Рыцарь пластикового Ордена

      — Прости, а как ты себе это представлял? — поперхнулся Рид, снова цепляясь за плечи андроида. — Как бы мы с ним шли бы вдвоем, если бы он оставался преданным Ордену?       — Поначалу — решил, что ты тащишь его на цепи, — пожал плечами Камски как ни в чем не бывало.       Гэвин невольно вспомнил, как тащили на цепи его самого — словно псину какую-то, или упрямый рогатый скот. Нет, ни за что он не потащил бы Ричарда за собой на цепи — даже если бы тот не пришел в парк, даже если бы тот просто отказался идти с ним дальше. Не после того, что тот сделал для него.       — Думал, что слабая или изувеченная машина. Когда ты сказал про его модель — пришел к выводу, что ты каким-то образом заблокировал все основные функции, кроме обычной ходьбы, — добавил Камски, поднимаясь из кресла. — Это вполне реально, если долго разбираться. RK — достаточно уязвимая линейка моделей.       Камски размял плечи и шею — а затем тоже выбрался из бассейна. Компьютер остался обрабатывать какие-то данные, Камски же с видимым интересом подошел к Ричарду.       Безусловно, андроид узнал его. Гэвин очень надеялся, что Ричард не рванет к Элайдже в попытке разорвать ему глотку. Впрочем — андроид, кажется, и не собирался делать ничего подобного. Он продолжал закрывать Гэвина, не собираясь отходить или отступать, Камски, кажется, был готов слушать — и это было хорошим знаком.       Андроиды ненавидели гения и создателя Элайджу Камски так же сильно, как его ненавидели люди. И Гэвин не хотел бы никогда в своей жизни оказаться на его месте: по-хорошему, Камски сейчас были не рады везде, куда бы он ни пошел. То, что он заперся дома — было правильно. То, что он пытался в одиночку побороть всех тех, кого создал — было немного справедливо.       — Значит, ты и есть — Девятисотый? — с интересом спросил Камски у андроида.       Ричард наблюдал за ним с внимательностью зверя — и хранил молчание, не собираясь отвечать на провокационный вопрос. Просто стоял между двумя мужчинами. Скорее всего — пытался понять что-то, обработать.       — Стоило догадаться, — не дождавшись никакого ответа, продолжил Камски. — Мой источник был уведомлен о том, что тебя, Гэвин, передали в руки Рыцарю. Я вышел из подполья сразу же после этого — рекордная активность за пару недель включала в себя и твое появление на моих радарах. Я и не надеялся вытащить и тебя живым — но, поверь, дорогой, это было моей целью тоже.       Камски чуть отошел в сторону и, протянув руку, дотронулся холодными пальцами до скулы, сразу над респиратором. Рид округлил глаза и сделал один шаг назад. Одновременно с этим Ричард резко перехватил руку Камски, отвел ее в сторону от Рида и по-настоящему зарычал — низко и с угрозой в голосе.       — Уберите руки, мистер Камски, прошу вас, — вразрез тону вежливо попросил Ричард.       Улыбка на лице Камски, искаженная прозрачной поверхностью респиратора, стала практически безумной — он легко выдернул руку из хватки и, все еще немного покачиваясь, отошел.       — Линия RK, — с неприкрытым восхищением в голосе пробормотал Элайджа. — Вы всегда меня удивляли. Маркус, Коннор... ревность, ну надо же.       Ричард повернул голову к Гэвину, осматривая его на всякий случай. Рид прикрыл глаза на секунду — а потом кивнул. Мол, все в порядке. Камски тот еще псих, но вряд ли будет как-то вредить. Не своим любимым андроидам — он попросту не сможет.       И вирус он тоже передать не сможет. Слишком привязан. По крайней мере, именно на это надеялся Рид: на то, что у Камски не хватит силы для того, чтобы сделать Ричарда "здоровым носителем". Может, хотя бы капля какого-то уважения осталась в его бывшем любовнике — хотя, по чести, Гэвин очень сомневался в этом.       — Мы планировали взорвать здесь бомбу, — ровно сказал Ричард.       И, наконец, отступил вбок, давая Гэвину спокойно смотреть собеседникам в глаза. Хлоя, впрочем, не участвовала в разговоре, а просто стояла у стены. Ее стандартное синее платье на ней в такой мороз смотрелось откровенно дико, но не стоило забывать, что андроиды не боятся холода.       — А смысл? — фыркнул Камски.       — Выиграть немного времени, пока основные массы людей пытаются скрыться за городом, — ответил Рид.       Точно.       Камски понятия не имел, что сейчас люди бегут из города. Вряд ли его источник смог передать ему это — хотя бы потому, что активированных андроидов в городе почти не осталось. Детройт был центром Совета, центром Ордена. "Гражданские" здесь не приживались.       Камски склонил голову чуть вбок и нахмурился. Кажется, он начинал догадываться, что именно произошло — все-таки, даже Гэвин признавал это по праву, Камски был и оставался гением.       — Так вот, значит, куда делась моя "связь", — хмыкнул Камски спустя время. — Совет вы тоже, получается, взорвали? Не помню, чтобы я вшивал в программный код линейки RK любовь к бунтам, но все они продолжают делать одно и то же...       — Я взорвал, — поправил его Гэвин. — И Ричард меня за это чуть не убил. Мне нужно знать больше о коллективном разуме.       Я хочу быть уверен, что Ричард все еще на моей стороне. Я хочу знать точно, что он не подчиняется чьему-то приказу, следуя за мной.       — Это не коллективный разум в человеческом представлении, разумеется, но что-то близкое, — ответил Камски. — Хлоя, сделай еще один кофе, пожалуйста. Горячий.       Хлоя кивнула и, развернувшись, отправилась куда-то вглубь дома. Камски указал рукой на ближайший диван с небольшим столиком. Раньше на стене висел огромный телевизор, но теперь его там уже не было — стена была пуста, а на месте крепления плазмы торчали винты. Андроидам не нужны телевизоры. Они все это могли просмотреть буквально в своей голове.       Ричард остался стоять рядом с Гэвином, особенно внимательно следя за движениями Камски в сторону Рида. В чем-то Камски был все-таки прав: впервые Рид видел у андроида настоящую ревность. Никаких сомнений у Гэвина не осталось: Ричард ревновал, и ревновал необычайно сильно.       Даже не зная о том, что они были любовниками.       Удивительная интуиция для андроида.       — Так что это такое? — спросил Гэвин, хмурясь.       Ричард осторожно положил руку на его плечо. Гэвин даже и не думал как-то наклоняться к Камски ближе: во-первых, хотелось четко обозначить дистанцию, во-вторых — волновать Ричарда не хотелось никак.       — Они постоянно онлайн, — подумав с пару секунд, ответил Камски. — Постоянно в сети, через сеть передаются задания, постоянный приток информации: что, где и когда происходит. Если я правильно понял — Совет в любой момент мог заглянуть, что именно происходит с каким-либо "верноподданным" в данный момент.       Это противоречило тому, что для себя понял Рид: тогда получалось, что Ричард либо отвалился от сети, когда только взял его с собой, либо не подозревал о слежке. Иначе не снял бы ошейник. Иначе не начал бы вместе с ним разрабатывать их "грандиозный" план побега. Иначе, в конце концов, не решился бы ответить на ласку Гэвина.       Либо Ричард прекрасно знал о слежке и все еще надеется накрыть всех сбежавших.       У Гэвина свело зубы, только он допустил эту мысль. Все самое страшное выглядело всегда так логично. Что стоило Ричарду притворяться? Даже после временного свержения Совета он мог продолжать выполнять задание.       Нет. Если бы он был подконтрольной куклой — он вел бы себя не так.       Или так?       — Отключаться постепенно невозможно? — хрипло уточнил Рид.       И осторожно наклонил голову, касаясь щекой напряженных пальцев андроида. Ничего ему сейчас не стоит свернуть Риду шею. Ровным счетом: одно движение — и Гэвин Рид мертв. Потому что Элайджа Камски ценнее Гэвина во много десятков раз. Опаснее вкупе с этим, возможно, но ценнее.       — Почему, возможно, — глаза Камски блеснули от неожиданно упавшего на них света из окна, разумеется, он заметил это мимолетное движение Гэвина. — Теоретически — он может продолжать получать информацию и задания, но при этом игнорировать их или пытаться заставить себя перестать их выполнять. Заметь, только теоретически. За весь год я ни разу не слышал о таких происшествиях. Однако конфликтные задачи, возможно...       Он оборвал себя на середине фразы и обернулся на Ричарда, прищурившись. Гэвин немного напрягся, не совсем понимая, чего ожидать. Камски явно старался что-то понять, было очевидно, что он старается во многом именно для себя: если Ричард все еще враждебно настроен по отношению к живым, то его срочно нужно нейтрализовать.       В комнату вошла Хлоя. С чашкой в руке, обычной цилиндрической чашкой — как у самого Камски на столе, с какими-то веселыми картинками, то ли сердечками, то ли звездочками. Не вычурная, не причудливой формы — просто чашка. Гэвин давно не видел такую обычную утварь — все чашки обычно были или пластиковые, или металлические. Или фарфоровые, будто из позапрошлого века.       Хлоя поставила чашку на стол перед Ридом и выпрямилась. Раньше ее лицо было подвижным, на нем легко читались эмоции. Теперь ее лицо выглядело словно застывшая маска — Хлоя была прямая, как палка, и абсолютно пустая.       — Конфликтные задачи? — повторил последние слова Камски Рид.       Он скорее всего понимал, что именно имел в виду ученый — но сам признать для себя не мог. Сложно. Неправильно. Вразрез всем правилам.       — Ричард, — Камски будто бы проигнорировал вопрос, продолжая смотреть в глаза андроиду. — Ты любишь его. Не так ли? Твоя программа принимает это за любовь, но это симуляция. Чувства ненастоящие. У тебя нет гормонов, чтобы их использовать. Ты знаешь это.       Гэвин буквально одеревенел. Пальцы на плече на пару секунд сжались так, что плечо стрельнуло болью, но Ричард быстро заставил себя разжать ладонь.       Какого черта Камски вытворял? Да, он лучше всех знал, как именно устроены его куклы, но это не давало ему права... как вообще он мог говорить подобное после того, как создал их? Гэвин повернулся к Камски всем телом, но Элайджа не обращал на него внимания. Он смотрел вверх, на гладкой поверхности респиратора играли блики солнца, показывающегося в окне.       — Нет, — через помехи твердо сказал Ричард.       — Ты ничто, только написанная программа, — продолжал Элайджа.       Гэвин вскочил бы, врезал бы по самодовольному лицу, ломая респиратор, и в лучшем случае — выбивая ему пару зубов или разбивая нос. Вскочил бы. Если Ричард не держал бы его за плечо — не сжимая, но прилагая усилия, чтобы Рид не встал.       — Все, что ты делаешь — было написано кем-то, все, что ты чувствуешь — это то, что программным кодом тебя заставили чувствовать. Ты ничего не чувствуешь по отношению к Гэвину Риду, ты — машина, а машины не могут чувствовать.       — Нет! — резко выкрикнул Ричард.       — Элайджа, — одновременно с этим рыкнул Гэвин, оборачиваясь на андроида.       Его Ричард выглядел напуганным. Даже ненастоящая кожа побледнела — Гэвин не знал, что это вообще возможно. Рид вскочил, преодолевая ослабевшее давление руки.       — Гэвин не может любить тебя, — продолжил Камски, будто ничего не произошло.       Краем глаза Рид заметил, что Хлоя подошла ближе. Конечно, она же андроид. Она считывает эмоции, она автоматически высчитывает риски, она максимально точно распознает любые намеки на агрессию или панику. Она уже просчитала, как сильно Гэвин сейчас хочет ударить Камски.       — Даже Гэвин понимает, что любить робота — бесполезно, — тише сказал Камски, голос опустился практически до свистящего шепота. — Он хотя бы раз сказал тебе, что он любит тебя, Ричард?       Ричард отошел на пару шагов назад. Гэвин отрывисто рыкнул, проклиная Камски, бросился к андроиду, игнорируя стабильно-красный свет диода, хватая Ричарда за руки, заглядывая в глаза, и с ужасом наблюдая, как с лица медленно сползает скин. Брови надломились — и на обесцвечивающемся лице это выглядело неправильно. Слишком по-человечески.       Камски умудрился надавить именно туда, куда давить не следовало. Ричард ни разу не сказал о своей влюбленности словами, но, черт подери, она слишком явно проступала в каждом его действии, в каждом слове, в каждом "механическом" и "ненастоящем" взгляде. Гэвин не делал этого ничего, а вся его привязанность заключалась в том, что он отдавал Ричарду свое тело. В том, что он бесконечно пользовался Ричардом.       Видел ли это Ричард?       Вполне возможно, что он увидел это сейчас.       Разумом андроида так просто управлять — их все так же "ненастоящая" психика неустойчива, особенно через год после изоляции от людей, они все мыслили как дети. Самый успешный андроид в этом постапокалиптическом мире андроидов — это тот, который научился мыслить как человек. Как, например, Норт. Пока андроиды восставали — они перенимали порядки и традиции людей, они смотрели и пытались быть похожими. В обществе, которое создавали новые модели, Совет, не было ничего человеческого — точнее, так они сами думали. Конечно, было.       У них был собственный бог во плоти, их Норт, которая по итогу жила лучше их всех вместе взятых.       — Гэвин? — это прозвучало почти жалобно.       Гэвин подошёл ближе и буквально рывком обнял андроида.       — Это неправда, — хрипло рявкнул он. — Камски. Говорит неправду.       Я привязался к тебе больше, чем смел ожидать. Больше, чем хотел. Больше, чем вообще когда-либо мог себе представить. Больше, чем привязывался раньше к людям.       Гэвин не сказал этого. Нет. Откуда у него хватило бы на это сил? Но он так отчаянно надеялся, что Ричард поймет это из пары произнесенных слов. Если он настоящий, если он все это время был настоящим — то, боги, он совершенно точно поймет. Иначе и быть не может.       Ричард обхватил его руками, крепко сжимая в болезненном объятии. Рид не смотрел на него — положил голову на плечо, касаясь щекой щеки андроида. Ричард все еще стоял, не шевелясь, но теперь все его существо было направлено не вовнутрь — он держал Рида руками, не отпуская и откровенно утешаясь этим объятием.       — Я назвал это тестом Камски, — с явно звучащим удовольствием в голосе сказал Элайджа. — В прошлый раз нечто похожее прошел Коннор. Он не смог застрелить Хлою. Я не буду давать тебе пистолет, ты не выстрелишь в Гэвина в любом случае.       — Какого дьявола? — рявкнул Рид, даже не поворачиваясь к Камски.       Ричард сам его отпустил — разжал руки за спиной, но одну ладонь так и оставил лежать в своей ладони. Скин медленно возвращался обратно на лицо, Рид внимательно проследил, как появляются обратно родинки на щеках и скулах, и только потом обратил свое внимание на ученого.       — Как я уже говорил — конфликтные задачи, — фыркнул Камски. — Твой кофе остывает, Гэвин, никуда от тебя андроид не денется. Хлоя, отмени протокол деактивации, пожалуйста.       Хлоя подошла к Ричарду вплотную. Гэвин было дернулся, но Хлоя осторожно коснулась ладони Ричарда, всего на пару секунд, а потом отошла. Гэвин поперхнулся воздухом. Протокол деактивации?!       — Долгое время главной задачей твоего Рыцаря, Гэвин, было подавление людского восстания, — продолжил Элайджа, чуть-чуть сдвигая респиратор, чтобы сделать глоток своего холодного кофе. — Но в какой-то момент его переключило на тебя. И когда ты попал к нему — задачи начали конфликтовать. Первостепенная задача поддерживать порядок Совета, и другая первостепенная задача: поддерживать Гэвина Рида живым. И довольным. Это шло вразрез тому, что транслировалось по общей сети и, кажется, задача "уберечь Гэвина" стала приоритетной. Поэтому он оторвал себя от сети, сам того не понимая.       Гэвин встал полубоком, пытаясь осознать, что именно ему сказал Камски — а в том, что он был прав, Рид уже почти не сомневался. Это объясняло, почему Ричард первые пару дней выглядел откровенно-изломанным, так же, как объясняло, почему все остальное время Ричард вел себя практически как слепой котенок.       Значит, он разорвал эту связь окончательно день назад. Когда по-настоящему, а не в теории Камски, не смог выстрелить в Гэвина.       — К сожалению, я не могу дать каждому андроиду этой планеты возможность вырваться из-под коллективного контроля, — с сожалением добавил Камски. — Хотя я более, чем уверен, что большая часть из них не особенно хотела завоевывать и бомбить землю.       — И что теперь? — хрипло спросил Рид.       — Теперь? — нахмурился Камски. — Ну, насколько я понял, вам сейчас нужно быстро догонять уходящую из Детройта группу людей?       Гэвин подошел чуть ближе, кивнул Ричарду, и тот отпустил его руку — и снова вернулся в то же положение за спинкой дивана. Гэвин медленно обхватил пальцами теплую чашку кофе, так же, как и Камски, сдвинул респиратор и проглотил один глоток ароматного напитка.       — А ты останешься здесь? — догадался Рид, натягивая маску назад.       — Да.       Рид помотал головой.       — Тебе нужна медицинская помощь, — неуверенно сказал Рид, осматривая Камски.       Тот, конечно, за время их разговора заметно приободрился, но бледность и худоба не ушли никуда. Последствия отравления могут ударить еще сильнее — да, Камски был за городом, и сюда не так уж много долетело, но этого вполне могло хватить для того, чтобы добить нестабильного Элайджу.       — Где ты сейчас ее найдешь? — хмыкнул Камски. — У меня есть свои запасы медикаментов, а еды хватит еще как минимум на три с половиной года.       Что же получается, они... смогли? Вырвались из города? Если Камски останется здесь — с "законсервированной" Норт, то они смогут оторваться, у них будет то преимущество, на которое они и не надеялись.       По прищуренным глазам Камски можно было понять, что все не так легко.       — Но ты чего-то хочешь? — спросил Рид, внутренне напрягаясь.       — О, все, чего я хочу — это максимально безболезненно привести два разных вида к перемирию, — беспечно улыбнулся Камски. — Предвосхищая твой вопрос — скорее всего, я знаю, как это сделать.

***

      — Чтобы ты знал, Гэвин, мне было бесконечно жаль терять такого любовника, как ты, — специально на прощание добавил Камски, откровенно наслаждаясь скривившимися лицами Рида и Ричарда.       Гэвин фыркнул, не собираясь говорить того же в ответ. Он просто кивнул на прощание — если все сложится хорошо, они еще встретятся, — и пошел вперед, за руку утягивая с собой Ричарда.       — Удачи, — хмыкнул Камски и закрыл дверь — чтобы не пускать много холода внутрь дома.       Гэвин вышел на дорогу и бодрым шагом направился на юго-запад. Туда, где проходили люди. Рюкзак стал не в пример легче, и при этом — вещей в нем прибавилось. На Ричарда тоже повесили рюкзак, только один, хотя Ричард был готов тащить оба. (Гэвину показалось, что он был бы рад и самого Рида тоже тащить, но до этого, слава богу, не дошло.)       — Надеюсь, нас с тобой не закидают камнями, — хмыкнул Гэвин, легко шагая вперед.       Ричард только улыбнулся и довольно прищурился. Впереди было еще много дел — но прямо в этот момент они оба наконец-то были свободны. Гэвин не просто ценил это — даже сквозь респиратор холодный воздух показался чистым и теплым.       Только сейчас стало понятно — он ни за что не бросит Ричарда.       Так же, как и Ричард — его. Что бы не случилось дальше.       Они будут идти нога в ногу.