Клаудио и Сергей шли по витиеватым и запутанным коридорам базы. Окажись здесь кто-либо другой, запутался бы, зашёл куда-нибудь не туда и всё — пропал бы на веки вечные. Но эти двое прекрасно ориентировались в этом лабиринте из переходов и закутков, в этом петербуржском Хогвартсе.
Каждый из мужчин думал о своём… Сергей старался отрешиться от чувств к этому светлому сознанию, к этому глотку свежего воздуха в этом гнезде ядовитых гадюк. Его поражало, то насколько индифферентно Принц относится к интригам омег зенита… да и к их компании в целом. Да, он мог пообщаться абсолютно с любым из парней, не обращая внимание на языковой барьер и формальное обращение, и Семака дико раздражало то, насколько легко и фамильярно он относится ко всем, к тренерскому составу и игрокам, … Всем кроме него. К Сергею итальянец обращался подчёркнуто вежливо и уважительно — «Мистер Семак». Это вымораживало, бесило, доводило до белого каления, до трясучки в руках, но при этом, что-то в таком обращении трогало за живое, будоражило что-то спрятанное глубоко внутри, спрятанное от посторонних глаз, но хранимое с трепетом и надеждой… надеждой на взаимность? Кто-то посчитает Сергея Богдановича романтиком, а кто-то назовёт дураком. И правда, зачем что-то скрывать и заставлять страдать своё сердце? Можно отдаваться всем и всему без остатка, выжигая себя изнутри, калеча хрупкую и ранимую душу. Но это слишком просто! Семак никогда не будет идти по прямой! Как говорится, настоящие герои всегда идут в обход!
Клаудио же следуя за Семаком, не мог отвести взгляд от спины своего альфы, пусть тот об этом и не подозревал. Принц всегда держался на некотором расстоянии от тренера сине-бело-голубых, чтоб тот не смог уловить его естественный запах омеги. Клаудио не хотел принуждать Сергея к чему-либо, не хотел чтобы тот чувствовал себя обязанным… Клаудио, воспитанный в лучших традициях европейского общества, не мог нарушить чужое личное пространство… И страдал, распадался на части от невысказанных чувств и собирался в целое вновь, лишь ради одного взгляда этих добрых шоколадных глаз.
— Вот мы и пришли. — отстранённо произносит Семак, проходя в собственный кабинет, и произносит на чистейшем итальянском — Так о чём ты хотел поговорить?
— Ха-а, — выдыхает поражённый иностранец — Не знал, что вы, мистер, говорите на итальянском.
Опять это «МИСТЕР»! Как же раздражает. Но Сергей уже не ребёнок и может держать свои эмоции в узде, хотя мысль о том чтобы завладеть мыслями, чувствами и телом спесивого итальянца была слишком соблазнительной и развязной.
Взгляд тренера скользил по щеке Клаудио, изучал аккуратную бороду итальянца и вновь начинал бродить… по линии подбородка, описывал искусную линию изгиба бровей, замирал на чуть пухловатых алых губах и устремлялся к глазам, встречался с тёплой синевой и тренер начинал тонуть… В пучине этих вод, в этих бездонных колодцах…
А в сердце, в глупом всё ещё способном любить сердце разливалось тепло, мешающее дышать и здраво мыслить.
И это было так странно и волнительно, ощущать, что всё, влип и пропал насовсем…
«Какой же Клаудио всё-таки красивый. У меня просто эстетический шок случается, когда я вижу его. Вот и как общаться с этой ходячей секс-бомбой?!.. Ась? Что он сказал?» — звучат наиболее связные мысли в голове Семака.
— Клаудио… пр… — начал было говорить тренер сине-бело-голубых, но тут же наткнулся на взгляд омеги и заткнулся, используя взгляд котика из Шрека.
— Вот почему с тобой всё не как у людей? — спокойно спросил итальянец, на что в ответ ему нахмурились. — Почему тебя нужно спровоцировать чтобы ты хоть что-то сделал?
— Так ты это специально. — тут даже до Богданыча начала доходить вся подоплека ситуации, — Наглый, хитрый, итальянский лис!
— Хм-м. — Клаудио посмотрел на своего «котика» и обнял руками его шею, — Заткнись!
И прикоснулся своими губами к губам Семака. Лисёнку хотелось поиграть, он кусал губы бедного альфы до крови и тут же зализывал ранки на них, как бы извиняясь. Его руки нежно оглаживали шею мужчины, а аккуратные ноготки чуть-чуть царапали его загривок.
Руки же тренера бережно обвили талию омеги, прижимая к себе крепко, но нежно. Альфа терялся в ощущениях и вообще, он поплыл! Да, альфа растёкся радужной лужицей. Его мир разлетелся на мириады сверкающих осколков и начал выстраиваться вновь лишь когда кислород в лёгких начал заканчиваться и те начали гореть.
Клаудио отстранился первым.
— Ну что скажешь? — прошептал итальянец, пытаясь выровнять дыхание.
Его припухшие от поцелуев губы были покрыты кровью альфы и дико манили и притягивали бедняжку, что попали в пушистые лисьи лапки. Сергей не стал отказывать себе в удовольствии и облизал мягкие губки своего омеги. Эта кровавая карамель была наивкуснейшим лакомством. Слизав десерт с губ своего лисёнка, альфа решил показать «кто в доме хозяин». Его руки соскользнули на ягодицы Клаудио и притянули ближе. Сергей жарко прошептал на ухо своему лисёнку:
— Ты же сказал мне заткнуться — прошёлся языком по ушной раковине и продолжил — Клауди, ты ничего не хочешь мне сказать? Что сподвигло тебя к таким действиям? И почему от тебя пахнет Анюковым?
И тут омега вспомнил про Далерку и залился в краске. Ему было стыдно, очень стыдно. На глазах итальянца проступили слёзы. Он не мог посмотреть своему альфе в глаза. Мдя-я, стыд дело такое.
— Клаудио?! — не на шутку перепугался альфа. «Что же произошло такого, что Клаудио Маркизио, образец ледяного спокойствия, заплакал».
— Эй, лисёнок, ну не плачь… Кто тебя обидел? Расскажи мне и мы решим все проблемы.
— Я-я.
— Ты? Ну же, не бойся — с мягкой улыбкой произносит альфа
— Я идиот. И ты теперь не захочешь со мной даже общаться.
[Тут в гости к Семаку заглянул ШОК: «Господа читатели, имейте совесть! Мы с Мистером давно не виделись. Так что соблаговолите переждать несколько мгновений».]
— Клаудио, что за бред ты себе вбил в голову? — на эмоциях Сергей Богданович перескакивает с итальянского языка на русский и обратно, но они друг друга понимают.
— Это не бред… к сожалению… — тихо произносит Маркизио и поднимает свой взгляд на лицо самого дорогого ему человека на свете.
Видя эти глаза, что сейчас выражают только боль, чувство вины и безмерное отчаяние, Семак понимает лишь одно: чтобы его Лисёнок не сделал — он простит. Ему было очень тяжело смотреть в эти когда-то небесно голубые глаза, что всегда светились жизнью. Всегда, но не сейчас. Сейчас они скорее напоминали грустные, тяжёлые грозовые тучи.
[Дорогой читатель, как вы думаете что же придумал Сергей?
Ну же… Я верю в вас.)
Совсем нет идей?
Эх, что же вы так? *укоризненно вздыхает*
Ладненько, давайте придерживаться логики (пусть и женской, но ЛОГИКИ). У нас есть растерянный альфа и омега, которого нужно успокоить.
Так? Так!
Что может придумать альфа, что только что поставил метку?
Ну же…
Правильно!
#ВАЛИ И ТРАХАЙ#
Но не здесь и не сейчас… И вообще! Сергей Богданович — взрослый мужчина и может держать себя в руках… Но не рядом с его Лисёнком. Мы не об этом!]
— Клаудио. Клауди… Ди, — мягко зовёт тренер сине-бело-голубых, и не получив никаких возражений по поводу столь вольной интерпретации имени итальянца, продолжает — Давай поедем ко мне и всё обсудим?
— Н-но, — пытается возразить омега.
— Хм, — Семак ухмыляется, используя недавно выученный приём, — Заткнись! — и страстно впивается в губы своего Лисёнка.
Предпринимая попытки прийти в себя после сладкого и жаркого поцелуя, Маркизио не сразу замечает, что его на руках куда-то несут. А когда понимает, что сидит на заднем сидении машины Семака, то уже становится поздно.
Ехать пришлось долго. Да будут прокляты эти гребаные пробки! Но в принципе Сергею Богдановичу не привыкать подолгу сидеть за рулём. В машине работала «печка» так что не удивительно, что уставшего от эмоциональных потрясений итальянца сморил сон. Также, нельзя не отметить, что сегодня погода была на удивление благосклонна. Ноябрь подходил к концу и несмотря на уже действительно зимние морозы находится на улице было вполне комфортно. Сергей плавно сворачивает с трассы в сторону элитного дачного посёлка и вновь обращается к своим мыслям. Он невероятно счастлив, что его Лисёнок теперь с ним, но вся эта недосказанность немного омрачняет его чувства. Ну да ладно, он мальчик взрослый — сам разберётся. Не без помощи совсем не детских игр, конечно.
Припарковавшись у себя на участке, альфа принялся будить своего мальчика. Ну как принялся… Этим попыткам предшествовали настоящие баталии в голове у тренера сине-бело-голубых, ведь: — «Ну как можно будить такое прелестное создание, как Клаудио?!»
Переборов себя, Сергей Богданович всё же разбудил Клауди и помог выбраться тому из машины. Маркизио поёжился от пронизывающего до костей ноябрьского ветра. Этот месяц уже подходил к своему логическому завершению так что небольшие заморозки стали для петербуржцев обычным делом. А сейчас осень решила удивить этих мужчин. Начал падать первый снег. Снежинки кружились на ветру в замысловатом танце, а ветер так и шептал «Вот сейчас всё правильно!». И Клаудио, и Сергей были полностью согласны со стихией. То, что происходит между ними — правильно.
Клаудио любовался на эту невероятную картину, как будто написанную величайшими художниками эпохи Ренессанса: Семак стоял и влюбленно смотрел на него, на Клаудио, а хороводы снежинок укутывали все вокруг в белоснежные одеяния. Итальянец был заворожен красотой этой северной страны и великолепием этого сурового русского мужчины.
Тренер Зенита подошёл вплотную к своему лисёнку и мягко обвил руками его талию:
— Пойдём в дом? Ты можешь заболеть. — нежно шепчет в шею
— Конечно, мистер Семак, — мягко отвечает итальянец.
— М-мистер?! — рыкнул готовый к разбору полётов альфа, но лисёнок оказался вёртким. Маркизио выскользнул из объятий и с хитрой ухмылкой направился к дому.
***
[Позднее. В спальне Семака. После того, как тренер накормил и напоил своего лисёнка — русский менталитет и тыры-пыры.]
Клаудио сидел на самом крае огромной кровати, закинув ногу на ногу, и вертел в руках бокал вина. Сергей Богданович же стоял прислонившись спиной к стене и не сводил взгляда со своего омеги.
— Ну что? Может расскажешь всё? — мягко уточнил тренер сине-бело-голубых.
Надеюсь всем ясно, что итальянец не хотел отвечать ни на какие вопросы. Клаудио пригубил вино, стараясь распробовать весь букет. Посмаковал рубиновую жидкость и сделал большой глоток. Сергей удивился такому поведению своего Лисёнка, ведь тот обычно вообще не пьёт, но виду не подал. Клаудио поставил бокал с остатками вина на прикроватную тумбочку и плавно встал. В этот момент он был скорее похож не на лисицу, а на грациозную кошечку, что вот-вот готова прыгнуть. Омега сделал небольшой шаг по направлению к своему альфе, завораживая того взглядом.
Ещё шаг…
И ещё один…
Между ними двумя почти не осталось никакого расстояния. Сергею казалось, что вдохни он ещё чуть глубже и заденет грудной клеткой грудь своего Лисёнка. Никому из них не хотелось прерывать этот волшебный момент, но…
С самого начала у Клаудио Маркизио был план и он его придерживался.
Омега прильнул к губам своего альфы и стал ждать. А взгляд его так и говорил: «Я могу предложить тебе очень многое, но сможешь ли ты это взять, вот в чём вопрос. Дерзнёшь?». И Сергей рискнул. Он нежно прошёлся языком по мягким губам своего лисёнка, чуть-чуть прикусил его нижнюю губу и напористо ворвался в рот своего мальчика. Только он не ожидал одного — в тот же момент в его рот ворвалась терпкая алая жидкость. Вино придало их поцелую невероятный ни с чем не сравнимый привкус. По подбородкам двух этих, невероятно горячих и сексуальных, мужчин потекли тонкие струйки рубиновой жидкости.
В альфе начали просыпаться животные инстинкты: он стал напористее. Бедному Клаудио пришлось сдавать позиции под напором любимого мужчины, он отступал по направлению к кровати.
Страстные губы брюнета соскользнули на шею омеги начали её терзать, а руки параллельно этому действию избавили обоих мужчин от рубашек и прочей одежды. Жаркий язык скользил по коже и собирал терпкие ярко-алые капли. Губы порхали, как бабочки, но жалили, как самые агрессивные пчёлы. Всюду где бы не задерживал своё внимание альфа оставались метки. Укусы и засосы, что практически мгновенно проявлялись на чуть смугловатой, но светлой коже, покрывали абсолютно всю шею.
И вот, наконец, ретирующийся омега натыкается на край кровати. Альфа не переминул воспользоваться подобным стечением обстоятельств.
Контраст от холодных шёлковых простыней снизу и горячего тела возлюбленного сверху выбил воздух из лёгких итальянца. Всё тело Клаудио стало намного чувствительнее. Страсти накалялись, но Маркизио назвали Лисёнком отнюдь не за хитрую ухмылку…
— Мистер Семак, боюсь, вы нарушаете все рамки личного пространства. -страстно выдыхает в шею своему альфе и кусает того под ключицей.
— Разве кровать в два метра не создана именно для этого? — ухмыляется счастливый альфа.
— Что ж, вы абсолютно правы.
***
Утро для Сергея Семака было невероятно необычным. Ну для начала… Он выспался! А это уже само по себе для главного тренера Зенита почти нереально. Ну да и не в этом дело. Просыпаться от любимого с детства запаха орехового рафа и аромата блинчиков с карамелью, что может быть лучше? Только если в этот момент к вам под одеялом пристраивается ваш любимый человек, чтобы согреться.
Сергей Богданович никогда бы не подумал, что можно настолько сильно любить. Что всё внутри может щемить от нежности при одном воспоминании о взрослом мужчине, сильном и волевом мужчине, но всё равно его любимом лисёнке…
— Откуда знаешь про раф? — тихо бормочет в макушку своему Принцу, что успел пригреться под боком, тренер сине-бело-голубых.
— Тимощук разболтал. — бормочет куда-то в шею сонное создание на невнятном испанском.
— А почему именно ореховый? — этот вопрос действительно заинтриговал альфу, Толик-то знать таких подробностей не мог.
— Н-ну п-просто мой любимый ореховый и я решил…что… — поднял мордашку растерянный лисёнок и с извинениями во взгляде спросил — Тебе не нравится ореховый раф?
— Я тебя обожаю! — рассмеялся счастливый альфа, поцеловал своё солнце в носик и продолжил с влюблённым взглядом — Моё счастье! Так что ты там вчера натворил?
Омега вознёсшийся на 7 небо от счастья от того, что буря миновала сознался во всём:
— Ну, вобщем-то, я всего лишь поспособствовал плану «Охота на жопу Далерррки».- на этом моменте альфа поперхнулся от удивления- Мне нужно было отвлечь тебя… Ну я и воспользовался…должностными возможностями?
— Мдя, Лисёнок, умеешь ты удивлять…
— Не зови меня так! — возмутился Принц, на что альфа лишь мягко улыбнулся и нежно поцеловал.
— Совсем нельзя тебя так называть? — решил уточнить Семак.
— Только тебе и только иногда — тихо пробубнил куда-то в пресс омега, сползший чуть вниз во время повествования и уютно устроившийся между ног у своего альфы.
— Правда?! — заискивающе усмехнулся альфа и в тот же момент получил не сильный, но обидный укус за мужское достоинство.
— Не будешь зубоскалить. — сразу же начал оправдываться итальянец.
— Всё-таки ты Лисёнок. — сдался Сергей Богданович, но закончил предложение, — Мой Лисёнок!
— Твой-твой… — покорно улыбнулся Клауди и решил своеобразным способом извиниться — принялся делать сногсшибательный минет.
Под конец следует отметить, что альфа остался доволен, да и омега не остался без внимания, Семак позаботился о своём Лисёнке.
