам, но возвращаться таким – опустившимся и жалким – не позволяла гордость. Нет, для начала нужно вернуть себе былую форму и вид… Жаль только, что былое представление о мире уже не вернуть. Да и сам былой мир тоже. Он брезгливо ногой разворошил оружейную кучу, пригляделся. «Не очень» – это Хоук ещё польстила. Мечи были откровенно дрянные: неумелой ковки и плохо сбалансированные. И наверняка тупые. Рухлядь. Только мирных горожан в переулке пугать… может, для того их и использовали. Он выбрал что получше и вздохнул, вспомнив прежний свой меч, с которым прошёл пол-Ферелдена, берёг и гордился им – а потом всё равно пропил, пусть и самым последним, после амулетов, доспеха и щита. Эх, какой он был хороший, как ладно лежал в ладони – словно под неё и был выкован… Ладно, что уж теперь горевать, продал – и продал. Меньше напоминаний о прошлом будет. В новую жизнь нужно вступать с новым оружием. Не с этим позорищем, конечно, – это так, для «проверки». Щиты были под стать мечам: старые, испещрённые зарубками, кое-где обломанные по краям – казалось, первый же удар разобьёт их в щепу. Но выбирать больше было не из чего, и Алистер взял самый крепкий с виду щит и повернулся к Хоук: – Я готов. – Тогда идём, – кивнула она, и они вышли из дома. У двери подпирала стенку огненно-рыжая веснушчатая деваха со строгим лицом, в неброском, но хорошем кожаном доспехе и с мечом у бедра. Над широкими, словно у мужчины, плечами виднелся край щита. – О, Авелин, привет! Что не зашла? – спросила Хоук. Сощурив умные зелёные глаза, рыжая оценивающе оглядела Алистера и лишь потом уделила внимание Хоук: – Не хотелось лишний раз смотреть на кислые физиономии Гамлена и Карвера. Кстати, встретила на дворцовой площади Лиандру, она просила передать, чтобы вы обедали, не дожидаясь её, она сегодня твёрдо намерена добиться аудиенции у наместника. – Ох, мама… Уже второй раз на неделе, – вздохнула Хоук. – Знакомься – это Серый Страж Алистер, – она кивнула на Алистера и повернулась к нему: – А это Авелин Валлен, капитан стражи Киркволла. Проверять тебя будет она, я мечом плохо владею, предпочитаю кинжалы. Алистер сдержанно кивнул Авелин, едва удержав на лице равнодушное выражение. Дыхание Андрасте, откуда у трущобной девчонки такие знакомства? Или они родственницы? А иначе с чего вдруг капитан городской стражи по одному её слову прибежала посмотреть на какого-то неизвестного бродягу, пусть и Серого Стража? Или же это намёк: мол, попробуешь обмануть или обидеть – и тобой займётся стража Киркволла?.. Они в молчании дошли до заросшего бурьяном пустыря, окружённого каменными остовами домов. В центре пустыря серело неровное пятно утоптанной земли, окаймленное пожухлой, примятой травой – словно плешь на темени старика. Вынув мечи из ножен, Алистер и Авелин встали друг напротив друга в центре пятна, боком к солнцу, а Хоук устроилась в тени на обломке стены и с наслаждением захрустела яблоком. Алистер покосился на неё, нарочно провоцируя Авелин – и та попалась на уловку и бросилась на него. Поначалу он с лёгкостью отбивал её удары, даже оставил на её щите пару зарубок. Но вскоре с удивлением и стыдом обнаружил, что начал задыхаться и уставать – тело мстило одышкой и слабостью за месяцы, проведенные в пьяных сожалениях и без тренировок. А Авелин всё наскакивала на него, молча и неутомимо, словно боевой мабари. Даже не запыхалась. Похоже, она не так уж много времени тратит на кабинетные обязанности… От позора поражения Алистера спас его щит, развалившийся надвое после особенно сильного удара. Опустив меч, Авелин отступила. Швырнув в траву яблочный огрызок, Хоук подошла к ним и сказала Алистеру: – Годишься. Раз так долго продержался против Авелин, то уж с порождениями тьмы точно справишься. Вложив меч в ножны, Алистер иронично хмыкнул. Годится он ей, видите ли… Между прочим, ещё неизвестно, на что способна она – может, только на то, чтобы при виде порождений драпать сломя голову впереди собственного визга? Уязвлённая гордость вопияла об отмщении, и он спросил с ноткой снисхождения в голосе: – Ты порождений-то хоть видела? – Нет, я убивала их, зажмурившись, – съязвила Хоук и ухмыльнулась. – Уж больно противные у них рожи. А потом с не меньшим снисхождением перечислила все разновидности порождений, их особые признаки и уязвимые места. – Мы сражались с порождениями тьмы, когда добирались из Лотеринга в Гварен, – пояснила Авелин, убирая меч и вешая щит за спину. – Понятно, – испытывая неловкость, пробормотал Алистер, и поспешил сменить тему: – Значит, вы ферелденки? – Да, – прищурившись, ответила Хоук. – Вы сражались под Остагаром, когда погиб король? – Я сражалась в той битве, – призналась Авелин и кивнула на Хоук: – И её младший брат тоже. Алистер испытующе посмотрел на Авелин. – Я тоже там был. А ты не видела…. ну, случайно… мало ли, вдруг… в общем, ты не видела, во время сражения или после, антиванца лет сорока на вид, с черными волосами, забранными в хвост? Он командор Серых Стражей. Он сражался мечом и кинжалом, я нашёл их потом, когда месяц спустя мы вернулись на место битвы, но его тела мы так и не нашли. Может, ты видела его… или как он погиб? – Нет, – Авелин покачала головой. – В той бойне было не до разглядывания, блондин или брюнет сражается и умирает рядом с тобой. – Да, разумеется… Я понимаю… Я просто так спросил, мало ли… – Он нервно взъерошил волосы на голове, и нехотя попросил: – Ты не могла бы потренироваться со мной хоть пару дней? До экспедиции всего неделя, а я… ну… не совсем в форме. Авелин внимательно посмотрела на Алистера, на Хоук, потом снова на Алистера, и сказала: – Сама я не смогу тренироваться с тобой, но приходи в казармы, я запишу тебя новобранцем – и тренируйся, сколько душе угодно. Новичков любят погонять на тренировках. – Спасибо, – выдавил Алистер. *** Днём они прошлись по оружейным лавкам и мастерским Нижнего города и обменяли оружейный хлам из кладовки Хоук на броню и оружие для Алистера. Хоук назвала это задатком, и Алистер, затолкав подальше гордость и стыд, его принял. А тем же вечером они в компании Карвера и Изабелы ужинали в «Висельнике». Изабела изменилась: загорела, исхудала лицом и обвешалась золотом, словно древний идол. Но в карты играла по-прежнему бойко: Алистер и глазом не успел моргнуть, как проиграл ей три раза из четырёх. И мужчины возле неё вились по-прежнему: сперва какой-то рыжий поэт принялся откровенно неудачно воспевать её глаза, губы и прочие достойные внимания части тела, но был безжалостно изгнан парой колких фраз. Затем к ней начал подкатывать матрос, пьяный настолько, что уже не воспринимал словесного отказа, и его спровадил за дверь Карвер. Потом на неё насел с неуклюжим флиртом уже сам Карвер, но и на него Изабела обращала внимания не больше, чем на жужжащую над ухом муху, ухитряясь отбивать его словесные выпады и одновременно обыгрывать Алистера. Сгребя со стола очередной выигрыш, Изабела сладко потянулась – Карвер заворожённо уставился на её грудь – и со смехом спросила Алистера: – Говорят, ты сегодня чуть нашего рыжего тарана не уделал во время тренировки? – Какого та… А, ты имеешь в виду вашего капитана стражи? – сообразил Алистер и, вспомнив удары, которые обрушивались сегодня на его щит, подумал, что прозвище «Таран» подходит Авелин как нельзя лучше. – Ну, до «уделал» там было ещё неблизко, она отличный боец, – признал он, не уточняя, что в нынешнем своём состоянии победить её смог бы разве что через месяц упорных тренировок. – Люблю скромных мужчин, – подмигнула ему Изабела. Карвер набычился и посмотрел на Алистера ещё враждебней, чем утром, видимо, опасаясь, как бы и этот приз не достался наглому чужаку. – Авелин тоже сказала, что ты хорошо сражаешься, – заметила Хоук, глядя на Алистера. – Но победить её и правда далеко не каждому удаётся. – Ну, не знаю, лично я побеждаю её в каждой второй нашей схватке, – усмехнулась краем рта Изабела. – Так ведь хитростью, Белла, а не умением, – возразила Хоук. – Какая разница? Главное – победа! – Изабела пожала плечами и подняла кружку с пивом: – Пью за победителей! За тех, кто сойдёт на Глубинные тропы и вернётся обратно с победой… и с кучей сокровищ! Хоук поморщилась. – Не дели шкуру неубитого медведя, – ответила она известной ферелденской пословицей. – А я и не делю, – пожала плечами Изабела. – Я же ещё не знаю, что вы принесёте. Погоди-ка, я сейчас… – Она поднялась и пошла к бармену. Карвер, словно привязанный, поплелся за ней. И вдруг на Алистера накатило полузабытое чувство неприятной тянущей боли, похожей на голод, – верный признак, что где-то рядом создание со скверной в крови: порождение тьмы, Серый Страж или вурдалак. Алистер завертел головой, но никто из посетителей – четверо гномов, бармен, незадачливый рыжий поэт и пятеро портовых рабочих – не походил ни на вурдалака, ни на Серого Стража, ни уж тем более на порождение тьмы. К тому же сидели они тут давно, и Алистер почуял бы их гораздо раньше. Неприятное ощущение нарастало, росло и беспокойство Алистера. Хлопнула дверь таверны, впуская двоих припозднившихся посетителей – и он облегчённо выдохнул: белобрысый мужчина, идущий рядом с рыжеволосым гномом, явно был Серым Стражем. Либо вурдалаком – слишком уж нездоровым он выглядел: землистое лицо, ввалившиеся глаза и щеки, сутулые плечи и неуверенная походка. Алистер на всякий случай нащупал рукоять ножа и прикинул, в какой угол лучше загонять этого типа, если он всё-таки окажется вурдалаком. – Андерс! – всплеснула руками Хоук при виде белобрысого. – Да ты на восставшего покойника похож! Опять, поди, полночи не спал, бумагу марал? Алистер разжал стиснутую на рукояти ножа ладонь. Не вурдалак. Поэт, должно быть, – кто ещё станет по полночи «марать бумагу»? – Нет, – усаживаясь за их стол, кратко отмёл её предположение Андерс. – Больных лечил. Когда мы уйдём, этим некому будет заниматься. Варриковы знакомые, конечно, приглядят за лечебницей, но лечить ведь они не умеют. Серый Страж, поэт, да ещё и лекарь? Талантливый парень, однако. – Ну, Блондинчик, ты слишком много хочешь от обычных смертных… – засмеялся гном и посмотрел на Алистера: – А это, я так понимаю, наш четвёртый спутник? – Да, – кивнула Хоук. – Это Алистер. Алистер, знакомься – это Андерс, он Серый Страж, как ты уже, наверное, понял, – Стражи обменялись вежливыми кивками. – А это – Варрик Тетрас, писатель и младший брат Бартранда Тетраса, который и организовал экспедицию. – Значит, ты тот самый Алистер? – подсаживаясь к нему, уточнил гном. Заметив недоумение Алистера, уточнил: – Который странствовал с Героем Ферелдена? – Да, – обречённо признался Алистер, осознавая, что сейчас на него обрушится шквал вопросов – писатели, они такие: назойливые и любопытные, им всё надо выведать. А уж если писатель ещё и гном, которые славятся своим упорством… Замучает расспросами до полусмерти, совсем как орзаммарские летописцы год назад. Вон, уже достал пергамент, перо и чернила… Спасла его Изабела. – Вот! – она торжественно поставила на стол тёмную, пыльную бутыль. – «Кровь Архидемона»! – О-о-о! – оживился Варрик, забыв об Алистере. – Что празднуем? – поинтересовался он, потирая ладони. – Мой выигрыш, – улыбнулась Изабела и скользнула на своё место за столом. Справа верной тенью возник Карвер. Налетели подавальщицы с подносами, заставили весь стол рыбой, сыром и мясом… Алистер счастливо вздохнул и тайком ослабил пояс. *** Голова была тяжелой, как ядро катапульты, в ушах басовито зудело, словно над ним нависло облако пчел; мышцы ныли, будто он весь день махал мечом… или его опять побили. Но лежать было неожиданно мягко и уютно, значит, не в канаве заснул. Алистер зевнул. Нужно выяснить, где он ночевал, и не дадут ли ему здесь опохмелиться… Память подкинула воспоминание об извивающемся в его объятьях смуглом женском теле. Приснилось или было на самом деле?.. – Трудно тебе, что ли? – возмущенно воскликнула какая-то женщина у него за спиной. Сна как ни бывало, Алистер насторожился – голос показался смутно знакомым. Его случайная подружка? – Трудно, – возразил ещё один смутно знакомый голос. Ого, он что, был сразу с двумя?.. – Я же не прошу, чтобы ты переспала с ним, – сказала первая женщина. – Просто намекни, обнадежь… – Просто? Хоук, ты в своем уме? Я б с легкостью переспала с ним, он милый и симпатичный, но это не тот случай. Мальчик и без того думает, что влюблён, я не хочу, чтобы он ещё сильней привязался, мне ни к чему потом все эти пошлые драмы со страданиями и упреками в измене. Твой братец не из тех, кто способен трахнуть женщину и наутро забыть об этом. – А этот Страж, значит, из тех? – Да. С ним у меня проблем не будет, провели ночь вместе – и разойдемся без влюбленностей и драм. И вообще, я ещё в Денериме на него глаз положила, но тогда он был слишком уж стеснительный… Алистер поперхнулся. Он что, переспал с Изабелой?! Память очередной серией пикантных воспоминаний охотно подтвердила: да! Кажется, он ещё оцарапался о её широченное ожерелье… Алистер скосил глаза на руку – и точно, у основания большого пальца виднелась свежая царапина. Кровь Андрасте, так это был не сон!.. – Изабела, можешь считать меня своей должницей, – вздохнула Хоук, – но мне очень нужно, чтобы через три дня Карвер не пришел на место сбора. Отвлеки его как хочешь – спои, наври, что тебе до зарезу нужна его помощь, да хоть похить и запри где-нибудь, но чтобы он на Глубинные тропы ни ногой! Мать с ума сойдёт от горя, если мы оба там сгинем, она до сих пор по Бетани убивается. – Должницей, говоришь… – В голосе Изабелы прорезалась серьёзность. – Ладно, обсудим это потом, когда вернёшься. А пока с тебя золотой – надо же мне на что-то спаивать твоего брата. Или нанимать громил, которые его похитят. – Держи. Шуршание одежды, шорох шагов, скрип двери – и тишина, вскоре нарушенная чпоканьем открываемой бутылки и приятным бульканьем разливаемой по кружкам выпивки. – Вставай, засоня, – Изабела потеребила Алистера за плечо. – Полечимся, да разбежимся каждый по своим делам. Слышал же, какую задачку задала мне наша драгоценная Хоук. Алистер с облегчением – не надо думать, как выйти из неловкой ситуации, – поднялся и протянул руку за выпивкой.